Глава IX ВИЗИТ В НОЧИ

- Откуда это у вас? — вцепился в кусок рамы Димка.

— Не тгогай! — решительно потянул на себя находку Павел Потапович. — Это вещест­венное доказатевьство.

— Нет, покажите! —не отпускал раму Терми­натор.

— Действительно! — поддержал его сосед Ковровой-Водкиной. — Разве от вещественного дока­зательства убудет, если мы посмотрим?

— А отпечатки павьцев? — не хотелось рас­ставаться с находкой почтенному академику.

— Какие, отец, отпечатки! — вмешался Тя­па. — Во-первых, эта штука невесть сколько в пруду проплавала. А даже если они и были, ты их давно запечатал своими пальцами.

— И то вегно, — согласился Павел Потапович. — Тогда смотгите! — опустил он с торжест­венным видом обломок рамы прямо на белую ска­терть. — Тут есть тайник! Откгытый!

— Где тайник? — склонились близнецы над находкой Павла Потаповича.

Димка хотел перевернуть кусок рамы, но Па­вел Потапович воспротивился.

— Я сам покажу! — оттолкнул он руку маль­чика. — Смотгите все!

Присутствующие сгрудились вокруг находки.

— Пропустите меня вперед! Пропустите! — воскликнула Коврова-Водкина и тут же пробилась в первые ряды.

— Видави? — уже демонстрировал обратную сторону рамы почтенный академик.

Оказалось, что с обратной стороны в раме вы­долблено углубление.

— Ой, а как этот тайник закрывается? — на­конец удалось завладеть рамой Димке.

— Не трогай! — закричали на него присутст­вующие.

В следующий момент Павел Потапович выхва­тил у мальчика раму.

— Закгоешь, а потом никогда не откгоешь, — сказал академик.

— А там что-нибудь внутри было? — поинте­ресовалась Маша.

— Ничего, — покачал головой Павел Потапо­вич. — Она пвавава совегшенно пустая.

— Странно, — пожала плечами Маша. — Мы столько времени ее искали, а она обнаружилась только сегодня.

— А зачем вы искали? — насторожились роди­тели близнецов.

— Нас Шмельков просил, — с самым невин­ным видом ответила Маша.

— Мы там все прочесали, — добавил Дим­ка. — И нашли другой кусок рамы. Первый кусок был в руках у «утопленника».

— Точно! — поморщился Тяпа. — «Утоплен­ник» меня огрел им.

— Третий кусок отыскал Степаныч, — про­должал Димка.

— Теперь мне эта история понятна, как ясный день, — солидно произнес Тяпа. — Картину укра­ли из-за тайника.

Близнецы украдкой переглянулись. Кажется, они напрасно с такой легкостью отвергли перво­начальную версию.

— Видимо, там какая-то крутая штучка лежа­ла, — снова заговорил Тяпа Верещинский.

— Нет, Тяпочка! Совсем не большая! — вос­кликнула Коврова-Водкина. — Большая в такой маленький тайник не влезла бы!

— Он говорит «крутая»! — закричал ей в ухо Евгений Казимирович. — Это такое современное выражение!

— Могли бы не объяснять! — с досадою произ­несла Наталья Владимировна. — Я прекрасно ориентируюсь в современности и в современных выражениях! Просто имела в виду, что в этом тайнике лежала маленькая, но крутая цацка.

—Вот-вот, — покровительственно усмехнулся Тяпа.

— Павел Потапович, а что там с «утопленни­ком»? — спросил Димка. — Неужели действитель­но пришел в себя?

— Да, да, расскажите! — заинтересовались ос­тальные.

— «Утопвенник» став газговагивать и бовьше не дегется, — начал объяснять академик.

— Значит, он уже сообщил, что с ним произо­шло? — полюбопытствовал Евгений Казимиро­вич.

— Пока нет, — покачал головой Павел Пота­пович. — Вгачи сегодня нас с Тяпочкой к нему не пустиви. Говогят, вчега на него быво какое-то стганное нападение.

— И кто же на него напал? — повернулась к академику Анна Константиновна.

— Мы с Тяпочкой так и не поняви, — отклик­нулся Павел Поталович.

— У врачей и Шмелькова разные версии, — подхватил Тяпа. — Главное, что Ростислава Кузь­мича сильно напугали. Теперь его перевели в дру­гую палату. В угловую. И до завтра решили к нему посетителей не пускать. Даже Шмельков пойдет к Ростиславу Кузьмичу только утром.

— Но я все гавно к нему загвянув, — похвас­тался Павел Потапович. — Тяпочка меня подса­див, и я посмотгев в окошко. Гостисвав Кузьмич спав. А еще там быва медсестга. Она так на меня загугавась. Тогда мы с Тяпочкой поехави на пгуд искупаться. И я вывовив из воды вот это, — с гордостью ткнул пальцем в кусок рамы действи­тельный и почетный член множества академий мира.

— Слушай, отец, — сказал Тяпа. — Надо бы отвезти эту штуку Шмелькову.

— Что вегно, то вегно, — еще сильней ожи­вился Павел Потапович. — Товько мать тгевожить не будем, — заявил он сыну. — Иначе она опять меня дома запгет. А я хочу с тобой поехать к Шмевькову.

— Ну что с ним сделаешь, — развел руками Тяпа. — Вот ведь неугомонный.

— Не неугомонный, — откликнулся отец. — Пгосто я всегда довжен находиться в эпицентге событий. Но Женечке этого не понять.

— Ты лучше не болтай, а звони Шмелькову, — посоветовал Тяпа. — А то у меня позже еще дела есть.

— Анна Константиновна, мивая, можно восповьзоваться вашим тевефоном? — в мольбе сло­жил на груди пухленькие руки Павел Потапович.

— Звоните, — с усмешкою отозвалась пожи­лая учёная дама.

Павел Потапович побежал в гостиную. А Коврова-Водкина сказала:

— Сегодня мне должен нанести очередной ви­зит мой незабвенный покойный Аполлинарий. Я с ним посоветуюсь насчет этого тайника. Вдруг он знает разгадку.

Анна Константиновна, улучив момент, покру­тила пальцем возле виска. А Евгений Казимирович нашел в себе мужество с абсолютно серьезным видом воскликнуть:

— Как интересно, Наталья Владимировна!

— У него и впрямь ангельское терпение, — шепнула Маша на ухо Димке.

В это время из гостиной появился Павел Пота­пович. Схватив обломок рамы, он крикнул:

— Едем скогее, Тяпочка! Шмевьков нас ждет!

Отец и сын уехали. Близнецы, предоставив взрослым бурно обсуждать новости, принесенные Павлом Потаповичем, улизнули к себе наверх. Оттуда они немедленно позвонили Петьке.

— Наша с тобой версия с тайником подтверди­лась! — с ходу объявил ему Димка.

Затем они с Машей, вырывая друг у друга из рук трубку, рассказали о недавнем визите Павла Потаповича и Тяпы.

— Как видишь, мы с тобой были правы, — с важностью заявил Терминатор. — Все дело в тай­нике.

— Интересно у тебя получается, — откликнулся Командор. — Когда версия с тайником вроде бы рухнула, ты, Димка, ее целиком и полностью мне приписал. А теперь она снова наша с тобой.

— Ладно тебе к словам придираться, — скоро­говоркой бросил Терминатор. — Главное, мы те­перь точно знаем: тайник в раме был.

— Выходит, у Геннадия там и впрямь что-то лежало, — с волнением произнес Командор.

— А зачем, в таком случае, ему картина? — спросил Димка.

— Может быть, прихватил, как мы раньше думали, в память о двоюродной бабке, — ответил Петька. — А может, кто-то действовал до указке Геннадия.

— Или его на самом деле нет в живых, — вы­рвала трубку у брата Маша. — А про тайник он успел кому-нибудь рассказать в тюремной боль­нице.

— Меня другое сильнее всего удивляет, — медленно произнес Петька. — Помните, сколько мы с вами времени потратили на поиски этого куска рамы.

— И Степаныч все дно в пруду облазил, — на­помнила Маша.

— Все он за такое короткое время не успел бы облазить, — вмешался Димка.

— Ну, почти все, — отпихнула его от телефо­на Маша. — Речь-то не о Степаныче, а о том, что четвертую часть рамы никто из нас в тот день так и не обнаружил. И вдруг сегодня она преспокой­но себе плавает на поверхности пруда.

— Вот и я удивляюсь, — хмыкнул на том конце провода Петька. — Хотя вообще-то такие вещи случаются. В какую-нибудь воронку затянуло, а потом эта деревяшка выплыла.

— У нас в пруду нет водоворотов и воронок, — занудным голосом произнес Димка.

—Или какое-нибудь подводное течение мота­ло этот кусок рамы по всему пруду. Вот мы и не замечали, — предположил Командор. — И вообще меня сейчас больше волнует другое. Раз «утоп­ленник» заговорил, нам необходимо как можно скорее с ним повидаться.

— Нас сейчас уже никуда не отпустят, — с грустью отозвалась Маша. — Так что до завтраш­него утра не получится.

— Завтра им наверняка займется Шмельков, — откликнулся Петька. — А потом Рости­слава Кузьмича вообще могут куда-нибудь увез­ти. Или если он в чем-то замешан, то, вполне вероятно, сам постарается смыться.

— Если он в чем-то замешан, то и нам ничего не скажет, — вновь вырвал трубку у сестры Димка.

— Но и из этого можно сделать кое-какие вы­воды, — стоял на своем Командор. — По крайней мере, хоть какая-то определенность.

— И когда же ты собираешься к нему проник­нуть? — спросил Терминатор.

— Ночью, — был краток Командор.

— Очень умно, — проворчал Терминатор. — Не представляю, как мы сможем сегодня ночью на улицу выбраться. У нас полон дом народу. Ро­дители. Бабушка. И, что еще хуже, Какумирала.

— Которая по полночи не спит, — опять за­владела телефоном Маша.

— Тогда я один пойду, — принял решение Ко­мандор. — Или с Настасьей, если она вырвется.

— Ну уж нет! — заявил Димка. — Пойдем все вместе. Только попозже.

— Что значит попозже? — решил уточнить Петька.

— В половине второго — в два, — объяснил Димка. — Раньше предки вряд ли угомонятся.

— Идет, — согласился Петька. — Хотя я мог бы и раньше, — добавил он. — Мой предок с нами так умотался, что уже спит.

— А мать? — спросил Димка.

— Мать, пока нас не было, затеяла генераль­ную уборку дачи, — внес ясность Петька. — Так что скоро тоже наверняка свалится.

— Везет же некоторым, — охватила зависть Димку.

— В общем, передайте Настасье, что я буду ждать под окном ее комнаты ровно в час ночи, — начал распоряжаться Петька. — Потом мы вмес­те постоим возле ваших ворот до половины второ­го. Если вы к этому времени не появитесь, то пой­дем без вас.

— Нет уж. Мы появимся, — тоном, не допус­кающим возражений, произнес Димка.

— Тем лучше, — сказал Командор. — Ладно. Пока, — заторопился он. — Меня мать зачем-то зовет.

И он повесил трубку.

Дождавшись одиннадцати, близнецы сделали вид, что ложатся спать. Успокоив таким образом бдительность старших, они ждали, пока в доме все стихнет. До них довольно долго доносился из гостиной голос Анны Константиновны. Она сето­вала, что Коврова-Водкина сдает все сильней и сильней. Хорошо, хоть сосед принимает в ней участие. Хотя, по мнению Анны Константинов­ны, этот Евгений Казимирович вредно действует на психику Натальи Владимировны, ибо потакает всем ее безумным фантазиям.

Тут отец Димы и Маши заметил, что «этот Женька всегда сам был немного того». А Елизаве­та Вивиановна немедленно принялась вспоми­нать, как тяжело умирали родители Евгения Казимировича. Видимо, Анне Константиновне похоронная речь Павиановны вскоре наскучила. И, пожелав всем доброй ночи, пожилая ученая дама отправилась спать. Тогда Какумирала по­пробовала увлечь родителей Димы и Маши еще одной веселенькой историей про больного тубер­кулезом юношу, который скончался лет двадцать назад. Однако папа и мама близнецов немедленно засобирались спать.

— Думаю, часа через полтора мы сможем уйти, — с надеждою произнесла Маша.

— Знаешь, я вот что подумал, — родилась блестящая мысль у брата. — Пока они укладыва­ются, мы с тобой тоже по очереди поспим. Во-пер­вых, так скорей пройдет время. А во-вторых, мне для здоровья просто необходимо хоть часок по­дремать.

— Пожалуй, ты прав, — в свою очередь чувст­вовала себя усталой Маша.

— Тогда давай я первым немножечко отдо­хну, — заявил брат. — А ты подежурь.

— Какой же ты у нас джентльмен, — фыркну­ла Маша.

— Джентльменство тут ни при чем, — совер­шенно не смутило ее заявление брата. — Наукой доказано, что мужской организм устает гораздо сильнее, чем женский.

Маша только рукой махнула.

— Ладно уж, спи, мужской организм.

— Я зайду к тебе через полчаса, — пообещал Димка. — После этого ты сможешь поспать.

Он удалился к себе в комнату.

— Знаю я, как ты полчаса поспишь, — прово­дила его задумчивым взглядом Маша и на всякий случай поставила будильник.

Это их и спасло. Будильник прозвонил через час. Маша, немедленно отключив его, прислуша­лась. В доме было тихо. Девочка прошла на цы­почках в комнату брата. Димка, конечно же, спал без задних ног. Минуты три спустя его все-таки удалось растолкать. Он, пошатываясь, поднялся с постели.

— Одевайся скорей! — поторопила сестра. — Потом тихо спускайся вниз. И чтобы не падать мне, — погрозила она пальцем брату.

— Я с этой лестницы никогда не падаю, — на­тянув майку, ответил Димка.

Спустились они и впрямь безо всяких приклю­чений. Дом спал. Подобравшись на цыпочках к двери, Маша стала тихонько отпирать замки. Вдруг кто-то зашевелился в гостиной. Близнецы юркнули к вешалке, где висели плащи. Дверь гостиной тихонько отворилась. По передней кра­лась на цыпочках Какумирала. На ней были халат и шлепанцы. Перед дверью кухни Какумирала на мгновение остановилась, вслушиваясь в тишину дома. Затем, крадучись, вошла. Дверь за нею тихо закрылась.

— Чего ей надо ночью на кухне? — спросил шепотом Димка.

— Какая разница. Лучше бежим скорее, — от­вечала сестра.

— Нет, погоди, — уперся Димка.

Прежде чем Маша успела его остановить, он подобрался на цыпочках к кухонной двери, не­много послушал, затем, зажав рот рукой, вернул­ся к сестре.

— Ты чего? — удивилась та.

— Она холодильник открыла, чего-то оттуда достала и теперь чавкает, — едва сдерживаясь от смеха, сообщил брат.

Близнецы выскользнули на улицу и побежали к воротам. Возле Настиной калитки их дожида­лись двое друзей.

— Молодцы, — похвалил Петька--Почти не опоздали.

— Мы вообще бы успели вовремя, но у Какумиралы аппетит разыгрался, — объяснила Maшa.

— Она там, на кухне, так чавкает, — все еще не мог избавиться от потрясения Димка.

— Какумиралу обсудим на досуге, — призвал его к порядку Петька. — Она, в отличие от Рости­слава Кузьмича, никуда от нас не денется. И во­обще, пошли скорее в больницу.

На темном августовском небе виднелся узкий серп месяца. Миновав поселок, ребята пошли по темной дороге, ведущей к пруду и дамбе. Вдруг Петька увидел, что впереди маячит какая-то фи­гура.

— Знаете что, — обратился он к друзьям. — Надо быть осторожней. А то еще, не дай Бог, на­ткнемся на кого-то знакомого.

— Ой, что тогда будет! — обхватила голову ру­ками Настя.

— В нашем положении самое время еще раз засветиться, — мрачно подтвердил Димка.

Впрочем, прохожий маячил далеко впереди и вряд ли бы разглядел их в такой тьме. Ребята по­думали, что это скорее всего возвращается домой кто-то из жителей деревни Борки. Выдерживая дистанцию, они тоже свернули к Боркам.

— Интересно, долго он еще будет маячить у нас перед глазами? — буркнул Димка.

— Сейчас наверняка уйдет, — откликнулся Петька.

Однако, к немалому удивлению ребят, ночной путник в Борки не пошел.

— Значит, торопится на станцию, — продол­жала Маша.

— Какая станция? — покрутил пальцем возле виска брат. — Последний поезд давно прошел. Теперь до утра не будет.

— Тогда куда же он? — совершенно не пони­мал Петька.

— Мало ли, — сказала Настя. — Там ведь, на станции, есть круглосуточный магазин.

— Значит, туда и идет, — уверенно сказал Димка.

Однако незнакомец вскоре свернул на дорогу, ведущую к больнице.

— Может, ему плохо? — выдвинула новую до­гадку Настя.

— Когда плохо, в таком темпе не чешут, — возразил Димка.

В следующее мгновение ночной пешеход изу­мил членов Тайного братства еще сильнее. Даже не приблизившись к главному входу, он скрылся в кустарнике.

— Что-то мне это не нравится, — охватило беспокойство Петьку. — Быстро за ним. Только осторожней.

Ребята тоже скользнули в кусты. Из-за угла дома послышался шорох гравия.

— Там же как раз окно палаты! — осенило вдруг Командора.

Ребята бросились за угол. На их глазах незна­комец перекинул ногу через подоконник и исчез в темном проеме окна.

Дата добавления: 2015-08-05