Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 10. Попытка самоубийства

Читайте также:
  1. Бесполезная попытка опровергнуть ложь
  2. Вот почему таким благотворным является знание собственных травм: это позволяет заняться их исцелением, а не попытками изменить себя.
  3. Глава 12. ПОПЫТКА ПЕРЕВОРОТА
  4. ГЛАВА V. ПОПЫТКА ГНОСТИКОВ СОЗДАТЬ АПОСТОЛЬСКОЕ УЧЕНИЕ ВЕРЫ И ХРИСТИАНСКОЕ БОГОСЛОВИЕ, ИЛИ ОСТРАЯ ЭЛЛИНИЗАЦИЯ ХРИСТИАНСТВА
  5. ГЛАВА VI. ПОПЫТКА МАРКИОНА УСТРАНИТЬ ВЕТХОЗАВЕТНУЮ ОСНОВУ ЕВАНГЕЛИЯ, ОЧИСТИТЬ ПРЕДАНИЕ И ПРЕОБРАЗОВАТЬ ХРИСТИАНСТВО НА ОСНОВАНИИ ЕВАНГЕЛИЯ АП. ПАВЛА
  6. Дней до моего самоубийства (Стейс Крамер) 1 страница

Так что ты, брат, давай, ты пропускай, не дури!
Да постой-ка, сдается и ты мне знаком...
Часовой всех времен улыбнется: - Смотри! -
И подымет мне веки горячим штыком.
(Александр Башлачев)

 

Меня отвезли на сохранение, где мне предстояло находиться ближайшие два месяца. Я снова впал в апатию, только теперь эта апатия была нехорошая. И если раньше где-то в глубине души я надеялся, что будет хоть что-то если и не хорошо, то приемлемо, то сейчас, после того, как увидел Эрвина в обществе красивого мальчика, целующимся, лапающим его... Мне стало стыдно за себя, что я так глупо понадеялся, что жизнь моя станет сказкой. Кто я такой? Какой я? И какой этот Ален. Я лежал на боку, на койке, в палате, в платке, и плакал. Мои слезы текли сами по себе, хотя я не желал их показывать. Моё уродство предстало передо мной в новом свете, ярко... Особенно на фоне Алена.
Я посмотрел на огромный живот, внутри которого развивался ребенок. Этот живот пока что был моим грузом, который тянул меня вниз, мешал вырваться из этой отвратительной оболочки. Я не хотел никому мстить, я просто хотел умереть. Я надеялся, что мне не придется ничего делать самому, что это случится во время родов, а если нет... Я принял решение. Как когда-то принял решение сохранить малыша.
Эрвин приходил неоднократно, но я при нем не снимал платок, я с ним не разговаривал, кажется, я даже его не слушал и не слышал. Я замкнулся в себе. Однажды он попытался снять мой платок с лица, тем самым "разбудив" меня на пару минут.
- Что ты делаешь?
- Я должен видеть твое лицо, я твой гражданский муж.
- Ты никто, а перед чужими я себя не показываю, - я поправил платок и снова замкнулся в себе. Я заметил, что когда приходил Эрвин, я сворачивался в клубочек и прятал живот, а еще старался как можно больше скрыть лицо.
- Давид! - альфа заорал на всю палату, так что отреагировали все присутствующие на соседних койках беременные, кроме меня. - Давид! Я отец твоего ребенка!
Я прикрыл глаза и еще больше начал прятать под одеялом живот.
- Это мой ребенок тоже! А ты - мой омега!
- Я ничей...
- Давид, мы должны расписаться... - Эрвин попытался коснуться ладонью моих волос, но я отстранил его руку.
- Зачем? Я уродлив, я никто тебе.
- Давид, я понимаю,что ты чувствуешь...
- Правда?.. - я говорил медленно, немного даже приторможенно. Понимает он.
- Давид, давай распишемся ради нашего ребенка. Ты же можешь умереть во время родов, кто-то должен будет за ним ухаживать, растить.
- У меня есть папа.
- Твой папа не так молод, чтобы возиться с младенцами! - Эрвин прошелся по комнате.
- Ты альфа, альфы не возятся с младенцами. Хотя, если Ален так тебя хочет, ты можешь заставить его, - странно, но я спокойно относился к тому, что моего ребенка воспитает чужой омега, даже Ален. Кто угодно казался мне лучше, чем я. Как я его поведу в детский сад, в школу? С платком на лице? Над ребенком насмехаться будут.
- Я не собираюсь иметь что-то общее с Аленом!
- Имей, Эрвин. Мне уже всё равно. Хочешь расписываться, давай распишемся, только не трогай меня, пожалуйста.
Мы расписались. Я поставил какую-то закорючку в документе, который предоставил нотариус, так и состоялась моя свадьба. Пришел папа. Видя мое состояние, поздравлять меня не стал. Я ему сказал, что всё-таки надеюсь на Эрвина в плане воспитания ребенка и попросил, чтобы в случае чего они как-нибудь договорились.
А потом у меня начались схватки, досрочные. Из-за пережитого стресса, из-за моего здоровья, из-за всего. Сам я родить не мог, поэтому мне делали кесарево сечение. Чтобы не рисковать моим сердцем, мне делали не общую анестезию, а только нижней половины тела. Поэтому я видел, как достают ребенка, как он сразу начинает кричать, дергая ручками и ножками, как его показывают мне и куда-то относят.
Потом я почувствовал обжигающую боль внутри и отключился. Мне казалось, что я открыл глаза тут же, но на самом деле я был уже в другой палате. Я был один, опутанный какими-то проводками. Времени было мало, санитары и врач могли прийти в любую минуту. Я обвел глазами помещение. Рядом, на тумбе, стояла широкая колба из тонкого стекла. Я потянулся к ней, превозмогая слабость, и раздавил ее в руке, чувствуя в ладони огромный острый кусок стекла. На мгновение мне стало страшно, поэтому я сначала попробовал на запястье. Стекло резало хорошо, поэтому из тонкой раны сразу стали появляться капли крови. Теперь можно было приступить к основному. Я провел стеклом по шее, где была артерия. Теплая жидкость потекла на подушку. Я сделал еще один надрез, сильнее. Я думал о том, что наконец-то освобождаюсь от этого тела, что, никому не нужный, я теперь освобожу мир от сомнительного удовольствия лицезреть меня. Только одна мысль вызывала тревогу, сжимала душу. Ведь где-то там был мой ребенок, но... Как же я покажусь ему? Пусть лучше он меня никогда не увидит.
Хлопнула дверь, это вернулся санитар, несколько раньше, чем мне хотелось. Увидев меня, он выкрикнул что-то нечленораздельное и подбежал ко мне. А я с наслаждением прикрыл глаза, чувствуя приятное головокружение.
Я надеялся умереть... Но я не умер. Чертова больница... Потребовалось не так много времени, чтобы я понял, что я совершил самый ужасный поступок в моей жизни. Я бросил своего ребенка на произвол судьбы. Думал ли я об этом, когда водил куском стекла по шее? Я думал о своем уродстве и о том, какой я несчастный. А теперь я лежал и не мог пошевелиться, лишь только как будто через толщу воды до меня доносились чьи-то голоса, и, сходя с ума от одиночества, я пытался их слушать. Мне никогда не было так горько. Что со мной? Паралич? Кома? Я не чувствовал себя, я пытался пошевелиться и не мог. Зато у меня была масса времени, чтобы подумать, лежа в одиночестве и темноте. Я ведь выжил, роды прошли удачно и всё равно... Из-за чего я хотел покончить с собой? Потому что мой альфа потискал какую-то шлюху? Я уже попал один раз в аварию, когда поехал в другой город, из-за того, что человек, в которого я был влюблен, женился на другом. Ничему меня жизнь не учит...
Опять голос... Я собрал все мысли и снова начал пытаться слушать, разобрать слова. Это был голос Эрвина. Эрвин, милый, что ты забыл тут? Возле моего живого трупа?
- Давид, Давид... - это единственное, что я мог понять, я слышал его голос и теперь хотел проснуться. А если я всё-таки умер? Я хотел пошевелиться, но не мог. А он что-то рассказывал, причем мне. Как странно, я же не могу ответить. Я опять сосредоточился. - Давид, представляешь, сегодня я шел по улице, а ко мне привязался омега. Рыжий. Он стал ко мне приставать с намерением познакомиться, я как раз к тебе шел. Но я показал ему кольцо, что я женат, что у меня есть ты. Тебе нравится кольцо, которое я тебе подарил? Оно из белого золота. Хотя, кажется, мы с тобой это уже обсуждали... А еще я сегодня готовил яичницу, и она подгорела. А еще звонил твой папа, он назвал меня козлом и сказал, что нужно еще денег. Я перевел уже. Наш ребенок пока с ним, потому что мне лучше работать, а твой папа всё-таки омега...
Эрвин мне еще что-то рассказывал около часа, а потом ушел. Если бы я мог кусать губы, я бы кусал их. Как же я мечтал проснуться! Где-то рядом со мной шла жизнь, просто бурлила, где-то рос мой ребенок, а к моему мужу приставали очередные шлюхи. А я лежу тут. Я делал над собой усилия, желая разбить эти невидимые оковы. Мой разум метался. Я пытался молиться, я требовал, угрожал кому-то невидимому, боролся с собой и просил, просил вернуться к жизни. Я просил об этом всех богов, каких знал.
Эрвин приходил каждый день, поэтому я знал все новости. Изо дня в день он рассказывал всё, что случалось с ним, в мельчайших подробностях. Я жил этим и боялся одного, что он однажды разочаруется и не придет. Вокруг теперь было не то чтобы много красивых омег... Они еще и шевелились и разговаривали. А я? Овощ.
- Сегодня днем на работе такой скандал был... - снова голос Эрвина. Я сосредоточился. - Начальник орал на меня так, что стены дрожали. Мало того, что я заваливаю проект, я еще обложил матами Алена. И это было бы ничего, не получи он по морде. В смысле Ален, не начальник. Хотя начальнику тоже хотелось вмазать. Но это не важно, - голос Эрвина был бесцветный. Я чувствовал, что он в депрессии. - Я стал избегать его после того, как это... Ну ты понял. Он узнал, что ты в коме. У меня все коллеги знают об этом. Но никто ничего не спрашивает, а я ничего не говорю. Ален подошел ко мне в курилке и стал выражать соболезнования. Впервые за четыре месяца! Я кивнул и хотел уйти, он взял меня за руку, и тут меня как накрыло... - Эрвин замолчал на минуту. И вдруг его тон стал другим. Злым, раздраженным, уставшим. - Не важно. Я тебя люблю и всегда любил, а ты... Ты меня не слышишь! Ты лежишь и не поднимаешься! Ты не понимаешь, что я скучаю! Тебе плевать, на меня, на ребенка, на собственного папу! - Эрвин теперь орал на меня, а я внутри себя метался, не зная, как возразить мужу.- Ты решил покончить с собой, а теперь лежишь и радуешься, видя, как мне плохо! Ты мстишь мне! Мстишь! Я не приду к тебе больше!
Не знаю, что со мной случилось, но мысль, что Эрвин меня бросит, теперь по-настоящему бросит, вызвала во мне прилив жизненной силы, которой мне так не хватало. Я прорвался наружу. Я застонал и открыл глаза. Свет заставлял меня жмуриться, но я во все глаза смотрел на Эрвина, который стоял ко мне боком, глядя в окно. Услышав мой стон, он повернул голову. Я никогда не видел его таким. Его глаза были совершенно другими, они поменялись, стали печальными, но в ту секунду, когда он осознал, что я проснулся, он подлетел ко мне, опустился на колени, боясь меня коснуться.
- Давид, Давид... Ты меня понимаешь, говорить можешь?
- Эрвин, - говорить я мог, хотя тогда я думал не об этом, а о том, как донести до мужа мысль, что я на самом деле очень жалею о своем поступке. - Не уходи...
В ответ он жадно поцеловал меня в губы и выскочил из палаты звать врача. Вернулся он меньше, чем через минуту. Я лежал, чувствуя, как эмоции переполняют меня. И среди них был страх, страх, что я засну снова, снова впаду в кому. Но теперь мне это не грозило.


Дата добавления: 2015-09-03; просмотров: 77 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 1. Авария | Глава 2. Майкл | Глава 3. Осознание | Глава 4. Принятие себя | Глава 5. Новый виток депрессии | Глава 6. Развитие | Глава 7. Эрвин | Глава 8. Перемены |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 9. Беременность| Глава 11. Заключительная

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.007 сек.)