Конфликтная основа эпопеи

Каковы эпопейные «обстоятельства»?

Как всякое эпическое произведение, эпопея должна строиться на конфликте. Наиболее подходящая (для эпопеи) ситуация – военный конфликт, война. Причина: здесь есть основания к тому, чтобы народ в целом выступил в защиту себя самого. Появляется всеобщая объединяющая цель.

Однако, говоря о том, что война может дать подходящий материал для эпопеи, Гегель в своей «Эстетике» при этом ввел два существенных ограничения.

Первое. Материал для эпопеи может дать не всякая война, но лишь такая, которая имеет всемирно-историческое оправдание. Не любой военный конфликт, но лишь такой, который является поворотным пунктом в истории народов. Таким всемирно-историческим поворотным пунктом в истории древнего мира была, по мнению Гегеля, Троянская война. Отечественная война России против Наполеона в 1812 году тоже преобразила Европу.

Второе существенное ограничение, вводимое Гегелем, таково: «Подлинно эпический характер имеют только войны между нациями, чуждыми друг другу» [3, 442]. То есть войны, которые раньше называли «освободительными», «справедливыми». Войны, в которых сталкиваются народы, нации, государства. В таких войнах народ представляет собой нечто цельное, единое, общее. Нравственная связь внутри народа в таком случае не порывается.

А вот войны и конфликты внутри нации, народа, государства: по терминологии Гегеля – «династические», «туземные» и «гражданские» (!) – по его мнению, не могут служить основой эпопеи и являются подходящим материалом для трагических и драматических ситуаций и сюжетов.

Не случайно в героической эпопее типа «Илиады» или «Войны и мира» мотивы внутренней распри находятся, как правило, на периферии повествования и не поддерживаются ни героями, ни авторами.

В этом отношении исследователи видят аналогию между «Илиадой» и «Войной и миром». В «Илиаде» смутьян – Терсит – вносит разлад в стан ахейцев, мутит воду, разжигает внутренние противоречия и взаимные обиды. Хитроумными рассуждениями он стремится возбудить у ахейцев вражду к их руководителю – Агамемнону. Как Гомер разрешает эту ситуацию? Безупречной вроде бы логике Терсита противопоставлена голая сила: царь Одиссей гневно пресекает его демагогические речи и грубым физическим воздействием усмиряет смутьяна:

Смолкни, Терсит, и не смей ты один порицать скиптроносцев, –Рек, и скиптром его по хребту и плечам он ударил.

Вот и весь бунт: народ одобрительно воспринимает поступок Одиссея и смеется над Терситом.

В «Войне и мире» внутренние антагонизмы в толще русской нации – тоже на периферии. Когда Толстого упрекали в том, что он не отразил этих внутренних противоречий (Салтычиха и проч.) – он отвечал, что не видит причин делать упор на этого рода фактах. Тема освободительной войны, общенационального подъема сама по себе диктует определенный отбор материала, его оценку и расстановку акцентов. Единственная развернутая сцена внутренних, социальных антагонизмов в «Войне и мире» второстепенна, эпизодична. Это «странный» бунт богучаровских крестьян против своей помещицы – княжны Марьи Болконской. Толстой не поддерживает бунта, ибо выступление крестьян несвоевременно, оно играет на руку завоевателям, противоречит пафосу борьбы с общим врагом. Поэтому оно не встречает поддержки ни у окрестных крестьян, ни у автора. И потому легко усмиряется – одним ударом кулака. Роль дубинки Одиссея выполняет в данном случае крепкий кулак Николая Ростова.

«Мир эпопеи бесклассов, – пишет Г.Гачев, сопоставив эти ситуации, – до классов, как в гомеровском эпосе, или сверх классов, как у Толстого. Ибо здесь ломаются классовые перегородки и открывается возможность жить людям прямым общежитием, как живут дворяне (граф Пьер и князь Андрей) одной жизнью с солдатами на войне»[217].

Итак, по Гегелю, основой эпопеи может быть только общенародная война. Запомним этот тезис.

Дата добавления: 2015-08-18