Все было тихо и спокойно. Алан всегда придерживался правил, особенно в том, что касалось его дома и семьи. Все всегда было в порядке. Никаких сюрпризов.
Вот почему, когда его сын повел себя неожиданно, Алан вышел из себя. Он, конечно, делал все для мальчишки. Он дал ему все то, чего не было у него самого.
И последние девятнадцать лет Дженсен вел себя примерно. Он был круглым отличником, с высокими моральными качествами. И у него были отличные отзывы от учителей.
Алан просто не мог понять, откуда вдруг взялась эта безответственность.
- Отец.
Алан не повернулся на голос старшего сына, продолжая смотреть в окно.
- Пора ехать.
Он кивнул Джошу.
- Твой брат?
Остановившись в дверях, Джош нахмурился:
- Он… его нет.
Раздраженно потерев подбородок, Алан снова кивнул. Он поправил лацканы пиджака и повернулся спиной к окну. Преувеличенно дружелюбно улыбнувшись Джошу, он сказал:
- Ну что ж, тогда отправляемся.
Джош, наблюдал, как он движется к выходу, выждав достаточно долго, чтобы хлопнуть Алана по плечу. Он не знал, чем занимается Дженсен, но надеялся, что у него есть хорошее объяснение. Отец мог выражать свое недовольство почти бесконечно.
Собрав вместе Донну, Маккензи и девушку Джоша, мужчины вывели их из дома. Спускаясь с крыльца, они, наконец, увидели Дженсена. Вся семья замерла на месте, кроме Донны. Она улыбнулась, подошла к сыну и взяла его руки в свои.
- Дженсен, дорогой, - вздохнула она, - где же ты был?
- Извини, мам. Я был с Крисом все выходные, и мы были немного заняты.
- И чем же, скажи на милость?
Он опустил голову, стараясь быстро придумать подходящую ложь.
- Группой, - наконец выдавил он.
- Донна, - вмешался Алан, размыкая их руки и осторожно отталкивая жену, - пойди, подожди, пожалуйста, в машине.
- Но Алан.
- Сейчас же.
Она знала, что давить на него не следует. Сдавшись, она обняла Маккензи, и они втроем с Джошем направились к машинам.
Алан ненадолго замер, а потом со злостью в глазах повернулся к младшему сыну. Он до сих пор был одет в школьную форму, которая уже выглядела затасканной. Его щеки обросли небольшой щетиной, и пахло от него дешевым дезодорантом.
- Во что вы ввязываетесь, молодой человек?
Дженсен покачал головой, глядя на отца.
- Мне не кажется, что я во что-то ввязываюсь, - ответил он.
- Посмотри на себя, - прорычал Алан.
Дженсен нахмурился и посмотрел на свою мятую одежду.
- Извини, отец, - ответил он, - я потерял счет времени.
- И ты ожидаешь, что я поверю этому?
- Пап.
- Я не хочу, чтоб нас видели вместе, когда ты в таком виде.
- Отлично, - Дженсен пожал плечами, начиная чувствовать, как в нем самом закипает гнев. – Тогда я не еду.
- Алан? - Донна вышла из машины, чтобы поторопить их.
Повернувшись, Алан послал жене успокаивающую улыбку.
- Да, дорогая, - сказал он, жестом показывая, чтобы она вернулась в машину. Затем снова обернулся к Дженсену и ткнул пальцем ему в лицо:
- Ты не пропустишь церковь, просто потому, что ты вел себя неподобающе. Садись в машину. И чтоб я не слышал ни звука от тебя.
Дженсен подавил вздох. Он последовал к машине вслед за отцом, уселся на заднее сиденье и смотрел в окно всю дорогу до церкви. Ни мать, ни отец не произнесли ни слова, поездка была до боли тихой. Тот же дискомфорт он продолжал испытывать в церкви. Дженсен сидел рядом с мозаичными окнами, его отец – возле прохода. Это было просто прекрасно, он хотел находиться от отца как можно дальше так долго, как было возможно. У Дженсена было чувство, что на него смотрят буквально все. Но в основном, конечно, отец. Он физически чувствовал злость и разочарование в каждом его взгляде.
Во время службы, Дженсен думал о Крисе и о том, что тот мог сказать его отцу. Перед тем, как войти в церковь, Алан зажал беднягу в углу и устроил ему допрос с пристрастием. Отец был адвокатом, он знал, как нужно задавать вопросы, чтобы на них ответили. Дженсену не удалось поговорить с Крисом до того, как его поймал Алан. Все, что он мог делать, это наблюдать и молиться, что слова Криса успокоят отца, а не разозлят его еще больше.
На протяжении всей службы Дженсен тихонько подпевал хору, притворяясь, что все в порядке. Время от времени он бросал взгляд на отца. Встречаясь с ним глазами, он старался выразить взглядом, как он сожалеет, но отец оставался слеп к его попыткам. После службы все потянулись к выходу из церкви, улыбаясь и приветствуя друг друга. Семья Эклзов была хорошо известна в городе, и они вели себя так, будто у них все прекрасно.
Машины одна за другой покидали парковку. Оказавшись на воздухе, Дженснен чуть ли не полетел по направлению к машине. Неожиданно на его плечо легла тяжелая ладонь.
- Джошуа, отвези свою мать и сестру домой, - сказал Алан, глядя на старшего сына. Плечо Дженсена он так и не выпустил.
- Но, пап, - сказал Джош, - Кэт и я собирались…
- Джошуа, не заставляй меня повторяться.
После недолгого молчания, Джош кивнул и протянул руку Маккензи.
- Пошли, вредина, - сказал он без намека на улыбку. Она с готовностью взяла его за руку, глядя через плечо на мать по пути к машине.
Дженсен смотрел, как удаляется его семья, всеми фибрами души желая, чтобы они остались. Отец крепко держал его за плечо, и Дженсен не мог убежать, хоть и хотел этого больше всего на свете. Прикрыв на минуту глаза, Дженсен постарался, чтобы его вздох не был слишком громким.
- Дженсен, - сказал Алан, - давай-ка прокатимся.
- Да, сэр, - тихо сказал он. Они вместе подошли к машине, Дженсен разместился на пассажирском сиденье. Они ехали в молчании, пока, наконец, не оказались на шоссе. Отец решил вернуться длинной дорогой.
- Пап, мне действительно жаль.
- Я просил тебя говорить, сын?
- Нет, - ответил Дженсен, - я просто пытаюсь извиниться.
- За что, ты пытаешься извиниться?
- Ты знаешь за что, отец.
- Да, но я не уверен, что ты знаешь, за что извиняешься, Дженсен.
Глубоко вздохнув, Дженсен попытался осознать, что должен был бы уже привыкнуть к этому. Отец редко принимал извинения. И даже если принимал, то мог напоминать о прошлой ошибке годами.
- Я… я должен был позвонить, - признал Дженсен. – Я знаю, что должен был.
- Да. Сообщения на голосовой почте должны были дать тебе понять, что мы волнуемся.
- Я понимаю, - кивнул он. – Я… мне нет прощения.
- Что, если бы что-нибудь случилось с твоим братом, сестрой? Или, Господи прости, с твоей матерью? Что тогда? - сурово спросил он.
- Я не знаю, - голос его звучал расстроено.
- А если что-то случится с тобой однажды? Если ты будешь продолжать в том же духе, как мы узнаем, если что-то действительно пойдет не так?
- Продолжать? – спросил он. – Ты говоришь так, будто я поступал таким образом уже миллион раз.
- Отвечай на вопрос, сын.
В этот раз Дженсен не стал скрывать тяжелый вздох.
- Я не знаю, - повторил он.
- Я разговаривал с твоим другом, Крисом, - продолжил Алан, - он сказал мне, что вы были вместе все выходные, но я не уверен, что он был правдив.
Нервно сглотнув, Дженсен взглянул на отца.
- Но он был, - соврал он.
Алан на секунду задержал взгляд на сыне.
- Мир жесток, сынок, - предупредил он, - ты не можешь доверять кому попало.
Он устал от этого разговора.
- Я понял, отец.
- Нет, я так не думаю, Джей Ар, - сказал Алан. Он знал, что Дженсен ненавидит это прозвище с детства, и использовал его только тогда, когда считал, что его сын ведет себя недостаточно зрело.
- Я спрошу тебя раз и только раз, и ты скажешь мне правду, ты понял?
Дженсен сидел, отвернувшись от отца, и смотрел в окно.
- Ты был с тем мальчишкой и его отцом? – спросил Алан. – С теми, кто был у нас на ужине?
Да, отлично, подумал про себя Дженсен, он в любом случае всегда все знает.
Глядя в окно на проезжающие мимо машины, Дженсен вздохнул и ответил:
- Да.
Алан сильнее сжал руль.
- Это абсолютно точно определенно тот тип людей, с которыми мы не общаемся, Джей Ар, - строго сказал он.
Дженсен разозлился, услышав это:
- Ты общался с ними, - напомнил он, с вызовом в голосе.
Алан отнял одну руку от руля и ткнул пальцем в лицо сына.
- Не смей разговаривать со мной таким тоном, - резко сказал он. – Твоя мать приняла это решение, не я. Я только вел себя подобающе, вот и все.
Покачав головой, Дженсен снова повернулся к окну. Он вспомнил, как Джеффри делал замечания Джареду. Крепкое словцо или легкий подзатыльник, а потом все было забыто. Жизнь продолжалась. С Аланом все было по-другому. Он проговаривал все по многу раз, напоминал об ошибках снова и снова. На секунду прикрыв глаза, Дженсен потер переносицу. Унего начинала болеть голова.
- А сейчас, когда мы приедем домой, - произнес Алан, нарушая минутную тишину, - ты поднимешься в свою комнату и не выйдешь оттуда, пока не сделаешь всю домашнюю работу. Я хочу ее проверить.
Дженсен скрипнул зубами. Мне не девять лет, ПАПА, - хотелось ему сказать.
- И в наказание за твое поведение, и твою ложь, ты под домашним арестом на неделю, - продолжил Алан.
Дженсен повесил голову. Он выглядел оскорбленным.
- Неделю? – повторил он. – Пап, это нечестно.
- Предпочитаешь две недели? – спросил он. – Ты сам сказал, Дженсен. Тебе нет оправдания.
Дженсен замолчал, скрипнув зубами.
- Нет, сэр, - наконец выдавил он. – Одна неделя.
- Мудрое решение, - кивнул Алан. – И ты больше не будешь видеться с этим мальчишкой и его отцом.
***
Он был уверен, что Джаред не знает номера его телефона.
Это не мешало Дженсену снова и снова проверять телефон, опасаясь, не пропустил ли он какого-нибудь звонка.
Его домашнее задание отняло у него гораздо меньше времени, чем он провел в своей комнате, якобы занятый ее выполнением. Чем дольше он избегал общества отца, тем ему было лучше. Он и Алан никогда не были по-настоящему близки, но Дженсена учили уважать стерших, а не задавать им вопросы. Он всегда уступал в спорах с отцом, он всегда первым просил прощения, даже если чувствовал, что извиняться ему не за что. Это всегда отчасти заставляло его быть не Дженсеном.
Лежа на кровати, Дженсен размышлял об этом. Кто он? Чего он хочет от жизни? Было ли желание пойти в медицинский колледж его желанием или желанием его отца. Покусывая нижнюю губу, Дженсен размышлял и, наконец, пришел к выводу, что нет, он сам хотел заниматься медициной. Хоть в этом отец был согласен с ним. Но этот вопрос потянул за собой другие. Вот Джаред казался уверенным в себе, счастливым, довольным тем, кто он есть, не смотря на то, что у него не было и малой части тех возможностей, которые были у Дженсена.
Его мысли прервал стук в дверь. Дженсен сел и спустил ноги с кровати.
- Да, - сказал он.
Дверь открылась. На пороге стоял Алан. В руках он держал поднос, полный всяких вкусностей. Донна, как правило, не утруждала себя готовкой. Конечно, она могла приготовить несколько хороших блюд, но обычно эта обязанность ложилась на их домработницу Марикруз. Из кухни пахло божественно, как только она приступила к готовке, но Дженсен все равно остался в комнате и провел здесь практически весь день. Сейчас, когда перед ним была еда, он, наконец, осознал, насколько на самом деле голоден.
- Все еще занимаешься?
Дженсен так и не встал с кровати.
- Да, - сказал он. Это было полнейшее вранье, потому что он закончил уже довольно давно.
- Много же вам задают в пятницу.
- Да, - повторил он.
Алану не нужно было говорить, что его сын обижен на него. Это было вполне очевидно. Однако, он не привык нарушать слово. Наказание есть наказание. Без улыбки Алан протянул Дженсену поднос.
- Твоя мать просила передать.
Ну, конечно. Отец четко давал понять, что он ничего Дженсену не передавал. Дженсену вдруг захотелось спросить, любит ли его отец на самом деле. Это было глупо. Конечно, отец любит его. Однако вопрос остался где-то на задворках сознания Дженсена.
Дата добавления: 2015-09-06; просмотров: 84 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 4. | | | Глава 6. |