Глава вторая. Последние одиннадцать секунд я пролежала лицом вниз, накрыв голову подушкой и пытаясь

(Перевод: Le_xxy)

Последние одиннадцать секунд я пролежала лицом вниз, накрыв голову подушкой и пытаясь заглушить репортаж Чака Дилэйни о пробках в центре Портленда, который громко и отчетливо звучал из приспособленного под будильник радиоприемника. Кроме того, я пыталась отключить думающую часть моего мозга, которая велела мне одеваться, в противном случае грозя мне неприятностями. Но другая часть мозга – та, что жаждет удовольствия - победила. Она продолжала цепляться за мой сон - или скорее, за объект моего сна. Обладателя волнистых черных волос и сногсшибательной улыбки. В этот самый момент он сидел на своем мотоцикле задом наперед, а я - лицом к нему, наши колени соприкасались. Пальцами я ухватилась за его рубашку и притянула к себе, чтобы поцеловать.

В моем сне Патч чувствовал мой поцелуй. Не только на эмоциональном уровне, но и реально, физически. Во сне он был больше человеком, чем ангелом. Ангелы не могут испытывать физических ощущений - я знала это - но в моем сне я хотела, чтобы Патч почувствовал мягкость и нежность наших соприкоснувшихся губ. Я хотела, чтобы он почувствовал, как мои пальцы зарываются в его волосы. Мне было необходимо, чтобы он чувствовал будоражащее и непреодолимое магнитное поле, толкающее каждую молекулу его тела ко мне.

Так же, как чувствовала я.

Патч пробежал пальцами по серебряной цепочке на моей шее, от его прикосновения я вся задрожала от удовольствия.

- Я тебя люблю, - прошептал он.

Уперевшись кончиками пальцев в его твердый живот, я наклонилась к нему и остановилась достаточно близко, чтобы поцеловать.

- Я люблю тебя больше, - сказала я, легко касаясь его рта.

Только слова не были сказаны. Они застряли у меня в горле.

Патч ждал моего ответа, а его улыбка угасала.

- Я люблю тебя, - попробовала я опять.

И снова слова остались внутри.

Выражение лица Патча стало тревожным. - Я тебя люблю, Нора, - повторил он.

Я лихорадочно кивнула, но он отвернулся, спрыгнул с мотоцикла и ушел, не оглядываясь.

- Я люблю тебя! - кричала я ему в след. - Я люблю тебя, я люблю тебя!

Но казалось, будто зыбучий песок хлынул в мое горло - чем сильнее я пыталась выдавить из себя слова, тем быстрее их тянуло вниз.

Патч ускользал в толпе. Ночь опустилась вокруг нас в два счета, и в гуще людей я едва могла различить его черную футболку в сотне других. Я побежала, чтобы догнать его, но когда схватила за руку, и он повернулся ко мне, это оказался кто-то другой. Девушка. Было слишком темно, чтобы разглядеть черты ее лица, но можно было сказать, что она красивая.

- Я люблю Патча, - сказала она мне, улыбаясь сквозь ужасную красную помаду. – И не боюсь сказать это.

- Я сказала! - доказывала я. – Прошлой ночью я сказала ему!

Я прошмыгнула мимо нее, обегая глазами толпу, пока не уловила мелькнувшую кепку Патча фирмы Блу Бол. Я отчаянно проталкивалась в его сторону и потянулась, чтобы взять его за руку.

Он обернулся, но это оказалась все та же красивая девушка.

- Ты опоздала, - сказала она. – Теперь я люблю Патча.

- Передаю слово Энджи с новостями о погоде, - бодро кричал Чак Дилэйни прямо мне в ухо.

Мои глаза распахнулись на слове "погода". Какое-то время я еще повалялась в кровати, пытаясь изгнать из головы то, что было всего лишь плохим сном, и собраться с мыслями. Погоду обычно объявляли без двадцати час, и я попросту не могла слышать о ней, если только…

Летняя школа! Я проспала!

Отпихнув одеяло, я побежала к шкафу. Засовывая ноги в те же джинсы, которые бросила на дно шкафа прошлой ночью, через голову я натянула футболку, а поверх нее - кардиган цвета лаванды. Нажав горячую клавишу, я позвонила Патчу, но через три гудка включилась голосовая почта.

- Позвони мне! – сказала я, помедлив с полсекунды, чтобы подумать, не избегал ли он меня после вчерашнего большого признания.

Я решила притвориться, что этого никогда не было, пока все не забудется и не вернется в привычное состояние, но после сегодняшнего сна я засомневалась, что это будет легко. Может, Патчу так же тяжело будет проигнорировать это. В любом случае, прямо сейчас я мало что могла сделать. Несмотря на то, что готова была поклясться, Патч обещал меня подвезти.

Вместо того, чтобы укладывать волосы, я надела ободок, схватила с кухонного стола рюкзак и вылетела за дверь.

На подъездной дорожке я на мгновение остановилась, чтобы возмущенно ругнуться на цементную плиту размером восемь на десять футов, где раньше стоял мой Фиат Спайдер 1979 года. Моя мама продала Фиат, чтобы оплатить просроченные трехмесячные счета за электричество и забить наш холодильник достаточным количеством продуктов, чтобы прокормить нас до конца месяца. Чтобы урезать наши расходы, она даже уволила нашу домработницу, Доротею, которая была чем-то вроде моей кормилицы. Мысленно проклиная обстоятельства, я забросила рюкзак на плечо и побежала. Большинству людей покажется оригинальным, что мы с мамой живем в сельском доме в штате Мэн, но правда в том, что нет ничего оригинального в пробежке длиной в одну милю до ближайших соседей. И если слово "оригинальный" не синоним продуваемому насквозь и пожирающему все деньги дому, расположенному прямо в центре атмосферной инверсии, которая засасывает весь туман отсюда до побережья, то я осмелюсь не согласиться.

На углу Хоуторн и Бич я обнаружила признаки жизни – автомобилистов, которые неслись на работу в город. Я подняла большой палец вверх, пытаясь другой рукой развернуть жевательную резинку, которая заменит зубную пасту и освежит дыхание.

Красная Тойота Фораннер притормозила у обочины, и стекло со стороны пассажира опустилось с автоматическим жужжанием. За рулем сидела Марси Миллар.

- Проблемы с машиной? - спросила она.

Проблемы с машиной, а именно ее отсутствие. Марси об этом говорить я точно не собиралась.

- Тебя подвезти? - нетерпеливо перефразировала она, так и не дождавшись ответа.

Я не могла поверить, что из всех автомобилей, проезжающих по этому участку дороги, остановиться должна была именно Марси. Хотела ли я ехать с ней? Нет. Была ли я по-прежнему обижена на то, что она сказала о моем отце? Да. Собиралась ли я ее прощать? Уж точно нет. Я хотела жестом показать ей, чтобы она ехала дальше, но было одно маленькое "но". Ходили слухи, что только одна вещь нравилась мистеру Луксу больше периодической таблицы – это выдавать листки опоздания задержавшимся ученикам.

- Спасибо, - неохотно согласилась я. - Я шла в школу.

- Видимо, твоя толстая подружка не может тебя подвезти?

Я замерла, схватившись за дверную ручку. Мы с Ви давно перестали объяснять ограниченным людям, что "толстая" и "фигуристая" - разные вещи, но это не значит, что мы терпели невежество. И я с удовольствием попросила бы Ви подвезти меня, но она была приглашена на слет многообещающих редакторов школьного электронного журнала и сейчас уже была в школе.

- Хотя лучше уж я прогуляюсь пешком.

Я хлопнула дверью Марси, возвращая ее на свое место.

Марси напустила на себя непонимающее выражение лица.

- Ты обиделась, что я назвала ее толстой? Но это же правда. Да что с тобой? Такое ощущение, что все, что я говорю, должно проверяться цензурой. Сначала твой отец, а теперь это. Что случилось со свободой слова?

На какое-то мгновение я подумала, как было бы здорово и удобно, будь у меня Фиат. Я бы не только не испытывала проблем с поездками, но и имела бы удовольствие переехать Марси. На школьной стоянке бывает суматоха после занятий. Случались и аварии.

Но так как я не могла стукнуть Марси своим передним бампером, я поступила иначе.

– Если бы мой отец возглавлял представительство Тойоты, думаю, я была бы достаточно озабочена окружающей средой, чтобы попросить машину-гибрид.

- Что ж, твой отец не возглавляет представительство Тойоты.

- Это верно. Мой отец умер.

Она подняла одно плечо. – Это ты сказала, а не я.

- С этого момента я думаю, будет лучше, если мы не будем переходить друг другу дорогу.

Она рассматривала свой маникюр. - Ладно.

- Хорошо.

- Просто пыталась быть милой, и смотри, что за это получила, - сказала она, вздохнув.

- Милой? Ты назвала Ви толстой.

- А еще я предложила тебя подвезти, - она выжала газ в пол, и пыль от шин полетела прямо в меня.

Проснувшись сегодня утром, в мои планы совсем не входило найти еще одну причину ненавидеть Марси Миллар, но вот, пожалуйста.

Школа Колдуотер была построена в конце девятнадцатого века, и ее здание было эклектическим сочетанием готического и викторианского стилей, что делало его похожим больше на собор, чем на школу. Окна были узкими и арочными, стекла покрыты свинцом. Камень был разноцветным, но серый цвет все же преобладал. Летом плющ разрастался по фасаду и придавал школе некоторый шарм Новой Англии. А зимой плющ напоминал длинные пальцы скелета, опутывающие здание.

Я то шла быстрым шагом, то бежала вниз по коридору к классу химии, когда в кармане зазвонил мой телефон.

- Мам? – спросила я, не замедляя шаг. – Могу я тебе перезвонить по…

- Никогда не угадаешь, с кем я столкнулась вчера вечером! Линн Парнелл! Помнишь Парнеллов? Мама Скотта.

Я взглянула на часы своего телефона. Мне очень повезло, что меня подвез до школы совершенно незнакомый человек – женщина, которая ехала в спортзал на кикбоксинг, - но мне все равно нужно было торопиться. Оставалось две минуты до последнего звонка. – Мам? Занятие сейчас начнется. Я позвоню тебе во время обеда?

- Вы со Скоттом были такими хорошими друзьями.

Она вызвала у меня смутные воспоминания.

- Когда нам было пять, - сказала я. – Это же он постоянно писал в штаны?

- Мы с Линн вчера немного выпили. Она только что завершила бракоразводный процесс, и они со Скоттом возвращаются в Колдуотер.

- Отлично. Я перезвоню тебе…

- Я пригласила их сегодня на ужин.

Когда я миновала кабинет директора, минутная стрелка на часах над ее кабинетом подошла к следующему делению. С моей стороны казалось, что она стоит прямо между 7:59 и восемью часами ровно. Я послала ей угрожающий взгляд, говорящий "Только попробуй прозвенеть раньше".

- Сегодня не очень хорошая идея, мам. Мы с Патчем …

- Не глупи! – перебила меня мама. – Скотт – один из твоих самых старых друзей. Ты знала его задолго до Патча.

- Скотт часто заставлял меня есть рулеты с джемом, - сказала я.

Память стала возвращаться ко мне.

- А ты никогда не заставляла его играть с Барби?

- Это же совершенно разные вещи.

- Сегодня, в семь часов, - сказала мама голосом, исключающим любые возражения.

Я забежала в кабинет химии за несколько секунд до звонка, и плюхнулась на металлический табурет у лабораторного стола из темного гранита в переднем ряду. Стол предполагал два места, и я скрестила пальцы в надежде, что уровень понимания этой науки у моего напарника будет выше моего. Учитывая мой уровень знаний, его нетрудно будет превысить. Я была скорее романтиком, чем реалистом, и предпочитала слепую веру рассудительной логике. Что делало науку и меня несовместимыми с самого начала.

Марси Миллар вошла в класс, как будто прогуливаясь, на каблуках, в джинсах и шелковом топе от Банана Репаблик, который числился в моем списке обязательных покупок к новому школьному году. Ко Дню труда он был бы на полках с распродажей и по приемлемой для меня цене. Когда Марси села рядом со мной на стул, я мысленно вычеркивала этот топ из своего списка.

- Что с твоими волосами? – спросила она. - Мусс кончился? Или терпение? - она улыбнулась уголком рта. – Или это из-за того, что тебе пришлось бежать четыре мили, чтобы успеть вовремя?

- Что случилось с уговором не стоять друг у друга на пути? – я бросила едкий взгляд на ее стул, затем на свой, давая понять, что двадцать четыре дюйма не достаточно, чтобы не вставать на моем пути.

- Мне кое-что нужно от тебя.

Я бесшумно выдохнула, чтобы привести в норму кровяное давление. Мне стоило догадаться.

- Тут вот какое дело, Марси, - сказала я. - Мы обе знаем, что этот курс будет безумно трудным. Позволь сделать тебе одолжение и предупредить тебя, что наука - мой худший предмет. Единственная причина, по которой я занимаюсь летом, это потому, что услышала, что в этом семестре химия будет попроще. Ты точно не хочешь, чтобы я была твоим партнером. В этом случае не видать тебе легкой "пятерки".

- Похоже, что я сижу рядом с тобой ради повышения своего академического балла? – спросила она, нетерпеливо щелкнув пальцами. – Ты нужна мне для другого. На прошлой неделе я получила работу.

Марси? Работу?

Она усмехнулась, и я могла только предположить, что она прочитала мои мысли по выражению лица. - Я регистрирую документы в главном офисе. Один из торговых агентов моего отца женат на секретарше из администрации. Наличие связей еще никому не повредило. Но тебе об этом, разумеется, ничегошеньки не известно.

Я знала, что отец Марси был влиятельным человеком в Колдуотере. На самом деле, он был очень большим любителем жертвовать деньги клубным организациям, и руководство нашей школы прислушивалось к нему. Но это было смешно.

- И порой файлы раскрываются, и я просто не могу не прочитать их, - сказала Марси.

Аха, как же.

- Ну например, я знаю, что ты все еще переживаешь из-за смерти папы. Ты посещала школьного психолога. В общем, я знаю все обо всех. Кроме Патча. На прошлой неделе я заметила, что его файл пуст. Я хочу знать, почему. Хочу знать, что он скрывает.

- Зачем тебе это?

- Вчера он стоял на подъездной дорожке и пялился в окно моей спальни.

Я моргнула. – Патч стоял на твоей подъездной дорожке?

- Если только ты не знаешь другого парня, который водит Джип Коммандер, одевается во все черное и очень хорош собой…

Я нахмурилась. - Он что-нибудь сказал?

- Он увидел, что я смотрю в окно, и ушел. Мне стоит подумать о судебном постановлении, запрещающем ему приближаться к моему дому? Такое поведение для него нормально? Я знаю, что он странный, но вопрос в том, насколько?

Я проигнорировала ее, так как полностью была поглощена обдумыванием этой информации. Патч? Возле дома Марси? Это, должно быть, случилось после того, как он уехал от меня. После того, как я сказала "Я люблю тебя", а он испарился.

- Нет проблем, - сказала Марси, выпрямляясь. – Есть много других способов получить информацию, например, в администрации. Думаю, они будут очень рады пустому школьному файлу. Я не собиралась ничего говорить, но ради собственной безопасности…

Я ничуть не волновалась, что Марси пойдет к руководству школы. Патч может сам с этим справиться. Меня беспокоила прошлая ночь. Он уехал, внезапно заявив, что ему нужно что-то сделать. Но мне с трудом верилось, что это что-то было на подъездной дорожке у Марси. Куда проще было думать, что он ушел из-за моих слов.

- Или в полиции, - продолжала Марси, постучав кончиком пальца по своей губе. - Пустой школьный файл – это почти незаконно. Как Патч попал в школу? Ты выглядишь расстроенной, Нора. Я во что-то влезла? – довольная улыбка озарила ее лицо. – Влезла, да? Это не вся история!

Я уставилась на нее равнодушным взглядом. – Та, кто не гнушается заявлениями, что ее жизнь лучше, чем у всех остальных учеников в этой школе, конечно же, имеет привычку изучать каждый аспект наших скучных, никчемных жизней.

Улыбка сползла с лица Марси. – Мне бы и не пришлось, если б все вы не стояли у меня на пути.

- У тебя на пути? Это не твоя школа.

- Не надо так со мной разговаривать, - сказала Марси, нерешительно и почти непроизвольно дернув головой. – Хотя… тебе вообще больше не стоит говорить со мной, никогда.

Я вскинула ладони. - Без проблем.

- И так как ты все еще стоишь у меня на пути, вали отсюда.

Я посмотрела на свой табурет, совершенно уверенная в том, что она не всерьез. – Я была первой.

Копируя мой жест, Марси также подняла ладони. – Не моя проблема.

- Я не уйду.

- А я не буду сидеть с тобой.

- Рада слышать.

- Проваливай, - приказала Марси.

- Нет.

Нашу перепалку прервал звонок, и лишь после того, как его пронзительный звон затих, мы с Марси осознали, что в классе царит полная тишина. Мы оглянулись вокруг, и у меня свело живот от того, что все места в классе были заняты.

Мистер Лукс расположился в проходе справа от меня, размахивая листком бумаги.

- У меня в руке незаполненная схема рассадки, - сказал он. – Каждому прямоугольнику соответствует стол в классе. Напишите ваше имя в нужном прямоугольнике и передайте листок следующему, – он швырнул схему на стол прямо передо мной. – Надеюсь, вам понравятся ваши партнеры, - сказал он нам. – Вы проведете вместе ближайшие восемь недель.

В полдень, когда занятия закончились, мы с Ви поехали в забегаловку Энзо - наше излюбленное место, - чтобы перехватить ледяной мокко или горячее молоко, в зависимости от сезона. Когда мы пересекали парковку, я чувствовала, как солнце припекает мое лицо, и в этот момент увидела его. Белый кабриолет Фольксваген с объявлением о продаже на окне: 1000 долларов или лучшее предложение.

- У тебя слюнки потекли, - сказала Ви, щелкнув по моему подбородку.

- Ты, случаем, не можешь одолжить мне тысячу долларов?

- Я не могу одолжить и пяти долларов. Моя свинья- копилка официально больна анорексией.

Я с сожалением вздохнула, с тоской глядя на кабриолет.

- Мне нужны деньги. Мне нужна работа, - я закрыла глаза, представляя себя за рулем кабриолета: верх опущен, ветер развивает мои волнистые волосы.

С кабриолетом мне больше не пришлось бы просить, чтобы меня подвезли. Я была бы вольна ехать, куда мне захочется, и когда захочется.

- Ага, но если устроиться на работу, то тебе реально придется вкалывать. В смысле, ты уверена, что готова потерять все лето, работая за минимальную зарплату? Ты могла бы, ну не знаю, обойтись и меньшими усилиями.

В кафе Энзо мы с Ви заказали ледяной мокко, ореховый салат со специями и плюхнулись со всем этим за столик. За последние несколько недель забегаловка Энзо претерпела серьезную модернизацию - чтобы подняться идти в ногу с двадцать первым веком. Таким образом, в Колдуотере появилось первое интернет-кафе. Учитывая тот факт, что моему домашнему компьютеру было шесть полных лет, я была очень этому рада.

- Не знаю, как ты, а я готова к каникулам, - сказала Ви, перемещая свои солнечные очки на макушку. – Восемь дополнительных недель испанского. Это больше дней, чем я хочу даже думать об этом. Что нам нужно, так это отвлечься. Нам нужно что-то, что очистит голову от этой бесконечной гонки за получением достойного образования. Нам просто необходимо прошвырнуться по магазинам. Портленд, вот куда мы поедем! В "Мэйсисе" большая распродажа. Мне нужна обувь, мне нужны платья, и мне нужен новый парфюм.

- Ты же только что купила новую одежду. На двести долларов. Твоя мама истечет кровью, когда получит выписку со счета МастерКард.

- Ага, но мне нужен парень. А чтобы найти парня, надо хорошо выглядеть. Не помешает также и хорошо пахнуть.

Я откусила кусочек груши со своей вилки. – Есть кто-нибудь на примете?

- Собственно говоря, да.

- Только пообещай мне, что это не Скотт Парнелл.

- Скотт какой?

Я улыбнулась. - Видишь? Теперь я счастлива.

- Не знаю никакого Скотта Парнелла, но так случилось, что парень, на которого я положила глаз, очень горяч. Нереально горяч. Даже круче Патча, - она выдержала паузу. – Ну, может, не настолько… Никто не может сравниться с ним. Серьезно, оставшаяся часть моего дня – полный отстой. Или Портленд, или мне конец.

Я открыла было рот, но Ви меня опередила.

- О-о, - сказала она. - Я знаю этот взгляд. Хочешь сказать, у тебя уже есть планы.

- Вернемся к Скотту Парнеллу. Он жил здесь, когда нам было по пять.

Ви выглядела так, будто копается в своей долгосрочной памяти.

- Он часто писал в штаны, - я попыталась помочь.

Глаза Ви засветились. – Скотти-Ночной горшок?

- Он переезжает обратно в Колдуотер. Моя мама пригласила его на ужин сегодня вечером.

- Поняла, к чему это ведет, - сказала Ви, понимающе кивнув. - Это то, что называется "судьбоносная встреча". Когда пересекаются жизни двух потенциальных влюбленных. Помнишь, как Дези случайно зашла в мужской туалет и застукала Эрнесто над писсуаром?

Я застыла, держа вилку между ртом и тарелкой. – Что?

- В "Сердце", испанском мыльном сериале. Нет? Не бери в голову. Твоя мама хочет свести тебя со Скотти-Ночным горшком.

- Нет, не хочет. Она знает, что я встречаюсь с Патчем.

- Лишь потому, что она знает, не означает, что она этому рада. Твоя мама потратит уйму времени и энергии, чтобы превратить уравнение "Нора плюс Патч равно любовь" в "Нора плюс Скотти-Ночной горшок равно любовь". И как тебе это? Может, Скотти-Ночной горшок превратился в Секси-Скотти. Ты об этом подумала?

Я не думала, и даже не собиралась. У меня есть Патч, и я совершенно счастлива с ним.

- Давай поговорим о чем-нибудь чуть более важном? – спросила я, подумав, что самое время сменить тему разговора, пока Ви не выдала еще более дикие идеи. - Например, о том, что мой новый партнер по химии Марси Миллар.

- Да ну!

- По всей видимости, она занимается регистрацией в главном офисе и заглянула в папку Патча.

- А та все так же пуста?

- Похоже на то, раз уж она требовала, чтобы я рассказала ей все, что знаю о нем.

Включая то, почему он ошивался у ее дома, заглядывая в окно ее спальни. Ходили слухи, что Марси при помощи теннисной ракетки удерживала свое окно открытым, когда была не против оплаты кое-каких "услуг", но я не собиралась думать об этом. Так или иначе, разве девяносто процентов слухов не вымысел?

Ви наклонилась поближе. - Что ты знаешь?

Наш разговор перешел в неловкое молчание. Я не верила в существование секретов между друзьями. Но секреты есть… и есть горькая правда. Пугающая правда.

Невообразимая правда. И близкие отношения с парнем, который был падшим, а теперь стал ангелом-хранителем, подходят под все вышеперечисленное.

- Ты что-то скрываешь от меня, - сказала Ви.

- Вовсе нет.

- А вот и да.

Тягостное молчание.

- Я сказала Патчу, что люблю его.

Ви прикрыла рот рукой, но я не знала наверняка, сдерживала ли она удивление, или давилась от смеха. Что заставило меня чувствовать себя еще более неуверенно. Что в этом смешного? Я совершила что-то еще более глупое, чем сама о себе думала?

- Что он сказал? – поинтересовалась Ви.

Я лишь смотрела на нее.

- Все так плохо? – снова спросила она.

Я прокашлялась. – Расскажи мне о том парне, которого пытаешься заполучить. В смысле, это влечение на расстоянии, или ты уже говорила с ним?

Ви поняла намек. – Говорила ли я с ним? Вчера в "Скиппис" мы вместе ели на обед хот-доги. Это было чем-то вроде свидания вслепую, но все прошло куда лучше, чем я ожидала. К твоему сведению, ты была бы в курсе всего этого, если бы перезванивала мне вместо того, чтоб без остановки целоваться со своим парнем.

- Ви, я твоя единственная подруга, и это не я познакомила вас.

- Знаю. Твой парень сделал это.

Я подавилась шариком из сыра Горгонзола. – Патч устроил тебе свидание вслепую?

- Ага, и что? – спросила Ви, ее тон сразу стал оборонительным.

Я улыбнулась. – Мне казалось, ты не доверяешь Патчу.

- А я и не доверяю.

- Но?

- Я пыталась дозвониться до тебя, чтобы обсудить мое свидание, но повторюсь: ты ни разу не перезвонила.

- Миссия выполнена. Чувствую себя самой ужасной подругой, - я заговорщически улыбнулась ей. – А теперь расскажи мне все!

Сопротивление Ви было сломлено, и она улыбнулась мне в ответ. - Его зовут Риксон, и он ирландец. Его акцент, как бы его ни называли, убивает меня. Сексуальный до невозможности. Он немного тощий, учитывая, что у меня широкая кость, но этим летом я планирую похудеть на двадцать фунтов, так что к августу все должно быть отлично.

- Риксон? Не может быть! Мне нравится Риксон!

В основном, я не доверяла падшим ангелам, но Риксон было исключением. Как и у Патча, его нравственные границы находились где-то в нейтральной зоне между черным и белым. Он не был идеален, но и совсем плохим тоже не был.

Я усмехнулась, ткнув в подругу вилкой. – Не могу поверить, что ты ходила с ним на свидание. Ведь он - лучший друг Патча. А ты его ненавидишь!

Ви одарила меня взглядом черной кошки, волоски на ее коже едва ли не встали дыбом. – То, что они лучшие друзья, еще ничего не значит. Взгляни на нас - у нас вообще ничего общего.

- Это же здорово! Мы сможем все лето гулять вчетвером.

- Неа. Ни за что. Я не буду тусоваться с твоим чокнутым парнем. Мне все равно, что ты там говорила, но я до сих пор считаю его причастным к загадочной смерти Джулса в спортзале.

Черная туча нависла над нашим разговором. В ту ночь в спортзале присутствовали всего три человека, и одним из них была я. Я никогда не рассказывала Ви всего, что случилось, лишь маленькую часть, чтобы она перестала донимать меня расспросами. И для ее же собственной безопасности, я собиралась и дальше придерживаться этого плана.

Остаток дня мы с Ви катались по округе, в поисках объявлений о приеме на работу в местные забегаловки, и домой я зашла, когда было уже около половины седьмого.

Я бросила ключи на столик и проверила сообщения на автоответчике. Всего одно, от моей мамы. Она была в магазине "Мичауд", выбирала чесночный хлеб, мясную лазанью и дешевое вино, и поклялась своей могилой, что доберется до дома раньше Парнеллов.

Я стерла сообщение и поднялась наверх, в свою спальню. Так как утром я не успела принять душ, а за день мои волосы по максимуму распушились, то решила, что наилучший выход для ликвидации утреннего безобразия - переодеться в чистую одежду. Каждое воспоминание о Скотте Парнелле было неприятным, но гости есть гости.

Я наполовину застегнула свой кардиган, когда в дверь постучали.

На пороге стоял Патч, руки свои он засунул в карманы.

В другое время, увидев его, я бы прыгнула ему в объятья. Сегодня же я сдержалась. Вчера вечером я сказала, что люблю его, а он удрал и, предположительно, направился прямиком к дому Марси. Мое настроение упало, и сейчас находилось где-то между задетым самолюбием, злостью и неуверенностью. Я надеялась, что по моему нарочитому молчанию он поймет, что между нами что-то не так, и это не изменится до тех пор, пока он не предпримет попытку все исправить. Или извинившись, или все объяснив.

- Привет, - сказала я, изображая обыденность. - Ты забыл позвонить прошлой ночью. Где ты был?

- Тут недалеко. Ты пригласишь меня войти?

Даже и не собиралась.

- Рада слышать, что дом Марси как раз - ну ты знаешь - тут недалеко.

Мимолетная вспышка удивления в его глазах подтвердила то, во что я не хотела верить: Марси сказала правду.

- Не хочешь рассказать мне, что происходит? - спросила я немного более враждебно. - Не хочешь рассказать, что ты делал у ее дома прошлой ночью?

- Звучит так, будто ты ревнуешь, Ангел!

За этим, возможно, крылся намек на поддразнивание, но в нем не было ни обычной нежности, ни флирта.

- Если б ты не давал мне повода, может, я бы и не ревновала, - парировала я. - Что ты делал у ее дома?

- У меня там были дела.

Мои брови взлетели вверх. - Не знала, что у вас с Марси общие дела.

- Да, у нас дела, и только. Де-ла.

- Заранее подготовился? – мои слова содержали в себе большую дозу обвинения.

- Ты меня в чем-то обвиняешь?

- А должна?

Обычно Патч был большим специалистом в умении скрывать свои эмоции, но сейчас его губы сжались в тонкую линию. – Нет.

- Если твое пребывание вчера ночью возле ее дома столь невинно, то почему тебе так сложно объяснить, что ты там делал?

- Мне не сложно, - ответил он, тщательно взвешивая каждое слово. – Я не говорю тебе, потому что то, чем я там занимался, не имеет к нам никакого отношения.

Как мог он думать, что это не имеет к нам отношения?

Марси была единственным человеком, который использовал любую возможность, чтобы сделать мне больно и унизить меня. На протяжении одиннадцати лет она дразнила меня, распускала обо мне ужасные слухи и публично меня унижала.

Как мог он думать, что это не было важным для меня?

Как мог он думать, что я просто приму это, не задавая вопросов?

А самое главное, разве он не знал, как сильно я боюсь, что Марси может использовать его, чтобы навредить мне?

Если она заподозрила, что он даже отдаленно заинтересован ею, то сделает все, что в ее силах, чтоб украсть его. Я не допускала мысли, что могу потерять Патча, но, если я потеряю его из-за нее, я просто умру.

Потрясенная этой внезапной вспышкой страха, я сказала: - Не приходи до тех пор, пока не будешь готов рассказать мне, что ты делал у нее.

Патч резко шагнул внутрь и рывком закрыл за собой дверь.

- Я пришел не ссориться. Я хотел, чтобы ты знала, что сегодня Марси вляпалась в неприятности.

Опять Марси? Ему не кажется, что он и так уже вырыл между нами достаточно глубокую яму? Я старалась сохранять видимость спокойствия, чтобы дослушать его до конца, но мне хотелось закричать на него.

- О? - произнесла я холодно.

- Она случайно оказалась в гуще событий, когда несколько падших ангелов в мужском туалете в Аркаде Бо пытались заставить Нефилима присягнуть на верность. Нефилиму не было шестнадцати, так что они не смогли заставить его, но зато повеселились. Они сильно поранили его и сломали несколько ребер. Тогда-то и вошла Марси. Она выпила лишнего и перепутала двери. Падший, что стоял на карауле, ударил ее ножом. Она в больнице, но ее скоро выпишут. Рана поверхностная.

Мой пульс подскочил, и мне было жаль, что Марси пострадала, но я очень не хотела показывать это Патчу. Поэтому с равнодушным видом скрестила руки на груди. – Бог ты мой, Нефилим в порядке?

Я смутно помнила, как некоторое время назад Патч объяснял, что падшие ангелы не могут заставить Нефилима присягнуть, пока ему нет шестнадцати. Так же, как он не мог пожертвовать мной, чтобы обрести собственное человеческое тело, пока мне не стукнет шестнадцать. Число шестнадцать было загадочно магическим - даже решающим - возрастом в мире ангелов и Нефилимов.

Патч посмотрел на меня, и в его взгляде вспыхнул едва заметный проблеск отвращения.

- Марси, может, и была пьяна, но не исключено, что она помнит все, что увидела. Ты же знаешь, что и падшие, и Нефилимы стараются не афишировать свое существование, а какой-нибудь обладатель длинного языка - вроде Марси - может выдать их тайну. Они совсем не жаждут, чтобы она всему миру растрезвонила, что видела. Наш мир существует намного лучше, если люди о нем не ведают. И я знаю, что падшие не отступят, - его челюсть сжалась. - Они сделают все, чтобы заставить Марси молчать.

Я почувствовала дрожь, испугавшись за Марси, но отогнала это чувство. С каких это пор Патча, так или иначе, волнует то, что случилось с Марси? С каких пор он больше беспокоится о ней, а не обо мне?

- Я пытаюсь сочувствовать ей, - сказала я, - но звучит так, будто ты одинаково волнуешься за нас обеих, - я резко дернула ручку двери и распахнула ее. – Может, тебе лучше пойти к Марси, и проследить, что ее поверхностная рана заживает должным образом.

Патч убрал мою руку и закрыл дверь ногой.

- Есть вещи куда важнее тебя, меня и Марси… - он запнулся, как будто хотел еще что-то сказать, но в последний момент передумал.

- Ты, я и Марси? С каких пор ты ставишь нас троих в один ряд? С каких пор она имеет для тебя значение? – огрызнулась я в ответ.

Он сцепил руки на шее сзади и выглядел так, будто знал, что должен тщательно выбирать слова, прежде чем ответить.

- Просто скажи, что ты думаешь! – выпалила я. – Скажи прямо! Ужасно и то, что мне ничего неизвестно о твоих чувствах, не говоря уже о твоих мыслях.

Патч осмотрелся вокруг, будто никак не мог понять, кому я это говорила.

- Сказать прямо? – переспросил он злобно и недоверчиво. Даже с нотками раздражения. – А что я, по-твоему, пытаюсь сейчас сделать? И я скажу, если ты успокоишься. Ты бесишься сейчас независимо от того, что я говорю.

Я почувствовала, что мои глаза сузились. – Я имею право злиться. Ты не говоришь мне, что ты делал вчера у Марси.

Патч всплеснул руками. Будто говоря: "ну вот опять".

- Два месяца назад, - начала я, стараясь говорить с вызовом в голосе, чтобы скрыть дрожь, - Ви, моя мама - да все! - предупреждали меня, что ты из тех парней, которые расценивают девушек, как свои трофеи. Они твердили, что я всего лишь еще одна зарубка на твоем ремне, еще одна дура, которую ты соблазнил для собственной прихоти. Они говорили, что тот миг, когда я влюбилась в тебя, стал точкой отсчета. До того момента, когда ты уйдешь, – я тяжело сглотнула. – Мне нужно знать, что они ошибались.

Даже если мне не хотелось вспоминать, образы прошлой ночи всплывали перед глазами с абсолютной ясностью. Я помнила вчерашнюю унизительную сцену во всех подробностях. Я сказала, что люблю его, а он ушел, оставив меня в подвешенном состоянии. Существовала сотня причин, объясняющих его молчание, но ни одна из них не сулила ничего хорошего.

Патч мотнул головой, словно не веря своим ушам.

- Ты действительно хочешь, чтобы я сказал, что они ошибались? Потому что, мне кажется, ты не поверишь мне, независимо от того, что я скажу, - он пристально посмотрел на меня.

- Ты так же, как и я, верен нашим отношениям? - я не могла не задать этот вопрос.

Особенно теперь, наблюдая за тем, как все рушится после событий прошлой ночи. Внезапно я осознала, что не имею ни малейшего понятия о том, что Патч чувствует ко мне. Я думала, что значу для него все, но, быть может, я видела лишь то, что хотела видеть? Что если я слишком преувеличила его чувства?

Я внимательно смотрела в его глаза, чтобы не облегчать ему задачу, чтобы не дать ему второго шанса уклониться от ответа. Мне было нужно знать.

- Ты любишь меня?

"Я не могу ответить", сказал он мне в мыслях, тем самым испугав меня. Этим даром обладали все ангелы, но я не поняла, почему он использовал его именно сейчас.

- Я зайду завтра. Доброй ночи! - добавил он сухо и направился к двери.

- Когда мы целуемся, ты притворяешься?

Он остановился как вкопанный. Еще одно недоумевающее движение головой. - Притворяюсь?

- Когда я касаюсь тебя, ты чувствуешь что-нибудь? Насколько сильно твое желание? Ты чувствуешь хоть что-нибудь похожее на то, что чувствую я? - Патч безмолвно смотрел на меня.

- Нора… - начал он.

- Я хочу честный ответ.

Спустя минуту он сказал: - Эмоционально, да.

- Но физически нет, так? Как я могу быть с тобой в отношениях, если даже не знаю, что они для тебя значат? Мои чувства к тебе – это эмоции совсем другого уровня? Потому что мне так кажется. И я ненавижу это, - добавила я. - Не хочу, чтобы ты целовал меня только потому, что должен. Не хочу, чтобы ты притворялся, что для тебя это что-то значит, если это всего лишь действие.

- Всего лишь действие? Ты слышишь себя? – он прислонился затылком к стене и мрачно усмехнулся. Затем искоса взглянул на меня. – Ты закончила с обвинениями?

- Думаешь, это смешно? – процедила я, охваченная новой вспышкой гнева. – Как раз наоборот.

Прежде чем я успела что-нибудь добавить, он повернулся к двери. – Позвони мне, когда будешь готова говорить разумно.

- Что это значит?

- Это значит, что ты сумасшедшая. Ты невыносима.

- Я сумасшедшая?

Коснувшись моего подбородка, он поцеловал меня в губы, быстро и грубо. – И я, наверное, сумасшедший, раз смирился с этим.

Я обиженно отстранилась и вытерла губы. – Ты отказался стать человеком ради меня, и вот, что я получила? Парня, который трется возле Марси, но не говорит зачем. Парень, который сдается при первом же намеке на войну. Ради разнообразия попробуй вот что: ты – придурок!

"Придурок?" спрашивал он холодным и резким голосом, звучавшим в моей голове. " Я пытаюсь следовать правилам. Мне не стоило влюбляться в тебя. Мы оба знаем, что дело не в Марси. А в том, что я чувствую к тебе. Я должен притормозить. Я хожу по краю. И влюбиться для меня, в первую очередь, значит нажить себе множество проблем. Я не могу быть с тобой настолько, насколько хочу.

- Почему ты отказался стать человеком из-за меня, если знал, что не можешь быть со мной? - спросила я немного дрожащим голосом, мои ладони вспотели. - Чего ты вообще ждал от наших отношений? Какой смысл… - слова застряли в горле, и я сглотнула, сама того не желая, - в нас?

Чего я ждала от отношений с Патчем? Рано или поздно я должна была задуматься, куда мы движемся, и что произойдет. Конечно, должна. Но я была так напугана своим предчувствием грядущих событий, что неизбежно притворялась. Я притворялась, что отношения с Патчем могут сложиться, потому что глубоко в душе знала: сколько-нибудь времени с Патчем было лучше, чем вообще ничего.

"Ангел".

Я подняла глаза, когда Патч назвал меня так в моих мыслях.

"Быть с тобой в отношениях любого уровня лучше, чем не быть вообще. Я не хочу потерять тебя". Он замолчал, и в первый раз за все время, что я знала его, я увидела проблеск тревоги в его глазах. "Но я уже пал однажды. Если я дам Архангелам повод подумать, что я хоть немного влюблен в тебя, меня отправят в ад. Навсегда".

Эта новость шарахнула по мне, как кувалдой по животу. – Что?

"Я ангел-хранитель, по крайней мере, мне так сказали, но Архангелы не доверяют мне. У меня нет никаких прав, никакой личной жизни. Двое из них загнали меня в угол прошлой ночью, чтобы поговорить, и я ушел от них с ощущением, что они только и ждут, когда я снова промахнусь. По какой-то причине они решили принять меры против меня. Они ищут любой предлог, чтобы избавиться от меня. Я на испытательном сроке, и, если я все испорчу, у моей истории не будет счастливого конца".

Я уставилась на него, думая, что он наверняка все преувеличивает, не может же все быть настолько плохо. Но одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять: еще никогда он не был настолько серьезен.

- Что теперь будет? - поинтересовалась я вслух.

Вместо ответа Патч обреченно вздохнул.

Правда была в том, что все закончится плохо. Независимо от того, как сильно мы дадим задний ход, придержим коней, или рассмотрим другие варианты, в скором времени наши жизни разлетятся в клочья. Что случится, когда я окончу школу и поступлю в колледж? Что случится, когда я, следуя своей мечте, уеду работать в другую страну? Что случится, когда придет мое время выйти замуж и завести детей? Никому я не сделаю лучше, изо дня в день все сильнее влюбляясь в Патча. Действительно ли я хотела продолжать идти по этой дороге, зная, что она закончится крахом?

На одну секунду я подумала, что у меня есть ответ – мне не нужны мои мечты. Это же так просто. Я закрыла глаза и, как воздушные шары на длинных тонких ленточках, отпустила свои мечты ввысь. Они мне не нужны. Я даже не была уверена, что они сбудутся. А даже если и сбудутся, я не хотела прожить всю оставшуюся жизнь в одиночестве, страдая от мыслей, что все, чего я добилась, без Патча ничего не значит.

А затем меня посетила ужасная мысль, что никто из нас не сможет пожертвовать всем. Моя жизнь продолжит уводить меня в будущее, и я не смогу помешать этому. А Патч навсегда останется ангелом; он продолжит путь, который он выбрал, когда пал.

- Мы еще можем что-нибудь сделать? – спросила я.

- Я работаю над этим.

Другими словами, ничего. Мы оборонялись по двум направлениям: с одной стороны атаковали Архангелы, а с другой - две будущие жизни, двигающиеся в разных направлениях.

- Я хочу расстаться с тобой, - сказала я тихо.

Знаю, что была несправедлива - я защищала себя. Но какие у меня были варианты? Я не могла позволить Патчу отговорить меня. Я должна была поступить так, как будет лучше для нас обоих. Я не могла просто ждать, как то единственное, что было у меня, исчезает с каждым днем. Я не могла показать, как сильно переживаю, потому что это сделает конец еще более тяжелым. Больше всего я не хотела, чтобы из-за меня Патч потерял все, к чему стремился.

Если Архангелы искали повод для его вечного изгнания, этим поводом была я.

Патч уставился на меня, будто не мог понять, всерьез ли я это сказала.

- Вот как? Ты хочешь расстаться со мной? Ты воспользовалась правом озвучить свое желание, в которое я, кстати, ничуть не верю. А теперь, когда пришла моя очередь, я должен принять твое решение и просто уйти?

Я обхватила себя руками и отвернулась. – Ты не можешь заставить меня быть с тобой, если я не хочу.

- Мы можем поговорить об этом?

- Если хочешь поговорить, скажи, что ты делал вчера у Марси.

Но Патч был прав. Дело совсем не в Марси. Причина крылась в моем страхе и бессилии, и в том, что нам не подвластны ни судьба, ни обстоятельства.

Я повернулась и увидела, как Патч потирает лицо. Он горько усмехнулся.

- Если бы прошлую ночь я провела с Риксоном, ты бы пожелал знать, что происходит! – выпалила я.

- Нет, - ответил он пугающе тихим голосом. – Я доверяю тебе.

Испугавшись, что изменю свое решение, если не буду действовать немедленно, я хлопнула ладоням по его груди.

- Уходи, - сказал я хриплым от слез голосом. – В моей жизни есть и другие дела, которыми я хочу заняться. Те, в которых тебе нет места. У меня есть колледж и будущая работа. Я не собираюсь отказываться от всего этого ради того, что никогда не должно было произойти.

Патч отшатнулся. – Ты на самом деле хочешь этого?

- Когда я целую своего парня, я хочу знать, что он это чувствует!

Я пожалела об этих словах в тот же миг, как произнесла их. Я не хотела ранить его – я лишь хотела закончить этот разговор как можно быстрее, пока я не сломалась и не разрыдалась. Но я зашла слишком далеко. Я видела, как он застыл. Мы стояли друг напротив друга, оба тяжело дыша.

Затем он вышел, рывком закрыв за собой дверь.

Когда дверь за ним захлопнулась, я прислонилась к ней. Слезы жгли мне глаза, но ни одной капли не упало. Внутри меня скопилось слишком много разочарования и злобы, чтобы чувствовать что-то еще. Но и была уверена - это было ясно по застрявшему в горле рыданию, - что через пять минут, когда все остальное отступит, и я осознаю, что только что натворила, мое сердце разобьется.

Дата добавления: 2015-08-18