Глава восьмая.

Он смотрел на меня слишком долго, заставляя меня сгорать в невыносимой жажде. Я знала точно, что если загляну в его глаза, то следующий час станет кровавой страницей в моей истории. Но, почему он смотрит? Почему?! Я ощущаю его взгляд всем своим существом.

Мое прежнее раздражение побледнело по сравнению с теми эмоциями – и ненавистью которые я испытывала в эти минуты. Я просто ненавидела этого парня напротив меня, ненавидела всем сердцем, в то время, как цеплялась за саму себя, за любовь к моей семье, за мечты о том, что я лучше, чем есть на самом деле. Я ненавидела его, ненавидела за то, что он заставил меня почувствовать, и это немного помогало мне. И прежняя злость на него, пусть слабая, тоже немного помогала. Я цеплялась за каждую эмоцию, которая отвлекала бы меня и не давала возможности представлять, каков он будет на вкус.

Ненависть и злость. Нетерпение. Когда же, наконец, пройдет этот урок?

А что потом, когда урок закончится?.. Тогда он выйдет из кабинета. А что буду делать я?

Я могу познакомиться с ним. Привет. Я Сицилия Аддерли. То есть Фаррел! Сицилия Фаррел! Я новенькая и еще не совсем тут разобралась. Не подскажешь, где тут кабинет политологии? Тогда, он предложит проводить меня на следующий урок. Хотя бы из вежливости. Даже если он боится меня, как я подозреваю, он согласится и пойдет со мной. Будет достаточно просто завести его куда-нибудь в укромное местечко. Лес доходит до самой стоянки для автомобилей. Я могу сказать ему, что забыла книгу в машине.

Кто заметит, что я буду последним человеком, с которым его увидят? Как обычно, идет дождь, и две фигуры в темных плащах, идущие в сторону автостоянки, не вызовут лишнего любопытства.

За исключением того, что я не была единственной, кто интересовался сегодня его персоной. Мэйсон, скорее всего его лучший друг, в частности, следит за каждым его движением, когда он ерзал на стуле. (Ему было некомфортно рядом со мной, как я и думала до того, как его запах уничтожил все мои благие намерения). Мэйсон заметил бы, что он ушел вместе со мной.

Если я вытерплю один час, может, я выдержу и второй?

Я вздрогнула от обжигающей боли.

Он пойдет домой. Там никого не будет — а, если будет, то убью. Я прослежу за ним, тихо подкрадусь сзади и выпью. Даже если он закричит (хотя вряд ли), никто его не услышит.

Это выглядело вполне разумным. Я прожила пять полных столетий без надобности крови из горла. Если я не буду дышать, продержусь еще два часа. И когда я застану его одного, то никто мне не помешает. И никакой возможности поэкспериментировать, не согласился монстр внутри меня.

Ох, глупо думать, что, если с нечеловеческими усилиями и терпением я спасу девятнадцать человеческих жизней в этой комнате, то буду меньшим монстром, когда убью этого невинного парня.

Хоть я его и ненавидела, я знала, что моя ненависть несправедлива. Я знала, что на самом деле ненавижу саму себя. И я буду ненавидеть нас обоих сильнее, когда он умрет.

Я с трудом выдержала этот час – изобретая все новые и новые способы его убийства. В то же время я старалась избегать мыслей о заключительной сцене его смерти, иначе я проиграла бы эту битву с самой собой и прикончила бы каждого, кто оказался в поле моего зрения. Так что я только планировала стратегию. Только так я смогла продержаться до конца урока.

Один раз, в самом конце, он вновь взглянул на меня своим прожигающим взглядом. Казалось, что парень был способен проглядеть мое искаженное жаждой убийства лицо, сквозь занавес волос. Я снова почувствовала прилив неоправданной ненависти, когда встретилась с его взглядом и увидела свое отражение в его испуганных и в одно время непонимающих глазах. Мы смотрели друг на друга слишком долго, а я почти потеряла самообладание.

Но тут прозвенел звонок. Спасительный звонок – какое клише. Мы оба были спасены. Он – от смерти. А я на время отложила свое превращение в ночное страшилище. Когда я бросилась прочь из аудитории, у меня не хватило выдержки двигаться так медленно, как следовало бы. Если бы кто-то смотрел в тот момент на меня, ему бы показалась весьма странной моя манера перемещаться. Но на меня никто не обратил внимания. Все их мысли все еще крутились вокруг урока, а мои — вокруг парня, которому суждено было умереть через час.

Я скрылась в туалете, чтобы привести себя в порядок. Там было три кабинки. Я предусмотрительно заглянула под дверь каждой — ног нигде не наблюдалось. Возле одной стены стояли две раковины средних размеров с зеркалами над ними, а другую занимало огромное зеркало с полочкой для кисточек, косметики и прочего девичьего барахла. Я бросила на пол сумку и учебник истории, сделала глубокий вдох и резко вздернула голову, отбросив с лица волосы.

Мне не нравилась сама идея о том, что мне надо прятаться. Это было очень трусливо. Но, бесспорно, на тот момент это было необходимо.

Мне не хватало терпения, чтобы быть среди людей. Сосредоточившись на том, чтобы всеми силами избегать убийства одного из них, я не смогла бы бороться с искушением убить кого-нибудь другого. А тогда бы все мои усилия прошли бы впустую. И мне бы следовало тогда признать победу чудовища.

Опиравшись спиной о холодную стену, я медленно опустилась на пол. Душевная боль заглушила здравый смысл. Боль от того, что я не могла совладать с собой. Я надела наушники и включила музыку, которая обычно успокаивала меня, но в этот раз она мне мало помогла. Гораздо больше мне помогал прохладный чистый воздух с дождем, задувавший в открытые окна. Хотя я очень четко помнила запах крови этого юноши, воздух, который я жадно вдыхала, словно очищал мой организм от заразы.

Я снова была нормальной. Я могла мыслить разумно. И могла бороться. Бороться с тем, чем я не хотела быть. У меня не было никакой необходимости идти после занятий в его дом. Я не должна была его убивать. Я снова была существом, способной мыслить рационально, и у меня был выбор. Выбор есть всегда.

Теперь я не чувствовала того же, что чувствовала в аудитории… но сейчас я была далеко от него. Может, если я в будущем буду избегать его очень-очень старательно, то у меня не возникнет необходимости изменяться. Мне нравилась моя жизнь такой, какая она есть. Зачем я должна позволять какому-то ничтожному пареньку, хоть и восхитительно вкусному, разрушать ее?

Я ведь не могла разочаровать Моргана. И не могла причинить моей матери тревогу, волнения… боль. Да, это ранило бы мою мать тоже. А Розалия была такой нежной, такой чуткой и мягкой. Она хотела для меня лучшее будущее. Хотела подарить жизнь обычной девушки. Было непростительно даже думать о том, чтобы причинить боль кому-то вроде Розалии. Я не хочу разочаровать ее.

Даже смешно, я смеялась над любой возможностью убить, а когда столкнулась с ней вплотную — потеряла свой, такой хваленый, контроль.

Я снова почувствовала, как меня охватывает огонь, только на этот раз это был обжигающий стыд. Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об этом.

Если я смогу избегать этого парня, если я смогу справиться со своим желанием убить его – и пусть чудовище корчится и в отчаянии скрежещет зубами - тогда никому не надо будет знать об этом. Ни матушке, ни Моргану. Главное, держаться подальше от его запаха.

В конце концов, почему бы мне просто не попробовать? Сделать правильный выбор. Попробовать быть той, которую во мне видел Морган. Почему-то воспоминания о вампире заставили меня содрогнуться. Что он подумает, если узнает. О, нет! Только сейчас, я поняла, что по моей щеке медленно катится одинокая слеза. А потом, она разбивается о пол ровно также, как и моя сила воли. Тогда, эмоции захватывают меня в плен. Одна за другой, слезы бегут по щекам оставляя неприятное ощущение чего-то мокрого, на вкус соленого. Я теряюсь, поддаюсь, оказываюсь раздавленной собственными чувствами и рыдаю навзрыд.
Даже наплакавшись вдоволь, я не ощутила облегчения. Я не знала, сколько прошло времени, прежде, чем мне удалось сдвинуться с места. Да и меня это не сильно волновало. Я поднялась с мраморного пола и подошла к раковине, желая смыть с лица всю горечь и обиду. Появилось ощущение, что эта тоска въелась мне под кожу.

Повернув винт, я подставила руки под струю холодной воды. По спине пробежалась легкая дрожь. Наушники выпали, громко ударившись о поверхность керамической раковины. Я не обратила на это внимание. Мне было ровным счетом плевать.

Все, о чем я сейчас думала и все, о чем я вообще могла думать, в одно короткое мгновение улетучилось. Пустота клубилась в душе, словно дым. Остался только — он. Его образ, стал моей навязчивой мыслью. Я не могла думать о чем-то другом. Не могла просто взять и отсеять эту мысль. Не могла. Парень, с самой сладкой в мире кровью. Я хищник, а он моя добыча. Это все, что я хотела знать.

В одно мгновение, он вытеснил из моего разума все, что только можно было. Тишина, звенящая в голове, казалось, была готова уничтожить меня. Я не хотела этого. Не хотела быть монстром. Не хотела подвести матушку. Я слишком многого не хотела, и в итоге осталась ни с чем. От этого становилось больнее.

Вода, наполнившая ладони, медленно вытекала сквозь пальцы. Звук, бьющихся о поверхность раковины, капель воды не на долго, но отвлек меня. Я нагнулась, и одним движением, омыла ею лицо. Нужно найти опору, чтобы не потерять контроль еще раз. Спустя секунду, вода вновь наполнила ладони, и я поднесла руки к лицу, желая стереть все жуткие мысли. Резко, со злостью, я плеснула воду в лицо и подняла глаза на свое отражение. Оттуда, глазами, плавно наливающимися кровью, на меня смотрел демон. Я знала, что минутная слабость может дорого стоить, но даже близко не представляла насколько. И глядя в глаза этого чудовища, я потеряла свою силу, свое желание бороться. Мне не справиться. В этой битве, победителем мне не выбраться. По крайней мере в одиночку.

Достав телефон из кармана джинс, я быстро отыскала в телефонной книжке номер матушки и уже была готова нажать на вызов, чтобы попросить ее приехать, забрать меня отсюда куда подальше, как вдруг что-то остановило меня. Какая-то неведомая сила заставила меня еще раз задуматься. Что я делаю?
Я сделала глубокий вдох свежего воздуха и подняла взгляд на свое отражение.

Я не могу сдаться так просто. Судьба бросила мне вызов. И, лучше я приму его, чем останусь навсегда слабачкой в глазах матери. Я не позволю ему сломать себя. Не позволю! Я выдержу все. Пусть, я захлебнусь от жажды в горле. Пусть! Но, я встречусь с этим испытанием лицом к лицу. Либо убью, либо оставлю в живых. Что угодно все же лучше, чем пустой страх.
Я сосредоточилась на образе матери в своем сознании. На том, как она воодушевленно говорила, что в Бейкон Хиллз все будет иначе. Она поверила в меня, дала шанс попробовать жить жизнью обычной девушки. Я не имею право сдаться.

Кровь, заполонившая глаза, исчезла. А вместе с ней и моя неуверенность в себе. Теперь, я хотела знать, как так просто юный мешок с кровью, сумел выбить почву из-под моих ног. Хотела знать, чем он особенный. Хотела знать, в чем его сила, что имеет такое губительное влияние на меня. Хотела посмотреть на него не как на тупой-мешок-с-кровью, а как на человека.

Выключив телефон, я спрятала его в карман. Кажется, в сумке у меня была бутылка воды с вербеной. Не самая лучшая перспектива, но только так, я смогу отогнать жажду.

Подняв с пола сумку, я, не долго порывшись, отыскала там бутылку. Есть! Хорошо, что я забыла вытащить ее с дороги. В Клане я довольно часто использовала вербену, в качестве усмирителя. Еще у меня был коварный план на ее счет. Мне хотелось попробовать выработать иммунитет к ней, чтобы другие кровопийцы не имели возможности использовать ее против меня. Сейчас самое время ей проявить свою ужасную способность.
Глубоко вдохнув, я открыла крышку бутылки. Снаружи вода выглядела совсем непримечательно, но на ее дне мирно покоился крошечный цветок вербены. Впервые в жизни, я хотела испробовать ее на вкус по своей собственной воле. Я медленно поднесла бутылку к губам и отпила первый глоток. Вода плавно растекаясь по горлу, первые две секунды, вызвала облегчение, а в следующие – режущую боль. Моментально язык сковало. Хотелось закричать. Но вместо этого, я сделала еще несколько смелых глотков, мысленно приготовившись к той боли, что сейчас вспыхнет. Но даже так, мне пришлось укусить себя за руку. Только бы не дать вырваться такому желанному крику. Боль была нестерпимой, прожигающей, уничтожающей. В одно время похожей на жажду, но в другое – совершенно отличалась. Но, она напрочь отбила у меня желание убивать. Даже тот самый вкус крови на кончике языка не мог больше вызвать жажду.
Теперь, каждый раз, когда желание убить будет начинать разрастаться за пределы шуток, я буду травить себя вербеной. Думаю, это сработает отличным стимулом.
Я закинула бутылку в сумку и, подняв с пола учебник истории, еще раз посмотрелась в зеркало. Я больше не видела того чудовища в своем отражении. Возможно, что с этого дня моя жизнь круто изменится. А все из-за тупого-мешка-с-кровью. С самой вкусной в мире кровью. Но, я больше не позволю ему так влиять на себя. Я стану сильнее. Сильнее того чудовища, которое сидит во мне. И на какой-то миг — всего на мгновение, честное слово! — забыла о страхе превращения в кровопийцу, убийцу, демона и почувствовала неистовый прилив радости, словно где-то в глубине моего существа возликовала дикая кровь моих далеких предков.

Дата добавления: 2015-09-03