Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Становление личностных механизмов поведения

Читайте также:
  1. F90.1 Гиперкинетическое расстройство поведения
  2. F91 Расстройства поведения
  3. F91.1 Несоциализированное расстройство поведения
  4. F92 Смешанные расстройства поведения и эмоций
  5. III. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ УСТАНОВЛЕНИЕ ВНУШЕНИЯ НА РАССТОЯНИИ.
  6. XI. Приостановление или ограничение предоставления коммунальных услуг
  7. А. ТЕОРИЯ ЗАЩИТНЫХ МЕХАНИЗМОВ

Дошкольное детство является периодом первоначального фактического складывания личности, периодом развития лич­ностных механизмов поведения, которые связаны с оформле­нием мотивационной сферы ребенка. До конца раннего возрас­та малыш остается как бы во власти внешних впечатлений. Его переживания и его поведение целиком зависят от того, что он воспринимает здесь и сейчас. Его легко привлечь к чему-либо, но столь же легко и отвлечь. Если, например, малыш потерял игрушку и горько заплакал, его можно легко утешить, предло­жив новую. Такая ситуативность 2—3-летних детей объясняется особым строением детской деятельности.

Между мотивами, побуждающими ребенка, еще не устано­вились какие-либо отношения. Все они равнозначны, равно­ценны и рядоположенны. Вернее, соотношение мотивов может устанавливаться только извне, независимо от самого ребенка. Большая или меньшая значимость того или иного мотива опре­деляется биологическими потребностями малыша (когда ребе­нок сильно хочет спать или есть, все его поведение определяет­ся этими потребностями) либо взрослыми, которые направляют и организуют его действия. Поведение самого ребенка еще не образует сколько-нибудь устойчивой системы. Поэтому ребе­нок 2—3 лет сознательно не может пожертвовать чем-нибудь привлекательным ради другого, более значимого, зато даже силь­ное его огорчение можно развеять каким-нибудь пустяком.

В дошкольном возрасте впервые обнаруживается устойчивое соотношение мотивов. Одни из них выходят на первый план и под­чиняют себе другие. По выражению А. Н. Леонтьева, в этот пери­од складывается соподчинение, или иерархия мотивов.

Для иллюстрации этого положения он приводит сле­дующий случай. Ребенку, который не справился с предло­женным заданием и сильно расстроился из-за этого, ска­зали, что он все-таки молодец и вручили, как и всем остальным, более успешным детям, небольшой приз -вкусную конфету. Он, однако, взял эту конфету без всяко­го удовольствия и решительно отказался ее съесть, а его огорчение отнюдь не уменьшилось. Из-за неудачи незас­луженная конфета оказалась для него «горькой». Успеш­ность в задании взрослого и заслуженное уважение окру­жающих оказались для него гораздо более значимыми, чем сиюминутное пищевое удовольствие от конфеты, ко­торая приобрела для него совсем иной смысл. Подобные явления у детей (да и не только у детей), когда внутреннее переживание собственной неудачи оказывается сильнее внешне привлекательного утешительного приза, стали на­зывать «феноменом горькой конфеты».

Более подробно вопрос о возникновении первичного сопод­чинения мотивов у детей дошкольного возраста исследовался в работе К. М. Гуревича.

Перед детьми ставилась задача выполнить непривле­кательное действие (собрать и разложить по цвету много­численные детали мозаики) ради получения заманчивой игрушки, которая предъявлялась в разных вариантах: 1) об игрушке только рассказывалось ребенку; 2) игрушка де­монстрировалась, но сразу убиралась; 3) ребенок видел игрушку, но мог взять ее только после выполнения скучно­го действия.

Результаты экспериментов К. М. Гуревича показали,что во втором и в третьем случае большинство детей 3-4 лет не могли установить отношений мотива (получить новую иг­рушку) и цели (убрать мозаику). Если побудительный пред­мет (предмет-мотив) появляется уже к началу действия, он как бы блокирует, тормозит выполнение другого дей­ствия. Ребенок направляет свои усилия не на достижение поставленной перед ним цели, а на отмену запрета взрос­лого. При «идеальной мотивации», т. е. когда предмет-мотив дан лишь в представлении ребенка, все дети вы­полнили непривлекательное действие.

Материалы исследования Гуревича показывают, что сопод­чинение мотивов раньше возникает на основе «идеальной» мо­тивации. Выполнение желания, данного в «идеальной», мыс­ленной форме, может быть легче отставлено во времени, чем выполнение желания, данного в непосредственно побуждаю­щей форме. Характерно, что, выполняя скучное задание, ребе­нок не просто отвлекается от описанной игрушки и ни в коем случае не забывает о ней, а действует именно ради нее: окончив уборку мозаики, он немедленно напоминает взрослому, что те­перь ему полагается получить обещанную игрушку.

Этот факт свидетельствует о том, что возможность подчи­нения своего действия более отдаленному мотиву предполагает наличие и удержание идеальной, мыслимой мотивации поведения ребенка. Представление о желанном предмете должно стать бо­лее важным и значимым, чем сиюминутные, актуальные дей­ствия, которые теперь осуществляются не сами по себе, а ради достижения желаемого результата. Лишь впоследствии удер­жание цели в ее отношении к мотиву распространяется и на предметы, воспринимаемые ребенком непосредственно. Тогда поведение ребенка превращается из «полевого», каким оно было в раннем детстве, в волевое, т. е. определяемое собствен­ным решением и замыслом ребенка.

Способность преодолевать непосредственные желания и ус­танавливать отношение мотива к цели исследовалась в работе Н. И. Непомнящей. В основе этой работы лежит гипотеза о том, что целемотивационные отношения устанавливаются через вы­деление и удержание в мотиве признаков цели требуемого дей­ствия.

В исследовании Н. И. Непомнящей дети должны были вырезать бумажные полоски для того, чтобы сделать из них вертушку. «Подключение» цели (вырезание полосок) к мо­тиву (бумажная вертушка) достигалось за счет отработки умений представить мотив через цель (т. е. за полосками увидеть вертушку). Необходимым условием установления отношений цели к мотиву для младших дошкольников было присутствие взрослого, который помогал детям сохра­нить смысл их действий. Для более старших детей мотив мог также фиксироваться в предмете, связанном с содер­жанием действий (ящик, куда складываются подарки, или игрушечный мишка, для которого они готовятся).

Той же проблеме были посвящены исследования Я. 3. Неверович. Результаты ее экспериментов показали, что отношение детей к предложенной работе и ее эффективность зависят от отношения мотива к цели действия.

Процесс и результат изготовления одного и того же предме­та (флажка или салфетки) существенно зависят от того, кому этот предмет предназначен. Так, флажок в подарок малышам даже 3-летние дети делали очень усердно. Но когда тот же фла­жок делался в подарок маме, дети быстро прекращали работу, поскольку она не имела для них смысла. С салфеткой все было наоборот: дети охотно вырезали ее в подарок маме и отказыва­лись изготовлять для малышей. Таким образом, если связь между мотивом и результатом действия понятна ребенку и опирается на его жизненный опыт, он еще до начала действия эмоционально предвосхищает значение его будущего продукта и эмоционально настраивается на процесс его изготовления. В тех случаях, ког­да эта связь не устанавливается, действие является для ребенка бессмысленным и он либо делает его плохо, либо вовсе избегает.

В другом исследовании Я.З.Неверович моделирование смысла осуществлялось различными способами. В эксперимен­тах детям давалось одно и то же задание (собрать пирамидки), но с разной мотивировкой: выполнить действие по образцу, уб­рать в комнате, приготовить, игрушки для малышей, чтобы доставить им радость. Максимальная активность детей 4—6 лет и наибольшая эффективность их деятельности наблюда­лись в последнем случае. Причем более ярко смысл этого Дей­ствия выступал перед детьми, когда взрослый не только объяс­нял на словах значение их деятельности, но и иллюстрировал свой рассказ соответствующими картинками, изображающими состояние и настроение малышей, получивших в подарок краси­во собранные пирамидки. Этот прием позволил вызвать и активизировать у дошкольников эмоциональное воображение, которое способствовало тому, что дети заранее представляли и пережива­ли отдаленные последствия своих действий. Под влиянием тако­го «моделирования смысла» у детей возникало эмоциональное предвосхищение результатов их действий.

Эти исследования позволили А. В. Запорожцу сформулиро­вать тезис о сдвиге аффекта с конца к началу действия. Если на более ранних стадиях возрастного развития аффекты возникают в конце действия как оценка воспринимаемой ситуации и уже достигнутого результата, то в дошкольном возрасте они могут появляться до выполнения действия, в форме эмоционального предвосхищения его возможных последствий. Такое эмоцио­нальное предвосхищение позволяет ребенку не только предста­вить результаты своих действий, но и заранее прочувствовать смысл, который они будут иметь для окружающих и для него са­мого. Очевидно, что эмоциональное предвосхищение позволяет ребенку соподчинять отдельные мотивы своих действий и регу­лировать собственное поведение.

Итак, начиная приблизительно с 3-летнего возраста, у детей начинает формироваться более сложная внутренняя организация поведения. Деятельность ребенка все более побуждается и на­правляется уже не отдельными мотивами, которые сменяются или вступают в конфликт между собой, а определенным сопод­чинением мотивов отдельных действий. Теперь ребенок может стремиться к достижению цели, которая сама по себе не слиш­ком привлекательна для него, ради чего-нибудь другого. В ре­зультате его отдельные действия могут приобретать для него бо­лее сложный, как бы отраженный смысл, который определяется тем, в какой мотив они включены. Например, незаслуженная конфета приобретает смысл собственной неудачи, а неинтерес­ное собирание пирамидки может быть осмыслено через радость малышей от их будущей игры с ней.

А. Н. Леонтьев придавал особое значение появлению пер­вых узелков, связывающих между собой отдельные целенаправ­ленные действия так, что одни из них вступают в подчиненное отношение к другим. Ведь из этих узелков начинает сплетаться общий узор, на фоне которого выделяются главные смысловые линии жизнедеятельности человека, характеризующие его лич­ность.

Говоря о личности человека, мы всегда подразумеваем опре­деленную направленность, его ведущие жизненные мотивы, под­чиняющие себе другие. Когда такой соподчиненности нет, ког­да отдельные побуждения рядоположенны и вступают в простое взаимодействие, мы имеем картину распада личности, возвра­щение к чисто полевому поведению. Вот почему так важен тот период в развитии ребенка, когда происходит формирование первых соподчинений в его деятельности, когда вырабатыва­ются сами «механизмы» этих соподчинений. Этот период и пада­ет на дошкольное детство. Если около 3 лет появляются лишь первые его признаки, то к 6—7 годам они уже достигают своего полного развития. Иерархия мотивов является той психологи­ческой основой, на которой формируются воля и произволь­ность дошкольника.


Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 117 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Феномен эгоцентрической речи | Преодоление эгоцентризма и развитие децентрации | Опосредствованность познавательных процессов ребенка | Взаимосвязь различных форм мышления ребенка | Общая характеристика детского воображения | Формы проявления воображения дошкольника | Виды и функции воображения дошкольника; этапы его развития | Внеситуативные формы общения дошкольника со взрослым | Особенности общения дошкольников со сверстниками | Развитие общения со сверстником в дошкольном возрасте |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Дифференциация детей в детском коллективе| Развитие воли и произвольности дошкольника

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)