Итак, не надо быть опытными лингвистами, чтобы слово «Биармия» перевести как «страна земли медведя» или просто «медвежья земля».

Имя медведя, данное славянами, означает животное, поедающее мед или мед ведающего. Это его не настоящее название, а табуированное, запретное». А.Леонтьев, М.Леонтьева. Биармия: северная колыбель Руси. М., «2007», стр. 228-230..

Для сокрушительного уничтожения предоставленного филологического словоблудия четы Леонтьевых и их друга из Норвегии, воспользуемся не другой аргументацией, а с позиции их весьма твёрдых и как бы незыблемых примеров.

Господа Леонтьевы и Гюдмунд Йохансен в погоне за очередной выдумкой пропустили морфологическую часть слова – корень, почему и необдуманно сразу же бросились в глубинный омут сравнительного языкознания.

Взять к оригинальному примеру некогда созданное слово «медведь», которое при современном знании вполне соотносимо с грамматическим абсурдом, ибо перед нами всего лишь две разделительные части грамматической речи – существительное «медь» и частица «ведь». Что эти значение именно такие, рассматриваем однотипное условное значение к крупному животному, но в украинском языке – слово «ведмедь». В обоих случаях за якобы ненадобностью опущен средний мягкий знак. Следовательно, два разделительных слова приобрели в русской речи совершенно новый фасон знаний.

Ведь допуская при объяснении очередного доказательства, не стоит определяться на очередной или вне очередной филологической фантазии, где выдвигаемое слово «медведь» вовсе не должно означать образ животного «мёд ведающего». Потому-то теперь трудно не согласиться, что перед нами – с позиции корней, проглядывают два слитных слова «медь» и «ведь». Куда была при попустительстве языковеда-фантазёра внедрена законом филологического недосмотра вопиющая ошибка в письменности русского языка. То есть, где теперь должно следовать указание, что такие части речи как существительное «медь» и частица «ведь» отныне не должны находиться в разделительном состоянии, а существовать слитно.

Можете поверить автору данного изложения на слово, что здесь нет и не может быть какой-либо грубой лингвистической ошибки с позиции внимательного наблюдения, что части речи можно теперь соединять или разъединять, кому как заблагорассудится при полёте очередной фантазии. И это при литературном письме не должно быть вопиющим недосмотром при записи текстовых слов, как указано на нашем примере. Согласитесь, не надо ведь теперь ездить на Украину или куда-либо для доказательства при проверке новых и старых аналоговых лексических значений в нашем языке, достаточно заглянуть в соответствующие словари, где на нашем примере сложное русское слово «медведь» там произносится как «ведмедь».

Замечаете, в середине обоих слов «медведь» и «ведмедь» почему-то пропадает «ь».

Не для того ли эти возникли перевёртыши, чтобы создать видимость неузнаваемости соединённых по недоразумению частей речи?

Или, как в дальнейшем времени будем рассуждать в подобном варианте?

Относительно же загадочной табуированности в дикой фантазии Леонтьевых здесь оказалось решение проще пареной репы. Два народа так обозначили медный окрас шерсти зверя, почему и применили эти два слова при определении. А уж запутывали подобное объяснение двух народов мудрые творцы фантазий при международном сравнении языкового барьера.

Или как?

И «отрадно» было некогда слышать, как профессор, доктор исторических наук Ю.П.Вяземский, ведший телевизионную программу «Умницы и умники», поучал молодое поколение. Доказывал нелепостью, что слово «медведь» своими языковыми историческими корнями уходит к первоначальному дословному сочетанию «меду яд», как зверь «мёд поедающий».

Теперь попробуем вот таким же способом ознакомиться с логовом медного окраса зверя – берлогой, которого, по версии Леонтьевых, знали вымышленные славяне как некоего «бера».

Ибо, как помним, по категоричному утверждению господ Леонтьевых составное слово из набранных звуков должно соответствовать значению «медведь».

Но не ошибаются ли они вторично?

Согласно новой версии относительно той первейшей древней азбуки, где каждый символ имел присущее именно ему значение, решить, казалось бы, трудную проблему трёхзначного сочетания звуков «б-а-р» не составит какого-либо труда.

С новой позиции просмотра не похожих слов или значений в международных говорах, но отталкиваясь от корней в выдвигаемых словах относительно древних звуков, будем считать, что окончание «ар» в слове «бар» расшифровывается как «ужасный грохот».

Следовательно, относительно первого звука «б» – это должно быть совершенно что-то другое, чем определение «медведь». Даже при любой табуированности.

Вот, к примеру, посчитаем, что ещё в недавней русской речи сочетание изучаемых согласных «бр» уже имело разные значения. Судите сами: бобр (как «ибо бр»).

«Изюбрь» в значении «олень» (как «из брь»).

Или дикая свинья – «вепрь» (как («ве» – «это») «брь»).

Бор – сосновый лес, не правда ли?

Или вот зажиточный господин – барин (как «бар ин(ой)»).

Это что же, господа хорошие, – всё определение «медведя»?

Поэтому отсюда начнём уважать старину, ибо в согласии с перечисленными примерами звуковой символ «б» в прежние времена означал просто некую жизнь – то или иное животное. Данное определение жизни могло подразумевать независимо человека или зверя, находившихся на берегах порожистой реки (т.е. где «ар» в значении «ужасный грохот»). Именно такой моей версии придерживались и господа Леонтьевы, когда приводили примеры из санскрита относительно названия льва и тигра. Только их вдруг понесло не в ту сторону.

Что ж, и на старуху иногда бывает проруха.

Кстати, «славяне» - не этноним! Те же норвежские друзья Леонтьевых могут подсказать, что в переводе с европейского на русское произношение, данное слово означает «рабы».

Подобное унижение, на которое не обращаем внимания, в русских словарях также существует. Сравните эти слова: «рабочий» («раб чьих-то очей (глаз)»). Соответственно под словом «товарищи» надо подразумевать, что кто-то получил приказ – «товар ищи».

И до настоящего момента ищет. Коль этот абсурдный речевой мусор присутствует в литературе.

Обратимся теперь к следующему примеру, где под словом «служащий» может скрываться некий «слуга щей». Подобная должность присутствовала в старинных кабаках относительно официантов. Затем кто-то при отсутствующем знании перенёс этот термин на чиновников. Но, скорее всего, подобные нелепости старых слов возвращались в новое послереволюционное время, когда прежняя царского времени интеллигенция уничтожалась, а на их места ставили малообразованную, но революционно настроенную голытьбу из бывших воров и разбойников, которым место было при прежнем режиме в тюрьмах и на каторгах.

Дата добавления: 2015-10-13