Ипотечные и потребительские кредиты как способ повышения спроса на деньги

На «фронте» борьбы за кредитное закабаление физических лиц важней­шими методами являются: ипотечные кредиты, кредиты на приобретение ав­томобилей и других товаров длительного пользования, кредиты на обучение, кредитные карточки и т.п.

Чековые книжки, пластиковые карты, потребительские кредиты - «изо­бретения», нацеленные на то, чтобы сделать человека потребителем в первую очередь не товаров и услуг, а денег - «продукта», производимого ростовщи­ками. Об этих «изобретениях» мы специально говорить не будем, т.к. они хорошо описаны в любом учебнике по «экономике». Чаще всего их описание сопровождается комментариями, из которых следует, что эти инструменты кредита создают «серьезный вклад в дело прогресса человечества».

Обратим особое внимание на такое «изобретение» банкиров, как ипо­течные кредиты, которые стали широко использоваться с начала прошлого века. Это «изобретение» - «мина замедленного действия», которая перио­дически «взрывается» то в одной, то в другой стране. Два года назад она «взорвалась» в Америке (так называемый «кризис ипотечного кредитова­ния») и дала толчок началу мирового кризиса. Это «изобретение» до по­следнего времени подавалось средствами массовой информации и «про­фессиональными экономистами» как главный способ «решения жилищной проблемы» в условиях «рыночной экономики». На самом же деле это важ­нейший способ наращивания долговой пирамиды в «экономике» и решения ростовщиками своих «шкурных» проблем. До начала XX века жилищная проблема решалась другими, гораздо более простыми, понятными и безо­пасными для простого человека способами.

Предоставим слово современному английскому экономисту (без кавы­чек) М. Роуботэму, который в прошлом десятилетии об ипотечных креди­тах писал следующее:

«Из-за больших сумм, вовлеченных в оборот, ипотека играет жизнен­но важную роль в обеспечении деньгами современной рыночной экономики. Дома являются наиболее дорогим товаром из потребительской корзины, и они, следовательно, являются тем товаром, нехватка денег на покупку ко­торого является наиболее чувствительной и очевидной. По этой же причи­не ипотека в высшей мере эффективна для создания и предложения денег остальной экономике. Жилищные ипотеки порождают большие суммы денег, а погашение их растягивается на долгие годы. Это означает, что создаются большие количества денег, которые будут обеспечивать экономику на протя­жении многих лет. Деньги, созданные ипотекой, циркулируют в экономике, предоставляя средство обмена, которое позволяет осуществлять покупку и продажу менее дорогих товаров и услуг. Другими словами, ипотека "покры­вает" до определенной степени имманентно присущий недостаток денег и таким образом выступает в качестве денежного предложения для остальной экономики. Таким образом, долгосрочная имущественная ипотека играет основную роль в финансовой экономике, базирующейся на долге.»

При этом создается лишь иллюзия, что ипотечные кредиты решают жи­лищную проблему. О том, как происходит формирование этой иллюзии, тот же Роуботэм объясняет на примере своей родной страны - Великобритании: «Мы провозглашаем себя демократическим обществом, базирующим­ся на праве собственности, но опыт говорит о совершенно ином. В 1963 г. примерно 3 млн домов находились в ипотеке (т.е. в залоге). К 1996 г. число объектов собственности, находящихся в ипотеке, увеличилось до 11 млн, что равнялось 45% всего числа домов в стране. Иногда говорят, что благодаря ипотеке все большее число людей становится собственниками домов. Но это не так! Эти дома находятся в залоге, и вам не принадлежит дом, который яв­ляется объектом ипотеки.

В Великобритании за последние 36 лет число так называемых владе­ющих жильцов (owner occupiers) неуклонно увеличивалось. В 1960 г. 42% всего жилого фонда нации принадлежало владеющим жильцам (в отличие от жильцов, которые арендуют жилье. - В. К.). В 1996 г. эта цифра уже рав­нялась 66%. Именно этот устойчивый рост владеющих жильцов дал рожде­ние популярной идее, что мы представляем собой общество собственников (property owing society). Но эта тенденция к покупке домов замаскировала драматическое сокращение числа настоящих домовладений и резкий рост задолженности по покупке домов (housing debt). За период с 1960 по 1996 гг. доля домов, находящихся в частном владении, которые были приобретены напрямую, без ипотеки, сократилась с 51% в 1960 г. до 35% в 1996. Несмотря на то что в течение 36 лет выплачивали долги по ипотеке, доля домов, при­обретавшихся напрямую, сокращалась! В то же время общее количество за­ложенных в ипотеке домов выросло с 3,3 млн до примерно 11 млн; при этом их доля в общем количестве домов выросла с 20% до 50%. Но еще более впечатляющим является рост задолженности тех, кто является как бы "до­мовладельцем". В 1960 г. средняя величина непогашенной задолженности по ипотеке в расчете на один дом равнялась 990 ф.ст. Это примерно соот­ветствовало 1,1 средней заработной платы за год. К 1996 г. средний объем непогашенной ипотечной задолженности в расчете на один дом равнялся 38 000 ф.ст., что равнялось примерно 2,0 средней заработной платы за год. Другими словами, нам принадлежит не только меньшая доля всех домов сегодня по сравнению с той долей, которая была 30 лет назад, и не толь­ко в 4 раза увеличилось число домов, находящихся под залогом, но также сегодня наша задолженность по ипотеке в относительном выражении (как пропорция по отношению к годовой заработной плате) стала почти вдвое выше. Вот что в практическом плане означает увеличение непогашенной за­долженности по ипотеке с 3,5 млрд ф.ст. в 1963 г. до 411 млрд. ф.ст. в 1996 г. (более чем в 117 раз)»^[1017].

Факты и цифры по США, Германии, некоторым другим странам Запад­ной Европы, Японии, которые Роуботэм приводит в своей книге, показывают, что за пределами Великобритании задолженность по ипотеке еще более дра­матичная и ни о каком «обществе собственников» говорить не приходится. Он отмечает общую для всех стран тенденцию: все большая часть жилого фонда оказывается заложенной, т.е. простые люди являются не хозяевами, а лишь жильцами, причем со все растущей задолженностью, для погашения которой уже не хватает и жизни.

Так, в период с 1970 по 1980 гг. доля жилого фонда, находящегося под залогом, в Германии возросла с 46 до 57%; в Дании за 1965-1980гг. - с 71 до 88%. Что касается Японии, то там «сроки ипотеки стали столь растя­нуты, что завершать погашение долга нередко приходится наследникам и родственникам должника»^[1018].

Некоторые эксперты до сих пор удивляются: как это американское го­сударство «проспало» наступление ипотечного кризиса в 2007 году? А ведь ситуация была крайне напряженной еще по крайней мере за десять лет до наступления этих событий.

Как отмечает М. Роуботэм, исследование, опубликованное в 1997 г. одной ведущей федеральной кредитной организацией, показало, что «сум­ма непогашенной ипотечной задолженности в США составила 4,2 трлн долл., т.е. имело место удвоение за десять лет. Примечательно, что за это время средние доходы в расчете на одно хозяйство (домовладение) выросли только на 1/3. Доля жилого фонда, оцениваемого по рыночной стоимости, находящегося под залогом по ипотеке, в США возросла с 36% в 1967 г. до 48% в 1997 г. В каждой из обследованных групп по уровню доходов росло число тех, кто не мог позволить себе ипотечных кредитов даже на стан­дартных условиях рассрочки на 30 лет. В результате средний срок ипотеч­ного кредита в США за указанный период увеличился с 22 до 27 лет; доля доходов семьи (после уплаты налогов), которая шла на уплату задолжен­ности по ипотечному кредиту, выросла с 24% до 33%. Доля первого взноса для лиц, впервые покупающих дом, в общей стоимости дома за это время снизилась с 18 до 12%, а для лиц, покупающих дом во второй раз, - с 31 до 25%. Средний возраст американцев, в котором они начинают сделку по приобретению дома с использованием ипотеки, увеличился за указанные 30 лет с 28 до 32 лет»^[1019].

Приведенные цифры проливают истинный свет на финансовое поло­жение американцев, которые всю свою жизнь вынуждены работать на ро­стовщиков, передавая эту тяжелую обязанность своим детям и внукам. Уже давно в Америке наступили времена, когда в стандартной семье работают оба супруга, причем не редкость, когда американцу (американке) приходит­ся по совместительству работать на двух работах.

В США постоянно стимулировался рост потребительских настроений посредством навязывания кредитов на покупку не только домов, но также то­варов длительного пользования. В секторе домашних хозяйств наблюдалась устойчивая тенденция к снижению сбережений^[1020] в доходах.

С конца 1950-х - начала 1960-х гг. до середины 1980-х гг. доля сбереже­ний в доходах американских семей колебалась в диапазоне 8-12 процентов. После этого она начала быстро падать, достигнув в отдельные годы текуще­го десятилетия нулевого или даже отрицательного значения. Это означает, что личное потребление сегодня обеспечивается не только за счет доходов, но также в долг. Накопившийся в секторе домашних хозяйств долг сегодня тяжким бременем давит на семейные бюджеты. Если в конце 1950-х гг. от­ношение долга к годовому доходу американских семей было на уровне 50%, то в текущем десятилетии оно перевалило за 100%, а в настоящее время превышает 130%.

Что означают эти тенденции? Лишь то, что американский обыватель окончательно попался в «долговую ловушку»: ему нечем расплатиться с кредиторами, так как сбережений нет, а долги по отношению к доходам продолжают нарастать.

В период правления президента Рейгана в США происходила реализация политики так называемой «рейганомики». Делались попытки сократить де­фицит федерального бюджета, а это означало, что должно было уменьшаться количество облигаций казначейства, предлагаемых денежному рынку. Чтобы как-то компенсировать сокращение темпов государственных заимствований, денежные власти США стали всячески стимулировать потребительское кре­дитование как способ создания спроса на «продукцию» ростовщиков. Прав­да, часть денег, которые получал американец, он направлял не на покупку автомобилей, компьютеров или стиральных машин, а на фондовый рынок. Не без помощи ростовщиков среднестатистический американец из «потреби­теля» стал превращаться в «спекулянта», или «игрока». Поэтому стоит уточ­нить: американское общество - это не только «общество потребления», но также - «общество спекуляций».

Дата добавления: 2015-08-09