О.В. Ревинский

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ ПРАВА: ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ?

к.ю.н., патентовед, доцент

кафедры Промышленной собственности

Российской государственной академии

интеллектуальной собственности,

член Экспертного совета

по технологической оценке инвестиционных

проектов Торгово-промышленной палаты

Российской Федерации

e-mail: [e-mail]

«Уж сколько раз твердили миру …». Действительно, как часто мы слышим или читаем эти словосочетания «интеллектуальная собственность» или «интеллектуальные права»! И что только не понимается под этими выражениями… Впрочем, критикой таких «пониманий» займёмся как-нибудь в другой раз. А сейчас постараемся правильно расставить акценты. И для этого, как ни покажется странным, разберём один чисто иллюстративный пример.

Представьте себе, уважаемый читатель, что вам пришла в голову замечательная идея о том, как делать, скажем, оригинальную складную (ударение на предпоследнем слоге) табуретку. Сначала вы проектировали конструкцию, которая была бы одновременно и легко складывающейся, и прочной при раскладывании, и простой в изготовлении. Вы пробовали разные варианты, даже провели натурное моделирование и выбрали лучший вариант. И, наконец, вы наладили производство таких табуреток, и их стали у вас быстро раскупать. Каждый день ваша семья занята изготовлением табуреток, вечером их складывают в сарае, чтобы утром вы могли их перевезти на рынок и к вечеру вернуться домой с выручкой. Представили? А теперь два возможных продолжения нарисованной идиллии.

Первое продолжение: приходите вы утром к своему сараю, а дверь нараспашку, сарай пуст, украли ваши складные табуретки, т.е. ваш товар, ваши вещи, материальные воплощения вашей идеи, и нечего стало продавать. Понятное дело, в этот вечер выручки домой вы не принесёте.

Второе продолжение: приходите вы утром к своему сараю, отпираете дверь, забираете табуретки и везёте их, целёхонькие, на рынок. Но! Никто их у вас в этот день не покупает. Оказывается, другой продавец продаёт точно такие же, но дешевле. Все и берут более дешёвые. И вечером вы возвращаетесь домой опять без выручки, хотя ваш товар не был украден. В чём же дело? В том, что в этом продолжении у вас «позаимствовали» ту самую идею, которая совершенно нематериальна, а потому её нельзя запереть в сарае или даже в подземном бункере подобном тому, где хранят золотые запасы.

Итог обоих продолжений один и тот же: вы остались без выручки. Но если в первом случае вы обратитесь в полицию, которая, надеемся, сумеет найти похитителя и вернуть вам украденное, то во втором случае никакая полиция вам не поможет: идею, которая стала известна кому-то помимо вас, вы уже не вернёте. И что же в таком случае делать?

Этим вопросом правоведы стали задаваться несколько сот лет назад, когда из-за бурного роста городов на рынках появилось много продавцов (производителей) однотипных товаров и возникла конкуренция производителей. Покупатели получили возможность выбирать товар, а производители-продавцы одновременно получили заботу, как продать именно свой товар. Путей, на самом-то деле, не так уж много: повышать качество товара или снижать на него цену. В идеале третий путь объединяет их оба. Но повышение качества не всегда возможно, во всяком случае, есть определённый предел этому. То же и с ценой: установить её меньше затрат на приобретение материалов, уплату налогов и стоимость собственной (и семейной) жизни не получится. Так что же, тупик?

Ан нет! Есть, оказывается, ещё один путь: придумать что-то новое, что найдёт спрос на рынке. На это имеющее спрос новшество (те же складные табуретки, например) и цена может быть повыше, так что доходы будут обеспечены. Но всегда найдётся «некто, не лишённый интеллекта» (персонаж из книги воспоминаний Б. Заходера), кто, купив одну такую вещь или даже просто увидев её, начнёт повторять и продавать свои копии. А поскольку этот некто взял готовенькое и практически не тратился на проектирование и доводку вещи до товарных кондиций, он и цену может понизить. И настоящий новатор окажется «в прогаре». Тут уж не обойтись без государственной поддержки, потому что обыкновенное право собственности на вещи не работает там, где есть только идеальные, нематериальные результаты. В дальнейшем, для краткости, будем называть их результатами интеллектуальной деятельности – РИД.

Вот и был придуман некий эквивалент права собственности – интеллектуальная собственность. Надо сразу оговориться, что хотя это понятие выражается двумя словами, разделять эти слова никак нельзя. Довелось ведь как-то прочесть в одной статье (причём автор её – кандидат юридических наук!), что «интеллектуальная собственность» – это собственность, только интеллектуальная. Ну прямо как в недавней рекламе какого-то автомобиля с мощной электронной начинкой (датчики, компьютер и т.п.): «это ваша интеллектуальная собственность!». Нет, дорогие читатели, интеллектуальная собственность – это вовсе не собственность. Во всём мире этим понятием обозначают права на РИД или на средства индивидуализации, вроде фирменных наименований или товарных знаков (будем их сокращать до СИ, а вместе – РИДСИ). Раньше так было и у нас.

Но слово «собственность» в выражении «интеллектуальная собственность», а тем более в выражении «промышленная собственность», которое обозначает права по патентам, всё время сбивает сознание в сторону как раз вещной собственности. Собственно, интеллектуальная собственность (позволю себе такой каламбур) и появилась как некий аналог вещной собственности и лишь со временем стала обозначать права на нематериальные РИДСИ. Вот и решили наши учёные разделить словесные обозначения. Введённая в действие с 1 января 2008 года четвёртая часть Гражданского кодекса (ГК) России установила, что интеллектуальная собственность – это РИДСИ, на которые признаны права. А права эти стали именовать интеллектуальными правами. Так что теперь в нашей стране интеллектуальная собственность – это произведения, изобретения, товарные знаки, селекционные достижения и т.п., на которые государством признаны интеллектуальные права. Понятно, что РИДСИ – это идеальные, нематериальные объекты, как и то, что интеллектуальные права на РИДСИ – это тоже идеальные объекты, ведь ни то, ни другое «в руку не возьмёшь». Но только РИДСИ представляют собой объекты, так сказать, первой линии, а интеллектуальные права – объекты второй линии. Действительно, если нет никаких РИДСИ, то о правах говорить не приходится, а если есть какой-либо РИД или какое-либо СИ, то ещё не факт, что на них будут признаны интеллектуальные права.

А что же входит в понятие интеллектуальных прав? Согласно ГК РФ, основной частью (если хотите, начинкой) интеллектуальных прав на любой РИД или любое СИ является исключительное право. Название «исключительное право», как и уже упоминавшееся выражение «товарный знак» и упоминаемое дальше словосочетание «формула изобретения», пришло к нам из царского прошлого. Суть исключительного права состоит в том, что: во-первых, оно позволяет его обладателю («правообладателю») самому использовать свой РИД или своё СИ любым не противоречащим закону образом, во-вторых, позволяет правообладателю разрешать такое использование кому-то ещё, и, в-третьих (а, пожалуй, «в-главных»), благодаря исключительному праву его обладатель может исключать любое и каждое третье лицо из этого использования. С этой точки зрения представляется, что было бы правильнее уточнить это название как «исключающее право». Но тут уж, как говорил Пеликан, персонаж кинофильма «Мистер Икс» в замечательном исполнении Г.М. Ярона, «что выросло, то выросло».

Небольшое замечание про «третье лицо»: откуда такой счёт? А очень просто. Первым лицом всегда является автор, творческим трудом которого и создан какой-либо РИД. Для получения исключительного права это первое лицо обращается к государству, установившему конкретные нормы (установленные, т.е. позиционированные государством нормы предписанного, запрещённого или разрешённого поведения вместе именуются позитивным правом), и тогда государство (к примеру, в лице Роспатента) получается вторым лицом. После предоставления исключительного права второе лицо отходит в сторону, получившее исключительное право первое лицо выходит на рынок и оказывается перед остальными участниками рыночных отношений, которые и будут по счёту третьими лицами.

Тот факт, что первым лицом всегда является автор РИД, позволяет говорить о наличии в интеллектуальных правах, помимо исключительного права, ещё и личных неимущественных прав. Это, прежде всего, право авторства, т.е. правомочие считаться автором РИД. Право авторства, как и иные личные неимущественные права (право на имя, право на обнародование и т.д.) неотчуждаемы от личности автора, их нельзя продать, подарить или иным образом передать иному лицу, как нельзя от них и отказаться. Гомер всегда останется автором «Илиады», как, впрочем, и «дорогой Леонид Ильич Брежнев» – автором трилогии, удостоенной Ленинской премии. Последний пример (равно как и то, что многие статьи многодетного К. Маркса писал на самом деле бессемейный Ф. Энгельс, помогая таким образом своему другу кормить семью, пока тот писал свой капитальный труд «Капитал») показывает, что в жизни правом авторства как раз распоряжаются, но это происходит вопреки установленным нормам. Как тут не вспомнить замечательную книжку «Приключения Незнайки и его друзей»! Написана эта книга более полувека назад, когда считалось, что в детской литературе нельзя показывать отрицательные явления, допускалась лишь борьба хорошего с очень хорошим. Н. Носов же иронизировал по этому поводу на первой же странице: «В одном сказочном городе жили коротышки. Коротышками их называли потому, что они были очень маленькие. Каждый коротышка был ростом с небольшой огурец. … Коротышки были неодинаковые: одни из них назывались малышами, а другие – малышками. Малыши всегда ходили либо в длинных брюках навыпуск, либо в коротеньких штанишках на помочах, а малышки любили носить платьица из пестренькой, яркой материи… Если какая-нибудь малышка встречала на улице малыша, то, завидев его издали, сейчас же переходила на другую сторону улицы. И хорошо делала, потому что среди малышей часто попадались такие, которые не могли спокойно пройти мимо малышки, а обязательно скажут ей что-нибудь обидное, даже толкнут или, ещё того хуже, за косу дёрнут… Некоторые читатели сразу скажут, что все это, наверно, выдумки, что в жизни таких малышей не бывает. Но никто ведь и не говорит, что они в жизни бывают. В жизни – это одно, а в сказочном городе – совсем другое». Вот и нам приходится сказать, что в жизни – это одно, а в Гражданском кодексе, нормы которого мы рассматриваем – совсем другое.

Итак, в интеллектуальные права на какой-либо объект входят в качестве составных частей исключительное право, которое является имущественным, а также личные неимущественные права, но только в случаях, предусмотренных законом. Например, на средства индивидуализации никаких личных неимущественных прав не предусмотрено. Помимо указанного в состав интеллектуальных прав могут входить и иные права, например, право на получение патента, право на вознаграждение и т.п., о чём надо упомянуть в соответствующем месте. Чтобы сказанное лучше запомнилось, можно привести такую схему:

Естественный вопрос: а почему на первом месте стоят личные права, а не исключительное право? Столь же естественен и ответ: но ведь первым лицом в рассматриваемых правоотношениях является автор, а в личных неимущественных правах главным является как раз право авторства. Исключительное же право представляет собой сердцевину, основу интеллектуальных прав, так что его место именно в центре. Ведущая к нему жирная сплошная стрелка призвана подчеркнуть, что именно эта составляющая есть в интеллектуальных правах на любой РИД или любое СИ. Штрихпунктирная стрелка к личным неимущественным правам символизирует наличие этой составляющей интеллектуальных прав только в предусмотренных законом случаях. Пунктирная же стрелка к иным правам подчёркивает не только наличие прямых указаний в законе, но и специализированный характер этих прав.

Тот факт, что интеллектуальные права раскрыты статьями Гражданского кодекса, говорит о том, что они составляют часть гражданских прав, охватывающих также право собственности, обязательственное право, наследственное право и международное частное право. Можно сказать, что все эти права составляют в совокупности нормы рыночного поведения. Именно стремление коммерциализировать не только материальные объекты, созданные руками, но и идеальные объекты, придуманные головой, заставило ввести в жизнь правовую охрану РИДСИ. В современном мире РИДСИ уже стали или успешно становятся значительной, а порой и основной долей имущества фирмы. Не зря же их на Западе называют нематериальным или неосязаемым имуществом (intangible property). Если руководство современной фирмы или компании хочет быть успешным, оно просто обязано думать о том, как продать больше товаров или услуг. А это можно сделать только тогда, когда эти товары или услуги производятся и продаются монопольно, без конкурентов. Такую монополию («один продаю» по-гречески) как раз и предоставляет исключительное право. И во всём мире, во всех странах такая монополия – и только она! – никак не преследуется, но всячески приветствуется.

Как уже сказано, интеллектуальные права охватывают много разнородных объектов. Не будем здесь отвлекаться на селекционные достижения или топологии интегральных микросхем, хотя и те, и другие тоже охраняются соответствующими исключительными правами. Рассмотрим чаще всего встречающиеся объекты.

Прежде всего следует сказать о произведениях. Это могут быть любые литературные, живописные, музыкальные и иные произведения любого жанра и абсолютно любого достоинства, от гениальных творений до графоманской писанины или детской мазни. Если произведение выражено в какой-нибудь объективной форме, т.е. написано, нарисовано, занесено на жёсткий диск или магнитную ленту, сфотографировано и т.д., то на это произведение устанавливается охрана авторским правом. Авторское право является одним из институтов интеллектуальных прав. Оно полностью соответствует вышеприведённой схеме. К личным неимущественным правам в этом случае относятся право авторства, право на имя, право на обнародование произведения и некоторые иные. Обратим внимание, что в выражениях «авторское право» и «право авторства» одни и те же слова меняются местами, и от этого всё выражение тоже меняет смысл: авторское право – это один из институтов интеллектуальных прав, а право авторства – составная часть одного из компонентов интеллектуальных прав в разных их институтах. Исключительное же право на произведения даёт его обладателю возможность самому публиковать и продавать копии своего произведения (как раз это и именуется на Западе термином copyright – право копирования) и запрещать либо разрешать делать это всем остальным.

Отсюда сразу следует, что авторское право охраняет ту форму, в которой произведение создано. Действительно, раз для возникновения интеллектуальных прав на произведение в соответствии с ГК РФ достаточно выразить оное в любой объективной форме и при этом не требуется никакая регистрация или иная формальность, то именно форма, в которой выражено произведение, и является объектом охраны по авторскому праву. Это объясняется тем, что практически невозможно двум разным авторам независимо один от другого написать, нарисовать, сочинить два совершенно одинаковых произведения. Тут личность автора проявится совершенно однозначно и окрасит произведение даже на один и тот же сюжет неповторимым образом. Вспомните трёх наших классиков – Пушкина, Лермонтова и Льва Толстого – каждый из которых написал своего «Кавказского пленника». Вспомните и множество художников, писавших Мадонну с младенцем: ведь один только Рафаэль создал более полутора десятков таких картин. А Шекспир, перерабатывавший ренессансные новеллы в высокие трагедии… И все эти произведения совершенно самобытны, оригинальны по своему выражению, хотя созданы на сходные сюжеты. Но сюжеты, т.е. идеи, концепции, методы и т.п. авторским правом не охраняются. Не охраняются авторским правом также официальные документы типа законов и судебных решений.

Объекты авторского права, как правило, ориентированы в первую очередь на эстетическое восприятие, а не на утилитарные цели. Так что если, к примеру, какой-то изобретатель опишет своё новшество в виде статьи или брошюры, то у него появится исключительное право на публикацию своего текста и продажу его экземпляров. Но всякий желающий, купив его текст, сможет без всякого разрешения использовать описанное новшество и продавать продукт, в котором это новшество воплощено. Так, если бы Зингер в своё время просто опубликовал описание своей швейной машинки, то выпускать её смог бы кто угодно.

А ведь новшества являются основной движущей силой научно-технического прогресса. Но при этом реализация новшества всегда сопряжена с повышенными затратами. Ведь на то, чтобы наладить выпуск чего-то нового, нужны средства, дополнительные к тем, что тратятся на выпуск уже освоенного товара. А, как уже отмечено выше, «повторители» могут умыкнуть хорошую идею и сами начать выпускать не ими придуманное, снизив цену так, что реальный новатор потерпит убытки. Вот где нужна охрана интеллектуальных прав! Но авторское право, как сказано, здесь не поможет, потому что охранять надо не ту форму, в которой описано или изображено новшество, а как раз саму суть, сущность этого новшества, описание которого может быть в принципе любым. Более того, если практически невероятно, что одно и то же произведение создадут независимо два или более авторов, то к новшеству могут совершенно независимо прийти разные лица. И тому есть много подтверждений.

Самой известной в этом плане является драматическая история телефона: заявки на патент от двух американских изобретателей Белла и Грея поступили в патентное ведомство в один и тот же день с разницей в два часа! (В итоге патент был выдан Беллу.) Ясно, что в данном случае совершенно не важно, в каких именно выражениях будет охарактеризовано новшество, т.е. не имеет значения форма его выражения, но очень важна сущность этого новшества. А раз одна и та же идея может прийти в голову разным людям, требуется проверка того, кто же из них оказался первым, потому что исключительное право (монополия!) может быть только одно. Следовательно, нужна специальная процедура для определения новизны придуманного РИД. Ведь если на рынке уже есть несколько производителей однотипного товара, и один из них вдруг получить монопольное право на этот товар, это будет элементарно несправедливо по отношению к остальным производителям того же товара. Но если такой товар ещё никто не выпускает, тогда монополия первому придумавшему этот товар вполне оправдана. Исключительное право, предоставляемое новатору-изобретателю, придумано как средство сбалансировать интересы общества, которое получает новшество, двигающее прогресс, и изобретателя, который обретает возможность получить своеобразную награду за умственные труды. И в данном случае, как уже ясно из телефонного примера, применяется другой институт интеллектуальных прав – патентное право. В этом случае для признания исключительного права на РИД уже требуется получение от государства специального правоустанавливающего документа под названием патент.

Вообще патентом именуется документ, удостоверяющий какое-либо право его обладателя. Например, это может быть патент на право осуществлять торговлю (копии таких патентов зачастую выставляются в витринах розничных ларьков) или патент на право заниматься врачебной практикой. Само название этого документа восходит к латинскому слову patentis, обозначающему открытый для всеобщего сведения документ, которым раньше, во времена Древнего Рима, правящий Сенат снабжал своего консула, посылаемого с конкретными поручениями в дальние провинции, и в котором как раз прописывались права этого консула. Однако здесь речь пойдёт не о любых патентах, а только о тех, которые выдаёт то или иное Патентное ведомство и которые удостоверяют исключительное право обладателя патента на использование придуманного им новшества.

Процедура получения исключительного права на новшество по патенту давно отработана и включает в себя подачу в Патентное ведомство, являющееся представителем государства, должным образом оформленной заявки и экспертизу этой заявки для проверки соответствия её предмета условиям (критериям) патентоспособности. В результате такой экспертизы Патентное ведомство принимает решение об установлении исключительного права на объект, предложенный в такой заявке, или решение об отказе в этом. И здесь очень важно определить те пределы, на которые установленное исключительное право распространяется. Понятно, что эти пределы должны быть чётко указаны, потому что в отличие от авторского права, где важна форма, здесь оценивается как раз сущностная составляющая РИД. Т.е. нужно подробное описание того, что придумано и заявлено. Но разные люди пишут об одном и том же по-разному (вспомним пример с авторами «Кавказского пленника»). Значит, в описании должен быть некий раздел, как раз и характеризующий правовые границы заявленного объекта.

Мы подошли к тому, что ещё с царских времён называется формулой изобретения. Опять-таки, точнее было говорить о формулировке изобретения. Это сжатая характеристика новшества через его существенные признаки, определяющая объём прав, удостоверяемый соответствующим патентом. По-английски эта характеристика называется claims (притязания), по-французски revendications (с тем же переводом), по-немецки Patentansprüche (патентные притязания), а вот по-болгарски формула изобретения очень понятно именуется «авторски претенции», т.е. то, на что претендует автор. Конечно же, эта сжатая характеристика должна быть подтверждена подробным описанием, ведь патент выдаётся только в обмен на раскрытие новшества до такой степени, чтобы специалисту не нужно было ничего изобретать дополнительно. Именно в этом и состоит тот самый баланс интересов общества и изобретателя, о котором говорилось выше.

Удостоверенное патентом исключительное право, разумеется, имеет ограничения. Это прежде всего территория только того государства, патентное ведомство которого выдало данный патент (для региональных патентных ведомств это территория всех указанных в патенте стран). Далее, патент выдаётся на определённый срок, по истечении которого действие патента прекращается, а описанный в этом патенте объект совершенно безвозмездно может использовать кто угодно. Кроме того, есть и иные ограничения (возможность использования в личных целях, исчерпание исключительного права при первой продаже экземпляра запатентованного объекта, и т.д.). И всё же наличие признанного государством исключительного права на новшество позволяет обладателю этого исключительного права получать прибыль не только от продажи товара, в котором воплощено данное новшество, но и от распоряжения самим исключительным правом за счёт предоставления лицензии, т.е. разрешения, буквально – дозволения на право изготавливать и продавать, либо экспортировать это новшество (право на использование исключительного права).

Как видим, патент даёт ощутимые преимущества своему обладателю – но только в том случае, когда запатентованный РИД будет востребован на рынке. А вот этого не может гарантировать ни патент, ни его обладатель, ни выдавшее патент государство. Только рынок выявит потребность в том товаре или той услуге, в которых воплощён соответствующий РИД. Тут уже потребуется проведение маркетинговых исследований, результатом которых будет вывод о том, надо или нет подавать соответствующую заявку на получение патента. Ведь подача заявки обязательно сопровождается уплатой соответствующей пошлины. В случае выдачи патента по поданной заявке нужно будет уплатить пошлину и за это. И потом для поддержания патента в силе нужно оплачивать ежегодные пошлины, нарастающие год от года. (Как тут не вспомнить фразу, которую сказал отец-казначей, «известный своим бескорыстием», из кинофильма «Праздник святого Йоргена», когда якобы святой говорит ликующему народу: «Все грехи отпускаю вам бесплатно!» Фраза эта такая: «Зачем же бесплатно? Не по-божески!» Так вот все юридически значимые действия по получению и поддержанию в силе патента совершаются абсолютно по-божески, т.е. за плату) Поэтому руководству фирмы нужно взвешивать, насколько важно разработанное новшество. Если речь идёт о разовой акции, не предполагающей продолжения, то патент вряд ли нужен. Но если ожидается длительный выпуск товара, воплощающего некий РИД, да ещё если это новый РИД, то патентование необходимо.

При этом следует подумать и том, будет ли новый товар продаваться за границей. Там российский патент не действует, значит, надо позаботиться о патентовании своего новшества и в каждой стране предполагаемого экспорта. На практике это весьма недешёвое удовольствие, но без этого, скорее всего, в другой стране случится описанное выше второе продолжение истории про складную табуретку. Подробности зарубежного патентования оставим до другого раза, но задуматься об этом руководству фирмы следует уже при подаче заявки в Роспатент.

Патентная форма охраны новшеств даёт охрану не формы, как в авторском праве, а сущности, содержания. Но при этом процедура получения патента на новшество, предписанная патентным правом, безусловно, удлиняет и усложняет приобретение монополии на это новшество. Кроме того, результат этой процедуры далеко не всегда предсказуем по той причине, что даже если эксперт не найдёт никаких сведений, порочащих новизну заявленного РИД, это вовсе не означает, что таких сведений действительно нет. Т.е. выданный патент может оказаться недействительным. Есть в патентном праве и ещё одно «но»: обязательная публикация патента и заявки – даже если по заявке отказано в выдаче патента. А фирма далеко не всегда заинтересована в раскрытии своего новшества. Что же в этом случае можно предпринять?

Ответ на это вопрос мы найдём в том же Гражданском кодексе РФ. В нём предусмотрена такая форма охраны как секрет производства, именуемый также ноу-хау (по-английски know how – знаю как). Это любая (!) информация, которая в силу своей неизвестности третьим лицам может дать коммерческую выгоду тому, кто эту информацию получил на законном основании, т.е. сам придумал или купил по лицензии, и кто для этой информации установил режим коммерческой тайны (не путать с государственной тайной!). Удобство такой охраны в том, что срок её не ограничен и не нужно никакой государственной регистрации, как для патента.

Конечно, такая форма охраны даёт не реальное исключительное право, а некое псевдо- или квази-исключительное право. Ведь, не говоря уже о возможности для конкурента узнать сведения о секрете производства с помощью технических средств, благодаря подкупу сотрудника или через «засланного казачка», эти сведения вполне могут и ещё кому-то прийти в голову. Если этот кто-то будет держать такие сведения в секрете, получится, что обладателями одного и того же ноу-хау станут двое, а то и более лиц. Но ведь ни один из тех, кто сам пришёл к тем же сведениям, а не купил на них лицензию, не связан с первым обладателем секрета производства никаким обязательством. Значит, кто-то по недомыслию или из вредности вполне может обнародовать эти сведения. И тогда исключительное право на это ноу-хау испаряется для всех его обладателей без всякой надежды на какую бы то ни было компенсацию. Понятно также, что не имеет смысла держать в секрете то, что воплощено в товаре, предназначенном к продаже: ведь первый же проданный экземпляр позволит покупателю узнать воплощённый в нём секрет производства. Но вот если новшество, на которое установлен этот секрет, относится не к самому товару, а к способу его изготовления, то охрана его в режиме коммерческой тайны вполне оправдана.

До сих пор речь шла о результатах интеллектуальной деятельности (РИД), но при этом средства индивидуализации (СИ) оставались вне нашего внимания. А между тем, СИ являются весьма важным элементом рыночных отношений. И в первую очередь нужно говорить о товарных знаках (а не «торговых марках», как зачастую их везде именуют). Товарный знак – это средство индивидуализации товаров, выпускаемых на рынок конкретным производителем. Для услуг или работ используется термин «знак обслуживания», который по сути является тем же самым, что и товарный знак для товаров. На товарные знаки исключительное право (но не личные неимущественные права!) устанавливается, как правило, свидетельством, которое выдаёт Роспатент после экспертизы конкретного обозначения, заявленного на конкретные товары. Обозначение может быть словесным, изобразительным, комбинированным, объёмным, даже звуковым. Важно, чтобы оно обладало различительной способностью, т.е. позволяло отличать товары данного производителя от аналогичных товаров других участников рынка.

Конечно, товарный знак или знак обслуживания не может запретить третьим лицам использовать некое новшество, если его автор не позаботился о патентной охране своей придумки. Другое дело, что обладатель исключительного права на товарный знак может потребовать через суд даже уничтожения контрафактной продукции, т.е. товаров, выпущенных под этим товарным знаком другим производителем.

Всё сказанное лишний раз подчёркивает необходимость закрепления прав на РИДСИ (в частности, с помощью патентов) для уверенного позиционирования производителя или продавца на рынке конкретной страны. А подробности предполагается раскрывать в последующих статьях, если читатели сочтут это нужным и интересным.

Дата добавления: 2015-08-18