Договор имущественного найма по российскому дореволюционному гражданскому праву

В российском дореволюционном гражданском законодательстве иму­щественным наймом признавался договор, в силу которого одна сторона за определенное вознаграждение обязывалась предоставить другой свою вещь во временное пользование. Предмет найма, срок пользования и вознаграж­дение за него составляли существенные принадлежности этого договора (Свод законов Российской империи, т. X, ч. 1, ст. 1691)'.

1 Д.И. Мейер отмечал, что договор найма имел и другие названия: «например, назы­вается он отдачей в содержание, отдачей в оброчное, арендное, кортомное со­держание, арендой, прокатом; говорят также нередко о снятии какого-либо иму­щества, допустим, мельницы. Все эти названия указывают на один и тот же дого­вор имущественного найма, хотя и есть между ними некоторая разница в употреб­лении, так что большей частью каждое имя дает договору особый оттенок: так. арендой, кортомом называется обыкновенно наем земли, дома, вообще имущества недвижимого, а прокатом — наем мебели, платья, вообще имущества движимого»

Российскому законодательству, как отмечал Г.Ф. Шершеневич, было «чуждо различие между пользованием только вещью (Miethe) и извлечени­ем из нее плодов (Pacht), как это принято в германском праве, чуждо также различие между наймом долгов и движимостей (bail a loyer), наймом сель­ских земель (bail a fenne), наймом скота (bail a cheptel), как это принято во французском праве»¹'

Такой подход предполагалось сохранить и в новом Гражданском уло­жении Российской империи, проект которого (кн. У) был внесен на рассмот­рение Государственной Думы в 1913 г. В материалах Редакционной комис­сии, подготовившей указанный проект, отмечалось, что в современных (ав­торам проекта) законодательствах делается различие между наймом в соб­ственном смысле и арендой. Различие это усматривалось главным образом в том, что при найме «предоставляется нанимателю пользоваться нанятым имуществом для своих нужд»; аренда же дает пользование всеми «произво­дительными качествами» нанятого имущества с присвоением нанимателем полученных плодов и доходов. В проекте не делалось различия между арендой и наймом. Основанием к этому послужило желание изложить по­ложения о найме согласно с действующим правом, не делая без уважитель­ных к тому причин существенных от него отступлений²'

Субъектами договора найма по российскому гражданскому законода­тельству являлись, с одной стороны, хозяин (лицо, отдающее имущество внаем), с другой - наниматель (лицо, нанимающее имущество). От обоих субъектов договора найма требовалось наличие общей правоспособности и дееспособности. Применительно к нанимателю имущества законодательст­во не предъявляло никаких дополнительных требований; в качестве нани­мателя могло выступать любое физическое лицо или юридическое лицо, признаваемое субъектом гражданских прав. От лица, отдающего имущество внаем, требовалась еще способность распоряжаться вещью. Правда, как подчеркивал Д.И. Мейер, «не распоряжаться вещью вообще, а только поль­зованием ее, так что, например, запрещение не распространяется на право отдавать ее внаем, ибо запрещение, собственно, касается только отчужде­ния вещи и тех действий, которые могут вести к отчуждению, как, напри­мер, залог»³'

(МейерД.И. Русское гражданское право: В 2-х ч. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. Ч. 2. М., 1997 (Сер. Классика российской цивилистики). С. 260).

Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Г. 2. СПб., 1902. С. 159.

См.: Гражданское Уложение: Проект Высочайше учрежденной Редакционной Ко­миссии по составлению Гражданского Уложения / Под ред. И.М. Гютрюмова. Гом

второй. ГПб_ 1910. С. 398,

з Мъиерд.И. Указ. соч. Ч. 2. С. 261.

При подготовке проекта Гражданского уложения было решено изме­нить терминологию, служащую обозначению субъектов договора найма. По сравнению с действовавшим тогда законодательством, употреблявшим в этих целях термины «хозяин» и «наемщик» или «наниматель», проект, как отмечается в материалах Редакционной комиссии, «предпочел термины «наниматель», как яснее слова «наемщик» выражающий понятие, которое имеется здесь в виду, и «наимодавец», так как последний напоминает тер­мин «заимодавец», употребляемый в действующих гражданских законах»¹'

Что касается требований, предъявляемых к субъектам договора имущественного найма, то предполагалось сохранить прежний подход: наниматель должен был обладать правоспособностью и дееспособностью, присущими всякому субъекту гражданских правоотношений; наимодавец же сверх того должен был обладать определенным правом на имущество, в силу которого он мог бы отдавать его внаем. При этом подчеркивалось, что право передачи имущества внаем «принадлежит вообще всякому ли­цу, имеющему право пользования имуществом и могущему распорядить­ся этим правом... т.е. главным образом собственнику, но затем также и лицу, имеющему лишь право владения и пользования... а также и нани­мателю, который, впрочем, имея право передать имущество в поднаем (sublocatio), может при этом предоставить лишь такое пользование, какое определено первоначальным договором найма»²'

В качестве предмета найма законодательство той поры признавало на­нимаемое имущество. Так, Д.И. Мейер писал: «Предмет найма называется нанимаемой вещью, нанимаемым имуществом. Ближайшим образом таким предметом являются физические вещи, одушевленные и неодушевленные»³'

Г.Ф. Шершеневич полагал, что предмет договора имущественного найма представляет собой не нанимаемое имущество, а действия наймода-теля по передаче этого имущества внаем. Он отмечал: «Однако, ошибочно утверждение, будто здесь дело идет не о содействии, а только о вещи, по­тому что предметом обязательства является всегда действие, потому что передача всегда признавалась за действие. Притом передачею нанятой ве­щи еще не исчерпываются те действия, к которым обязался собственник вещи в силу договора найма»⁴'

И законодательство, и доктрина того периода исходили из положения, что внаем могли передаваться только непотребляемые вещи. Например, Г.Ф. Шершеневич отмечал: «Не всякая вещь может быть отдана внаем, по-

Тражданское Уложение: Проект... Том второй. С. 390.

3 Мейер Д. И. Указ. соч. Ч. 2. С. 261.

4 Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 165.

тому что не всякая допускает пользование без повреждения ее существа. Вещи потребляемые неспособны составить содержание имущественного найма, потому что пользование ими соединено с уничтожением их цельно­сти, например, съестные припасы можно занять, но не нанять. Вещи заме­нимые также непригодны для найма, потому что, передавая их другому, отдающий ожидает получить не те же вещи, а только подобные, а следова­тельно, передача заменимых вещей соединена с перенесением права собст­венности, что противоречит сущности договора найма, например, нельзя говорить о найме денег»¹'

В проекте Гражданского уложения содержалась норма, в соответствии с которой предметом найма могли быть как движимое и недвижимое иму­щество, так и приносящие доход права (ст. 1816).

Особый интерес у современного юриста вызывает, конечно же, воз­можность передачи внаем прав. Комментируя данную норму, Редакционная комиссия разъясняла, что «предметом имущественного найма могут быть не только материальные, физические предметы (res corporales), как недви­жимые, так и движимые, но также и права, способные к отдельному упот­реблению или пользованию, например, право охоты, рыбной ловли, право привилегии на изобретения, на взимание сборов за проезд и пр....Вообще, предметом найма могут быть, как это и оговорено в ст. 1816, только прино­сящие доход права; не приносящие такого дохода права, например, право на иск, предметом найма служить не могут»²'

В целом в российском дореволюционном гражданском праве пред­мет договора найма понимался более широко, чем это имеет место в со­временном законодательстве. Лучшей иллюстрацией сказанному могут служить слова Д.И. Мейера о том, что «не одни физические вещи, а и другие имущества могут быть предметом найма. Так, откупная система представляет собой наем права - вещи бестелесной, обыкновенно права исключительного, пользование которым может быть приобретено только по какому-либо договору, и есть интерес приобрести это пользование. Поэтому нужно принять, что всякого рода имущества, представляющие какую-либо возможность пользования, могут быть предметом найма, и для понятия о пользовании нисколько не существенно, чтобы наниматель

1 Там же. С. 160. Правда, Д.И. Мейер приводил пример, когда деньги в порядке

исключения могли служить предметом найма: «...лицу нужно показать, что у него есть деньги, и для этого лицо нанимает деньги у другого: в этом смысле они могут быть предметом найма; но это- не нормальное употребление денег, а исключи­тельное» (МейерД.И. Указ,-роч. Ч. 2„С. 261). „ _,.... „, _ттт

2 Гражданское Уложение: Проект... Том второй. С. 391. Г.Ф. Шершеневич полагал,

что в действительности здесь нет найма (см.: Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 160).

непосредственно пользовался нанятым имуществом, удовлетворял им какую-либо свою потребность, лишь бы только он мог извлекать для себя из имущества какую-либо пользу»¹'

В соответствии с действовавшим до 1917 г. законодательством усло­вие о сроке признавалось существенной «принадлежностью» (т.е. сущест­венным условием) договора найма (Свод законов Российской империи, т. X, ч. 1, ст. 1691). Обращает на себя внимание тот факт, что, несмотря на отнесение данного условия к существенным условиям договора найма в силу прямого указания закона, отсутствие в договоре соответствующего пункта, предусматривающего срок пользования нанятым имуществом, не являлось основанием для признания договора недействительным или неза­ключенным. По этому поводу Г.Ф. Шершеневич писал: «Указание срока в договоре необходимо, потому что упущение его будет истолковано, соглас­но временному характеру пользования, не в смысле вечности его, а в смыс­ле возможности прекращения его во всякое время»²'

Еще более определенными являлись рассуждения на этот счет Д.И. Мейе-ра: «...срок не имеет такого значения для договора найма, чтобы неустановле­ние его в отдельном договоре делало договор недействительным. Когда наем совершается письменно и акт является к засвидетельствованию нотариусу, быть может, он откажет в засвидетельствовании договора, не определяющего срока найма, на том основании, что законодательство считает срок существенной принадлежностью этого договора. Но с научной точки зрения, договор найма, в котором не означено срока, нельзя считать недействительным: если в отдельном договоре срок не определен, то это не значит, что договор заключен бессрочно. Это значит, что срок договора наступает тогда, когда та или другая из договари­вающихся сторон потребует его прекращения, так что, следовательно, срок только не определен точно при самом его заключении, а контрагенты предоста­вили себе определить его впоследствии»³'

В проекте Гражданского уложения мы можем найти следующую нор­му, относящуюся к сроку найма имущества: «Договор найма не может быть заключен на срок свыше тридцати шести лет. Договор, заключенный на более продолжительный срок, признается обязательным лишь в течение тридцати шести лет, считая с начала найма. Наем, заключенный на время жизни наймодавца или нанимателя, остается в силе, хотя бы продолжался и свыше тридцати шести лет» (ст. 1817).

Надо сказать, что действовавшее в ту пору законодательство преду­сматривало, что срок найма недвижимости не может превышать двенадцати

1 МейерД.И. Указ. соч. Ч. 2. С. 262.

2 Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 160.

3 МейерД.И. Указ. соч. Ч. 2. С. 262.

лет. Причины столь краткого предельного срока найма недвижимого иму­щества объяснялись российскими правоведами по-разному. Например, по мнению Д.И. Мейера: «Причина заключается, вероятно, в опасении, чтобы наем не прикрывал собой перехода права собственности. Это было бы убы­точно для казны, так как переход права собственности по недвижимому имуществу доставляет ей значительный доход»¹' ^{нои позипии} придержи­вался Г.Ф. Шершеневич, который полагал, что, «устанавливая предельный срок найма, законодатель имел в виду предупредить обесценение имений вследствие долгосрочных аренд»²'

Редакционная комиссия, подготовившая проект Гражданского уложе­ния, предлагала увеличить предельный срок имущественного найма до три­дцати шести лет, объясняя это необходимостью устранения некоего не­удобства для сторон. «Неудобство это очевидно, - говорится в материалах Комиссии, - наниматель имущества, имея возможность пользоваться им лишь в продолжении краткого срока, конечно не будет заботиться об улуч­шении имущества, а направит все свои усилия на извлечение в этот краткий срок возможно большего дохода»\

Существенной принадлежностью (существенным условием) договора найма признавалось также условие о вознаграждении за пользование иму­ществом— наемной плате. Дореволюционное законодательство (Свод за­конов Российской империи, т. X, ч. 1, ст. 1691) требовало обязательного определения в договоре найма цены, но при этом не указывало, в чем кон­кретно может быть выражено вознаграждение. По этому поводу Д.И. Мейер отмечал: «Всего чаще наемная плата бывает денежная, т.е. воз­награждение за пользование нанятым имуществом составляет какая-либо денежная сумма. И законодательство в такой степени отстаивает денежную наемную плату, что хотя бы наниматель обязывался платить не деньгами, а другими предметами, требует, чтобы наемная плата всегда сводилась к де­нежной сумме... Для найма же нисколько не существенно, представляется ли денежное или другое вознаграждение»⁴'

В реальном имущественном обороте тех лет широко использовались недежные формы вознаграждения за наем имущества. В частности, при найме земли весьма популярным был такой способ найма, как наем земель исполу, когда крестьянин-наниматель, получая внаем земельный участок, обязывался отдать владельцу этого земельного участка — наймодателю по­ловину или иную определенную часть собранных снопов. В качестве возна-

1 МейерД.И. Указ. соч. Ч. 2. С. 263.

Дата добавления: 2015-08-21