Часть 2. В субботу с утра, не выспавшись и злясь на Иру по этому поводу

В субботу с утра, не выспавшись и злясь на Иру по этому поводу, Михей отправился догонять пробку на выезде из города. Догнал. И пристроился в хвост, вяло ползущий и огрызающийся периодически раздраженными гудками. Его блондинка дремала на сиденье рядом с ним, нежно прижимая к животу термос с кофе. День обещал быть солнечным, а поэтому жарким, но ветер дул довольно холодный, и потому с недосыпу с утра познабливало. Чтобы хоть как-то разогнать сон, Ильинский включил в машине радио. Передавали новости и он не стал переключать, впрочем, особо не вслушиваясь в слова диктора.

-...трое подозреваемых в преступлении... побег при перевозке... предположительно вооружены... второй конвойный в тяжелом состоянии...

- Миш, да выключи ты эту муть, - проворчала девушка. - Как будто нам обоим на работе этого не хватает?!

- Погоди, - остановил ее парень, - они могут быть опасны, и, если я что-нибудь понимаю, сбежать они должны были как раз в этой части города, а зеки с оружием могут быть реально опасны...- вновь повторил он.

- Ильинский, нас через час в этой части города уже не будет, даже с учетом пробок, - она потянулась выключить радио.

Михей перехватил ее руку:

- Тогда сама меня будешь развлекать, чтобы я не заснул.

- Мих, я тогда петь буду, - пригрозила девушка, - а ты же знаешь, у меня слуха нет, зато голос громкий и репертуар богатый.

- А может лучше радио? - с притворным ужасом вопросил он.

- Ильинский, в таком случае, не буди лихо, - буркнула она и, демонстративно откинувшись на спинку сиденья, закрыла глаза.

Михей сделал радио, где уже играла какая-то вполне бодренькая музычка, потише и уставился на утреннюю дорогу, а точнее на тыльную часть какого-то грязного крузака, нервно пыхтящего выхлопной трубой у него перед носом.

***

Доехали они довольно быстро и без особых приключений.

- Миш, ты пока иди, обозрей фронт работ, а я быстренько соображу чего-нибудь перекусить, - сказала Ира.

Фронт работ впечатлял. Конечно, гектар тут вряд ли набирался, но полгектара было наверняка. Оставалось надеяться, что не вся, прилагаемая к дому территория, отведена только под посадку картошки.

Девушка вышла из дома, вытирая руки о камуфляжные штаны. Она посмотрела на него и рассмеялась:

- Не дрейфь, под картошку только вон тот кусок, - она показала куда-то в конец огорода,- там собственно уже вспахано все и все-такое. Нам надо будет только грядки нарезать да посадить.

- Слушай, а может ребят дождемся? - внес Михей конструктивное предложение.

- Дождь может пойти, - она взглянула на абсолютно ясное небо, - потом в грязи возиться... И вообще, может я хочу, чтобы ты подвиг ради меня совершил, сродни усекновению дракона!

- Ну так то дракон, а это картошка...- протянул Ильинский, - дракона-то я запросто...

- Какой-то худосочный ящер не достоин тебя, солнце мое, - она усмехнулась, - а тут смотри какой простор для свершений!- она обвела окрестности рукой с видом Петра I, планирующего заложить новую столицу на болотах империи.

Дракон представлялся парню все более предпочтительным вариантом.

- Пошли, поедим, я бутербродов сделала и кофе еще не остыл, - она потянула Михея за рукав в дом, - а потом приступишь к усекновению ящера. Тьфу, к сельхоз работам.

***

Оказалось, что засунутые в микроволновку буквально на минуту бутерброды с колбасным сыром (да-да, тем самым, с копченой шкуркой) обретали потрясающий аромат и становились практически деликатесом. Поели они не торопясь, но с аппетитом, свежий воздух брал свое.

- Слушай, а ты мне хоть объяснишь, что делать-то надо, а то я как-то никогда посадкой корнеплодов не интересовался, - Михей уже смирился со своей участью и теперь жаждал поскорее разделаться с неприятной повинностью.

Миша вообще был феноменально ленив, в чем сам без стеснения признавался, однако, если не удавалось отвертеться от работы, предпочитал все делать быстро - чтобы побыстрее отделаться - и качественно - чтобы не переделывать. Чертовой картошке очевидно было суждено быть сегодня посаженной, и, смирившись с этим, парень жаждал побыстрее начать, а соответственно и побыстрее закончить. Тем более, что, несмотря на то, что засадить предстояло не весь огород, кусок все равно представлялся не маленьким.

- Да само собой, объясню, - она, подхватив лопату, повела его в конец огорода, - вот смотри, технология этого дела простая, вот на таком расстоянии примерно полосы должны быть друг от друга, - она показала руками небольшое расстояние, - и примерно такой ширины сами, - она снова продемонстрировала. - Будут кривоваты, пофиг. Значит, берешь и начинаешь из прохода землю закидывать на гряду, - она продемонстрировала опять, - только смотри, чтобы больших комьев земли не было, разбивай их лопатой.

- А ты? - поинтересовался он.

- Ильинский, кто из нас двоих мужчина? - она фыркнула, - а я пока дойду до магазина, посмотрю, что есть, нужно же твою ораву кормить чем-то кроме шашлыка, постели нам застелю. А ты копай, копай!

***

Солнце стояло высоко, и было жарко. Холодный ветерок приятно обдувал разгоряченное тело. Михей скинул рубашку и остался в одних джинсах, которые кое-где уже были заляпаны землей. Он подумал, что надо было последовать примеру подруги и надеть камуфляжные, на них бы грязь не была так видна.

Ира вытащила из дома матрас и бессовестно загорала на лужайке около дома. Когда парень попробовал возмутиться, она безапелляционно заявила, что как дама, ради которой совершают подвиг, имеет право нихрена не делать и ждать благополучного завершения оного.

- Миш, ты бы рубашку надел, не лето все-таки, - сказала она.

- А сама-то?- раздраженно буркнул он. Тот факт, что она запрягла его в работу, а сама валяется на травке, вызывал в нем глухое раздражение.

- Я низко лежу, тут кусты и ландшафт от ветра закрывают, а ты практически в чистом поле...

Но парень только отмахнулся.

- Ну, давай я тебе хоть спину кремом намажу, - продолжала приставать она, - солнце же майское - злое.

- Блин, Ир, ну тут же не средиземное море, а средняя полоса России, - снова отмахнулся он.

Она обиженно пожала плечами и уткнулась в книгу, крикнув напоследок:

- Как закончишь - маякуй, будем сажать.

***

- Слушай, а попить есть чего-нибудь? - окликнул он ее через какое-то время.

Она нехотя встала и ушла в дом. Через пару минут вышла с большой кружкой, подошла к Мише.

- Вот, молоко из-под коровы, с утренней дойки, еще даже не остыло до конца. Я у соседки купила, - пояснила девушка.

Михей поморщился:

- Не люблю молоко.

- Потому что нормального не пил, дитя города, - она дернула его за отросшую не по уставу прядь, которая сейчас падала на лоб. Впрочем, что Валентина Пална, что Волынский смотрели на такие вольности сквозь пальцы, признавая, что для оперативника "не быть похожим на мента" иногда преимущество. - Ты попробуй, не понравится, я квасу принесу, я в магазине купила пару бутылок.

Михей попробовал. Вкус действительно был совсем не таким, как у магазинного молока, слегка сладковатым, насыщенным. Парень сам не заметил, как осушил пол-литровую кружку прохладной жидкости.

- Действительно вкусно. Спасибо, - поблагодарил он.

Она усмехнулась, потом попросила:

- Мишань, ты бы оделся все-таки, майская погода опасная очень, а ты не привык...

- Ладно, ладно, не нуди только, - он накинул рубашку, почувствовав, как мягкая байковая ткань неприятно царапнула плечи, как наждак. Плечи и спина горели огнем, но признаваться в том, что она была права, а он дурак, как-то не хотелось.

Он взялся за лопату, осталось уже не более трети. Правда потом предстоял еще непосредственно процесс посадки, который он представлял себе слабо.

- Может, поедим? - предложила Ира, время и впрямь было уже обеденное.

- Да не, давай закончим сначала, а то после обеда совсем лень будет работать, - он прикинул, что теперь, когда у него появилась некоторая сноровка, дело пойдет быстрее.

- Хорошо, как скажешь, - в мелочах она умела соглашаться.

***

Когда Ильинский закончил последнюю полосу, спину ломило, горло саднило, плечи горели огнем, в носу свербело и глаза слезились. Михею казалось, что у него высокая температура. Впрочем, парень решил, что сначала добьет этот чертов корнеплод, а потом уже сляжет.

-Эй! - позвал он девушку. - Я закончил. Чего там дальше по плану?- он чихнул.

- Миш, с тобой все нормально? - она посмотрела на него встревоженно.

- Да нормально все, - отмахнулся он, - пыль просто. С тебя обещанная баня после этого трудового подвига, а то я грязный весь, как поросенок, - он откинул со лба слипшиеся от пота волосы.- Давай, неси свою бульбу, будем ее закапывать.

Она улыбнулась и выволокла из закутка под крыльцом, куда попадали лучи солнца, ящик с картошкой.

- А чего она такая...зеленая? - удивился парень.

- Мих, картошку перед посадкой зеленят, - пояснила она, - и берут пророщенную. Значит смотри, вставай между грядами, приподними лопатой землю, - она кинула туда картофелину, - теперь на соседней грядке так же. Так, теперь сантиметрах в 15-20 делай другую ямку и землю кидай на место похорон первой картохи. Теперь на другой грядке, - она кинула в ямки еще по картошке. - Теперь делай следующие ямки, а землей засыпай предыдущие. И так с каждой грядки поочереди. Ну что? Понятно? Тогда поехали.

Она взяла ведро, куда пересыпала клубни и пошла за ним, кидая в выдаваемые им ямки по картофелине. Дело спорилось быстро, даже несмотря на Мишино недомогание. Правда под конец он сорвал об лопату водяную мозоль с ладони, но стоически дотерпел до конца, уговаривая себя, что лучше уж потерпеть немного сейчас, зато потом не возвращаться к огородно-посадочным работам и отдыхать спокойно. Правда, в пользе отдыха в таком состоянии у него стали закрадываться сомнения, но сомнений в отсутствии пользы в работе в таком состоянии у него не было никаких.

***

Когда последний корнеплод был благополучно погребен и засыпан землей, парень утер со лба трудовой пот. Перед глазами все плыло, горло уже не просто саднило, а откровенно болело.

- Слушай, я устал чего-то, да и чувствую себя неважно, наверное, кислородом с непривычки отравился, - вяло пошутил он. - Есть, где прилечь отдохнуть?

- Под выхлопной трубой, - весело откликнулась она, - ну чтоб от кислородного отравления отойти.

Потом потрогала его лоб, сразу осеклась и встревожено воскликнула:

- Господи, Ильинский! Да ты же горишь весь! Ты чего мне раньше не сказал, что плохо себя чувствуешь? Черт бы с ней, с этой картошкой!

- Да не, нормально, - вяло отмахнулся Михей, - мне бы просто прилечь...

***

Девушка ухватила его за руку и повела в дом.

- Миш, что болит? Признавайся!

Он признался, что болит горло и вообще общая хреновость организма. Поток из носа был к этому моменту виден невооруженным глазом и в озвучке не нуждался.

Его уложили, укатали теплым пледом и одеялом - в доме было еще довольно холодно,- поставили рядом с ним включенный обогреватель. Потом она принесла ему чашку горячего сладкого молока- с медом.

- Вот, Миш, поешь, я как раз бульон куриный сварила, в магазине неожиданно наткнулась на куриные головы, сто лет их в Питере не встречала. Хотела на всю ораву суп забахать, а пока просто бульон сварганила. Тебе сейчас как-раз самое то.

Она подала ему большую чашку с бульоном, не очень аппетитным на вид, зато обалденно пахнущим, в котором плавало штук пять сероватых куриных голов.

Ильинский взял кружку и непроизвольно поморщился от прикосновения горячей посуды к стертым ладоням. Ира отобрала кружку, осмотрела руки, пробормотала:

- Ох, Мишка, Мишка...- и ушла куда-то на несколько минут. Вернулась она с небольшим тазиком с мыльной водой, полотенцем, бинтом, ватой. Осторожно промыла места, где кожа была сорвана и в ранки попала грязь, густо намазала поврежденные места какой-то мазью, обмотала бинтом, положила сверху по слою ваты, закрепила ее еще несколькими витками бинта. Потом покормила Михея еще не успевшим остыть бульоном практически из ложечки. Поесть он, конечно, мог и сам, но такое внимание девушки было ему приятно. Тем более, что он рассудил, что раз уж посадка картошки была подвигом, достойным победы над драконом, то и раны у него были практически боевые.

После молока и бульона Михею немного полегчало и потянуло в сон - сказывался и ранний подъем, и предыдущие недосыпы, и активная работа на свежем воздухе.

- Миш, ты подремли пока, а я протоплю баню - будем тебя лечить народными способами, - она кровожадно улыбнулась.

- Слушай, а может я как-нибудь сам...- протянул он.

- Ничего, быстро тебя на ноги поставлю, - потерла руки девушка, - спи давай! Баня еще часа три-четыре протапливаться будет как минимум.

***

Когда она его разбудила, чувствовал Михей себя уже несколько лучше, правда было очень жарко, и кожа на спине продолжала неприятно ныть. Ира потрогала его лоб:

- Блин, температура, это плохо... Хотя, сердце у тебя здоровое, так что думаю, в бане тебе прогреться будет все же на пользу, хотя лечение получится экстремальным...Ладно, вставай, доходяга, пошли... Или помрешь, или выздоровеешь. В любом случае, твоя болящая тушка не будет нам с ребятами отдых портить!

Миша только усмехнулся, он знал, что под иронией и черным юмором она старается скрыть, что переживает за него. Ильинскому стало даже как-то стыдно, что он так по-детски дулся на нее и поэтому ей на зло не слушал советов. Сейчас бы вместе шашлык ели, а так, возись с ним...

***

В бане приятно пахло хвоей и березовым веником. Предбанник был достаточно большой для деревенской баньки и, за счет того, что дверь в парилку была чуть-чуть приоткрыта, в нем было тоже довольно жарко.

- Давай, Мих, раздевайся, сейчас будем чай пить, - она протянула ему полотенце, - с медом и клюквенным вареньем. Клюква, к твоему сведенью, природный антибиотик, так же, как и брусника, а от чая с медом лучше пропотеешь. Сначала здесь минут 20-30 посидим, чтоб организм к жару привык, а потом уже в парную пойдем, незачем лишние стрессы организму устраивать.

Через отведенные на чаепитие полчаса Михей был уже весь мокрый даже в предбаннике. Девушка загнала его непосредственно в баню, впрочем, для начала ненадолго, минут на 7-10. Потом они снова пили чай, и так повторялось несколько раз.

В последний раз подруга вознамерилась отхлестать его веником, но, как только упругие ветки задели обожженную кожу плеч, парень непроизвольно охнул. Она присмотрелась повнимательнее, пробежала по его плечам пальцами, он поморщился...

- Мишка! Ну что ты как маленький! - возмутилась она. - Не мог сказать, что плечи обжег? Ожог же от жара глубже станет! Тебе же больно!

Она намочила полотенце холодной водой из бочки, стоящей тут же, и накинула ему на плечи. Стало сразу легче.

- Так, значит, веник отменяется, - озвучила она, - и вообще, давай мыться и закругляться. Тебя в живом виде я все-таки предпочитаю хладному трупу, ты теплый!

***

Перед сном она снова дала ему кружку теплого молока с медом. А кроме того рюмку чего-то кисло-сладкого, пахнущего травами и специями и явно алкогольного.

- Пей, давай, - она усмехнулась, глядя, как он недоверчиво принюхивается, - это самогон на травах и с брусникой, ну и я туда меду и перца добавила. Если не помрешь, к утру точно выздоровеешь.

Она намазала ему плечи чем-то одним, растерла грудь другим, а поясницу натерла третьим.

Он выпил все, что предложили и потянулся обнять устроившуюся рядом девушку, но в процессе зевнул. Она улыбнулась:

- Спи уже, чудовище!

- Ну, почему я сразу чудовище? - обиженно сквозь сон спросил парень.

И услышав, уже проваливаясь в сон: "Потому что чудо и сокровище!", почувствовал легкий поцелуй в кончик носа и заснул.

Дата добавления: 2015-08-21