Второй из Двух

Отгремела Третья мировая война, и мир на Земле начал восстанавливаться. Но когда воодушевлённые открывшимися перспективами земляне вышли в дальний космос, они невольно вовлекли свою планету в войну куда более страшную. В войну, которую они не могли выиграть.

Враг, которого они встретили, называл себя «Боргом». Тысячи планетарных систем пали перед ним, и тысячам, возможно, предстояло пасть, под реквиемом звучащее: «Ваши биологические и технологические особенности соединятся с нашими. Сопротивление бесполезно».

Но, разумеется, люди сопротивлялись.

Когда восемьдесят процентов населения Земли были ассимилированы Боргом и пополнили армию захватчиков, стало ясно, что война проиграна, и речь теперь идёт уже о выживании человеческой расы.

У жителей Земли не было кораблей, пригодных для исхода, масштабного бегства с планеты. А у врага – были. И одного у землян невозможно оказалось отнять, они были изобретательны и сопротивлялись всеми силами. И они использовали технологии врага для собственного выживания.

Мощный электромагнитный импульс вывел из строя управляющие цепи на одном из кораблей-кубов. Конечно, второй раз подобное не сработало бы – борги быстро адаптировались к новым технологиям. Но земляне получили свой шанс. На несколько часов, пока уцелевшие наниты со своими простейшими микропрограммами восстанавливали утраченное, все дроны на этом кубе потеряли как управление, так и способность к защитным действиям. Это дало людям время, чтобы разрушить Центральный плексус, соединяющий дронов на борту куба и общее Коллективное сознание, и, запустив вирус, перепрограммировать винкулум — центральный пункт, который осуществлял функции ментального контроля дронов куба.

Собственная внутренняя программа нанитов Борга была примитивной. Они продолжали дублировать органы и реплицировать ткани, поддерживая существование дронов, их связь между собой и с кораблём. Но в остальном борги куба, получившие с перепрограммированного передатчика-усилителя винкулума приказ о консервации, повинуясь управляющему сигналу, впали в «сон», замерли в своих альковах.

Изначально планировалось попытаться провести аналогичную процедуру одновременно на нескольких кораблях врага, но, очевидно, Боргом оказался ассимилирован кто-то из знающих о плане. И воцарился хаос. Военные сумели захватить только один куб и погрузить на него чуть больше тысячи человек. Им пришлось немедленно уходить от планеты, и они так и не узнали, удалось ли спастись кому-нибудь ещё.

Трансварповый тоннель выбросил беглецов в произвольной точке космического пространства, неимоверно далеко от их потерянного дома. Никаких расчётов не производилось, не осталось никаких следов. Они были совсем одни, но они уцелели.

Очистить корабль от парализованных боргов стало адской работой, но слишком рискованным казалось оставлять их, слишком расточительным - тратить энергоресурсы на поддержание их существования. В конечном итоге в Кубе остались лишь те дроны, которые функционировали как часть корабельных систем. Извлечь их, сохранив корабль в рабочем состоянии, было слишком сложно.

Конечно, план был не идеален. Не успевшие достаточно изучить и неспособные полностью контролировать борговские технологии, земляне не решились на использование трансВАРПовых тоннелей, опасаясь привлечь внимание их хозяев. При следующей встрече с Боргом беглецы были бы беззащитны – учились агрессоры быстро. Адаптировать собственную ВАРП-технологию к системам Куба земляне пока не смогли тоже, а потому звёздный ковчег медленно дрейфовал в пространстве на досветовой скорости. …Уже семь долгих лет.

Что ж, нечто хорошее в этом было. Никто не обнаружил беглецов. Они изучали технологию Борга, приспосабливали Куб для жизни, совершенствуя и подгоняя под свои потребности систему жизнеобеспечения.

Большинство живущих на корабле были молоды. Захватившие куб военные стремились, помимо учёных, спасти как можно больше молодёжи. За семь лет пути в никуда дети выросли. Старшие постарались наилучшим возможным образом обучить их и препоручали на корабле всё больше работы. Когда-нибудь со всеми задачами предстояло справляться новому поколению – когда побег в никуда должен был закончиться – не знал никто.

А некоторые из молодых людей жаждали принять на себя какую-нибудь ответственность уже давно. Один из них присутствовал сегодня на корабельном Совете, чтобы предложить свою очередную идею.

На этот совет регулярно собирались главы всех департаментов корабля-куба. Сегодня, как и всегда, председательствовал официальный и общепризнанный лидер корабельного сообщества, полковник Пайк.

Полковник знал, что за глаза его называли «капитаном», по аналогии со званием единовластного лидера любого корабля. Но он упрямо держался за своё воинское звание, полученное ещё там, на Земле. В силу характера «капитанство» не слишком просто давалось Кристоферу Пайку, но он вынужденно принял на себя ответственность за жизни и благополучие, возможно, последних представителей человеческой расы.

Парня, экспрессивно отстаивающего сейчас перед Советом свою идею, звали Джим Кирк. Уж его-то знал на корабле каждый. Это он в свои семнадцать лет стал автором программы, обманувшей винкулум. В честь какой-то видеоигры, помнится, он назвал её «Кобаяши-Мару».

Полковник Пайк шумно выдохнул.
Сколько ему сейчас? Двадцать четыре? Двадцать пять? А для его амбиций тут уже тесновато.

Впрочем, Пайк отдавал Джиму должное. Тот был талантливым парнем с завидной энергией, которую в тесном пространстве Куба ему просто негде было применить.

- …Нам необходимо найти возможность безопасно использовать трансварповую сеть, чтобы наше местоположение нельзя было засечь с хабов. Или интегрировать в систему Куба наш гипер-двигатель. Если мы не устраним, наконец, эту проблему – нам предстоит столетия болтаться тут в пустоте, пока кто-нибудь ещё вполне обоснованно не сочтёт нас лёгкой добычей!.. Как вы сами прекрасно знаете, мы до сих пор не добились успеха, потому что система шифрования данных Боргом экстремально сложная, а достаточно подробной внешней базы данных просто нет, потому ведь сами борги эта база. Всё это хранится в них. Нам нужно лишь выколупать одного и вытрясти всё из него!

Отец Джима, старший лейтенант Джордж Кирк, пользуясь отцовским правом, чуть повысил голос:
- Ты сдурел, Джим? Это слишком опасно!

- Я смогу! Я…

Полковник Пайк поднял руку, призывая к тишине.

- Нам нужно активировать лишь одного дрона, а не всех оставшихся, не так ли, мистер Кирк? Кто будет осуществлять подготовительное программирование?

- Я уже сделал его. Результаты проверили и в научном корпусе, и мистер Скотт. Дали добро.

Пайк размышлял минуту, посматривая на глав департаментов. Он видел их опасения, но понимал и то, что, погрязнув в этих опасениях, они могли провести в бесцельном дрейфе всю свою жизнь, и обречь на то же детей…

- Хорошо. Достань одного, парень. Только будь осторожен. Мистер Скотт тебе поможет. Докладывайте мне лично, и если я сочту, что то, что вы делаете, слишком опасно, вы прекратите немедленно. Тебе ясно?

Джим широко, уверенно улыбнулся. Победно.
- Да, сэр.

Кирк-младший отправился выполнять возложенную на себя миссию, а старший рубанул по столу ребром ладони.

- Крис, мы никогда не позволяли себе ничего столь рискованного с этими киборгами.

Полковник Пайк качнул головой:
- Возможно, пришла пора что-то менять, Джордж.

***

Джим отказался от помощи всех, включая, конечно же, своего отца. Это был его проект, и он рассчитывал справиться самостоятельно.

Скотти выдал ему последние инструкции и ещё раз с беспокойством пробежался глазами по экрану пада Джима с окончательным вариантом командной программы.

Кирк получил на складе импульсное оружие, прихватил схему внутренних уровней, собственноручно изрядно им улучшенную, и в нетерпении порысил к своей цели.

Корабль-куб был гигантским, так что через некоторое время Джим перешёл на шаг. До его цели оставалось ещё около километра.

Людей он встретил лишь раз - махнул по дороге парням, латающим систему жизнеобеспечения. Его напутствовали бурчанием сквозь зубы и насмешками.

Ха! Завидуют.

Жизнерадостно помахал Джиму в ответ только его сосед, русский парнишка по имени Павел. Он был просто ребёнком, когда оказался на корабле совсем один, без родных. Но место себе в корабельном сообществе Паша Чехов нашёл быстро, ибо был чем-то вроде технического гения, а кроме того, просто хорошим парнем. Отстояв свою самостоятельность, он поселился в соседней с Кирком ячейке, и Джим в меру сил присматривал за ним, как за младшим братишкой.

До сих пор смешно коверкая английские слова, Павел крикнул:
- ГуД лакк, Джим!

Что ж, удача была Джиму нужна, и ещё как.

Не все помещения корабля-куба были приспособлены для людей. Некоторые, особенно с клубящимися зелёными парами, были просто опасны. Дронов Борга плохая герметизация трубопроводов и силовых кабелей не беспокоила, а вот землянам на необжитых уровнях приходилось быть очень осторожными.

Дизайн Куба тоже был отталкивающим. Коридоры прямоугольного сечения пересекались под прямыми углами. Слишком безлико, слишком упорядоченно, …слишком мрачно. У Джима невольно возникло ощущение, что за ним наблюдает нечто недоброе вроде призраков бывших здешних обитателей, в большинстве своём отправившихся плавать в открытом космосе.

Семь лет назад молодёжь пытались держать от боргов подальше, но Джим, конечно, имел по этому поводу собственное мнение. И, в результате, до сих пор не мог забыть коридор, заваленный телами дронов. Военные стащили тогда обездвиженных врагов в один ангар, а затем разгерметизировали его.

Ранее все ячейки в этих стенах были заполнены киборгами, но теперь из нескольких тысяч осталась лишь пара сотен – те, которых нельзя было извлечь без вреда для корабельных систем. Этих дронов просто запечатали в их ячейках, обманув, обездвижив, для верности лишив оружия и как следует приварив к специально смонтированным скобам.

Длинный коридор был освещён только техническими огнями. Путь Кирка лежал мимо центра Куба, по периметру огромного пустого пространства.

Джим, просто на всякий случай, настроил оружие на ротационную модуляцию, способную на короткое время преодолеть борговские щиты, и сверился со схемой уровня.

Так. Теперь – налево.

В этой части матрицы располагались дроны, вовлечённые в систему управления кораблём лишь опосредованно, борговский «банк памяти». Джим давно наметил их своей целью.

Не хотелось бы повредить нам корабль. А учитывая, что мне, возможно, придётся изолировать эту штуку, чем больше информации она в памяти сохранит, тем лучше.

Джим сунулся к ближайшему «саркофагу» в стене. В своих альковах дроны получали энергетическую подзарядку и регенерацию, а теперь застыли пленниками.

Следовало бы выбрать первого попавшегося – дрон есть дрон – но Джим представил, что ему придётся созерцать в непосредственной близи не просто врага, но вопиющее уродство, и прошёл по галерее дальше, и дальше, всё замедляя шаги.

Это мёртвые и обезображенные врагом тела, я не смогу выбрать тут ничего «покрасивее».

Массив имплантатов на голове ближайшего к Джиму дрона оставлял открытым одно его ухо, совершенно необычной, нечеловеческой формы.

- Ты никогда не был человеком, да? Тем лучше. Значит – тебя.

Особой симпатии земляне ни к каким пришельцам не испытывали. Это вполне оправдывалось тем, что представителей всех чужих рас они видели только в качестве дронов.

Джим преодолел отвращение и страх и коснулся кожи киборга. Это совершенно не ощущалось как живая плоть, но землянину вдруг показалось, что зелёные огни терминала алькова забегали быстрее.

Ладно, теперь – программа...

- «Спящий красавец». Проснись и пой, ты!

Джим подключил пад к порту алькова и, задержав дыхание, набрал нужную команду.

Готово, активизация пошла! Теперь – выколупать его.

Кирк надел маску и включил лазерный резак.

Он перерезал металлические захваты, удерживающие киборга в алькове, а заодно, чтобы не возиться с отсоединением - все провода и подводящие что-то трубки. Внезапно последние кабели с шипением отошли сами, и дрон выпал прямо на Кирка. Тот не успевал отскочить и автоматически поймал падающего. Ну, попытался поймать. Полуприжатый к полу чудовищной тяжестью, Джим только и мог, что сдавленно материться. Ощущался дрон как чертовски тяжёлый труп.

Землянин не без труда выбрался из-под своей добычи и прислонился к стене коридора, ощупывая рёбра.

А дрон вдруг завозился на полу, двигаясь рывками, как испорченный механизм. Так же, совершенно неестественным для живого существа неуклюжим движением, он поднялся, шагнул вперёд и уткнулся лицом в стену, явно дезориентированный. Впрочем, несколько секунд спустя киборг резко развернулся. Камера в его левом глазу сфокусировалась на ближайшем объекте – Джиме Кирке.

Джим подавил страх и не вынул оружие, он знал, что этого не следовало делать. Не видя в землянине прямой угрозы, дрон его просто проигнорировал.

Заданную моей программой расконсервацию он выполнил, но, если новых команд не получит, так и простоит тут, пока не сгниёт…

Джим считал спецификации доставшегося ему дрона и ввёл с пада новую команду.

- Кхм. Ну, теперь я тут командую, и я сказал: пошли!

Легче было сказать это, чем заставить борга сделать. Джим перепробовал все возможные вариации команды, включая голосовые и совсем уж непечатные, но ничего не добился. Тогда он развернул киборга в нужном направлении и толкнул его. Тот сделал шаг. Джим толкнул снова. Тот снова шагнул. Тогда Джим просто взял дрона за плечо и повёл прочь из «мертвятника», к теплу и свету обжитых уровней.

***

К счастью, и на обратном пути людей Джиму попалось немного.

Лишь у дистрибутивного узла в одном из коридоров нахохлилась стройная фигурка. Ниота Ухура, самая талантливая лингвистка на корабле, как всегда с головой погрузилась в расшифровку языка кодирования данных Борга. Проблема была в том, что в вербальной коммуникации Борг не особо нуждался, и адекватно считывать его данные было возможно, лишь слившись с системой. Что, в минуты отчаяния, Ниота во всеуслышание не раз и не два грозилась сделать.

Джим невольно залюбовался темнокожей красавицей. Парни и девчонки на корабле были приучены смотреть друг на друга как на потенциальных Адамов и Ев. Не то что бы молодёжь сильно со своим долгом перед биологическим видом считалась, но в таком тесном «общежитии», как космический корабль, многие уже нашли себе пару. Но не Джим, уж слишком был занят. Откровенно говоря, он вообще склонялся к тому, что с парнями проводить время ему нравилось не меньше, чем с девушками. Впрочем, Ухура была классная.

- Эй, Ниота!

Девушка подняла голову, и глаза её расширились, когда она увидела молчаливого спутника Джима.

Кирк предупреждающе поднял руки.
- Стоп, стоп, не кричать! Я всё контролирую.

Ухура нахмурилась.
- Кричать я не собиралась. Но что ты с ним намерен делать?

Джим гордо улыбнулся.
- В мозгах ему ковыряться. Найду что-нибудь полезное для тебя - дам знать.

Ниота покачала головой.
- Думаешь, сможешь извлечь информацию? Ну, удачи.

Парней-техников Джим на обратном пути не встретил и без дальнейших проволочек доставил свою добычу в мастерскую Скотти.

***

Самого инженера на месте не было. Записка гласила, что его срочно вызвали осмотреть двигательные системы.

Джим поставил дрона к стене и, подумав, закрепил там самыми прочными магнитными зажимами, какие нашёл. Распятый на импровизированном приспособлении борг неприятно напомнил Джиму узника камеры пыток из голофильмов.

Вот только единственный, кто тут что-то чувствует, это я.

При хорошем освещении мертвенно серая кожа киборга выглядела ещё отвратительнее.

Камера в левом глазу дрона сфокусировалась на Джиме. Борг смотрел на землянина, чуть наклонив голову, будто ему трудно было держать её ровно из-за тяжёлых имплантатов.

Чёртов киборг!

Джим не мог заставить себя думать о дроне просто как об устройстве.

Проклятые жестянки уничтожили столько людей!..

Инъекционные трубки и дизраптор в руке-манипуляторе киборга были демонтированы, но нанозонды в кровеносной системе дрона способны были восстановить любую часть борговской технологии при первой возможности.

Не дам я тебе этой возможности! Ну что, активизируем коммуникационный канал?

Красный огонёк лазерного прицела, пробежавшийся по его лицу, дал Джиму понять, что дрон наконец полностью активировался.

- Не старайся, оружие демонтировано, а новое ты достаточно быстро не вырастишь. Генерация щитов не сработает тоже. Так что придётся тебе со мной «поговорить». …Что ты?

В низком хриплом голосе, ответившем ему, звучало превосходство, почти презрение.

- Мы – Борг.

- Ясно. Идентификация! Ну же!

- Десигнация: Двенадцатый из Шестидесяти Двух. Третичное дополнение униматрицы ноль четыре. Сетка три восемь, подсоединение пятнадцать.

Прямо солдат на допросе: «личный номер…».

- Многовато цифр. Значит, Двенадцатый.

Благодаря нейросвязи киборги действовали как единый разум. Джим говорил сейчас не с одним дроном. Нейротрансивер позволял участвовать в «беседе» всем обездвиженным, но потенциально всё ещё вполне функциональным боргам куба.

- Вы должны быть ассимилированы, должны стать Боргом. Ваши достижения должны быть добавлены к нашим.

- Ага, щасс. Вы уже достаточно… добавили. Это тело, кому оно принадлежало?

- Вид тридцать два пятьдесят девять. Это тело было ассимилировано двадцать лет назад. Тогда этот индивидуум прекратил своё существование.

Двадцать лет!

Если срок жизни пришельца был с земным сопоставим, то борги ассимилировали его маленьким ребёнком. Джим впервые посмотрел на дрона не как на уязвимую часть врага, а как на того, кто когда-то был живым существом, – с жалостью.

Как бы то ни было, инструмент воздействия мне нужен. Придётся всё же отделить эту штуку от Коллектива.

- Ты что-то больно самоуверен. Посмотрим, как заговоришь, когда не будешь слышать свой «хор».

Джим, под взглядом борга, способного лишь поворачивать голову, начал осматривать его.

Эта металлическая хрень у него на шее – выход нейроприёмопередатчика для координации действий с системой. …Ну, если меня от тебя током долбанёт!..

К счастью, вернулся Скотти, и жизнью Джиму рисковать не пришлось.

- Ты уже притащил его, парень? Давно я не имел с ними дела. По мне – так и вовсе бы не имел. Хочешь дезактивировать ту штуку, что у него в верхнем отделе позвоночника, а?

- Хочу. Система и без него обойдётся, там ещё достаточно, а мне нужен какой-нибудь рычаг, чтобы попробовать «договориться» с ним.

Инженер потёр руки.
- Ладно. Учись, парень. Лучший способ разобраться с борговским имплантатом – как следует его закоротить.

Энергетический удар рассыпался искрами. Дрон, до того молча и бесстрастно наблюдавший за всеми манипуляциями землян, вдруг закричал, будто в агонии, и отключился. В прямом и переносном смысле слова.

Джим застыл, поражённый, растерянный. Реакция киборга ничем не отличалась от реакции живого существа.

Скотти смущённо хмыкнул.
- Готово. Связь этого дрона с коллективом разорвана. Только я его, видать, перегрузил немножко. Но их системы рассчитаны и не на такие нагрузки. Должен оклематься.

Тут в мастерскую вломился один из помощников Скотти, с абсолютно круглыми глазами, и по его активной жестикуляции Джим понял, что на помощь инженера он в ближайшее время может больше не рассчитывать.

- Я присмотрю тут за всем, Скотти.

Шотландец кивнул.
- Стимулируй его нервную сеть. Будет нужна помощь – связывайся по коммуникатору.

Скотт вышел, и Джим запер за ним двери мастерской. То, что ему предстояло сделать теперь, никакого восторга у него не вызывало. Но он должен был довести свой проект до конца, должен был добиться успеха.

Дрон с усилием открыл невредимый правый глаз, карий, подёрнутый поволокой, и не сразу сфокусировал камеру в левом глазу.

- Другие. Я не слышу их. Голоса пропали. Это неприемлемо!

Джим подошёл к пленённому киборгу вплотную.

- Твой трансивер нейтрализован – твоя связь с коллективом разорвана. Теперь только ты и я.

Голос пленника дрогнул.
- В-вы вернёте этот дрон Боргу!

Джим сжал зубы.
- Возможно. Если этот дрон будет сотрудничать.

- Неприемлемо! Нам ничего от вас не нужно. Мы – Борг.

- Вам нужно вернуться в Коллектив. А мне нужна информация.

…
Джим провозился с дроном весь день, пытаясь добиться от него хоть чего-то полезного и попытками договориться, и угрозами, и хакерскими приёмчиками, но тот сотрудничать отказывался наотрез.

- Этот дрон принадлежит Боргу! Вы должны вернуть его!

Киборг реагировал однотипно, вот только голос его звучал всё менее уверенно, и выглядел он всё хуже.

Всего день вне регенерационного алькова, и такое?..

Дрон будто горел в лихорадке. Это было невероятным – обычно борги выглядели мертвыми, а не умирающими в муках. Там, где металлические части врастали в тело, серая кожа была воспалена, и выглядело это просто жутко. Ранки начали сочиться зелёной жидкостью.

Но самым худшим стал едва различимый звук, который Джим вдруг услышал.

Слабый стон, как от боли.

- Один. Дрон не может функционировать в одиночестве. Десигнация «Двенадцатый из Шестидесяти Двух» ложна. Один! Других нет.

Кирк готов был поклясться, что в уцелевшем глазу борга появилось выражение. Растерянность. Страх.

И этот же страх невольно начал испытывать Джим.

Этого не должно бы происходить, а? Что же мы такое наделали?..

***

Кирк связался по системе внутренней коммуникации с лазаретом.

- Боунз?

Друг, доктор Леонард Маккой, не дал Джиму продолжить.

- Не буду я с тобой пить, Джим, – у меня завтра операция. А вот если ты опять лазал во внешние секции и сломал руку, то неси её сюда, только на мой спирт в качестве обезболивающего можешь не рассчитывать.

- Я, кажется, не руку сломал, Боунз, а чего посерьёзнее.

Доктор Маккой мгновенно отбросил подколки.
- Что случилось, Джим?

- Мне санкционировали кое-какие эксперименты с дроном. Но что-то с ним здорово не так.

Боунз фыркнул.
- Хочешь сказать, что сломал киборга? Я тебе кто, доктор или механик? Ну да что с тобой сделаешь… Ты у Скотти? За «вызов на дом» будешь должен. Сейчас приду.

Маккой объявился ровно через десять минут. Дрон к тому времени успел впасть в подобие кататонии, но доктор всё равно уставился на него с заметным опасением.

- Делали вы с ним что?

- Скотти нейтрализовал его трансивер - дезактивировал нанитов, и вот… Может ли дрон вообще что-то чувствовать? Он… стонал.

Маккой побледнел и бросился осматривать своего необычного «пациента».

- Джим, внимательно погляди. Он киборгизирован, но он не труп! Основой там – живое тело. И живой мозг. Это ты понимаешь, чёртов придурок? Вы отключили его мозг от системы. Что теперь с ним может быть?

- Он… начнёт функционировать самостоятельно?

- Возьми с полки синте-пирожок! Живые клетки регенерируют. Заработала иммунная система, и теперь имплантаты отторгаются его организмом. Он не выживет без медицинской помощи.

- Ну ладно, он чувствует боль. Но сознания-то у него быть не может! Ты только посмотри на него!

- Я вижу, что если ты ошибаешься и сознание у него проявится, то это его не обрадует.

- Ты думаешь, под этой бронёй осталось что-то, что позволит ему… вернуть себя? Что-то от его прежней личности?

Маккой покачал головой. Сейчас он явно думал только о том, чтобы стабилизировать физическое состояние дрона.

Доктор рекрутировал в коридоре троих парней из бейсбольной команды, которых угораздило очень не вовремя устроить там тренировочную пробежку.

Приятель Джима, Хикару, пытался было расспросить Кирка, зачем именно они тащат в лазарет борга, но тому было не до болтовни и он напустил на себя крайне таинственный вид.

Вскоре им всем стало не до разговоров - из-за имплантатов борг весил, наверное, килограммов сто пятьдесят.

В лазарете Маккой немедленно принялся обрабатывать края ран вокруг металлических частей. Исполненных любопытства помощников он выставил, а Джиму буркнул:
- Я подготовлю тут всё. А ты вызывай Скотти. …Немедленно! Ты уже пытал этого несчастного зеленокрового ублюдка целый день!

***

Мистер Скотт схватился за голову, переживая боль страдающего существа как свою.

Джим с надеждой взглянул на инженера.
- Можно… врубить этот его трансивер обратно?

- Я могу наладить его, но это займёт пару дней. Я не могу изменить законы физики! - Скотти готов был волосы на себе рвать.

Маккой выглядел так, будто тоже не прочь вырвать инженеру волосок-другой.

- Нет у него пары дней! Мне придётся его немедленно прооперировать – извлечь всё, что не убьёт его в процессе. Хуже всего то, что броня тоже отторгается. Это не просто костюм, а биосинтетика, она крепится к коже. Там миллионы микросоединений, и у меня нет времени перерезать их по одному – придётся пластать по живому!

Джим кашлянул.
- Всяко лучше будет, чем это.

Доктор возмущённо вскинулся.
- Ты всё ещё можешь по этому поводу шутить?!.. Так и знай, раз ты во всём виноват – и выхаживать его будешь ты!

Оценивая масштаб работы, Маккой ещё раз прошёлся по телу дрона сканером.

- Практически все жизненно важные органы сдублированы имплантатами. …Кисти левой руки просто нет, а ведь манипулятор придётся убрать. И глазной имплантат тоже, первым делом.

- Ты ведь можешь задать выращивание новых органов, Боунз? По образцу его ткани.

- Ты хоть представляешь себе, как это трудно?! У него нечеловеческие химия и физиология. Даже кровь зелёная!

- …Что же это за раса?..

Мистер Скотт покачал головой.
- Кто знает. Возможно, они вообще все истреблены, стали Боргом.

Инженер опёрся о диагностический стол, пристально изучая имплантаты дрона. Определить их функциональное назначение, опасность и порядок извлечения было его частью работы.

Джим отвернулся, уставившись в стену.
- Выходит, я полдня… пытал его…

Маккой сник, теряя воинственный пыл.
- Ладно. Ты не знал. Даже я не знал! Все, кого мы вытаскивали из «камер созревания», – погибли, и после этого нам никогда не позволяли больше пытаться дронам помочь. Я предположить не мог, что после такого организм способен начать восстановление! …Впрочем, у этого парня ещё всё впереди.

Мучимый совестью, Джим остался следить за ходом операции. Помощи от него не было никакой, так что нервничающий врач вскоре выгнал наблюдателя в приёмную. Проходили час за часом, и в конце концов Кирк сам не заметил, как прикорнул там же на кушетке.

Когда Боунз растолкал его, по выражению лица друга Джим так и не смог определить, увенчалось ли их безумное предприятие успехом.

- Ну?..

Доктор поджал губы.
- Операцию он пережил.

Маккой привлёк к операции не только Скотти, но и свою помощницу Кристину. И теперь по щекам девушки чертили дорожки слёзы.

- Варварство! Его т-тело…

Джим уставился на это самое «тело».

Боунз частично срезал с дрона доспехи, открыв бледные жилистые руки и худые костлявые плечи, впалую грудь… Джиму хотелось продолжить сколупывать с лежащего эту броню, как скорлупу яйца.

Выше пояса снаружи остались видны лишь несколько совсем небольших выходов имплантатов – сбоку на голове, на груди. Кроме того, кое-где на груди и плечах дрона крепились полоски какого-то синтетического материала.

- А это что?

- Универсальный дермальный трансплантат. Не слишком для его безумной химии и метаболизма подходит, но хоть как-то защитит раны, поможет процессу регенерации. Потом выращу для него что-нибудь получше.

Камеру Маккой тоже вынул, и теперь пустующую глазницу дрона прикрывала заплатка того же дермального трансплантата, только чёрная, похожая на пиратскую повязку.

И он ещё корил меня за чувство юмора? И борги пошли на абордаж. …Правда, теперь этот парень как бы не борг… Как его и называть-то…

Мистер Скотт по настоянию Маккоя унёс все извлечённые имплантаты в свою мастерскую, а сам доктор склонился к неподвижному телу на больничной койке, критически осматривая свою работу.

- Я удалил процентов семьдесят оборудования Борга. Оставшиеся био-имплантаты стабильны, я буду заменять их потом, постепенно, когда выращу подходящие ему органы и уверюсь, что он выдержит трансплантацию.

Джим с трепетом коснулся неровно пигментированной, холодной кожи «возрождаемого».

- Думаешь, у него будет «потом»?.. Вот теперь он и впрямь выглядит как покойник.

- Сейчас и увидим - придётся его разбудить. Мне нужно знать, как справляется его разум.

Похоже, справлялся разум бывшего борга не слишком хорошо. Едва врач привёл его в чувство, как только что пассивное тело выгнулось в чудовищном спазме.

Судорожные рывки пациента смели с ног попытавшуюся сделать какую-то инъекцию Кристину, и девушка села на полу, схватившись за голову.

Кирк шагнул вперёд, загораживая медсестру.
- Что с ним?

Маккой выхватил у Чепел инъектор.
- Нервный шок! Держи же его, Джим!

Джим прижал буйного больного к койке всем весом, успев почувствовать чудовищную силу мечущегося.

Сейчас он меня через всю комнату швырнет.

Но вдруг конвульсии прекратились так же внезапно, как начались. Киборг открыл глаз и посмотрел на удерживающего его человека. И Джим поклясться был готов, что в этом взгляде мелькнуло изумление. Карий глаз снова закрылся, и тело под руками Кирка обмякло.

- П-почему он успокоился?

- Понятия не имею, но не смей его отпускать!

Маккой в спешке сделал несколько инъекций.

- Я ввёл все седативные, которые он сможет выдержать. Нервная система живого существа очень гибкая, она способна стабилизироваться.

И только Джим успел воодушевиться, как врач добавил:
- …Я надеюсь. …На сегодняшнюю ночь я оставлю его здесь, посмотрим, как пойдут дела.

Доктор установил на тело своего необычного пациента датчики и включил систему экстренного оповещения.

- Если что, эта штука из гроба меня поднимет. Иди спать, Джим, я и сам собираюсь.

- Да. …Спасибо, Боунз. Это была отличная работа.

- Это будет много, много работы. Эх…

Маккой вышел, а Джим задержался в палате ещё ненадолго.

Без волос и с чёрной повязкой на месте отсутствующего глаза, с заплатками искусственной плоти пришелец выглядел жутковато. Но его кожа со сказочной быстротой приобретала нормальный цвет. Ну, очевидно, нормальный для существа с зелёной кровью.

Неужели их всех возможно вернуть к жизни? Что это значит для нас?.. Я должен рассказать всё полковнику. Но на Пайке слишком большая ответственность, а осложнений вся эта история принесёт полный Куб. Что, если он прикажет дезактивировать моего дрона? А это теперь означает убить его. Что можно предложить? …Что и прежде – информацию, которую его разум хранит. Она может быть для нас бесценна, а ведь нет ничего важнее нашего выживания, жалких остатков вида хомо сапиенс.

Джим смущённо похлопал безучастного инопланетника по руке.

- Я не хотел, чтобы ты снова страдал. Выкарабкивайся.

***

…
- Я правильно понял? Эта операция уже проведена?

- Да, её нельзя было откладывать. Он больше не соединён с коллективом, но я уверен, что в его разуме хранится вся необходимая нам информация. Если удастся склонить его к сотрудничеству…

Пайк выдохнул и заговорил с Кирком не как с натворившим дел стажёром, но как с сыном хорошего друга.

- Джим. Ты сам знаешь – это создаст прецедент. Мы не можем себе позволить исключить дронов из системы управления кораблём. И в любом случае, у нас сейчас недостаточно ресурсов, чтобы провести им всем полную реабилитацию и поддерживать их жизнь потом. Их состояние стабильно, а наше выживание всё ещё находится под угрозой. Но моральная дилемма будет мучительной. Среди них есть люди – наши соплеменники. Как были они и среди тех дронов, которых мы оказались вынуждены выбросить в открытый космос. Не все здесь легко перенесут мысль, что их можно было спасти.

- Капи… полковник Пайк, сэр. Он теперь живой человек… существо. Отторгнутый Боргом дрон не имеет ценности и должен умереть. Если и для нас его жизнь не имеет значения, то чем мы лучше Борга и зачем это всё вообще?

Пайк молчал долго, несколько минут. Джим только и мог, что сжимать кулаки. Наконец, полковник кивнул, утверждая своё непростое решение.

- Хорошо. Продолжайте. Мы ответственны за это, и мы примем свою ответственность.

- Я сам присмотрю за ним, я…

- Не просто присматривай – следи в оба. Ты отвечаешь за него. Иди.

Парень выскочил за дверь и наверняка устремился к своей ответственности бегом. Полковник Пайк потёр виски, приветствуя головную боль. Конечно, он хотел перемен, но Джим Кирк генерировал их слишком быстро.

***

Джим объявился в медотсеке с началом самой ранней вахты, одновременно с Маккоем. Теперь не только собственная совесть Кирка, но и распоряжение полковника Пайка сделали бывшего борга его ответственностью.

Впрочем, пока отвечать за бесчувственного гостя медотсека было несложно. Доктор продолжал подавлять нервную систему инопланетника препаратами, давая его организму время побороть шок.

- Его биологические системы восстанавливаются, но это небыстрый процесс. В его теле всё ещё множество имплантатов. Просто это не будет. Ему не постельный режим нужен, а «альковный» - регенерация там пойдёт быстрее, и подзарядка нанитам, образующим дублирующие органы, всё ещё нужна.

- Смонтировать альков тут? – Инженер Скотт, так же начавший сегодня своё дежурство именно здесь, с сомнением оглядел медотсек.

Маккой встрепенулся.
- Ну уж нет! Я буду контролировать состояние этого несчастного, но ни преждевременные роды, ни сердечные приступы мне тут из-за него точно не нужны. Если только запереть его в карантинную палату…

- Мы можем забрать его в мою мастерскую, или… карцер… - последнее своё предложение Скотти невнятно пробормотал, стыдясь.

- Или мы можем спросить его, – Джим кивком указал на больничную койку.

Дрон… бывший дрон растерянно смотрел на них единственным уцелевшим глазом.

Маккой поспешил к своему пациенту, и разговор прервался.

Киборг молча сносил все манипуляции врача. Он вяло пытался избегать прикосновений, но выглядел очень сонным. Ни намёка на пафос заявлений «Мы – Борг» или вчерашнее буйство.

- От шока он оправился, просто на лекарствах сейчас, так что не слишком разговорчивый. Но у него сильный организм, с таким метаболизмом он уже очень скоро всю химию выведет. И я никогда не видел такой быстрой регенерации тканей! Что до его разума… Теперь ему нужны покой и время.

Джим кивнул. Чувство вины и ответственность потеснились, уступив место жалости.

Я добыл тебе время, и остальное устрою.

Не раздумывая, он присел на постель инопланетника и взял его за здоровую руку. Кисть ощущалась как едва обтянутая сухой кожей стальная конструкция.

- Эй. Э-э-э… привет. Я – Джим, Джим Кирк. А ты? …Ну, можешь не отвечать, если пока не знаешь. Тут доктор говорит – тебе нужна регенерация в алькове и компания. Ты хочешь пойти со мной?

До сих пор не проявлявший ни малейшего расположения ни к Боунзу, ни к Скотти, ни к Кристине, киборг отчего-то не стал выдёргивать руку из пальцев Джима. Он не ответил словами, но демонстративно закрыл и снова открыл глаз, что Джим однозначно прочитал как «да».

Доктор наблюдал немую сцену с безграничным изумлением.
- У него, видать, импринтинг на тебя, Джим. Как у утёнка… гадкого. Я вообще-то просто так сказал, что ты должен будешь его выхаживать. Сам подумай - ты и покой?..

Джим невольно оскорбился.
- Да кем ты меня считаешь? Я присмотрю за ним.

Всю ночь вскакивавший проверять своего пациента, а потому смертельно уставший, Маккой только рукой махнул.
- Ему нужно будет ежедневно по несколько часов регенерации в алькове Борга, пока метаболизм не начнёт справляться сам. …И не нагружай его ничем, пока разум не адаптируется, ты меня понял? Ты можешь получить свои сведения, но в процессе его прикончить. Я буду заходить каждый день. Чуть что – вызывай меня сразу же.

***

Куда же мне его теперь… В мастерскую? Там есть альков, и дверь можно как следует запереть… Нет. Я его там… допрашивал.

Джим понимал, что нельзя было оставлять дрона в таком нестабильном состоянии одного, так что решение принял быстро.

- Перетащим его ко мне. У меня ячейка почти на границе обжитого уровня, там он никого не побеспокоит. И его никто. Альков я установлю сам, возьму переносной в ангаре, где свален весь борговский хлам. Дайте мне пару часов.

Джим уже давно отселился от родителей – увы, в Кубе оставалось полно свободного места. Спасшихся было слишком мало. Так что Джим оборудовал себе «ячейку» по своему вкусу, с компьютерным терминалом, собственноручно изготовленным универсальным тренажёром, борговской голопанелью, приспособленной для показа видео, и здоровенной кроватью.

Лишь за одной стеной у него был сосед – тот самый русский парнишка, Павел Чехов.

Паша с готовностью согласился соседу помочь. Вместе они быстро приволокли в Джимову ячейку переносной регенерационный альков и подключили его к питанию.

Киборг не мог больше управлять силовыми полями, так что в качестве меры безопасности Скотти выдал Джиму три переносных генератора, а Паша помог установить их на стенах и потолке. Джим клятвенно пообещал, что расскажет ему о своём проекте подробнее, как только всё прояснится, и Чехов ушёл, выдав на прощанье одну из своих таинственных русских поговорок, на этот раз почему-то упоминающую кормление волков.

Теперь, когда тело бывшего дрона не утяжелял больше вес удалённых имплантатов, транспортировать его на носилках оказалось куда как проще. За Маккоем и Скоттом закрылась дверь, и Кирк получил всю полноту ответственности за возрождённую ими жизнь.

Силовое поле отрезало угол комнаты Джима, заперев его «гостя» в регенерационном алькове.

Тот ещё получился «декор». Земляне, конечно, за семь лет жизни в угнанном Кубе вполне привыкли к своеобразному борговскому «дизайну», но активированный альков со своими недобрыми зелёными огнями всё равно наводил Джима на мрачные мысли. Обитатель этого алькова тоже представлял собой печальное зрелище. На бледной коже кое-где всё ещё виднелись уродливые стяжки. Волос боргам, ясное дело, не полагалось, так что инопланетник с лысой головой, этими его острыми ушами и выходом имплантата на надбровной дуге выглядел ну очень экзотично. Повсеместно взрезанные, но не до конца удалённые борговские доспехи делали его похожим на чудом уцелевшего в страшной битве.

Думаю, вы и сражались, когда Борг пришёл в ваш мир. Вот только ты не спасся тогда, да?

Дроны подзаряжались в «спящем режиме», но этот, очевидно, больше неспособен был в такой режим перейти, а расслабляться как живое существо просто не умел. Действие препаратов проходило, и его начинало заметно потряхивать. Маккой сказал, что больше пичкать раненого успокоительными было пока нельзя. А ему точно было больно.

Он молча пытался выпрямиться в алькове, снова и снова, преодолевая слабость тела.

А ещё он явно напуган. Чувствует себя изолированным, одиноким.

Джим его прекрасно понимал. Несмотря на демонстрируемую окружающим уверенность, сам он не слишком хорошо представлял, что ему теперь следовало делать. Он никогда раньше ни за кого, и уж тем более – за чью-либо жизнь, не отвечал.

- Хэй, Двенадцатый! Посмотри на меня. Ты как? У тебя есть память о том, что было до Борга?

«Волшебное слово» мгновенно вызвало ответную реакцию.

- Этот дрон принадлежит Боргу.

- Ты под моей ответственностью. Считай, что сейчас ты принадлежишь мне.

- Мы не принадлежим вам. Вы «индивидуальности». Масштаб вашего мышления несоизмерим с Боргом, – пленник алькова смотрел на землянина с гордостью и… страхом. - Вы можете изменить нашу физиологию, но не сущность. Мы – Борг. Этот дрон следует вернуть в систему или прекратить его существование. Дрон не может выжить вне коллектива.

- Дрон – нет. Живое существо – да.

Мужчина в алькове будто и не слышал его.
- …Этот дрон незначителен. Одно сознание. И тишина. Тишина неприемлема!

Снова стон, да такой, что у Джима похолодело в груди. Тёмно-карий глаз инопланетника закрылся, и из-под века начала свой путь прозрачная капля.

Он уже способен … плакать?..

- Эй? Ты что? Ты… не можешь оставаться один?

Джим, не рассуждая, отключил поле, подошёл к мучающемуся мужчине и прикоснулся к его плечу. Землянин инстинктивно воспользовался тоном, которым было принято говорить с помешанными или с испуганными детьми.

- Ты не одинок. Ты теперь с нами, живущими на этом корабле. Мы позаботимся о тебе. Я позабочусь. Ты теперь со мной.

Губы Двенадцатого беззвучно шевельнулись. И снова. А потом он посмотрел на Джима и потянулся руками - невредимой правой и покалеченной левой к его лицу. Джим лихорадочно соображал, стоит ли оттолкнуть непонятно что затеявшего инопланетника, но тут киборг будто впервые увидел культю своей левой руки.

Он рванулся из алькова и упал на пол. Его тошнило, долго и мучительно, выворачивало наизнанку какой-то слизью, ведь никакой пищи в его организме не было.

Джим преодолел брезгливость и опасения и опустился рядом с раненым на колени, поддерживая его. Спазм прошёл, киборг больше не поднимал голову, но в рубашку Кирку вцепился правой рукой так, что даже порвал.

Он будто замер, балансируя на грани безумия. Но Джим удержал его, буквально, обхватив руками за плечи, практически обняв.

- Тут ты в безопасности, понял? Что бы… кто бы ты ни был, что бы ни пережил, теперь всё будет в порядке. Ты понимаешь меня? Кивни, если понимаешь.

Никакого внятного знака Джим не получил. Киборг сжался на полу, попытавшись обхватить голову руками.

Землянин вздохнул и начал вставать, утягивая за собой пришельца-в-отчаянии.

- …Пошли-ка в душ.

Синтез воды в Кубе являлся одной из самых серьёзных проблем, так что душ, конечно, был ионным. Джим удерживал Двенадцатого в очистителе, пока не устали руки – бывший дрон то и дело порывался снова завалиться на пол.

Вытащив своего подопечного из душа, Джим заставил его прополоскать рот, что оказалось непросто. Потом землянин оглядел тощее бледное тело с кажущимися чужеродными элементами имплантатов, и, вздохнув, как на манекен натянул на киборга свою рубашку.

Стоило бы снова заставить его встать в регенерационный альков, но вот как раз стоять-то он всё ещё был не в состоянии.

- Знаешь, просто ляг. Да в постель, а не на пол.

Инопланетник подчинился и скорчился на краю кровати Кирка, сжавшись в комок, насколько позволяли остатки брони ниже пояса, обхватив плечо правой рукой и прижав к груди перебинтованную культю левой.

Он не стонал больше, но вместо этого начал дрожать, да так, что стучали зубы. Джим, вздохнув, сел рядом с остроухим на кровать, почти вплотную, и принялся поглаживать его по согнутой спине, широкими, медленными, плавными движениями. И постепенно мышцы под его руками расслабились, дрожь прекратилась.

Ему нужно, чтобы его за руку держали. Ну я и влип!..

Прикосновения успокаивали пришельца. В смысле – усмиряли панику, до спокойствия тут было ещё очень далеко.

- Тебе это… нравится, - когда я тебя касаюсь, да?

Внезапно инопланетник рывком повернулся и поднялся на колени, вплотную прижимаясь к Джиму, снова вцепляясь в его рубашку рукой. Кирк заставил себя не отстраниться. Это близко не было похоже на какую-либо агрессию, любовное объятие или поиски чужого тепла. Скорее, так утопающие хватались за спасательный круг, дрейфующие в открытом космосе – за страховочный фал.

А потом «утопающий в собственном разуме» выпустил ворот рубашки Джима и снова, как раньше, потянулся рукой к его лицу. Прикосновение было обжигающим, почти мучительным. Землянину на мгновение показалось, что его шарахнуло от экс-дрона током, таким странным было ощущение.

«… Наши мысли связаны. Мы едины»
«Что?!»

Это не могло быть борговскими штучками – их уже неплохо за семь лет изучили. Без технологического вмешательства в организм жертвы на такое они точно не были способны.

Какая-то неведомая нам технология? Нет, он вообще больше не дрон… Но в таком случае…

Это было озарением, но Джим точно знал, что прав.
- Ты – телепат! Твоя раса – телепаты!

Джим запаниковал. Он начал бы сражаться, но первым образом, который явился ему, был образ испуганного маленького ребёнка. Только по заострённым кончикам ушей Джим догадался, кого перед собой видит.

Это он! Таким он себя помнит!

Мысль, пришедшая Джиму, тоже не была его собственной.

«Ты. Один голос сильнее тысяч голосов. Как это возможно?»

«Эй, кто ты? Ты вспомнил? Постой!»

Джим попытался удержать этого маленького серьёзного мальчика, но песок (Откуда тут песок?) под его ногами проваливался, засасывая его, мешая дышать, скрывая от его глаз громадную луну в небе чужой планеты. А потом Джим будто стал одной из поглотивших его песчинок, частью огромного сознания. Миллиарды разумов, работающие вместе. Общие цели, единые на всех мысли. Больше не было страха, не было выбора, не было нерешительности, не было сомнений. Он чувствовал себя сильным. Чувствовал себя в безопасности. Иллюзия оказалась столь полной, что Джим внезапно с ужасом почувствовал, что растворяется, исчезает в этой общности… Он в неконтролируемом порыве рванулся прочь… И вдруг остался совсем один. Но это не стало спасением. Вместо привычного мира он оказался в пустоте столь абсолютной, что теперь уже она грозила поглотить его. И на этот раз с ним не было силы Голосов. На этот раз ему предстояло исчезнуть навсегда.

Джим обернулся, почувствовав прикосновение к своей руке. Черноволосый мальчик печально смотрел на него.

«Теперь ты понимаешь»?

Джим хотел прикоснуться к ребёнку в ответ, разделить его одиночество, но ощущаемая им сейчас чужая боль была столь сильна, что он не смог шевельнуться, не смог сделать навстречу хоть одно движение…
…И обнаружил себя в своей комнате, сидящим на кровати, с которой он, очевидно, только что столкнул на пол остроухого инопланетника-телепата.

В последовавшем приступе буйства тот был откровенно страшен.

- Вы не принимаете, отторгаете нас!

Он с такой силой саданул кулаком по стене, что оставил немаленькую вмятину. Но и руку явно ушиб, и уставился на неё с изумлением и болью. Вот только главная его боль сейчас была не физической, - теперь, разделив мысли пришельца, Джим ясно понимал это.

- Не «отторгаю» я тебя! Просто… это совершенно непривычно для меня. У людей нет такого, связи мыслями.

- Если мы станем полностью биологическим существом, мы тоже будем автономны?

- Да. Таких, как ты, тут больше нет, а у людей быть индивидуальностью – значит быть независимым.

- Я не хочу этой автономности. Одинокий разум слаб, зависим от ущербной вербальной системы передачи данных. Мы должны вернуться в Коллектив. Нам нужны другие. Верните нас к таким, как мы!

- К каким «таким»?.. Ты больше не Борг, но ты и не человек. Расскажи мне о себе.

- Нет информации. Мы не помним, не знаем, мы…

- Врёшь, чёрт возьми! Ты помнишь, и я видел твои воспоминания!

В ответ Двенадцатый снова ударил кулаком по стене, разбив костяшки до крови. Кирк был поражён тем, что киборг ни разу не попытался напасть на него, предпочитая наносить урон предметам и самому себе. Чем бы ни сделал его Борг, в нём самом агрессии не было.

Двадцать лет за него всё решал коллективный разум Борга. Ему не приходилось принимать собственных решений с тех пор, как он был ребёнком!..

- На самом деле ты не хочешь возвращаться к Боргу. Ты так давно потерял способность делать выбор, что разучился совсем. И я буду выбирать за тебя, пока ты не научишься снова. Ясно? Ты остаёшься со мной.

Мужчина посмотрел на него яростно, но промолчал.

После всего, что произошло, Джим не мог снова оставить своего пленника метаться за силовым полем, так что он просто запер изнутри дверь жилой ячейки, как следует закодировав замок. Бывший борг, казалось, смирился со своим бесправием. Он лежал на спине, ровно, как манекен, будто отключившись, и безучастно созерцал воздуховоды на потолке.

Землянин вернулся в постель и набросил на щуплый торс своего соседа простыню. Изнурённый событиями дня, Кирк мгновенно уснул.

***

Ночью Джим очнулся от странного ощущения, будто кто-то прикоснулся к нему. Вот только касание было не физическим.

Тревога.

Я что, просто заснул рядом с боргом?!..

Но тревожиться, как оказалось, Кирку следовало не о себе.

Подопечный Джима сидел в ногах кровати, трясущейся рукой направляя его излучатель себе в основание черепа. Излучатель помаргивал красным огоньком на отметке «максимум».

Джим проклял себя за то, что так рано забыл о мерах безопасности.

Двенадцатый будто пытался убедить самого себя.
- Это необходимо. Дрон, оставшийся без коллектива, должен быть дезактивирован.

Джим осторожно перебрался по кровати поближе к инопланетнику. Потенциальный самоубийца не шелохнулся.

Ох, если он решит вместо того, чтобы застрелиться, направить фазер на меня, я ж его не пересилю!..

Отчаяние ломало низкий голос Двенадцатого.
- Этот дрон несущественен. Должен дезактивировать себя! – Он беспомощно посмотрел на Джима. - Но… я не могу.

Он сказал: «я»?!..

- Стоп! Просто замри.

Привычка подчиняться и присущий всякому живому существу инстинкт самосохранения сработали. Бывший дрон послушно замер, зрачок его правого глаза неестественно расширился.

Кирк постарался успокоить и мысли, и голос.
- Отдай оружие. Отдай. Мне. Оружие.

Джим медленно протянул руку и просто вынул фазер из дрожащих пальцев.

- Вот и славно… Слушай, там же код безопасности! Как ты его активировал?

В ответ Двенадцатый просто молча посмотрел на человека, упустив прекрасный случай продекламировать: «Мы – Борг».

Джим достал из фазера батарею и положил её себе в карман. А потом повернулся к несостоявшемуся самоубийце.

Тот выглядел ожидающим наказания за своё ослушание… или за неудачу с «самоотключением», кто знает?

И Джим сделал то, чего не смог тогда, в их телепатической связи. Он взял страдающего инопланетника за руку, разделяя его одиночество.

***

С тех пор, как «поднадзорный» отдал Джиму оружие, он начал беспрекословно слушаться команд землянина, не задавая вопросов, полностью доверив ему контроль, будто своей воли у него вообще не было. Так что Джим без труда заставил своего уже-не-борга выстаивать необходимые ему часы в алькове.

Самый большой игрушечный солдатик, что у меня когда-либо был.

Едва психологическое состояние инопланетника чуть стабилизировалось, начало быстро приходить в норму и физическое. Джим невольно задумался о том, насколько этот странный парень бессознательно управлял своим состоянием сам.

- Твоя раса… кто ты такой?

Всё ещё обретающийся в алькове, но при этом находящийся в сознании, мужчина после паузы откликнулся:
- Вид тридцать два пятьдесят девять. Самоназвание «вулканцы». Из-за увеличенной коры головного мозга и превосходных аналитических способностей дроны этого вида в основном используются в системах анализа данных и управления.

- Если бы только «аналитические способности»!.. Теперь слушай меня. Пока никто не должен знать о твоей телепатии, для тебя это вопрос выживания. Ты понял? Тебе и так не доверяют, а тут ещё такое. А что, если твоя раса – «биологический» аналог Борга? …Нет, я так не думаю, но на борту больше тысячи человек. И, как ты знаешь, у каждого своё мнение.

Разумеется, ответа Джим не дождался, но это было ему уже привычно. Командовать он тоже привык быстро.

- …Всё, ты там уже шесть часов, выбирайся. И сюда подойди.

Джим критически осмотрел подопечного.
- Ну, выглядишь лучше. Жаль, об одежде этого не скажешь. Хотя, за счёт того, что моя рубашка тебе чуток широковата, не так заметно, что коротки рукава. Ты в ней, да с этими твоими борговскими железными подштанниками, смотришься ну вообще как рок-звезда. …Мда-а… Ладно, договорюсь, чтобы на тебя чего-нибудь подобрали. …Слушай, ты мёрзнешь, что ли?

Плечо под рукой землянина чуть заметно подрагивало.

Гость Джима разлепил губы в тихом:
- Я не могу интерпретировать данное физическое ощущение.

- Ладно, сейчас всё поправим.

Культя левой руки здорово ограничивала подвижность инопланетника. Сам он одеться не мог, и Джим вынужден был самолично надеть на него куртку. Дело было, конечно, не только в увечье вулканца. Остроухому вдобавок явно не хватало сноровки в простых житейских делах.

С ним возни как с ребёнком. …Впрочем, его ведь и ассимилировали ребёнком. Он столько всего знает, «помнит», но это не его опыт, а их «Коллектива». Сам он большую часть этих двадцати лет простоял в своём алькове как часть управляющего контура. И семь из них – когда тут уже всем заправляли мы…

...
Обязанности Джима в Кубе были разнообразными. Это попросту означало, что он так и не нашёл ни одного занятия, которое увлекло бы его целиком. Званий полковник Пайк на корабле не раздавал, считая себя не вправе делать этого. Что, кстати, Джим считал ошибкой. Так что Кирк продолжал числиться «стажёром», участвуя в деятельности то одной, то другой корабельной службы.

Он сам выдумывал себе проект за проектом. Некоторые из них оказались исключительно полезны, а вот другие приносили обитателям Куба изрядное беспокойство. Но со времени первой, самой громкой победы Джима, «Кобаяши-Мару», этот новый проект по извлечению информации из памяти дрона должен был стать самым важным… а вместо этого борг внезапно оказался живым, страдающим существом.

Конечно, трудностей я ждал. Вот чего не ожидал точно - что попаду при борге в няньки!

Утро Джима начиналось однообразно – он таскал Двенадцатого к Боунзу, который удалял очередной борговский имплантат или срезал ещё кусок брони и лепил на бледное тело полоски искусственной кожи. Выращены они теперь были из собственных клеток инопланетника, а потому приживались гораздо лучше.

Препоручив Джиму «командование», Двенадцатый манипуляциям врача не сопротивлялся, но и никакой радости от того, что расстаётся с борговским «наследием», тоже не выражал.

Он тосковал по утраченным возможностям, чувствовал себя заключённым в одном теле, слабом, уязвимом.

- …Моё зрение и слух как дрона также были гораздо более совершенными. Новое для меня чувство боли равноценной заменой не является.

- Как и сарказм. Не перебарщивай.

Такие всплески определённо были неким проявлением характера. После абсолютной растерянности к вулканцу возвращалась пусть пока и не воля, но хотя бы оценочная способность.

Бывший дрон упрямо поджал тонкие бескровные губы.

- Вы не можете понять, что значит быть Боргом.

- Знаешь, у меня хорошее воображение. …И я чувствовал это, когда был связан с тобой мыслями - всё, что ты… потерял. Но Борг отнял у тебя намного больше. Когда-нибудь ты поймёшь это.

Двенадцатый своего мнения не озвучил, отворачиваясь.

***

Каким-то образом, очевидно, возможность разделить сознание с человеком стала для вулканца спасением. Когда взгляд инопланетника становился отсутствующим, Кирк собирался с решимостью и подходил к нему. И тот слепо, не поднимая головы, тянулся единственной рукой к лицу Джима. А потом землянин снова чувствовал его присутствие на периферии собственных мыслей. Его боль, его метания, его… удивление?..

Вулканец будто смотрел на мир глазами Джима, и именно это постепенно помогало ему вспомнить, каково быть живым существом.

Джим, конечно, ненадолго оставлял его одного, когда ходил обедать или занимался всякими делами по мелочи. Тогда он просто включал силовое поле вокруг алькова. Но когда Кирку понадобилось уйти на весь день, и он сказал об этом, то вдруг заметил, как закаменел, замер, отворачиваясь, его «борг».

Джим с досадой выдохнул.
- Тебе предстоит жить самому и… Эй, я не имел в виду прямо сейчас! Ты можешь оставаться здесь, со мной, пока тебе это нужно. Да я тебя сейчас и не отпущу, ты даже рубашку надеть не можешь! …Ладно, найду я тебе няньку… э-э-э… другого человека, который побудет с тобой.

Кирк не стал дослушивать «нет совершенно никакой необходимости в…», и отправился к соседу. Тот как всегда корпел над чем-то, на этот раз, очевидно, по навигации. Джим и сам был способным парнем, но действие всегда привлекало его больше, чем науки, так что Пашино усердие он уважал.

- Павел? Слушай, мне нужно к инженерам. Не хочу оставлять свой… проект в одиночестве.

Чехов был про Джимов «проект» наслышан, но никакой настороженности не проявил, это вообще было для русского типично.

- Я пРисмотРю, Джим. Могу позаниматься у тебя.

Павел прихватил свой пад и вслед за Джимом отправился в его ячейку. На замершего в алькове экс-борга парнишка смотрел с любопытством и сочувствием. Это показало Джиму - шанс, что его подопечного смогут воспринимать нормально, всё-таки был.

- Здравствуйте. Я - Павел Чехов.

Вулканец подобрался, уходя в оборону.
- Десигнация… Второй из Двух.

Смотрел он при этом не на Пашу, а на Джима. С вызовом.

Вот, значит, как. Он нашёл своё спасение - заменил голос Коллектива моим голосом. Я лучше разбираюсь в обстановке, лучше приспособлен к жизни здесь, так что он назначил меня главным над собой. Своим Первым. …Безумие, конечно, но сейчас ему нельзя позволить думать, что он остался один. Я не «отторгну» его - у него будет единение, которое ему нужно. Здесь, со мной.

Джим промолчал, инопланетник чуть расправил плечи, а Чехов непонимающе похлопал ресницами и вежливо продолжил:
- О, ясно. …Мне нужно решить несколько уравнений. Как вы относитесь к квантовой физике?

Ладно, не соскучатся.

Джим плодотворно провёл день с инженерами, ковыряющимися в остатках Центрального плексуса, а вернувшись, застал обоих своих соседей склонившимися над какими-то расчётами.

- Несущественно. Ваше решение нерационально.

Русский возражал, приводя в пример навигацию у птиц, которая описывалась законами квантовой механики.

Джим в суть проблемы не вникал, но за самими дискутирующими следил с интересом. Его подопечный казался оживлённым и явно спорил с Чеховым, чего больше не позволял себе с Джимом.

Наконец они заметили хозяина ячейки и с видимым сожалением прекратили диспут.

Тем же вечером за ужином в столовой Павел всё не мог прекратить восклицать:
- Он невеРоятный, Джим. Ты понимаешь? НевеРоятный! – и пытался объяснить, в чём именно гениальность мышления бывшего дрона проявлялась.

А Джим вспоминал оживлённое лицо вулканца, всё более скоординированные движения, всё чаще проявляющуюся мимику, и сам улыбался.

Да. Невероятный.

***

Джим было вообразил, что теперь вулканец попытается компенсировать потерю Коллектива телепатическими контактами с людьми, но тот ощутимо дистанцировался ото всех, кроме него.

- Слишком много индивидуальных сознаний. Слишком разных. Мне тяжело воспринимать их даже опосредованно.

- Твой вид… вы только так и общались, телепатически?

- Нет. У вида тридц… у вулканцев есть вербальная коммуникация. Несовершенная система, используемая несовершенными существами.

Говорить вулканец мог что угодно, но телепатический контакт, казалось, был жизненно необходим ему.

Кирк не позволял им лишнего на людях, но когда они оставались одни, когда Джим видел, как вулканца ломает, сгибает, сжимает в тугой комок боли, он подходил и прикасался к нему.

Тот явно учился контролировать собственные способности и теперь редко позволял землянину разделить свои мысли, ограждая, и всё реже что-то внушая мысленной речью. Но он нуждался в этих ментальных контактах, черпал в них силу для того, чтобы вновь выпрямить спину, нести груз индивидуальности и одиночества, встречая новый день.

Совсем избежать проявления этой странной связи на людях им не удалось. И родились слухи.

Каждый день, сопровождая вулканца в лазарет, Джим перехватывал недоверчивые, испуганные взгляды, которые на бывшего дрона бросали.

Но заступили им дорогу лишь однажды.

Гэри Митчелл явственно сжимал в карманах кулаки.
- Вы ещё и за руки держитесь?!..

Джим перевёл взгляд на свою руку и вдруг выяснил, что и впрямь чуть касается единственной руки своего спутника пальцами.

Голос Гэри истерически повысился:
- Ты трахаешь этого борга, Джим? Или он – тебя?

Джим ухватил приятеля за плечо и втолкнул в первую попавшуюся ячейку, оказавшуюся прачечной. Он захлопнул перед носом оторопевшего вулканца дверь, а потом прижал Гэри к стене.

- Ты говоришь о парне, который пытается собрать себя по кускам из того, что Борг ему оставил. Ты вообще представляешь себе двадцать лет в этом алькове, с железом в мозгу и проводами под кожей?! А он пережил это и переживает до сих пор! Если бы я мог вернуть ему хоть что-то, трахаясь с ним, я бы это сделал. Да только он пока не может даже есть и спать. То, что произошло с твоими родителями, произошло и с ним, Гэри.

В глазах Митчелла стояли слёзы. Он резко оттолкнул Джима и почти выбежал из прачечной, не оглядываясь.

Остроухий инопланетник всё также стоял в коридоре и смотрел прямо перед собой. Джим слегка тронул его за плечо.

- Пошли. Всё нормально, правда. Всё будет нормально.

***

Кстати, вопрос со сном вскоре как-то вдруг разрешился. Однажды глубокой корабельной «ночью» Джим, как всегда вдоволь побдев над спецификациями борговских систем, не раздеваясь, упал на постель, и выяснил, что вулканец пристально смотрит на него.

Под этим взглядом Джим почувствовал себя неуютно, но постарался смягчить свои слова.

Двенадцатым его уже не назовёшь. Но он выбрал себе новую «десигнацию».

- Эй… э-э-э… Второй? Что смотришь?

- Я заключаю, что теперь мне достаточно меньшего времени для регенерации.

- Тогда иди сюда и ложись рядом. – Джим, было, приглашающе похлопал ладонью по кровати, но вдруг спохватился. - Ну, я имею в виду – места много.

Ответ прозвучал почти смущённо.
- Я… не привык к этому. Борги не лежат.

- А живые – да. Поспи.

- Сон?

- Сон. Отдых. Сновидения.

Ему, видать, непривычно без команды на отключение и без лекарств.

- Расслабься.

- Концепция «расслабления» является сложной для моего понимания. Как дрон я всегда работал над определённой задачей. Когда она была решена – я получал следующую. Когда мне нужна была подзарядка - я отключался. Это было эффективно. Сон неэффективен.

- Не говори, пока не попробовал.

Вулканец с сомнением выдохнул и пытался расслабиться так старательно, что сам не заметил, как в процессе уснул. Вот только первый сон не принёс ему отдохновения.

Джим проснулся от звучащего в низком голосе страдания.

- Отец! Нет!..

Землянин встряхнул своего соседа по постели за плечо, склоняясь над ним.

- Эй, я здесь. Слушай меня. Просыпайся!

Инопланетник открыл свой единственный глаз, подозрительно блестящий, как от непролитых слёз.

- Что тебе снилось?

Остроухий едва способен оказался выговорить это.
- Гибель моего мира. Камера ассимиляции. Последние минуты моей жизни как вулканца. Я видел… ассимиляцию моего отца. Потом – я стал Боргом.

И он тогда

Дата добавления: 2015-08-13