Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава девятая ФАКТЫ

Читайте также:
  1. Артефакты «запрещённой» археологии
  2. БЕСЕДА ДЕВЯТАЯ
  3. Глава восемьдесят девятая
  4. Глава двадцать девятая
  5. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
  6. Глава двадцать девятая
  7. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Викарий ушел в свой кабинет. Там было много ве­щиц, которые давно окружали викария и которые были привычны ему уже много лет: гусиные перья, нож, которым он затачивал их, когда они тупи­лись; чернильницы с черными и красными черни­лами, так как красными чернилами он пользовал­ся для написания заголовков своих проповедей; коллекция эолитов, коричневых камешков с жел­тыми зазубринами — многие считали их игрой природы, а не результатом человеческого труда; древние камни, среди которых был большой си­ний обух, не вызывавший споров; фотография тридцатилетней давности, изображавшая его са­мого с еще десятью юными атлетами; керамичес­кий кувшин для табака, подаренный ему одним из друзей; удобный стол; а также множество других вещей, попавших к викарию и задержавшихся у него, чтобы стать внутренней линией обороны, тогда как Млечный Путь был внешней линией обороны против жуткой пустоты Космоса. Стоило ему открыть дверь, и он сразу увидел свои вещи в точности такими, какими представлял их каждый день в Брайтоне; и это было слишком хорошо, что­бы быть правдой.

Викарий сразу пошел к столу и некоторое вре­мя просидел, откинувшись на спинку кресла и на­слаждаясь близостью родных вещей. Потом он взялся за ручку, выпрямился и стал писать, все еще ощущая вкус победы. Его послание вновь пред­назначалось епископу.

«Милорд,

Следуя Вашему указанию, я вновь пишу Вам, ибо имел возможность убедиться в неполноте моего прежнего письма. За прошедшее время мне уда­лось собрать факты, о которых я должен был поза­ботиться прежде всего, к тому же и неделя отдыха, любезно предоставленная мне Вашей светлостью, способствовала тому, что я смог тщательно обду­мать и взвесить детали беспокоящего меня дела. Теперь я понимаю, что отдых был мне необходим, ведь иначе я не сумел бы в достаточной степени подготовиться, чтобы изложить Вашей светлости суть странных происшествий. В их странности, на­деюсь, Ваша светлость сможет убедиться, прочитав мое письмо.

Главным недостатком моего прежнего письма было то, что я не установил источник музыки, природу которой описал так точно, как только мог. Мое теперешнее письмо отчасти призвано испра­вить сей недостаток.

Первым делом сообщаю, что недалеко от де­ревни есть ферма, на которой живут сам фермер, его жена и их семнадцатилетний сын. Фермер — человек простой, из местных йоменов, отлично разбирающийся в своем деле, но не имеющий ин­тересов за его пределами. Его жена ничем не при­мечательна. И они оба — добрые прихожане. Сын очень напоминает отца и внешним видом, и сво­ими вкусами; должен прибавить, что он также очень похож на мать. Но вот удивительная вещь: как раз этот юноша уходит на гору и играет там на свирели. Сама свирель — тоже его рук дело; я ви­дел ее, и еще я видел, как он выскальзывал из от­цовского дома на закате, после чего вскоре зазву­чала свирель. Проведенная в Брайтоне неделя дала мне замечательную возможность припом­нить все детали, в связи с чем я пришел к выводу, что мне необходимо расспросить одну старую прихожанку, и я сделал это сразу же по возвраще­нии. Поговорив с ней, я узнал те подробности, ко­торых мне недоставало в этом деле. Теперь, хотя я буду ждать решения Вашей светлости, у меня нет сомнений в том, что юный Томас Даффин, обыкновенный сын обыкновенных родителей, еще во внутриутробном состоянии был подвержен ужас­ному влиянию со стороны некой страшной силы. Был он проклят или заколдован, я постараюсь вы­яснить как можно быстрее. Однако факты тако­вы... У меня едва хватает смелости писать о них. И все же преподобный Артур Дэвидсон, законным порядком обвенчавший родителей паренька, вне всяких сомнений, тот самый человек, который предопределил...»

Викарий держал ручку на весу, пока на ней не вы­сохли чернила, потом встал с кресла и принялся мерить шагами тесный кабинет, не находя подхо­дящих слов для того, что он хотел сообщить епи­скопу. Наконец он вышел в гостиную и нашел там свою жену.

— Августа, посмотри, что я написал, — ска­зал он.

Миссис Анрел внимательно прочитала письмо.

— Понимаешь, то, что я должен сообщить ему, очень необычно, и мне трудно подобрать правиль­ные слова. Однако придется. Он должен знать. Ты не могла бы мне помочь?

— Дорогой, мне кажется, тебе не нужно посы­лать это письмо.

— Как? — удивился викарий. — Не нужно по­сылать?

— По крайней мере, в таком виде.

— Но он должен знать, — стоял на своем ви­карий.

— Тогда ты бы поехал к нему и все рассказал бы сам. Поезжай и добейся встречи. А писать не надо.

— Почему? — не понимал викарий. Мистер Анрел настолько привык полагаться

на мнение жены, что не задал бы этот вопрос, не будь он обескуражен ее словами.

— Не думаю, что ему захочется читать такое письмо.

— Как это?

— Не думаю, что епископ его прочитает. А вот поговорить с ним ты, конечно же, сможешь.

— Но устно я не могу изложить это столь же ясно, как письменно; и раньше не мог.

— Но ты увидишь его реакцию на свои слова.

— Что же, ехать в Сничестер? — спросил ви­карий.

— Полагаю, так будет лучше всего.

— Ну вот, — вздохнул викарий.

Он подумал о своих милых вещицах и о том, что, едва вернулся к ним, как опять вынужден с ними расставаться.

— Тебя не будет всего один день, — сказала мис­сис Анрел. — Есть поезд в два сорок пять, а остано­виться на ночь сможешь в «Епископском посохе».

— Если я выеду утром, то вечером вернусь до­мой, — с надеждой произнес викарий.

— Ты должен получить аудиенцию во второй половине дня.

Мистер Анрел положился на слова жены и больше ничего не сказал. Однако, если учесть ужасную природу происходящего, странно, что придется ждать приемных часов. Забрав у жены письмо, викарий не стал его выбрасывать, ибо ре­шил использовать как подсказку. Что касается воспоминаний миссис Тиченер, которые он не успел записать, то вряд ли ему удастся их забыть, подумал викарий; и он в самом деле не забыл их до конца своих дней.

Августа вновь сложила вещи в чемодан. Наут­ро, бросив взгляд на милые эолиты и великолеп­ный обух эпохи палеолита, викарий сел в коляску и уехал, чтобы успеть на поезд, отходящий из Мирхэма в два сорок пять.

С викарием поехал его садовник Спелкинс, которому предстояло доставить обратно лошадей.


Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 61 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава первая ВОЛДИНГСКИЙ ВИКАРИЙ | Глава вторая БЕСЕДА С МИССИС ДАФФИН | Глава третья СВИРЕЛЬ | Глава четвертая ВОЗДУХ БРАЙТОНА | Глава шестая СТАРЫЕ КАМНИ ВОЛДИНГА | Глава седьмая ЗОВ ВОЛДА | Глава одиннадцатая ВЕЧЕРНЯЯ МЕЛОДИЯ | Глава двенадцатая ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ | Глава тринадцатая ПРАЯЗЫК | Глава четырнадцатая СХОДКА У КОСТРА |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава восьмая ПРЕПОДОБНЫЙ АРТУР ДЭВИДСОН| Глава десятая КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)