Эстелль. Убирая со стола чайные чашки и швыряя их в раковину, Эстелль кипела от злости

Убирая со стола чайные чашки и швыряя их в раковину, Эстелль кипела от злости. Две разбились, и она выматерилась про себя, потом повернулась к Сомику. Тот сидел на кровати и тихонько перебирал струны “Нэшнл”, напевая “Пешеходный Блюз”.

- Ты мог бы им помочь, - сказала Эстелль.

Сомик посмотрел на гитару и промурлыкал себе под нос:

- Одна старая хрычовка смотрит на меня зверьём.

- Нет ничего благородного в том, что ты пользуешься своим искусством, чтобы сбежать от реальности. Нужно было им помочь.

- Одна старая хрычовка, Боже, - она смотрит на меня зверьём.

- Не смей меня игнорировать, Сомик Джефферсон. Я с тобой разговариваю. Люди в этом городе отнеслись к тебе по-доброму. Ты должен был им помочь.

Сомик откинул голову и пропел потолку:

- И никак ей не втемяшишь, Боже, что - её, а что - моё.

Эстелль сдернула с сушилки над раковиной сковородку, подскочила через всю комнату к Сомику и замахнулась, целя реактивным ударом прямо в лысину:

- Давай-давай - только спой еще один куплет про свою “старую хрычовку”, Сомик. Просто интересно, что рифмуется с “дать по башке”?

Сомик отложил гитару и нацепил черные очки.

- А ты знаешь - говорят, ведь это женщина отравила Роберта Джонсона?

- А ты не знаешь случайно, чем именно? - Эстелль отнюдь не улыбалась. - Я как раз список покупок составляю.

- Ёпть, женщина, ну почему ты со мной так разговариваешь? Я же с тобой только по-хорошему всегда.

- А я - с тобой. Поэтому ты и поешь про свою старую хрычовку, да?

- Если про “старую милашку” петь, звук не тот.

Эстелль опустила сковородку. В ее глазах стояли слезы.

- Ты помоги им, а когда все кончится, останешься здесь. Будешь свою музыку играть, я - картины писать. Люди в Хвойной Бухте любят твою музыку.

- Люди здесь со мной на улицах здороваются, в банку слишком много чаевых кладут, выпивкой угощают - а блюза-то на мне больше нету.

- И поэтому ты готов машину свою раскурочить, идти хлопок в поля собирать, пристрелить кого-нибудь в Мемфисе - только чтобы блюз себе вернуть? Ради чего?

- Это то, что я делаю. Ничего другого я не знаю.

- Ты ничего другого никогда и не пробовал. Я - вот она, я настоящая. Неужели так плохо, что у тебя есть теплая постель, в которой можно спать с той, кто тебя любит? Там, снаружи, для тебя ничего нет, Сомик.

- Там снаружи дракон этот есть. И он всегда там будет.

- Так выйди же к нему. В прошлый раз ты от него сбежал.

- А тебе что за дело?

- Да потому что я слишком трудно открывала тебе свое сердце - после всего, что со мною было. И трусов терпеть не собираюсь.

- Ну что ж, зови меня как знаешь, мамочка.

Эстелль отвернулась и снова ушла на кухню.

- Тогда тебе лучше уйти.

- Только шляпу заберу, - ответил Сомик. Он защелкнул гитарный чехол, схватил со стола свою шляпу и через секунду в доме его уже не было.

Эстелль уперлась взглядом в дверь. А когда услышала урчание “универсала”, опустилась на пол и почувствовала, как некогда теплое будущее черной кляксой припечатало ее к половицам.

Дата добавления: 2015-08-10