А. Д. На чем тогда летели?

На ЯК-1. Весной 44-го меня сбили. Это было под Херсонесом. Немцы со всего Крыма сползлись к Херсонесу и оттуда на всех возможных средствах: на баржах, лодках, бревнах каких-то удирали из Крыма. И вот их штурмовики добивали. Мы сопровождали штурмовики, которые вел Григоренко, молодец-парень. Мы шли шестеркой во главе с Героем Советского Союза капитаном (тогда он был капитаном) Решетовым Алексеем Михайловичем. Штурмовики обычно делали 1, 2, 3 захода максимум. Один раз бомбы сбросят, второй раз - реактивными снарядами, потом - пушечным огнем. А эти попались (мы их "рогатыми" называли), они 8 заходов сделали, 40 минут. Снизу "Фокера", а сверху "Мессершмитты". Мы были в мыле, устали от воздушного боя, ведь 40 минут дрались. Володя Михалевич в том бою был у меня ведомый, то есть его обязанность была прикрыть меня. Освободились мы от истребителей противника, вышли на свою территорию, подлетаем уже к Бахчисараю, а базировались тогда в Сарабузе, на Крымском аэродроме. И в это время "Мессершмитты" сверху сваливаются на нас, и меня по правой плоскости. Это страшное дело, когда по самолету снаряды взрываются и приближаются к кабине. И я только левую ногу дал и последний снаряд - мне в затылок, в бронестекло. Оно разлетелось вдребезги, и я почувствовал, что мне обожгло затылок и спину. Надо садиться, смотрю, - горит правая плоскость. Куда садиться - все дороги забиты техникой, которая гонит немцев на запад. Я самолет "листом" почти под 90 градусов положил, скольжением пламя сорвал, перед самой землей передо мной примерно 100-метровое поле виноградника, но оно перепахано. Я шасси не выпускаю, - произвожу посадку на фюзеляж. Щитки выпустил, чтобы сократить путь планирования. И перед самой посадкой у меня мысль: "Надо самолет спасать", и щитки убрал. Приземлился, ну, конечно, проехался мордой по прицелу. Вылез, Решетов меня сопровождал, я ему помахал, что все нормально. Когда пыль осела, смотрю - передо мной метрах в пяти - скала. маю, если б не убрал щитки, пропланировал бы еще метров 10, то все, крышка мне бы была - лобовой удар и - готов. Что это - патриотизм? Борьба за жизнь или за самолет? Нет - это грамотные действия хорошо подготовленного пилота. За мной приехали, самолет полуразобрали, отвезли, и на следующее утро в 12 часов на нем можно было лететь на задание. А второй раз меня сбили в Западаной Украине. Уже иду с боевого задания, подхожу с тыла противника к линии фронта и думаю: "Надо линию фронта пересечь на минимально возможной высоте", чтобы угловое перемещение было быстрее, а значит, меньшая возможность попасть по самолету. Только пересек линию фронта, тут у меня мотор - "тыр-тыр-тыр", и заглох. В тот раз я летел на самолете ЯК-7Д. Он был специальный пятибачный, то есть два бака - в левой плоскости, два - в правой и один - в фюзеляже, и тройник - вниз, оттуда брал уже карбюратор. Так вот, кто-то попал мне в этот тройник, бензин еще есть, расчет верный, а тяги нет, и все - мотор останавливается. И высоты нет, чтоб спланировать. Я в левую сторону смотрю, а справа у меня сосна, и я об эту сосну - плоскостью. Меня пошло крутить, самолет перевернулся и вверх ногами упал. Парашют отстегнул, лямку привязную отстегнул и выбрался. Что было дальше, если кому рассказать - не поверят. Выскочил я, смотрю стоят два мужика: "Летчик! Иди сюда, тут бандеровцев полно. Беги к нам". Я подбежал, у них - телега, в телеге - сено. "Залазь сюда, мы тебя вывезем, спрячем, а то тут бандеровцев полно". Я поверил, залез туда в сено. Они поехали, а я думаю: "Надо было бы хоть сообщить", самолет уже совсем разрушенный. И вдруг нашу телегу останавливают. Я сено разгреб, вижу двух красноармейцев, один - рядовой, другой - капитан. Они спрашивают: "Вы не видели, здесь летчик упал?" - "Нет, не видели". Думаю: "Куда ж они меня везут?!", выскочил, пока кавалеристы - за автоматы, эти мужики уехали. Если бы не попались эти красноармейцы, или бы я не прислушался, о чем там речь, или не сообразил, то не было бы меня уже.

Дата добавления: 2015-09-06