Подходим к задним дверцам бронника, нас встречает улыбающийся Витя.

- Аида Николаевна, извините, с другим транспортом у нас не очень здорово. Не беспокойтесь, доставим в лучшем виде, как в спальном вагоне, но поспать не успеете, ехать всего 3 минуты.

Аида подходит к отверстию вплотную и заглядывает внутрь:

- Господи! Да там тьма кромешная, где-то вдалеке светится маленькая полоска света!

- Это светятся передние окна бронника, а темновато от тента, с утра шел дождь, а мы матрацы для солдатиков возим, они новенькие, прямо со склада магазина. Вот Вы их и обновите, я солдатам скажу, что на них лежала очень красивая женщина, так они из-за верхних матрацев драться будут!

- Вот этого лучше не надо, нечего их расстраивать, о доме вспомнят, загрустят. Слушайте, а как я туда залезу, нужна подставка, пол кузова вашего бронника очень высокий, а я не солдат?

Витя быстро кидается к передней дверце и что-то кричит шофёру. Через минуту возвращается с деревянным чурбаком, подставкой для разгрузки рессор при длительном стоянии машин в парке. Чурка эта была высотой с четверть метра, как раз подходила заменить ступеньку лестницы. Витя установил её у входа в бронник.

- Ну вот, теперь, кажись всё, можно усаживаться, а вернее укладываться.

- Давай, одну ногу ставь на чурбак, а вторую на пол бронника, мы с Витей тебе с боков поможем. Только учти, там стоять и седеть негде, там только лежачие места, вставай на коленки и укладывайся.

Все эти препирательства и трёп, заняли не более 5 минут, доехали почти за столько же. Аида задним ходом выползла из бронника, мы с Витей её подхватили, и поставили на ноги.

- Вячеслав, вы с Аидой подымайтесь к Михайловне, а я с водителем вещи перенесу, а то нас уже в городке заждались.

Мы с Аденькой поднялись на свой этаж. Михална суетилось на кухне, Увидев нас, заулыбалась, вытерла покрасневшие, видимо от холодной воды, руки о фартук, вышла в коридор и пригласила в комнату:

- Заходьте голуби, не стесняйтесь, будьте, как дома.

- Михална, познакомься, это моя жёнушка Аида Николаевна.

- Очень приятно, давно ждём, с дороги-то устали небось, я сейчас перекусить спроворю, а вы тут пока поболтайте, сколь не виделись-то, поди соскучились!?

Михална вышла на кухню, мы остались вдвоём, у меня на душе «кошки скребут» от предстоящего объяснения. Главная интрига заключалась в том, что Аида до сих пор не знала, что жить нам предстоит втроём, в компании с Виктором. Пока, я в её лице особого волнения не наблюдал, и надеялся на её юмор и понимание ситуации. Да ситуация-то была больно не привычная. Начинаю разговор, как будто прыгая в прорубь с ледяной водой.

- Ну, как первые впечатления?

- Какие впечатления, когда вы везли меня, как кота в мешке. Машина конечно шикарная, будет, что рассказать впоследствии. Приятель твой очень приятный парень, и видимо хороший товарищ. Хозяйка, по-моему, неплохая женщина, и окает очень забавно. Так, что это и есть наша квартира?

- Ну, во-первых, не квартира, а комната. Кухня, туалет умывальник, почти, как в Москве. И отопление тоже московское, печное. Мы с тобой выросли без центрального отопления и ванных комнат, как и в Москве в баню ходить будем, баня здесь совсем не плохая. Первый раз Михална тебя сводит, а потом решите, может так вместе и ходить будете, вдвоём-то сподручней, спинку-то потереть.

- Вообще-то комната мне нравится, большая и светлая. Тебе не кажется, что она больше чем наша, на Каляевской? И даже потолки, совсем немного пониже наших. И хозяйка мне понравилась, по-моему, она женщина доброжелательная и приветливая.

- Да, ты права, она настоящая русская женщина, не только доброжелательная и приветливая, но жалостливая, всегда готова помочь и поддержать советом и делом. Она(прыгаю в прорубь) нам с Виктором, как мать родная. Смотря с опаской на лицо Аиды, Оно сначала стало серьёзным, а потом губы сложились в ироническую улыбку:

- Та-а-ак! Это ты меня, хмырь, в общагу привёз, и как я понимаю, Виктор будет жить с нами?

Пришлось ей рассказать всю предысторию. И о нашем «семейном» совете, и о трудностях снятия квартиры в центре города, и о придумке Михалны, и о шансе в такой ситуации быстрее получить квартиру от части. И о том, что эта квартира была снята Виктором ещё до моего приезда, и как он приютил меня у себя, и как спали мы с ним на одной кровати «вольтами», и как мы почти всегда ужинаем все вместе, как одна семья жареной картошкой с луком и свиным салом.

- А Клавдия Михайловна-то, сама, где обретается?

- У неё чулан есть, метров 9-10, они там с сыном себе спальное помещение оборудовали. Она работает где-то уборщицей, получает гроши, а сын ещё в 9 классе учится, его доучивать надо. Вот баба и вынуждена выкручиваться. Ты с ней поговори, она баба разумная, быстро тебя в свое веру обратит, а мне надо до обеда успеть в часть смотаться, начальству доложить, что предмет для разговора прибыл.

- Это, что, я «предмет», и для какого разговора я нужна?

- Да, речь шла именно о твоём приезде, чтобы была причина для разговора о получении квартиры.

- А что с мясом и маслом делать, холодильников-то здесь нет?

- Все твои проблемы решит Михална, у неё за домом сарай есть, типа ДОТа, а внутри по-моему погреб, да и по ночам уже подмораживает. А холодильники здесь у всех за форточками. Я пошёл, а ты все вопросы решай с Михалной, сходи на кухню, она нам наверное «прибытный» обед готовит, может помочь чего надо, лучше познакомитесь, ты ведь не из робкого десятка. Пока!

Сбегал в часть, доложился непосредственным начальникам, зашёл к Озеркову, сообщил, что предмет для разговора прибыл. Он поздравил меня с воссоединением с семьёй и попросил передать моей жене наилучшие пожелания на новом месте. Воробьёв отпустил меня по такому случаю до завтрашнего дня. Пока я мотался по штабу, Виктор закончил все свои дела, и мы встретились с ним у КПП. Он передал мне привет от Полякова, моего бывшего командира, и сказал, что узнав о таком событии, тоже отпустил его до завтра.

Придя домой, мы обнаружили, что наши женщины чувствуют себя весьма комфортно в обществе друг друга. Только и было слышно, «Николавна!», «Михайловна!». Витька посмотрел на меня, улыбнулся, и сделал жест рукой, с поднятым вверх большим пальцем. Я ему ответил тем же. Я рад был до смерти, что всё так благополучно завершилось. Рад был не только я, рады были все кто сидел за этим дружеским столом. Мы с Аидой радовались тому, что после продолжительной разлуки, мы были опять вместе, ведь мы были ещё молоды. Виктор радовался тому, что после опостылевшей казармы, можно вечером вернуться в «семью», хоть не родных, но близких людей. Михална радовалась тому, что она теперь не одна, и у неё появилось тоже что-то вроде семьи с приятными заботами и хлопотами, а кроме этого, ещё прибавилось и денежек, чтобы доучить сына и поставить его на ноги.

Праздничный обед незаметно перетёк в праздничный ужин, все были радостно возбуждены, мы с Виктором от, привезённой Аидой «Столичной», а Михална с Аидой, от, привезенной ей же, любимой моей тёщей, мадеры. Напряжение первых ощущений было снято полностью и окончательно. Даже, когда мы с Аидой получили комнату в ДОСе, мы частенько заходили к Михайловне на «огонёк». Рассказан мною этот эпизод с переездом Аиды к новому месту моей службы с такой подробностью только с единственной целью, вспомнить и показать атмосферу, ощущения и запах того времени. Нам было не сладко, но мы были молоды, полны энергии и у нас было будущее. По моему глубокому убеждению, для молодого человека не так важно настоящее, как чёткое видение своего будущего и будущего своей Родины. И этого самого главного лишено современное молодое поколение, и это очень печально.

Вдаваться в подробности последующих событий, как моей службы, так и нашей личной жизни не имеет смысла, поскольку это даже мне не интересно. Могу только сказать, что комнату нам всё-таки доли, перед самым новым,1956, годом. Комнату дали не без вмешательства Аиды, она была человеком не робким, и умело постоять за себя. Она добралась и до Озеркова и до Петренки, заявив последнему, что в Москве, работая на заводе, принимала активное участие в комсомольской работе, за что и была избрана членом районного Бюро Комсомола. А поэтому очень хорошо знает порядок формирования подобных комсомольских и партийных органов. И поскольку командир части не может не быть членом бюро Горкома КПСС, она туда и отправится для соответствующего разговора. Даже на непробиваемого Петренку это произвело ошеломляющее впечатление. По сравнению с членами женсовета его части, где хватало неугомонных жён офицеров, Аида, произвела на него впечатление Жанны Д*Арк. Впрочем, я очень сомневаюсь, чтобы это имя ему было знакомо. Чтобы покончить со способностями моей жены, забегая вперёд, могу сказать, что и на работу в Кинешме она устроилась с помощью подобного демарша. Это уже было осенью 1956 года, после нашего возвращения из летних лагерей, где мы жили вместе, и, прихватив ещё с собой, нашего племянника, Юру Ладогина, которого воспитывала бабушка, Глафира Прокофьевна. Но подробно об этом несколько ниже. Так вот, возвратившись как-то со службу, она мне заявляет:

- А я на работу устроилась!

- Это куда же, здесь, по-моему, и заводов-то нет.

- А я нашла! Шла по нашей улице и смотрела на вывески, смотрю на одной написано «Кинешемский Райком КПСС». Я туда и «впёрлась», набравшись нахальства. Прихожу в приёмную, секретарь спрашивает:

- Вы, гражданка по какому вопросу?

- По личному. Я жена офицера, приехала из Москвы. Недавно окончила техникум, молодой специалист, а работу нигде найти не могу. Вот мой диплом и характеристики.

- Присядьте, пожалуйста, и подождите, я сейчас доложу!

- Минуты через три выходит и говорит:

- Проходите, пожалуйста, Вас примут.

- Оказывается, я попала к первому секретарю. Он встретил меня весьма приветливо, сказав, что из Москвы к ним не часто приезжают, и сейчас он попробует чем-нибудь мне помочь. Позвонил куда-то, с кем-то переговорил и закончил разговор фразой: - «Тогда я направляю её прямо к вам», а мне сказал:

- «Хотя мы и текстильный район, но у нас есть машиностроительный завод, бумагоделательного оборудования. Я разговаривал с директором завода, он Вас примет, пропуск уже заказан. Вам придётся пройти от сюда пешком, с городским транспортом у нас Вы, наверное, уже знаете, как. Идти надо в район вокзала, а там почти рядом, Вам всякий покажет дорогу. Дорога займёт минут 20-25. Желаю успехов, я думаю, Вас возьмут на работу.» Теперь я тоже трудящийся человек, а не тунеядец, сидящий на шее мужа!

- Поздравляю с началом трудовой деятельности, о тебе скоро будут говорить, как о главном городском бунтаре.

- Да, местные женщины на это не способны, я чувствую, что у них и с образованием проблемы. Я уже побеседовала кое с кем, на меня здесь смотрят, некоторые с изумлением, а некоторые с явным недоброжелательством.

- Не удивляйся и не огорчайся, они здесь, как пауки в консервной банке, это неизбежный результат закрытого коллектива, обременённый низким образовательным уровнем и элементарной невоспитанностью. Радуйся, что комнату нам даль не в офицерской квартире, а в гражданской и, по-моему, с неплохой соседкой, не связанной с офицерскими жёнами.

Этот эпизод, устройство моей жены на работу, тоже маленькая иллюстрация к тому времени, от которого так легко отказался наш народ, выбрав себе полунищую и не кем не защищённую жизнь.

Ну, а теперь, о нашей первой «своей» комнате . Комнатка была не более 9-10 кв. метров. Но мы и этому были несказанно рады. Вся квартира была 2-х комнатная, и во второй комнате жила женщина с дочкой, по-моему, ученицей 8 или 9 класса. К нашей части эта семья отношения не имела, хотя дом принадлежал КЭЧ (квартирно-эксплуатационная часть) бригады. В обоих ДОСах, не менее 20% проживало гражданских, когда-то, видимо, там работавших, а впоследствии уволившихся. Соседка наша, Нина Фёдоровна, была женщиной во всех смыслах положительной и мы скоро подружились. Она была педагогом старших классов, не помню только, кокой предмет она преподавала. Квартира содержалась в полном порядке. В этом смысле нам здорово повезло, потому, что в квартирах, где проживало по нескольку офицерских семей, были постоянные неурядицы, в основном, из-за продвижения мужей по службе. Заводилы женского коллектива пытались, пока она не работала, затащить её в женсовет бригады, но она категорически отказалась. Тогда, узнав, что она москвичка, попросили один раз в полтора месяца ездить от женсовета в Москву в командировки за продуктами. Я уже писал, что ни мяса, ни сливочного масла в городе не было. Военторг снабжался плохо, а если, что и появлялось, то всё припрятывалось для начальства и «нужных» людей. Поэтому семьи младших офицеров оставались ни с чем. А при наличии 1-2 детей и неработающей жены, на офицерское жалованье жить было трудно. Жена согласилась, при условии оплаты дороги в оба конца и такси по городу, главным образом по Москве. А продуктов, мяса и масла, набиралось, иногда до 40-50 кг. Это два больших, неподъёмных, фибровых чемодана, а ёщё, иногда, и сумка. Отправка из Москвы проблем не представляла. От дома такси, у вокзала носильщики до самого сиденья в вагоне. А в Кинешме, обязательно у кого-нибудь, в день приезда Аиды, оказывалась машина, а может быть, и уже знакомый ей БТР. Эти продовольственные командировки Аиде, вроде бы, даже нравились. Она всегда была рада смотаться в Москву, тем более без особых физических напряжений и особых хлопот. Когда нужно было привести что-нибудь особенное, к празднику, Озерков отпускал и меня.

Вот так, первую свою нерабочую зиму, она и курсировала в Москву, и, по-моему, была очень довольна, потому, что и для нас она привозила продукты, фактически не тратясь на дорогу. А в то время для нашего семейного бюджета это было очень важно. И немало важный фактор, у любимой мамочки погостит, обычно её командировка длилась не менее пяти дней. Закупить такую прорву продуктов и в Москве было тогда не просто.

На фото: Все шесть фотографий сделаны в новой кинешемской квартире.

Единственное, что вначале нашего житья-бытья в Кинешме, радовало Аиду, ток это то, что во всех кинешемских продуктовых магазинах, все витрины и прилавки внутри магазинов, была заставлены банками с крабами и зелёным горошком. Этот товар у местного населения совершенно не пользовался спросом. А она от первого посещения городских магазинов, пришла домой в полном восторге, принеся дамой полную «авоську» крабов и зелёного горошка. Нина Фёдоровна, как увидела всю эту продукцию, с неподдельным ужасом спросила:

- Аида Николаевна, Вы, что, собираетесь есть, ЭТО, показывая на банку с крабами.

- Нина Фёдоровна, это же такая вкуснятина, салат из крабов с зелёным горошком! Это любимое блюдо и мамы и всей нашей семьи в Москве. Скажите на базаре можно купить яйца, сметану, морковь и солёные огурцы?

- Да, конечно, всё это там продают местные, и не так дорого, но большие базары у нас бывают только по средам и воскресеньям. Сегодня у нас вторник, вот, как раз завтра большой базар, на них все бывает дешевле, чем в обычные дни.

- Вот и прекрасно, завтра у нас на ужин будет настоящее «Оливье»! Заодно отметим наше новоселье, а то всё как-то недосуг было. Мы Вас приглашаем, и кроме салата, будет и другая закуска, я же недавно вернулась из продуктовой командировки. Так что, может быть, рискнёте попробовать и салат из крабов. Согласны?

- Большое спасибо за приглашение, мы придём с Верочкой, но в отношении салата не взыщите, я сомневаюсь.

- Ладно, там видно будет, сами ещё делать начнёте! А что, у вас здесь вообще крабы никто не ест? Или это только Вы пренебрегаете?

- Я лично никогда не видела, чтобы их кто-нибудь спрашивал или покупал, а зелёный горошек это баловство, а не еда. Его тоже не покупают.

- Ну и хорошо, нам больше достанется.

На этом гастрономическая дискуссия закончилась.

А на следующий день, вечером, мы все собрались за столом у нас, в нашей комнате, приглашён был естественно и Виктор. Когда речь зашла о салате с крабами, Витя прокомментировал это по-своему:

- Я, как дед Щукарь, могу и лягушку съесть, особенно, если под «Столичную», у Николавны она всегда в наличии!

Первой из «новообращённых» попробовала Верочка и с восторгом, обращаясь к матери, сказала:

- Мам, попробуй, действительно, очень вкусно!

- Положи мне немножко на пробу, а то мне как-то совестно, все едят и нахваливают, а я вроде дикарки!

Я сразу вспомнил историю с грибами, когда во время войны, в эвакуации, в деревне Баряшево, мы с мамой учили целую деревню, есть нормальные классические грибы: белые, подосиновики, подберёзовики, маслята и т. д. А жители этой деревни считали их поганками, а настоящими грибами признавали только грузди. Я сразу же рассказал эту историю, и Нина Фёдоровна вынуждена была отведать наш салат:

- А Вы знаете, действительно, очень вкусно. Я-то уж точно буду его теперь делать, и тем более всё это не так уж и дорого. Сколько Вы сказали, стоят крабы и горошек, обратилась она к жене.

- Крабы 2рубля 50 копеек, а горошек, 90 копеек.

- Будем считать, что в нашем меню появилась новая, не дорогая и вкусная еда. Тем более что Верочке нравится.

Дата добавления: 2015-08-18