О долговых тюрьмах

У современного человека понятие «долговое рабство» чаще всего ас­социируется с «долговыми тюрьмами», или, как их еще называли в про­шлом, - «долговыми ямами».

Коротко об этом институте. Раньше должников держали в специаль­ных тюрьмах, которые назывались «долговыми». Как утверждают неко­торые историки, первые такие тюрьмы появились в России в XV веке; по другим сведениям, они берут свое начало со времен Петра I. В Москве подобная тюрьма находилась около Воскресенских ворот Китай-города (у нынешнего здания Исторического музея). Камеры в тюрьме назывались в соответствии с категорией содержащихся в них заключенных: «мещан­ская», «купеческая», «дворянская», «управская», «женская». Деньги на содержание арестантов платили кредиторы. Дату освобождения из ямы назначал кредитор по своему усмотрению. Теоретически должник мог находиться в заточении до конца своей жизни. Но в реальной жизни он достаточно быстро выходил на свободу - даже если не находил возмож­ность покрыть свои обязательства. Дело в том, что кредитору надоедало оплачивать пребывание должника в яме. Конечно, условия пребывания в яме были, мягко говоря, не комфортными, т.к. кредитор не желал силь­но тратиться. В долговой тюрьме побывали многие представители рус­ской интеллигенции, дворяне, купцы. Про долговые тюрьмы мы узнаем из произведений русских писателей: Ф. Достоевского, А. Островского, М. Салтыкова-Щедрина, В. Гиляровского и др. Долговые тюрьмы в России были упразднены лишь в 1879 году.

В отличие от России в долговых тюрьмах Европы за свое пребывание платили сами обитатели этого заведения, а не их кредиторы - за счет части средств, полученных от реализации взысканного имущества. Но когда сред­ства кончались, то должник оказывался на свободе. Зачастую уже всего лишь через несколько месяцев. Само сидение в тюрьме было достаточно бессмыс­ленным: ведь вероятность того, что сиделец станет счастливым обладателем какого-либо наследства, была минимальной. Вероятность появления других источников средств покрытия долга (например, сострадательных родствен­ников) была столь же мизерной. В «Крошке Доррит» Ч. Диккенса мы узнаем, что отец героини сидит за долги более двадцати лет. Уже через десять лет после своего заселения в долговую тюрьму он стал считаться старожилом. К сожалению, в романе не сообщается, каким образом оплачивалось столь длительное пребывание героя в тюрьме.

В общем, долговые тюрьмы были мрачным заведением - как в России, так и в Европе. Вместе с тем назвать их институтом долгового рабства можно лишь условно: сиделец тюрьмы не трудился или трудился время от времени. Т.е. назвать его «живой машиной» по «деланью денег» для креди­тора вряд ли возможно. В те времена долговая тюрьма скорее была заведе­нием, наделенным «воспитательно-устрашающими» функциями.

С момента закрытия последней долговой тюрьмы в России прошло более 130 лет. Сегодня об этом институте опять вспомнили: в Российской Федерации обсуждается вопрос о восстановлении долговых тюрем, причем арестантами могут оказаться должники как по кредитам (займам, ссудам), так и другим обязательствам (налогам, платежам за коммунальные услуги, возмещению ущерба другим лицам, невыполнению обязательств по любым договорам и контрактам и т.п.). Новые долговые тюрьмы предлагается сде­лать более «рыночными», чем те, которые были до революции: их сидель­цы должны работать и своим трудом не только покрывать расходы на свое содержание, но также погашать свои долги. Даже если для этого придется работать десять, двадцать или пятьдесят лет. Многим, видимо, придется сидеть до гробовой доски. Банкирское лобби активно продвигает проект поправок к Уголовному кодексу РФ, предусматривающих введение уголов­ной ответственности за долги для физических лиц и помещение должников в специальные тюрьмы.

Дата добавления: 2015-08-09