Разлука навсегда

«Я не грустный, я трезвый», - иронизирует пьющий. Мысль о том, что что-то уходит навсегда, безвозвратно, «в Лету», холодит внутренности и вызывает защитный протест: «Нет, это не навсегда, это временно. Придет время, и всё вернётся». Тревога, вы­зываемая такой «установкой на добро», переворачивает чувства пьющего настолько, что он гасит эту тоску привычным для себя способом - напивается. Как не пить на похоронах и потом, в дни траура? Говорят ведь: «Но и это не помешает нам выпить».

По этой причине пьющих ублажают идеей «временного расставания», расставания не на всю жизнь. Самая радикальная программа вышибания похоронных настроений - это так называемая «суточная программа», которую активно используют в обществе «АА» и в других реабилитационных программах. Она проста, но эффективна в начальном периоде освобождения от зависимости. Надо настраивать себя ежедневно примерно такой инструкцией: «Сегодня я не пью. Только сегодняшний день. Он пройдет без капли алкоголя. Завтра будет другой день, и я приму, может быть, другое решение, но сегодня я отказываюсь пить».

Если этой инструкции будет недостаточно, чтобы погасить пожар тоски по «ушедшему», то можно усилить внушение: «Если мне покажется, что день сегодняшний слишком длинный и тянется без выпивки слишком долго, то я могу разбить его на отдельные временные промежутки. Например, от пробуждения до завтрака, от завтрака до обеда и т.д. Или на часы. Я ведь могу вытерпеть без выпивки один час, два часа, утро, полдня, целый день, вечер!» Наступает новый день, и инструкция повторяется точно так же для этого нового дня!

Игра в «ритуальные услуги»

Читатель помнит, наверное, начало романа «Двенадцать стульев»: «В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть». Цитата чем-то напоминает наркологическую ситуацию в России и других странах СНГ: полно фирм, желающих «похоронить» ваши привычки много пить, много есть. Люди словно и живут для того, чтобы запить крепко или потолстеть безобразно, а затем торжественно и недешево избавляться и от избыточного веса, и «от алкоголя».

Есть и доморощенные «Безенчуки», которые устраивают (иногда и не один раз) похороны водке. Самый шик - «сделать это» на глазах у изумленной жены, а именно вытаскивать по одной бутылке из заветного бара «коллекционных напитков», откупоривать их и садистически-сладострастно, нет, скорее, садомазохистически и с прикольно-патетическими вариациями выливать содержимое заветных емкостей в унитаз! А после этого еще и глумливо сливать чистую воду из бачка, чтобы «не пачкало»! Во, «кисть дают»!

Госструктуры в незабываемых 85-87-х года хоронили водку по-боевому. Милиционеры, застукав у «советских бутлегеров» партию «беленькой», тут же на асфальте «кончали» всю эту партию, что называется, без суда и следствия. Пожарные, дорожные рабочие и прочие служащие привлекались к этим массовым истреблениям бутылок: их закатывали в «братские могилы», закапывали «живьем», давили гусеницами тракторов.

«Похороны куклы»

Музыкальная пьеса П. И. Чайковского из «Детского альбома» называется «Болезнь куклы», и кукла как бы «умирает». Потом у ребёнка появляется новая кукла. Чтобы ребёнок вырос нормальным, способным чувствовать боль другого, сострадать, нужно дать ему возможность попереживать, хотя бы понарошку, смерть «друга».

Что такое бутылка водки? Что-то вроде куклы для взрослых дядей. Это символ «Друга». «Любимой», «Учителя», «Лекаря», «Спасителя», «Духовного наставника». Бутылки - как женские фигуры Модильяни, грациозно вытянутые, с непомерно длинными шеями, маленькой «головкой», с белым «беретиком» или закутанные «по грудь» шарфами акцизных марок... А вот «плоскогрудые», на которых как будто долго лежали. Вот «накаченные», широкоплечие. Вот с чрезмерно широким «тазом», «брюхатые болгарки, румынки» или «гречанки» - один чёрт. Эго форма.

А содержание? В стеклянных формах содержится символ жизни - Вода. Из неё всё выходит, как учил грек Фалес, и в неё все обратно и входит. В Воде растворён тот самый spiritus, дух, который, выйдя из «женской» формы, переходит в форму пьющего.

Вопрос не в том, сможешь ли ты похоронить эту самую бутылку-символ, а в том, похоронил ли ты именно «свою»? Ведь на прилавках гостеприимных магазинов стоят точно такие же бутылки-символы. Всех не перехоронишь! Есть такое пророчество: «Хоронить вам, не перехоронить».

«Что охраняем, то и имеем»

Мудрый М. Жванецкий глядит в корень. Ведь что такое «похороны»? Это есть способ хоронить-хранить-охранять нечто ценное. Гроб - это ящик, очень похожий на выдвижной ящик комода, стола, на сундук, где хранятся вещи. В гробу хранят то, что дорого оставшимся жить. Что похоронено, в сердцах не погибает. Оно охраняется от забвения! Поэтому война заканчивается, когда похоронен последний погибший солдат.

Зачем же хоронить привычку или, что ещё хуже - бутылки и напитки? Что это даёт «похоронщикам»? «Вечную память». Честный и безжалостный ответ. «Хоронят», чтобы носить траур, тосковать об «ушедшем», думать о «покойнике» только хорошо (или - «либо хорошо, либо никак»), регулярно «ходить на могилку» (в ближайшую винную лавку гла­зеть), «возлагать цветы», то есть глотать слюнки и оказывать знаки внимания, создавать культ - собирать этикетки («фотки») или коллекции не открываемых бутылок спиртного.

«Хоронят», чтобы «депрессировать»: «Как же плохо, одиноко, скучно, грустно без неё.... А как было хорошо, весело, интересно с ней. Без неё намного хуже. С ней тогда было так хорошо, ну очень. А сейчас, когда я без неё, я такой маленький. А вот с ней такие большие планы были...»

Два способа «депрессировать»

Как избавиться от депрессии? Общепринято лечить депрессию лекарствами-антидепрессантами. Но есть и другой, немедикаментозный путь: понять пси­хологические механизмы этого вида эмоциональных расстройств и попытаться их ремонтировать».

Что такое депрессия или, лучше сказать, «депрессирование» как поведение? Это вид самоотравления! Человек выбирает путь самоуничижения, самокритики, самобичевания, самонаказания. В данной книге подробно говорилось о том, как человек отравляет свой беспокойный ум алкоголем. Но люди отравляют своё существование и размышлениями. Бросивший пить травит себя не алкоголем, а неприятными мыслями.

Ниже приводится описание двух способов «нагнать на себя депрессию». Сознательно никто этого не делает, но это происходит неосознанно, а потому бесконтрольно. Нервных просим не читать.

Прелюдия. Поучимся у пожарников. Чтобы уметь тушить и предотвращать пожары, нужно уметь поджигать, точнее - знать досконально всё об искусстве создавать пожар. Депрессия - это тоже «пожар души», «сердечный огонь», который своим «синим пламенем» обжигает душу, а то и «выжигает» все и оставляет пепелище. Кто и как разводит «костёр тоски душевной», что идет в ход в качестве «растопки», что есть «горючее», чем «поджигают» приготовленное к горению. - всё это полезно знать, чтобы успешно предотвращать «пожар души».

Способ № 1. Дня начала нужно «зависнуть» над прошлым, как над обрывом. Всматривайтесь в самые тёмные места. Необходимо, как сказал бы пожарник, найти подходящее место, захламленное старыми высохшими вещами, из которых легко соорудить костерок. В этих «темных» местах - воспоминания о прошлых обидах, издевательствах, унижениях. Хорошо бы найти что-нибудь солидное, например сцена изгнания из дома или оглушительное родительское: «Ты мне больше не сын!». К этому месту надо стянуть подходящую для поджога «мелочь»: начальство не любит, премию не дали, жена много хочет («что я - сундук с деньгами?»), зима не кончается, темнота давит, ночная смена допекла, вчера в столовке чуть не отравили, а еще «рабочее питание» называется, что-то дышать тяжело и плакать хочется... Теперь всё это поджечь искрой: «Одна была радость - выпить с друзьями, и ту отняли'» Загорелось?

Теперь быстро раздувать пламя справедливого возмущения и гнева. «Жене, видите ли, не нравятся мои друзья, они, видите ли, «собутыльники и пьянь подзаборная»¹ Да что это такое, унижать так ребят. Ведь если бы были нормальные условия для беседы, можно было бы и не напиваться сильно. Сидели бы культурно, разговаривали бы. А так, прячешься, как какой пацан, за гаражами, хочется быстрее дернуть, а закусон скверный...» Обидно! Это хорошо, но надо дальше раздувать, не весь собранный материал хорошо высушен. Сравнивать надо, сравнивать одно с другим, чтобы «почувствовать разницу».

«Раньше, бывало, после работы выпьешь - засыпаешь сразу, лишь бы до постели добраться, а сейчас... Сколько мыслей в голову лезет по ночам. Снотворное уже не действует по одной таблетке, а к двум привыкать - накладно... А нельзя, код сидит. Может, и ничего не будет, если чуть-чуть выпить? Нет, надо потерпеть, жить без спиртного. Без спиртного вообще'? Ну, хотя бы год. Целый год? Подохнуть можно от тоски и скуки. Вчера и на той неделе было как-то легче, а сегодня совсем тоскливо». Тут надо залить «костер» большим количеством жалости к себе, что-нибудь чисто сиротское - безотцовщина, нелюбовь, отсутствие заботы, не было «большой и чистой любви» и т. д.

Когда мысли заработали в нужном направлении, надо действиями закреплять достигнутый результат: «Раз я покинут всеми, то надо обязательно «уронить голову на грудь», как бы плакать себе в жилетку - больше некому, руками обхватить себя - ведь некому обнимать, ласкать меня».

Хорошо бы сжаться так, чтобы трудно было бы дышать, чтобы дышать верхушками легких, но не животом Ну вот, в целом депрессия получилась. Главное - процесс пошел.

Способ № 2. Если в первом способе упор делается на очернении прошлого и настоящего, а также перечислении «чего нет», то во втором способе необходимо доказать себе свою несостоятельность, обжечь себя стыдом, а также устрашить будущим. Если в прошлом много личных достижений и всего такого хорошего, то не лезть туда, а как бы забыть это, заслонить, как ширмой, каким-то свежим фактом «исхода на дерьмо».

«Она, наверное, думает обо мне, что я слюнтяй, умственно недоразвитый. Как она презрительно смотрела на меня...» Очень хорошее начало, дебют с богатыми возможностями позиционной борьбы с катастрофическими личными потерями. В мысли других можно вложить огромное количество гадостей о себе' Насобирайте как можно больше сплетен, слухов о своих, самых, неприятных и недостойных, поступках.. Так, чтобы казалось, что весь город тычет пальцами в вашу сторону и вас позорят. Можно даже привязать себя мысленно к позорному столбу, как св. Себастьяна, и тыкать себя стрелами-обвинениями. А теперь приготовленный «комплекс стыда» поджечь «огнивом»: «Так тебе, пьянчуге, и надо. Говно». Тут главное попасть искрой в самое сердце, чтобы заболело, заныло, засаднило, чтобы старые раны открылись, чтобы сердце кровью обпивалось, чтобы ненависть к себе самому закипела, зашипела, забурлила.

Теперь и о психомоторике не забыть надо. Хорошо было бы, чтобы руки зачесались от желания вцепиться себе в горло. Для начала можно руки себе повыламывать, стучать кулаками по голове, приговаривая. «Какой же я идиот, козел, болван, олух». Можно ходить из угла в угол, руки за спиной, изображать арестанта" «Сижу за решеткой, в темнице сырой. Вскормленный в неволе, орел молодой». Можно, как главный герой из фильма «Девчата» (в исполнении Н. Рыбникова), свалиться на постель одетым, как подкошенное, спиленное дерево, отвернувшись к стенке. И не давать, как это сделал герой фильма, увлечь себя новой перспективой. Того вывели из депрессии друзья, предложив собрать деньги на подарок строптивой девчонке, то есть резко повысили его самоуважение в его собственных глазах. Тот как бы вдруг увидел себя в ближайшем будущем, дарящим галантно золотые часы возлюбленной, и как она рада и подарку, и дары приносящему. Этого никак нельзя допускать! Никаких картинок будущего, особен­но радостного. Только мрак. Лучше завесить сцену будущего тяжелым, чёрным и непроницаемым, как в рентгенкабинете онкодиспансера, занавесом.

При первых признаках депрессии, выражающихся телесно, тут же фиксировать внимание на этих ощущениях и включать их как доказательство собственного ничтожества и «дерьмовости». Например, «сердце ноет», «мотор» никуда не годится, «как тряпка трепыхается», «в желудке противно, несет из него, как из помойной ямы, гниет, наверное», «нервы ни к черту, мозги пропил, серого вещества, поди, уже и нет» (тут по черепу должны мурашки пробежать) и т. д.

Удерживайте все это до прихода воспоминаний о выпивках, а потом резко осадите себя, как разбежавшегося жеребца: «Куда разбежался, пить-то бросил¹» Вот и готова депрессия.

5.3. «Сухое пьянство»

Система «сухая» и «мокрая»

Если пьющий мужчина перестал пить, «бросил», то это не значит, что он навсегда перестал пить горькую и больше не будет «зло» употреблять. Это вообще не означает ещё перемену в его жизни. Система «самоменеджмента» или самоорганизации у него такова, что имеет два «нормальных» положения: пьёт («по-мокрому») и не пьёт («по-сухому»). Как писал об этой системе Э. Берне, изобретатель транзактного анализа, пьющий живет в двух сменяющих друг друга состояниях: «тяжелое пьянство» и «тяжелая работа». Цикл обычно не прерывается всю жизнь.

Длительность каждого состояния - совершенно индивидуальная величина, пропорция также. Никто, насколько я знаю, не вдавался в исследование числовых пропорций «мокро-сухой» системы пьющих. Слишком сложно все рассчитать. Непонятно, какими формулами пользоваться. Мешают стереотипы: «21» (очко), «40» (пост), три месяца (квартал), девять месяцев (беременность), двенадцать месяцев (год ровно) и т.д. К этим числам «привязываются» сроки прерывания потребления алкоголя.

Все обычно пьют в пропорции 2/5 - два дня выпивки, пять дней работы, то есть неделю. «Выпивкой» день начинается ранним вечером в пятницу, длится всю субботу, а утром в воскресенье начинается «отход». Понедельник, хотя и «тяжёлый» ещё день, но вполне рабочий. Пятница - день переломный, «пограничный», наполовину рабочий, наполовину пьяный.

«Золотая пропорция», или числа Фибоначи (2 дня - запой/3 дня - работа, 3 дня - запой/5 дней - работа, далее - 5/8, 8/13. 13/21 и т. д.), встречается у «классиков» питейного порока, у настоящих алкоголиков, про которых говорят, что у них «золотые руки», вот только пить не могут «как все».

Дата добавления: 2015-08-21