— Как дела у Адама на работе? — спросил меня Гарольд, когда я заскочил к нему в офис, чтобы передать материалы по «Сайту Самоубийц». Он пролистал документы и положил в стол. Хорошо, что он не стал детально их рассматривать, пока я был там.
Мне было трудно набраться смелости и отдать Гарольду все доказательства. Некоторые письма содержат настолько личные мысли и чувства, что после того как он их прочтет, он будет знать всё обо мне и о том, что творится в моей голове. Письма Каспер я решил ему не отдавать. Чтобы засадить Предвестника в тюрьму доказательств хватит, а родителям Каспер лишние проблемы не нужны. Поэтому я отдал ему только мои письма.
Я пожал плечами в ответ на его вопрос.
— Ему нравится. Он целый день говорит о музыке с покупателями и за это получает хорошую скидку.
За две недели, что он там работает, наша коллекция пластинок увеличилась вдвое. Каждый день он возвращается домой с подарком для меня.
Работа пошла ему на пользу. Я никогда не видел, чтобы он так много улыбался.
Должен признаться…что его работа пошла мне не на пользу.
— Хорошо. — Гарольд склонил голову и внимательно посмотрел на меня. — А как насчёт тебя?
— Со мной… всё намного хуже, — ответил я честно.
Он кивнул и достал из ящика своего стола визитную карточку.
— Вот. Возьми.
Я взял. На карточке стояло имя Амелия Думар. Я посмотрел на Гарольда.
— Что это?
— Это телефон моей кузины. Она психолог. Я немного обрисовал ей твою ситуацию… — Прежде чем я смог как-то отреагировать, он добавил: — Не вдаваясь в детали, конечно. И она попросила тебя и Адама позвонить ей.
Я взглянул на карточку. У меня, возможно, остались только деньги на то, чтобы оплатить счета, а тут ещё за психиатра плати.
— Она сказала, что проведет консультацию бесплатно, — словно читая мои мысли, сказал Гарольд. — Позвони ей, если хочешь. Она будет ждать.
Кивнув, я зажал карточку в руке. Я мог бы засунуть её в передний карман, потому что передние карманы у меня были для вещей, которые надо выкинуть. Квитанции, обёртки от жвачки. Наверное, мне стоит её выкинуть. В последнюю мою встречу с психиатром он просто назначил мне лечение, и мы больше не встречались.
Я поблагодарил Гарольда и засунул визитку в задний карман, рядом с бумажником.
***
Теперь, когда спрос на кошек закончился, приют совсем опустел. Но через несколько недель дела должны наладиться. Скоро Рождество, и семьи будут искать себе питомцев.
Печальная статистика гласит, что большинство из таких животных всё равно оказываются в приюте. И только некоторым везёт с хозяевами. Только некоторым удаётся избежать гибели. Не всем. Но это лучше, чем ничего.
Собака с поврежденной лапой, которую мы с Адамом видели в последний наш приход, находилась ещё в карантине. Я осмотрелся, чтобы убедиться, что никого нет, и быстро пробрался к клетке. Пес поднял голову и настороженно посмотрел на меня.
— Эй, — прошептал я. Собака медленно поднялась на ноги и захромала ко мне. Она подошла настолько близко, что я смог её внимательно рассмотреть. Казалось, кость в её ноге деформирована и искривлена. Я протянул руку в клетку и почесал ей шею. Пес зашлепал своим целым ухом и оттопырил второе половинчатое ухо. Швы ещё не сняли, но болезненная краснота прошла. Оно стало заживать.
— Ты такой несуразный! (Мы оба с тобой).
Он лег на спину и начал кататься по полу, показывая мне свой живот. Это было так забавно.
— Эй, тебе нельзя здесь находиться!
Я отдернул руку так быстро, словно обжёгся, и вскочил на ноги. Собака испугалась и забилась в дальний угол клетки. На меня, нахмурив брови, смотрела женщина в синей форме работника, с широкими плечами и конским хвостиком.
— Парень, ты нарушаешь закон. Этот пёс на карантине. Ты читать умеешь?
Покраснев, я мигом перелез через ограждение.
— Извините, я просто… эта собака…
— К ней ещё нельзя.
— Я знаю. А что с ней случилось?
— Кто-то подобрал её на дороге и привёз сюда.
— Её нога уже была не в порядке?
— Да. Ветеринар считает, что она сломала ногу и та неправильно срослась… и теперь имеет такой вид.
Она сложила руки на груди. Её, должно быть, зовут или Берта, или Дотти. Она больше похожа на Дотти.
— Она до сих пор наблюдается у врача из-за своего уха. Если она тебя заинтересовала, оставь свои координаты, и мы тебе позвоним.
— Не в этом дело. — Я шёл рядом с ней вдоль клеток, постоянно оглядываясь на ту собаку, даже когда её уже не было видно. — Я принес документы…
— Чтобы взять питомца?
— Нет, чтобы устроиться на работу.
Она остановилась. Я остановился. Она прищурилась. До меня дошло, что быть пойманным в неразрешённом месте — не лучший способ произвести первое впечатление. Я протянул ей своё заявление. Женщина взяла его, просмотрела первую страницу и с удивлением взглянула на меня.
— Ты до этого где-нибудь работал?
Я отрицательно покачал головой.
— Тогда почему я должна взять тебя на работу?
Я едва сдержался, чтобы не ответить ей: А вы и не должны. Извините, что отнял у Вас время. Я сильно прикусил себе щеку, и боль отвлекла меня от начинающегося приступа панической атаки.
— Потому что я прихожу сюда уже два года и могу быть вам полезен.
На её лице появилась улыбка.
— Мы тебе позвоним.
Она ушла, оставив меня стоять у дверей приюта в замешательстве. Толи я принят, толи я с треском провалился. Поэтому я решил пока никому не говорить об этом. Я не хочу давать Адаму надежду, а потом разочаровать его, если меня не возьмут на работу.
Когда я вернулся домой, велосипед Адама стоял на обычном месте. У меня до сих пор щемит сердце, когда я это вижу, от осознания того, что каждый вечер Адам возвращается домой, чтобы побыть со мной. Мы всегда ужинаем вместе, даже несмотря на то, что кулинары из нас никудышные и нам приходится заказывать еду.Потом мы смотрим вместе фильмы или играем в компьютерные игры.
Иногда он слегка касается своими губами моей щеки или уха, и я перестаю стесняться и делаю то же самое в ответ.
У меня есть парень. Но мы этого никогда не озвучиваем.
Я, улыбаясь, открыл дверь и зашел в квартиру. Адам был на кухне. Это настолько странное явление, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что он делает.
— Ты готовишь?
Он поднял голову. Обычно бледное лицо его раскраснелось, на лбу капельки пота.
— Тебя ещё не должно быть дома, — сказал он.
— Но я тут.
Я направился к кухне, однако Адам лопаточкой — у нас есть лопаточка? — показал держаться подальше.
— Нельзя, пока я не доделаю.
Я сел на край кровати.
— Почему ты решил сам готовить?
— Не знаю.
Он смотрел то в распечатанный откуда-то рецепт, то на плиту. Он пару раз обжег руку и уронил что-то на пол. Но это было так потрясающе, смотреть, как он старается. Каспер бы это понравилось. Адам пробует делать что-то новое. Ему так комфортно — со мной, — что он поборол свой страх неудачи.
Мне так захотелось его поцеловать.
Он поставил на стол жаркое на бумажных тарелках и яблочный сидр в пластиковых стаканчиках. Это выглядело забавно. Мы сидели на полу друг напротив друга и наслаждались ужином, представляя, что это наше романтическое свидание в дорогом ресторане. Ужин был на удивление вкусным.
Мы легли в постель смотреть телевизор, и всё время целовались, больше, чем когда-либо.
Единственное, что может быть лучше, чем любоваться губами Адама, это целовать его губы, потому что они такие мягкие, нежные и неопытные, как и он сам. Меня возбуждала сама мысль, что он никогда ни с кем не делал этого раньше.
Адаму нравится скользить рукой под рубашкой вдоль моей спины. А я люблю проводить рукой по его волосам. Мы делаем всё это медленно, словно неловкими движениями боимся разрушить что-то ценное.
Но нас это устраивает. Медленно, шаг за шагом. Уснули мы рано, потому что я был измотан подачей заявления на работу, а Адам устал от экспериментов на кухне.
***
Когда я проснулся, Адам играл в компьютерную игру. Я повернулся на другую сторону и провел пальцами по ноге Адама. Он улыбнулся, но не отвлёкся от игры. Только пройдя уровень, он обернулся ко мне.
— Доброе утро.
— Я не знаю, как ты умудряешься играть с такой точностью на таком крошечном экране.
Адам пожал плечами.
— Иногда мне не хватает моего большого плоского телевизора.
Он лёг мне на ноги. Я попытался пощекотать его пальцами ног.
— Что значит твой телевизор?
— Мой. Я купил его на свои деньги на прошлое Рождество.
— Если он твой, то ты можешь его забрать.
Адам, нахмурившись, посмотрел на меня из-под копны своих черных волос.
— Разве мы можем?..
— Я не знаю. Думаешь, твоя мама нам не позволит?
— Её постоянно нет дома, а у меня остались ключи. Он по праву мой. Так же, как и компьютер, кстати.
Я удивлённо приподнялся на локтях. Мы с Кори точно так и сделали бы. Как тогда, когда взломали машину её бывшего парня, чтобы забрать его магнитолу, потому что он отказывался отдавать её диски. (Меня поразило осознание того, что, думая о ней, у меня уже не щемит сердце.)
Но это Адам, который до недавнего времени не мог даже посмотреть в глаза своей матери и послать её к черту. Я удивляюсь, как изменился Адам с момента нашей первой встречи. Я жду не дождусь того момента, когда мы зайдём вновь в его дом. Я очень хочу «размазать варенье по ковру».
***
В доме Адама царила полнейшая тишина. Домработница приходит только по четвергам, машина миссис Роксвэлл отсутствовала. Открыв дверь, Адам облегченно вздохнул. Он боялся, что его мать сменила замки.
Мы поднялись по лестнице, и подошли к его комнате. Адам толкнул дверь и…
— Она закрыта. — Он попробовал ещё раз, подергал ручку. — Она заперла дверь в мою комнату.
— Чтобы ты не смог забрать свои вещи, точно тебе говорю.
Адам посмотрел на меня растерянно, но уже через секунду на его лице появилось дерзкое выражение решимости. Он повернулся спиной к двери, поставил удобнее ноги, развернул плечо в сторону двери и толкнул её с такой силой, что зашатались висевшие на стене картины.
Я не мог удержаться от смеха.
Адам попробовал ещё раз. Я решил ему помочь и стал рядом с ним.
— На счёт три…
Наши удвоенные усилия дали результат, дверь распахнулась, и мы оба рухнули на пол спальни. Встав, я тут же направился к телевизору, чтобы отключить все провода. Адам подошел к компьютерному столу и сделал тоже самое.
— Это же не воровство, правда? — прошептал Адам. — Получается, что я вломился в её дом.
— Это не взлом, у тебя же есть ключи, — ответил я, перекидывая сетевой шнур через плечо.
Я осмотрелся в комнате и решил взять кое-какие мелочи, которые могут понадобиться Адаму. Ручку с изображением Элвиса, постер Битлз, куртку.
Когда мы закончили, у меня был целый рюкзак вещей, постер подмышкой и ноутбук Адама в руках. Он же аккуратно нес свой телевизор. Я задумчиво посмотрел на кухню, но решил не совершать свой «вандализм с вареньем».
Забери у женщины ребёнка, и она озлобится, но если ты испортишь её ковер, на тебя обрушится весь её гнев.
***
Остаток дня мы провели, играя в компьютерные игры на новом телевизоре. Адам как обычно выиграл, да я и не против. Он всегда так искренне удивлён и рад тому, что он с чем-то хорошо справляется.
После ужина Адам удивил меня, спросив, не хочу ли я побегать. Он никогда не бегал со мной. Когда я согласился, он взял мой плащ и сказал:
— Пойдём на мост.
Ещё не было шести, а солнце уже село, оставив только оранжевую полоску на горизонте. Мы припарковались и побежали вниз к мосту, потом по мосту и остановились на середине. Я мог точно показать то место, где Каспер собиралась спрыгнуть.
На мгновение я забылся. Очнулся, крепко держась за ограждение. Адам тоже опёрся на перила и всматривался в воду.
— Можно мне спросить тебя кое о чём? — сказал он.
Последние несколько дней были чудесны, и мне не хотелось бы сейчас говорить о чём-то мрачном. Я ответил:
— Конечно.
— У нас всё хорошо?
Вопрос с подвохом. Я повернулся и облокотился спиной об ограду. Стало так холодно.
— В каком смысле? — спросил я.
— Скажи, что всё будет хорошо. С нами всё будет в порядке?
У меня не хватило смелости посмотреть ему в глаза.
— Я не знаю. Думаю, что да. Сейчас же всё хорошо?
Адам сунул руки в карманы и опустил взгляд.
— Я подумал над тем, что мне сказала мама. Я хочу пройти лечение. Вместе с тобой.
— Я уже был у врача, — запротестовал я.
— Все доктора разные. Это было давно. А сейчас — это сейчас.
Я это прекрасно понимал. Но не думал, что они скажут мне что-то новое. В разговоре с доктором, к которому меня отвела Мэгги, речь шла о госпитализации, о маниакальной депрессии, о пожизненном приёме лекарств.
Но, с другой стороны, я не узнаю, если не попробую. Стоит попробовать хотя бы ради Адама.
Мы стояли на мосту, не поднимая друг на друга глаз. Я знал, что он беспокоится обо мне, но понимал, что он пока сам ещё нуждается в поддержке.
Наконец я сказал:
— Гарольд дал мне контакты одного психиатра. Она может принять нас в любое время и бесплатно.
— Мы можем попробовать.
Я сел на корточки.
— Я не знаю, смогу ли я.
— Поэтому я и говорю пробовать, а не делать. Я буду рядом.
— Мне не нужна помощь.
— Каждому иногда нужна поддержка, Винс. — Адам сел рядом со мной и взял мои руки в свои. — Каждому. Мы с тобой справимся, если будем держаться вместе. Мы заслуживаем большего. В том, через что тебе пришлось пройти, нет твоей вины.
Я взглянул на него. Не моя вина. Разве? Никто раньше мне этого не говорил.
Это не твоя вина, что тебя бросили родители. Нет твоей вины в том, что тебе не везло с приёмными семьями. Не твоя вина, что умерли Мэгги и Каспер; ты ничего не мог с этим поделать.
Я человек, который ничего никогда так просто не отпускает. Я никогда не прощу приёмные семьи, которые вышвырнули меня вместо того, чтобы разобраться, что не так?Что мы можем сделать, чтобы стало лучше? Я никогда не прощу Пэнни, которая заставила меня чувствовать себя неловко на похоронах Мэгги. Я не прощу Каспер за то, что она не попрощалась с нами. И Адама за то, что он поцеловал меня и заставил задуматься над своей жизнью.
Наверное, стоит попробовать.
Дата добавления: 2015-08-21; просмотров: 45 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 29 | | | Глава 31 |