Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 67 страница

антрепризой, по сути был антологией крупнейших завоеваний балета

последних двух десятилетий, начиная от постановок крупнейших мастеров

XIX в. и кончая шедеврами М.Фокина, прозрениями В.Нижинского. У Л.

постепенно формировалось собственное отношение к этому богатейшему

опыту. Процесс превращения в эрудированного классного профессионала

был быстрым. Недостаток школы возмещался смелостью и самоуверенностью

- привилегированное положение тому способствовало. Полезно было даже

участие в проходных спектаклях - таких как <Пастораль> Ж.0рика с Л. в

роли Разносчика телеграмм (29.5.1926, Театр Сары Бернар, Париж) или

<Триумф Нептуна> Д.Бернерса с Л. в роли моряка Тома Гужа (3.12.1926,

<Лицеум>, Лондон) - оба в постановке Баланчина. Жанровое начало

придавало живость созданным образам. Интерес к актерской стороне роли

преобладал. Хуже обстояло дело с академическим репертуаром - здесь

требовалось мастерство в незаметной помощи партнерше и элегантная

сдержанность, умение стушеваться, чтобы выгоднее подать балерину.

Одноактный вариант <Лебединого озера> Л. танцевал с А.Даниловой. С

нею же исполнил <Жар-птицу> в новом оформлении Н.Гончаровой. В

<Послеполуденном отдыхе фавна> партнершей была Л.Чернышева.Л. был

полной противоположностью создателю хореографии и роли В.Нижинскому.

Приходилось с помощью более опытных коллег искать свои краски,

собственное отношение к необычной пластике.

В следующем сезоне Л. исполнял <Лебединое озеро> с О.Спесивцевой. Они

очень подходили Друг Другу: оба обладали эффектной внешностью.

Трагедийность дара Спесивцевой выгодно оттенялась напыщенной

декоративностью партнера. К этому времени сильный женский состав

солистов <Русского балета> первенствовал там, где главным были

виртуозные танцы; в современном же репертуаре Дягилев сохранил

принципиальную установку на первенство мужского танца. В <Кошке>

А.Соге (30.4.1927, Театр Монте-Карло) исполнение Л. затмило успех

Спесивцевой. Это было самое удачное из последних созданий Баланчина.

Юноша влюблялся в кошку и умолял Афродиту превратить ее в девушку. В

новом качестве кошка не выдерживала искуса и, увидев мышь, кидалась

за нею, принимая прежнее обличье. Юноша, потрясенный утратой,

погибал. Аффектированность пластики, неординарность ситуации (басня

Эзопа была перенесена в условия современной жизни) помогли Л. быть

убедительным на сцене. Выигрышным оказалось и центральное рае de

deux. Смелым было оформление Н.Габо и А.Певзнера, соорудивших

архитектурные декорации из целлулоида и такие же прозрачные костюмы.

Последняя премьера сезона - <Стальной скок> С.Прокофьева в постановке

Мясина (7.6.1927, Театр Сары Бернар, Париж) - представляла собой

дивертисмент на фоне конструктивистского оформления. Интересного

материала для Л" неизменно появлявшегося с велосипедом, постановка не

дала. В неудачной последней работе Мясина у Дягилева - двухактной

<Оде> на музыку Н.Набокова (6.6.1928, там же) - Л. досталась

невыразительная роль Студента, спасти которую не удалось. Центральным

событием сезона стал <Аполлон Мусагет> И.Стравинского с оформлением

А.Бошана в замечательной постановке Баланчина (12.6.1928, там же). В

центральной партии Аполлона скульптурность выразительных поз

чередовалась с классическим танцем, и Л. вполне справлялся и с тем и

с другим. Музами, сопровождавшими Аполлона, были Данилова,

Л.Чернышева, Ф.Дубровская.

Сезон 1929 был заключительным в истории дягилевской труппы. Положение

фаворита обязывало и оказалось непростым для Л. Психология выскочки

победила. Зазнайство, бахвальство, лживость расцвели, да так, что

оттолкнули покровителя. По крайней мере, Дягилев к Л. совершенно

охладел. Центральным событием оказалась премьера <Блудного сына>

Прокофьева в постановке Баланчина с оформлением Ж.Руо (21.5.1929,

Театр Сары Бернар, Париж). Л. исполнял главную партию. Баланчин

избегал открытой театральной эмоции, предпочитая обобщенность

символическую. Картинность разгула и страданий была Л. близка. Успех

спектакля, в котором его партнершей выступила Дубровская (Сирена),

был значительным. Обоих героев, правда, упрекали в недостатке

драматизма. Балетмейстерский дебют Л. - новая версия <Байки про Лису,

Петуха да Барана> И.Стравинского - прошел в тот же вечер без особого

успеха.Л. для каждой роли назначил двух исполнителей: танцовщика и

акробата, и они одновременно находились на сцене, поочередно вступая

в действие. Танец перемежался акробатикой, как требовала того мода.

Конец дягилевской антрепризы застал Л. сложившимся танцовщиком и

начинающим балетмейстером, Смерть мэтра поставила каждого в труппе

перед необходимостью самому определять свою судьбу. В драматической

жизненной ситуации Л. обнаружил завидный практицизм, Он победил в

борьбе за право быть душеприказчиком Дягилева. Это давало не столько

материальные преимущества, сколько право быть духовным воспреемником,

что создавало престиж, служило гарантом успешной карьеры. Л.

обосновался в <Grand-Орбга)>. Это был уже другой человек - циничный,

с железной деловой хваткой, способный выстоять в театральной борьбе,

в любой сшибке характеров и амбиций. В нем обнаружился настоящий

талант слышать время, улавливать меняющиеся вкусы публики; талант

нравиться и талант ставить вполне профессионально, интересно,

изобретательно. Как это ни парадоксально, Л. оказался самым живым

памятником Дягилеву - его энергии, вкусу, безошибочности выбора,

умению менять чужую судьбу.

Л. возглавил балет Парижской оперы - это значило, он стал

законодателем вкуса французского балета. Он был премьером (1929-56),

главным балетмейстером и педагогом (192945, 1947-58, 1962-63, 1977)

<Grand-Opera>, способствовал превращению этой труппы в первоклассный

художественный организм, с интересным и самобытным репертуаром,

выдающимся составом труппы. За долгую творческую жизнь Л. сочинил

более 200 балетов, в основном одноактных, и дивертисментов в операх;

охотно сам танцевал в них, с некоторого времени выступал только в

собственных постановках, Рамками своего театра не ограничивался,

переносил и ставил новое для других трупп, порою брался руководить

ими. Организовал труппу <Nouveaux Ballet de Monte Carlo> (1945-47),

для которой осуществил <Утреннюю серенаду> Ф.Пуленка, <Drarnma per

musica> И.-С.Баха, <Шота Руставели> Онеггера и других, <Пери> Дюкаса,

<Ночь на Лысой горе> М.Мусоргского (все 1946), <Наутеос> Д.Лало

(1947). В качестве приглашенного хореографа ставил на других сценах

Франции и за рубежом. Уроки дягилевской антрепризы пришлись кстати, и

Л. обращался к самым разным слоям музыки, сохраняя при этом

неизменный интерес к современным поискам в этой сфере. В выборе жанра

Л. также стремился сохранить присущую Дягилеву широту: диапазон,

правда, определялся возможностями и пристрастиями самого хореографа.

При всем разнообразии его спектакли представляли некую стилистическую

цельность. Склонный к библейским и античным сюжетам, к темам,

почерпнутым из классической поэзии и литературы, хореограф

предпочитал патетически приподнятую театральность, скульптурность

декоративной статики, намеренную нарочитость аллегории, дававшую

нередко выразительные сценические эффекты. Создавал он и бессюжетные

композиции, разрабатывающие симфонические возможности

инструментального классического танца. Плодовитость не всегда была

итогом вдохновения - практицизм нередко брал верх, приводя к

повторам. Зато руководимые им труппы острого репертуарного голода не

знали.Л. не стал ни изобретателем новых форм, ни создателем новых

направлений. Он талантливо претворял открытия реформаторов балета XX

в., разрабатывал брошенные ими походя идеи. Гастроли <Grand-Opera> в

СССР (1958, 1969-70) познакомили с рядом его произведений.Л. приезжал

в СССР, подарил Пушкинскому дому часть раритетов из коллекции

Дягилева.

Л. стал автором более 25 книг о балете, исследовал некоторые

теоретические проблемы танца. Основал Парижский институт хореографии

(1947) и Университет танца (1957), С 1955 читал курс истории и теории

танца в Сорбонне. Подвел итог опыту дягилевской антрепризы в

сочинениях мемуарного плана. С 1959 находясь на отдыхе, возвращался в

<GrandOpera> эпизодически. Член Академии изящных искусств (1968),

многих комитетов и жюри. Учредил дипломы Анны Павловой и Вацлава

Нижинского. Последние годы провел в Швейцарии в местечке Глион.

Несмотря на то, что большинство созданных им балетов исчезли из

репертуара, Л. оказал огромное влияние на всю современную

хореографическую культуру Франции. Соч.: Лифарь С. Дягилев. СПб.,

1993.

Лит.: Koegler Н. The Concise Oxford Dictionary of Ballet. 2 ed.

London, New York, Melbourne, 1982: Григорьев С.Л. Балет Дягилева.

1909-1929. М., 1993.

А. Соколов-Каминскай

\ЛОССКИЙ Борис Николаевич (род. 28.3.1905, Петербург) -

искусствовед, историк архитектуры, мемуарист, сын философа

Н.О.Лосского и Людмилы Владимировны Лосской, дочери видного педагога

В.Стоюнина. Брат В.Лосского. Воспитывался и учился в Петербурге, в

гимназиях М.Шидловской и М.Стоюниной. Дружил с молодым Митей

Шостаковичем, посещал вместе с ним <Музыкальные курсы И.Гляссера>. С

юных лет определилось увлечение Л. искусствоведением и, особенно,

историей архитектуры. В 1922, несмотря на то, что отец уже находился

в заключении, ожидая высылки, Борис принял решение поступить на

факультет общественных наук Петроградского университета, дабы не

<оказаться между двух стульев> в случае, если ему удастся остаться на

родине. Однако уже в ноябре 1922, проучившись в университете чуть

более месяца, он вместе с семьей выехал в Берлин, а затем в Прагу,

где продолжил учебу на архитектурном отделении Чешского

политехникума. Для совершенствования образования отправился в 1927 в

Париж, закончил там Школу Лувра (1934) и Сорбонну (1937). С 1932 он

гражданин Франции, в 1933-34 отбывал воинскую повинность в 158-м

пехотном полку Страсбурга, закончив службу в чине капрала. 26.6.1937

состоялось венчание Л. с Надеждой Константиновной Георгиевой, дочерью

болгарского писателя К.Георгиева.

Деятельность Л. во 2-й половине 30-х была посвящена, главным образом,

разыскиванию и изучению предметов французского искусства в Югославии

и Чехословакии, 1.9.1939 был мобилизован в действующую армию, затем

19.6.1940 последовало пленение в городе Эпиналь и пребывание в

лагерях в Нижней Австрии (до мая 1945). Условия жизни Л. в лагере

были более или менее сносными. Он читал лекции по истории искусств

для самодеятельного кружка французских военнопленных, смог написать

несколько статей по искусствоведческой проблематике.

В 1945-47 Л., назначенный на пост <офицера по делам искусств> при

французском оккупационном правительстве в Инсбруке, занимался

розыском предметов французского искусства, вывезенных нацистами в

Австрию. В 194765 состоял хранителем музеев городов Тур, Амбуаза,

Ришелье, ас 1965 до выхода на пенсию в 1970 - хранителем

национального дворца-музея в фонтенбло. Научные исследования в

области европейского Ренессанса, маньеризма, барокко и классицизма,

несколько сотен статей, посвященных искусствоведческим и

историко-архитектурным вопросам, снискали ему широкую известность как

во Франции, так и за ее пределами. В разное время он удостаивался

почетного членства и президентства в научных обществах и академиях

Франции: в 1962 ему присвоено звание кавалера Почетного легиона.

После ухода на пенсию Л. продолжает активную деятельность в качестве

искусствоведа, консультирует коллег из отделов Лувра и др. музеев

Франции. Не покидая западноевропейской тематики, он в значительной

мере переориентировался на историю российского искусства и

архитектуры, опубликовав около 40 статей о творчестве архитекторов

Петербурга - Леблона, Кваренги, Бренна, Тома де Томоне и др.

Участились его контакты с сотрудниками Эрмитажа, Русского музея,

Исторического музея Петербургской Академии художеств. Весьма удачным

следует признать дебют Л. в мемуаристике - воспоминания о

ДШостаковиче, семье Лосских-Стоюниных в 191422, жизни русской

эмиграции в Праге (1922-27).

Соч.: Le Manierisme en France et en Europe du Nord. Geneve, 1979;

Наша семья в пору лихолетья // Минувшее, вып. 11-12. Париж, 1992-93.

П. Шалимов

\ЛОССКИЙ Владимир Николаевич (26.5.1903, Гёттинген - 7.2.1958, Париж)

- религиозный философ, богослов. Сын философа Н.О.Лосского и Людмилы

Владимировны Стоюниной, дочери видного русского педагога В.Стоюнина,

Детство и юность Владимира прошли в Петербурге. В 1912 он поступил в

гимназию своей бабушки, М.Стоюниной, а затем в 1913-17 учился в

коммерческом училище М.Шидловской, которую посещали сыновья

А.Керенского, Л.Каменева, Л.Троцкого, Б.Кустодиева; в первых классах

учился Д.Шостакович.Л. преуспевал в гуманитарных науках, его школьные

сочинения зачитывались в качестве образцовых на уроках русского

языка, особые надежды возлагала на него и преподавательница всеобщей

истории А.Петрункевич. В 1919в религиозном мировоззрении Л. произошел

кризис, проявившийся в скептическом отношении к вероучению и

церковным обрядам. Однако, благодаря отеческим и пастырским

наставлениям, равно как и собственной внутренней духовной эволюции,

Л. уже в следующем году пережил процесс религиозного возрождения и,

по свидетельству брата, Б.Лосского, <до смерти... не провел года, а к

концу жизни даже недели без принятия святых тайн>, В 1920-22 Л. -

студент факультета общественных наук Петроградского университета,

слушал курсы лекций по западной медиевистике у

О.Добиаш-Рождественской, И.Гревса, Л.Карсавина; древнегреческой

литературе - у Ф.Зелинского; истории искусств - у Б.Фармаковского.

Занятия были вынужденно прерваны насильственной высылкой в 1922 его

отца. Лосские последовали за главой семьи вначале в Берлин, затем в

Прагу, где с марта 1923 по июнь 1924 Владимир обучался на философском

факультете Карлова университета, сосредоточившись на занятиях

медиевистикой, греческим и латинским языками, а также

византиноведением у академика Н.Кондакова. Стремясь к получению более

основательного образования, Л. уехал в Париж, поступил в ноябре 1924

на филологический факультет Сорбоннского университета, избрав своими

научными руководителями известных специалистов по средневековой

истории и философии - Ф.Лота и Э.Жильсона. Окончив в июне 1927

Сорбонну, Л. женился на Магдалине Исааковне Шапиро (4.6.1928).

Знакомство с М.Ковалевским и его братом Евграфом привело молодоженов

в Братство Св. Фотия, главная задача которого состояла в утверждении

православия и, конкретно, распространении Истин Православия во

Франции. С 1931 по 1940 Л. возглавлял Братство. Отстаивая некоторые

догмы православия и сохраняя верность московскому патриаршему

престолу, Л. развернул в 1935-36 <спор о Софии>, осудив софиологию

о.Сергия Булгакова. Экуменическая деятельность Л., помимо диспутов и

проповедей, была отмечена активным вкладом в дело основания на

территории Франции в 1937 общины <православных западного обряда>,

существующей ныне под названием <Eglise Orthodoxe de France>.

Начиная с 1927 и до конца жизни Л. вел углубленный научный анализ

учения немецкого мистика XIII-XIV вв. Майстера Экхарта. Оставшись

незавершенным, это исследование, тем не менее, вошло в число лучших

трудов по истории средневековой философии и религии. Научная

деятельность, однако, не приносила какого-либо дохода семье Лосских,

пополнившейся четырьмя детьми. Заработок был найден у профессора

ф.Лота, поручившего своему выпускнику подготовку переиздания словаря

средневековой латыни <Glossaire Ducange>.

Перед началом 2-й мировой войны Л. принял французское гражданство.

Считая своим долгом гражданина и христианина не оставаться в стороне

от происходящих событий, он в октябре 1940 вступил в ряды движения

Сопротивления. Антифашистская борьба в группе Б.Вильде сочеталась с

интенсивной творческой, богословской работой; в 1944 вышла в свет

одна из главных книг Л.-теолога <Очерки мистического богословия

восточной церкви>. Совсем не случайно книга была написана на

французском языке. Полагая, что именно он призван свидетельствовать

об Истине православия во Франции, Л. читал лекции и писал

по-французски, за исключением тех случаев, когда его непосредственным

адресатом была русскоязычная аудитория.

В декабре 1944 по инициативе о.Евграфа Ковалевского организовался

Французский православный институт им. Св.Дионисия, куда Л. привлекли

читать курс догматического богословия и церковной истории. С 1945 он

стал членом редколлегии журнала <Живой Бог>, а с 1947 - постоянным

участником ежегодных конференций англо-русского Братства им.

Св.Албания и преподобного Сергия в Абингдоне, главной задачей которых

являлось сближение христианских вероисповеданий, в частности,

англиканства с православием. После разрыва о.Евграфа Ковалевского с

московской патриархией в 1953 Л. ушел из Института Св. Дионисия и

преподавал догматическое и сравнительное богословие на Пастырских

курсах, учрежденных при Русском западноевропейском патриаршем

экзархате. В сентябре 1954 он участвовал в Августиновском конгрессе,

а в сентябре 1955 -во 2-й Оксфордской конференции по патрологии.

В период эмиграции Л. опубликовал многочисленные книги и статьи на

богословские темы, которые в совокупности составили новый этап в

развитии православного учения. Согласно взглядам Л" богословие и

мистика не исключают друг друга, а взаимно поддерживают. Богословие

должно становиться опытным, к нему следует относиться как к живой

боговдохновенной истине, а не как к набору умозрительных понятий и

схоластических догматов.Л. утверждал жизненное познание Бога, т.е.

единение людей с Богом, их обожение. Единение с Богом в его энергии

(несотворенном свете) позволяет нам участвовать в естестве Бога.

Обожение личности достигается взаимодействием двух воль - воли

Св.Духа, дарующего благодать, и воли человека, на которого благодать

нисходит и который к ней устремлен.Л. доказывал своими трудами, что,

несмотря на известный консерватизм догматической части христианского

вероучения, в православной традиции содержится значительный

неортодоксальный потенциал. Созерцательная теология, ведущая Дух к

сверхразумным реальностям, предполагающая, однако, участие в

божественной жизни Св.Троицы, возрождение святоотеческих и

исихастских традиций, разработка <православного энергетизма> - все

это внесло освежающую творческую струю в современное православное

богословие и в мировую христианскую мысль. Творчество Л. приобрело

широкую известность и имело большое влияние в теологических кругах

Запада.

Совершив в 1956 паломничество к православным святыням России

(паломники посетили Богоявленский собор, Троице-Сергиеву,

КиевоПечерскую и Александро-Невскую Лавры и др. храмы), Л. по

возвращении написал: <Теперь, <из моего прекрасного далека>,

вспоминаю о встрече с русским народом как о драгоценном духовном

опыте, который довелось иметь>.

Раздумья о горнем не были оторваны от земного. По свидетельству

друзей, Л. был необыкновенно добрым человеком, умел слушать других,

понимать и помогать. Его жизнь в кругу семьи и отношения с

окружающими являли образец человека и христианина. Его душа была

раскрыта всему живому - красоте, молодости, искусству, что

сочеталось, однако, с особой мистической отрешенностью при чтении

молитв, Библии.Л. похоронен на кладбище СентЖеневьев-де-Буа.

Соч.: Thfologie negative et connaissance de Dieu chez Maltre Eckhart.

2 ed. Paris, 1973; Очерк мистического богословия восточной церкви.

Догматическое богословие.М., 1991.

Лит.: Вест. Рус. зап.-европ, патриаршего экзархата, 1959, № 30-31,

Париж, 1959; Ведерников А.В. Владимир Лосский и его богословие /

Богословские труды, сб. 8. М., 1972.

П. Шалимов

\ЛОССКИЙ Николай Онуфриевич (6.12.1870, м. Креславка, Двинского у.,

Витебской губ. 1965, Париж) - философ, историк философии. Отец,

Онуфрий Иванович, был обрусевшим поляком, православным. Мать,

Аделаида Антоновна, польского происхождения, католичка. Несмотря на

преобладание польской крови, семья считала себя русской, и воспитание

15 детей было проникнуто русским национальным сознанием. В 1872 отец

Л., служивший до этого лесничим, получил должность станового

пристава, и семья переехала в Дагду. После скоропостижной смерти отца

в 1881 Николая отправили на учебу в витебскую гимназию, где он

познакомился с сочинениями Д.Писарева, Н.До6ролюбова,

Н.Михайловского. Под влиянием революционных идей Л. стал

материалистом, социалистом и атеистом. В 1887 был исключен из

гимназии <за пропаганду социализма и атеизма> с <волчьим билетом>,

т.е. без права поступления в другие учебные заведения.

Л. нелегально перебрался за границу, желая продолжить образование в

Цюрихе и в Берне. Здесь его революционно-материалистическое

мировоззрение получило дальнейшее развитие: он познакомился с

сочинениями К.Фогга, Г.Плеханова, присутствовал на публичных лекциях

последнего, участвовал в демонстрации в честь приезда В.Либкнехта.

Испытывая материальную нужду, Л. решил перебраться в Алжир и

продолжить там учебу. Обманным путем он был завербован в Иностранный

легион и, только прикинувшись душевнобольным, сумел покинуть Алжир.

В 1889 Л. возвратился в Россию и поступил на курсы бухгалтеров, но

вскоре оставил их, т.к. влиятельные родственники через министра

просвещения добились для него права обучения в петербургской

гимназии. В 1891 он получил аттестат и осенью того же года поступил

на естественнонаучное отделение физико-математического факультета

Петербургского университета. Проявляя повышенный интерес к ботанике,

химии и особенно к анатомии, которую преподавал П.Лесгафт, Л.

продолжал самостоятельно изучать философию: знакомился с трудами

Р.Декарта, Б.Спинозы, Г.Спенсера, читал <Историю философии> Куно

Фишера, но его не удовлетворяли попытки объяснить мир, исходя из

позиций механистического материализма. Большое влияние на Л. оказало

знакомство с С.Алексеевым (Аскольдовым), сыном известного русского

философа-неолейбницианца А.Козлова. С 1894 посещал лекции

А.Введенского, философский кружок А.Козлова. В 1898 занятия

философского кружка, членами которого были также С.Метальников и

Я.Колубовский, проходили в доме известного русского педагога

В.Стоюнина: его дочь, Л.В.Стоюнина, стала вскоре женой Л.

После окончания естественно-научного отделения в 1896 Л. стал

вольнослушателем историко-философского факультета. На жизнь

зарабатывал частными уроками и переводами философских текстов

(перевел некоторые работы И.Канта, 4, 7 и 8 тома <Истории новой

философии> Куно Фишера, <Основы логики> Т.Липпса и ряд др.). В 1898

Л. защитил дипломную работу <Рационализм Декарта, Спинозы и Лейбница>

и был оставлен при кафедре философии для подготовки к профессорскому

званию. С 1900 приват-доцент кафедры философии Петербургского

университета. Осенью 1901 и весной 1902 находился в научной

командировке за границей, вначале у В.Виндельбанда и Л.Циглера в

Страсбурге, затем у В.Вундта в Лейпциге. В 1903 уехал в Гёттинген,

где проходил практику по экспериментальной психологии у Г.Мюллера.

Осенью 1903 Л. защитил магистерскую диссертацию <Основные учения

психологии с точки зрения волюнтаризма>, в которой попытался

соединить волюнтаризм в психологии с интуитивизмом в гносеологии.

С 1904 Л. активно занимался общественнополитической деятельностью;

был избран председателем Союза приват-доцентов, лаборантов и

ассистентов, работал в секции разработки новых уставов университетов

в Академическом союзе. В этот период он отошел от идей социализма,

ближе ему оказались либеральные позиции, верность которым он сохранял

на протяжении всей жизни. В 1905 вступил в только что образованную

кадетскую партию, принадлежал к ее левому крылу.Л. являлся

решительным сторонником демократического представительного образа

правления, независимо от того, будет ли это конституционная монархия

или республика, разделял идеи <фабианского социализма>, отрицательно

относился к большевикам и марксистской идеологии, 1-ю русскую

революцию встретил настороженно; во время слушания рассказа о разгоне

одной из демонстраций с ним случился сердечный припадок

психоневротического характера. Эти припадки будут периодически мучать

его вплоть до революции 1917.. Но ни революция, ни болезнь не

отвлекали Л. от главного - разработки нового гносеологического

направления - интуитивизма. В 1904-5 в журнале <Вопросы философии и

психологии> была напечатана его докторская диссертация <Обоснование

мистического эмпиризма>, которую в 1907 он защитил в Московском

университете. В 1 908-9 Л. вел преподавательскую деятельность в

Петербургском университете, Женском педагогическом институте,

Бестужевских Высших женских курсах и др. учебных заведениях.

С 1909 Л. начал занятия метафизикой и приступил к подготовке книги

<Мир как органическое целое> (опубл. в 1917). В ходе работы над

книгой сформировались исходные принципы его оригинальной гносеологии

и онтологии. Главную свою задачу он видел в преодолении кризиса

новейшей философии путем синтеза эмпиризма с рационализмом и

персоналистического индивидуализма с идеалистическим

универсализмом.Л. перевел <Критику чистого разума> Канта и подверг

критике ряд его идей. Вместо включения объекта в субъект Л. предложил

предсознательную <гносеологическую координацию> субъекта и объекта,

которые в его философской системе являются самостоятельными, но в то

же время органично спаянными <отвлеченным единосущием>. Это частичное

единосущие позволяет субъекту наблюдать внутренний и внешний мир

таким, какой он есть. Субъект не творит содержание восприятия и

мышления, а лишь выбирает, какие предметы, данные в подсознании,

следует подвергнуть опознанию. Наше познание несовершенно,

фрагментарно, но мы познаем действительные, объективные истины,

являющиеся частичками абсолютной истины, полностью достижимой в

царстве Духа. Онтологическое строение мира Л. представлял как

взаимодействие <субстанциональных деятелей> (преобразование монады

Лейбница), творящих свои действия (реальные события) сообразно

носимым ими отвлеченным идеям (в платоновском смысле).

Субстанциональные деятели есть начала творящие, объединяющие

физическое и психическое. Они являются потенциальными или реальными

(персонами), абсолютно свободными в своих действиях (свободны даже от

Бога), но связанными друг с другом отвлеченным единосущием, которое

позволяет организовать им общение между собой по типу интуиции, т.е.

непосредственно. Соответственно разным аспектам бытия Л. выделяет 3

типа интуиции: чувственную, интеллектуальную, мистическую. В целом же

Дата добавления: 2015-08-05