Глава 4. Вспышка.

Гермиона сидела в кресле с огромной книгой в руках. В магазине "Sirius Books" был огромный выбор печатных изданий, и сегодня девушка коротала время в ожидании своего друга Дэниела Блэка, перелистывая альбом, который был посвящен художникам-импрессионистам. От созерцания "Сирени на солнце" Клода Моне ее отвлек сильный шум, как будто кто-то пытался снести входную дверь в магазин. Девушка недоуменно подняла голову.

Посреди зала стоял Дэниел, глядя на нее в упор. Его лицо оставалось невозмутимым, но упрямо сжатые губы, прищуренные глаза и металл в голосе говорили о том, что случилось что-то экстраординарное.

— Джон, ты можешь идти, — процедил Блэк, не сводя глаз с Гермионы. — Ты плохо слышишь? Я сказал, что ты свободен. Магазин я закрою сам.

Видимо, служащий тоже понял, что в воздухе запахло грозой, поэтому тут же подхватил свою сумку и быстро умчался подальше от разгневанного начальника.

Блэк запер дверь, опустил жалюзи, потом подошел к Гермионе, грубо схватил ее за локоть, буквально вырвал из кресла и потащил по лестнице к себе в кабинет.

— Можно узнать, что ты делаешь? — пыталась вырваться девушка.

— Вот именно это я и хотел у тебя спросить! — рявкнул Дэниел и толкнул ее в кресло.

Гермионе казалось, что его маска безразличия и отрешенности, к которой она уже понемногу начала привыкать, трескается на ее глазах, разваливаясь на множество кусочков, из-под которых пробивается дикая ярость и с трудом сдерживаемое бешенство.

— Ты не хочешь спокойно объяснить, в чем дело? Или предпочитаешь орать? — с еле сдерживаемым гневом спросила Гермиона.

— Я тебя предупреждал, чтобы ты не распространялась про меня? Я предупреждал, что никому не позволю разрушить свою жизнь, даже тебе?

— Я не понимаю, кто дал тебе право на меня кричать!

— Ты сама дала мне такое право! Ты — своими поступками. Тем, что не можешь держать язык за зубами. Конечно, я виноват не меньше. Надо было свернуть Букле шею, когда она принесла от тебя письмо, — Блэк бросил гневный взгляд на клетку в углу, которая в данный момент стояла пустой. — Не стоило ходить в этот чертов Косой переулок. И все бы прекрасно продолжали жить, каждый своей жизнью.

— Ты обвиняешь меня в том, что я кому-то о тебе рассказала? — ошеломленно спросила Гермиона, догадываясь, в чем ее обвиняют.

— Нет, я сам дал объявление в "Ежедневном Пророке", — скривил губы Дэниел.

— Но я никому не говорила! Я вообще ни с кем не общалась последнее время…

— Тогда объясни мне, мисс всезнайка, откуда, черт возьми, появился Малфой?

— Малфой? — Гермиона потрясенно вытаращила глаза. Она настолько не ожидала услышать фамилию их вечного школьного врага, что даже не обратила внимания, что Блэк назвал ее "мисс всезнайкой" — прозвищем, на которое она жутко обижалась в Хогвартсе.

— Именно. Драко Малфой собственной персоной, во всей своей змееподобной слизеринской красе. Он наблюдал за моей тренировкой с трибун.

— Он не мог узнать, — убежденно сказала девушка. — Абсолютно не мог. Во-первых, я ни с кем не разговаривала из знакомых с тех пор, как мы с тобой встретились. Во-вторых, если он тебя видел, то все равно не мог догадаться — это просто невозможно, ты сейчас совершенно другой. Если бы я тебя не ждала в тот день и если бы ты сам мне не подсказал, что это действительно ты, то я бы никогда не догадалась. А в-третьих, даже если бы он заинтересовался, с кем я провожу время, его бы постигло разочарование — грязнокровка и маггл. Это ниже малфоевского достоинства.

— В этом есть свой резон, — задумчиво проговорил Дэниел, меряя шагами кабинет. — Но ты сама прекрасно знаешь, что от Малфоя можно ждать только неприятностей. Он не появляется просто так, без причины. А тем более у магглов. И мне это совершенно не нравится.

— Дэн, пожалуйста, поверь мне, что это случилось не по моей вине. Ну как мне доказать тебе? — Гермиона сжала виски ладонями, не обращая внимания на льющиеся из глаз слезы.

Видимо, ей в голову пришла какая-то идея, поэтому девушка вскочила с кресла и подбежала к Блэку, хватая его за руку.

— Хочешь, я принесу Сыворотку Правды? Ты ведь знаешь, что под ее воздействием человек не может лгать. Я отвечу тебе на все вопросы и докажу, что я невиновна.

— Я тебе верю, Миона, — уже более спокойно ответил Дэниел. — Я верю, что ты никому не говорила. Но боюсь, что этот хорек все-таки меня узнал. У него был такой странный взгляд…

— Может, ты ему понравился? — хихикнула Гермиона.

Блэк резко остановился, словно налетел на стену.

— Я? Понравился Малфою? Ты в своем уме? — возмутился он. — Тем более, он меня всю свою сознательную жизнь люто ненавидел. Я всегда удивлялся, как можно ненавидеть до такой степени? Иногда мне казалось, что я Волдеморта любил больше, чем Малфой меня.

— Да, было бы забавно, если бы оказалось, что все эти годы он цеплялся к тебе не потому, что ненавидел, а потому что таким образом маскировал любовь, — прыснула Гермиона, видимо, представив себе такой вариант развития событий.

— Очень мило, — прищурился Дэниел. — Под маской отвращения скрывалась страсть. А чтобы никто не догадался, кто вызывал в Серебряном принце такие эмоции, он срывался на Золотом мальчике.

— Ты же не хочешь сказать…

— Любовь потомственного чистокровного мага к грязнокровке, извини, Миона, в то время никто бы не понял. А уж как бы отреагировал Люциус, ты сама представляешь. Но Драко хотелось быть поближе к объекту своего желания, поэтому он и устраивал все эти стычки. А так как ты, моя дорогая, всюду появлялась в сопровождении двух верных рыцарей, Малфою пришлось "воевать" со всей троицей.

— Ну да, а сейчас увидел меня с тобой, приревновал и решил узнать о тебе поподробнее. Что ни говори, ты опасный конкурент. Тебя просто невозможно не заметить.

Дэниел смотрел на подругу с таким видом, будто она в деталях описывала выросшие у него рога или крылья.

— Ты меня успокоила, — наконец выговорил он, после чего демонстративно закатил глаза и продолжил язвительным тоном, слегка растягивая слова, будто подражая малфоевской манере: — Теперь я понял: именно Драко и его вечной тяги к соперничеству мне не хватало для полного счастья. Без него моя жизнь была пуста и никчемна.

— Почему ты так боишься? — тихо спросила Гермиона. — Ведь теперь все позади. Волдеморта больше нет.

Дэниел дернулся, будто его ударили. Опустившись в кресло, он облокотился на стол и закрыл лицо ладонями. Гермиона молча смотрела на него. Она старалась даже тише дышать, чтобы не тревожить друга. Девушка прекрасно понимала, что ступила на зыбкую почву, пытаясь перейти ту черту, которой он отгородил себя от всего остального мира, черту, за которую он пока не пропускал и ее. Но она искренне любила его и готова была поддержать абсолютно во всем. Он поделился с ней своими радостями: показал гонки и книжный магазин, чье название несло в себе частичку души прежнего Гарри. Но радость — это только половина. Без второй, обратной стороны души человека — печали — жизнь теряет смысл, теряет все свои краски, превращаясь в тягучее существование — от вечера до вечера, от субботы до субботы, от весны до весны… И Гермиона готова была разделить боль друга, чтобы он не держал в себе этот яд, минута за минутой отравляющий его кровь, застывающий в жилах и превращающий живого человека в мраморную статую.

— Гарри Поттера тоже больше нет, — тихо проговорил Дэниел. — Пророчество оказалось неверным. Никто не мог выжить в той схватке. Если погиб один, должен был погибнуть и другой. Та неразрывная связь, которая с каждым днем становилась все сильнее и сильнее, неизбежно должна была привести к единственно возможному исходу — смерти. Так все и случилось.

— Я понимаю, что тебе тяжело, — сдавленно сказала Гермиона. — Но поверь, никому не было легко. И мне в том числе.

— Да, тебе было тяжело, всем было трудно, — безжизненно отозвался Дэниел. — Но из-за тебя никто не умирал. Ты понятия не имеешь, каково это — идти, оглядываясь по сторонам в страхе увидеть изувеченное тело дорогого тебе человека, чувствовать, что все, кого ты любил, умерли. Умерли из-за тебя, пытаясь защитить тебя, отдавая свою жизнь только для того, чтобы хоть ненадолго продлить твою. Сначала погибли родители, причем за их убийство пришлось расплачиваться ни в чем неповинному Сириусу, которого на двенадцать лет упрятали в Азкабан. Потом Седрик, а он всего лишь хотел выиграть школьный турнир, он был так далек от войны, от Волдеморта и Пожирателей Смерти. Сириус и Люпин… Их погубила любовь ко мне, как и моих родителей. Они точно также пытались заслонить меня собой. И теперь все они мертвы. Ты не знаешь, как трудно жить с этим. И с каждой минутой все яснее понимать, что все эти жертвы были напрасными, что сам по себе, без друзей, ты совершенно ничего не можешь, что ты абсолютно ничего из себя не представляешь. И в итоге ты остался совсем один в этом мире, наедине с гранитной плитой вины и боли, которая придавила тебя всей своей тяжестью, не позволяя не то что жить, а даже просто существовать. Боль, из-за которой трудно дышать. Боль, которая разрывает сердце и сжигает душу. Боль, которая кинжалами режет тебя изнутри на тысячи маленьких кусочков. И ты знаешь, что никогда уже не сможешь собрать их воедино. Тебе повезло, ты не видела, что это такое — смотреть на свои руки и видеть на них кровь, кровь дорогих тебе людей. И знать, что никогда эта кровь не смоется, она всегда будет на тебе...

Гермиона подняла на него глаза, полные слез, не в силах вымолвить ни слова. Она была потрясена той болью и горечью, которыми были пропитаны слова Дэниела. А он продолжал говорить, будто рухнула та стена, которой он так старательно отгораживал себя от прошлого.

— Я почти ничего не помню из того, что происходило в Тайной комнате. Шрам пульсировал, словно к нему приложили раскаленное железо, боль застилала глаза… Я помню Рона, скорчившегося на полу, всего в крови, с куском мяса вместо ноги… Тебя, упавшую без сознания, когда ты приняла на себя заклинание, предназначавшееся мне… А когда он играючи пальнул в Люпина Авадой… У меня все потемнело перед глазами, я больше не видел ничего вокруг. Только Волдеморт, поразительно резкий и четкий. Время будто замедлилось, я поднял палочку и…

Он обхватил голову руками, словно пытаясь выдавить из нее воспоминания. Гермиона сидела рядом, но не дотрагивалась до него, не пыталась утешить. Она понимала, что сейчас лучше ничего не делать.

— Самое интересное, что я не помню заклинания, которым убил его. Но откуда-то знаю, что это была темная магия. Приятно было видеть удивление на его лице, — Дэниел поднял голову, его лицо было искажено ненавистью. — Понимаешь, я был рад, что убил человека!

— Он не был человеком, — тихо прошептала Гермиона.

— Не важно, — его лицо снова стало отрешенным. — Единственное, чего я хотел в тот момент, это чтобы он перестал смеяться. Я ненавидел его смех даже больше, чем его самого. Этот идиотский смех и красные глаза долгие годы были моим постоянным кошмаром. До сих пор они иногда мне снятся… Но теперь, когда я просыпаюсь, я знаю, что это был лишь сон, что я больше никогда не столкнусь со своим прошлым.

— Но Волдеморта больше нет, а от Пожирателей Смерти тоже ничего не осталось: кто погиб, а остальные в тюрьмах, — осторожно возразила Гермиона.

— А Малфой?

— Люциус?

— Нет, Драко.

— Насколько я знаю, он так и не принял Метку.

— Какая теперь разница, — устало выдохнул Блэк. — Это ничего не меняет. Но я все равно не могу жить по-прежнему. Я устал, понимаешь? "Мавр сделал свое дело, мавр может уходить", как говорилось у классика. Вот я и ушел, выполнив свое предназначение. Семнадцать лет быть Великой-Надеждой-На-Спасение-Всего-Мира. Семнадцать лет одиночества в толпе. И все время на тебя все пялятся, как на павлина в зоопарке, и тыкают пальцем в шрам. Тебе не кажется, что это слишком высокая цена за украденное детство? Но я бы не обращал на это внимания, если бы… Я больше не мог позволить, чтобы умирали люди, которых я люблю. Поэтому я выбрал смерть ради жизни.

— Но ведь тем людям, которые тебя любили, действительно было больно, когда ты исчез. И, между прочим, они любят тебя до сих пор. Рон так и не смог оправиться от потрясения, он уехал к Чарли в Румынию, подальше от Хогвартса, от Министерства магии, от всех знакомых. Мне же некуда было уезжать. После того, как я пришла в сознание в больнице, врачи долгое время запрещали что-либо мне рассказывать, боялись, что мне снова станет хуже. Я долго не могла смириться с тем, что ты погиб. Наверное, так до конца и не получилось. Я отправляла тебе сов, но они возвращались обратно с моими же письмами. И когда я уже почти свыклась с мыслью, что тебя больше нет, как ко мне прилетела Букля.

— Да уж, своенравная у меня сова, — поморщился Дэниел. — И что ей взбрело в голову полететь к тебе? Я же предупреждал, чтобы она не пыталась вытворять ничего подобного.

— Может, она хотела сделать тебе подарок ко дню рождения? — робко предположила девушка.

Блэк сердито поджал губы.

— Мой день рождения 23 августа, — тихо, но четко проговорил он.

— 23 августа? — изумленно уставилась на него Гермиона. — Но ведь…

— Последнее, что я помню из того сражения, это как мое заклинание попало в Волдеморта, его удивленно расширившиеся глаза и резко оборвавшийся смех, как будто он поперхнулся своим хохотом. А дальше — глубокая черная дыра. Когда я очнулся, рядом был Снейп. Оказывается, он первым добрался до Тайной комнаты, где и нашел меня в полубессознательном состоянии. Я бредил и просил не отдавать меня Дамблдору. Странно, но Снейп почему-то спрятал меня за одной из колонн, а когда подоспели авроры, сказал, что уже обыскал весь зал, но Гарри Поттер пропал без следа.

— А они не стали проверять…

— Да, к счастью. А после того, как все закончилось, Снейп перенес меня к себе в кабинет, а оттуда через камин отправил в свой дом. Я всегда думал, что он живет в Хогвартсе, а оказалось, что у него есть квартира. Я пролежал в коме почти два с половиной месяца. И все это время человек, который всегда пытался меня унизить, терпеливо за мной ухаживал, растирал зельями, не оставляя попыток вернуть меня к жизни, хотя зачастую казалось, что это уже невозможно. Правда, то, что я очнулся, оказалось только началом долгого пути. Я практически ничего не видел, почти не мог говорить, тело не слушалось… Снейп возился со мной, как с маленьким ребенком, восстанавливал поломанные заклятиями кости, поил зельем, снимающим приступы боли. Мне пришлось заново учиться ходить, так как из-за многочисленных травм ноги были словно чужие и не хотели слушаться. Речь тоже пришлось осваивать во второй раз — у меня было сильно повреждено горло. Кстати, именно поэтому так изменился голос. Видимо, я сильно поранил лицо, потому что Снейп долгое время накладывал мне какие-то повязки, пропитанные очередным восстанавливающим зельем. Когда профессор наконец разрешил мне взглянуть в зеркало, я сначала не мог понять, что вижу свое отражение. У меня была новая внешность, да и шрам сильно побледнел и стал почти незаметен. В тот момент я понял, что у меня есть шанс начать все с чистого листа. Я был безумно благодарен Снейпу за то, что он так обо мне заботился, никому не сказал, что я жив. Но я не мог прятаться у него всегда. Однажды, когда Снейп был в Хогвартсе, я надел свой плащ-невидимку и ушел. Я не хотел прощаться, так как знал, что это будет тяжело для нас обоих. Поэтому я просто написал записку, в которой было всего три слова: "Спасибо за все!"

— Так он не знает, где ты?

— Нет, он только знает, что я жив.

Блэк откинулся в кресле, устало прикрывая глаза.

— Интересно, почему он так поступил? — задумчиво протянула Гермиона.

— Думаю, таким образом он искупил долг перед моим отцом. Помнишь ту историю с Визжащей хижиной?

— Да, наверное, так и есть. А почему все-таки 23 августа?

— Когда я пришел в сознание, первыми словами Снейпа было: "С днем рождения. Сегодня ты родился второй раз". Это было 23 августа. С тех пор я стал считать это своим днем рождения. Ведь именно в тот день началась моя новая жизнь.

Гермиона потрясенно молчала. Дэниел взял в руки лежавшую рядом с телефоном небольшую плоскую фляжку. Она была отделана крокодиловой кожей, на которой виднелись выбитые египетские иероглифы, а бока были закреплены бронзовыми пластинами.

— Надо же, кончилось, — Блэк слегка потряс фляжку и нахмурился.

Он поднялся из-за стола и подошел к пустой птичьей клетке, которая стояла в углу. Просунув за нее руку, он куда-то нажал, и одна из деревянных панелей, которыми был обит кабинет, отъехала в сторону. Гермиона, с удивлением наблюдавшая за его действиями, увидела небольшое углубление.

— Странный у тебя сейф, — пробормотала она.

— Вообще-то сейф у меня в другом месте, — беспечно ответил Дэниел. — Это мой личный тайничок.

Он вытащил из-за секретной панели большую бутыль, в которой искрилась жидкость, по цвету напоминавшая кофе с молоком. Дэниел перелил часть содержимого во фляжку, а затем убрал бутыль обратно в тайник.

— Ну вот, теперь хватит месяца на три, — удовлетворенно сказал он, возвращая деревянную панель на место.

— Что это? — изумленно спросила Гермиона.

— Маскирующее зелье.

Дэниел сделал большой глоток и слегка поморщился.

— Хорошо хоть, что его надо пить не каждый день, а только два раза в неделю. Не особо приятная вещь.

— Оно маскирует шрам? — Гермиона посмотрела на лоб Блэка.

— Не только. Конечно, после того, как Волдеморт был уничтожен, шрам заметно побледнел и теперь не так бросается в глаза. Но все равно в мире существует всего один человек с молнией на лбу, а мне необходимо было это скрыть. В то время, когда я жил у Снейпа, он как раз работал над зельем, которое маскировало бы шрамы, полученные от заклинаний. Надеюсь, профессор не очень разозлился на меня за то, что я стащил у него целую бутылку.

— Почему-то мне кажется, что он был готов к тому, что ты уйдешь, и именно поэтому оставил так много зелья.

— Может, и так. Я очень ему благодарен за то, что он подарил мне пять лет без взглядов, прикованных к моему лбу.

— А зелье скрывает не все шрамы? — спросила Гермиона, протягивая руку и легко касаясь рубца, который виднелся из-под рукава футболки Дэниела.

— Этот не магический. Не так давно на одной из тренировок я попал в аварию — врезался в ограждение. К счастью, я не получил никаких серьезных травм, только полоснуло по руке стеклом, разбившимся от столкновения машины с бетонной стеной. Врачи сразу же обработали рану, чтобы не было заражения крови, и отправили в больницу, где благополучно зашили руку. Правда, из-за того, что порез был глубокий, шрам все-таки остался. Но зелье его не скрывает.

— Ты сказал, что оно маскирует не только шрам на лбу…

— Да, остальные тоже не видно. Знаешь, все-таки Снейп — гениальный зельевар. Когда он выхаживал меня, все мое тело было покрыто шрамами, будто рыболовной сетью. И благодаря снадобьям Снейпа многие из них исчезли. Правда, не все. Остались то ли самые глубокие, то ли те, которые остались от черномагических заклятий. Я точно не знаю. Но маскирующее зелье их скрывает.

— А что будет, если ты перестанешь его принимать? — спросила Гермиона, задумчиво вычерчивая указательным пальцем абстрактные узоры на подлокотнике кресла.

— Ничего хорошего не будет, можешь мне поверить, — нахмурился Дэниел. — Шесть лет волшебный мир прекрасно обходился без Гарри Поттера, поэтому его возвращение из мира мертвых будет большим шоком. Равно как и исчезновение Дэниела Блэка. Ведь существование одного автоматически исключает возможность существования другого.

Гермиона тяжело вздохнула.

— Ну вот, теперь ты знаешь обо мне все, — развел руками Дэниел, откидываясь в кресле.

— Кстати, тебе очень идет новый цвет глаз, — тепло улыбнулась девушка, пытаясь вырвать его из омута печальных воспоминаний.

— Мне он тоже нравится, — Дэниел провел пальцем вдоль левой брови. — Сразу я не мог себе этого позволить, поэтому поначалу пользовался зельем, которое корректирует зрение. Очки разбились еще в Тайной комнате, а так как я почти ничего не видел, Снейп варил мне это снадобье. Когда я убежал, я прихватил с собой немного. Конечно, надолго зелья не хватило, поэтому, как только у меня появились деньги, я приобрел себе линзы. Сначала это были самые простые, а потом, когда я стал много зарабатывать, я смог купить такие, в которых можно ходить месяц, не снимая. Чертовски удобная штука.

— Да уж, особенно хорошо то, что в магическом мире не подозревают о существовании контактных линз.

Тут взгляд Гермионы упал на часы, которые висели на стене.

— О, Мерлин! — воскликнула она. — Уже так поздно, а у тебя же завтра гонка, ты должен как следует выспаться. Да еще я заставила тебя вспоминать все это…

— Не волнуйся, Миона, завтра я буду в полном порядке. Приезжай в гараж к часу, а оттуда уже отправимся на автодром вместе.

— Не возражаешь, если я аппарирую отсюда? Тут стоит защита?

— У меня вообще здесь нет никакой магии. Так что можешь спокойно аппарировать, все равно никто не увидит.

— Тогда до завтра, — Гермиона поцеловала друга в щеку и с легким хлопком исчезла.

Дэниел еще несколько минут смотрел в пространство, а потом потянулся и выключил свет.

— Не хочу, чтобы наступало завтра, — раздался в темноте его усталый голос.

Глава 5. С днем рождения…

Все указывало на то, что 31 июля будет необычным днем. Даже погода, которая в последние недели словно ополчилась на жителей Лондона и укутывала город плотной пеленой мрачных туч, сегодня явно проснулась в хорошем настроении. С самого утра на изумительно чистом небе красовался яркий шар солнца, легкий теплый ветерок лениво шевелил верхушки деревьев — долгожданное лето наконец-то вступило в свои права.

В городе Сильверстоун, который находится в ста километрах от Лондона, собралось невиданное количество народа. Объяснялось это явление очень просто — гонки. Пустынные террасы местного автодрома быстро заполнялись людьми, так что невозможно было найти свободного места.

Гермиона Грейнджер сидела на трибуне для почетных гостей, рядом расположились друзья Дэниела Блэка. Правда, сам он их упорно называл "приятели", заверяя девушку, что до уровня "дружбы" он никого к себе не подпускает.

Если бы Гермиона стала оглядывать тех, кто пришел посмотреть на гонки, она непременно бы увидела среди зрителей знакомое лицо. Высокий блондин с аристократической осанкой и надменным выражением лица о чем-то тихо переговаривался со своим спутником, который сидел рядом. Филипп Дюруа в полголоса комментировал Драко Малфою нововведение этого соревнования, ставшего особой интригой — старт сходу.

— То, под каким номером стартует участник и каково его отставание от лидера, совершенно ничего не значит, — взахлеб рассказывал Фил. — Шанс остается до последнего. Ведь победителем становится тот, кто первым пересечет финишную черту, а значит, напряжение сохраняется до последних секунд соревнования, не оставляя зрителя ни на минуту и не давая ни одного шанса расслабиться.

— Надеюсь, ты не будешь трепать языком во время самой гонки? — недовольно оборвал его Драко. — Я хочу посмотреть собственными глазами.

Филипп нахмурился, но быстро забыл про свою обиду, переключив свое внимание на то, что происходило на треке.

Вот уже все места были заняты, камеры и фотоаппараты подготовлены, флаги развернуты… У тысячной толпы вырвался крик радости — появились машины, но почему-то они ехали с прогулочной скоростью. Один прогревочный круг, второй, зрители затаили дыхание… СТАРТ!

Ни Гермиона, ни Драко до этого ни разу не видели гонки, поэтому их ощущения были очень похожи. Не обращая внимания на остальные машины, быстро проносившиеся по кругу, они напряженно следили за полетом белого "Пежо", которым управлял Дэниел Блэк. Вскоре после старта он красиво обошел черную "Хонду" и желтый "Гольф" и теперь лидировал в заезде.

Малфой почти не слышал того, что говорил комментатор, только какие-то обрывки фраз. Блэк ехал, как казалось, выше человеческих возможностей. Его отрыв от ближайшего преследователя достиг уже почти полминуты. Со стороны казалось, что машина не подчиняется законам гравитации: он использовал буквально каждый миллиметр ширины трассы — при этом будто летел, едва касаясь шинами покрытия. Он очень плавно, как по рельсам, проходил повороты, будто понятия "занос" для него вовсе не существовало. А вот его преследователи буквально боролись со своими машинами, входили в повороты на огромной скорости и, несмотря на это, отставали все больше.

Но на пятом кругу снежный "Пежо" появился из-за изгиба дуги, скользя почему-то боком. Машина на огромной скорости летела вдоль трассы, постепенно смещаясь внутрь дуги. И вот уже под колесами не асфальт, а трава, и автомобиль несет водительской стороной прямо на острие разделительного отбойника…

Дэниел Блэк стиснул зубы. Как он ни пытался отвлечься от посторонних мыслей во время заезда, это получалось плохо. Конечно, если тебе говорят: "Постарайся не думать о белых медведях" — ты только о них и будешь думать. А уж какой эффект дает фраза: "Не думай о Малфое"!.. Тонкая фигура бывшего Слизеринского принца, наблюдавшего за тренировкой Дэниела, стояла у Блэка перед глазами и всеми силами старалась помешать сосредоточиться на дороге. Последние три круга гонщик проехал полностью на автомате, не отдавая себе отчет, что делает, куда поворачивает руль и как нажимает на педали.

Внезапно на одной из трибун что-то сверкнуло, будто всплеск серебра на ярком солнце. Естественно, так как все мысли Дэниела были заняты исключительно Драко, реакция последовала незамедлительно.

— Отвали, Малфой! — воскликнул Блэк, резко нажимая на педаль газа.

Именно это и привело к тому, что он неудачно вписался в поворот и потерял контроль над управлением машиной. Его несло прямо на зловещий разделитель, но, к счастью, в этом месте металлические профили были обложены большим количеством автомобильных покрышек. Сильный удар машины о них заставил всех зрителей затаить дыхание. Гермиона и Драко в едином порыве вскочили с места с криком ужаса, застывшим на губах.

"Пежо" отбросило от ограждения, крутанув вокруг своей оси, и машина с разбитым правым боком и наполовину сорванным задним бампером неподвижно застыла. Зрелище было жуткое. Над автодромом пронесся истеричный крик Гермионы.

— Скорую!!!

Драко почувствовал во рту металлический привкус. С удивлением он понял, что впервые в жизни нервничал до такой степени, что до крови прокусил губу.

Неожиданно машина Блэка дернулась, развернулась и устремилась на трассу, вслед на проехавшими мимо бело-синим "БМВ" и зеленым "Опелем". Зрители были ошарашены таким мужеством, сотни людей орали: "Давай!".

Никто не ожидал, что Блэк не только сможет продолжать гонку, но и вернуться на первое место. Он и его машина показывали просто чудеса. Наверное, до этого случая мало кто мог представлять, что покореженный автомобиль может развивать такую скорость.

А гонка уже приближалась к победному для Блэка концу. Он уверенно наращивал отрыв, на последнем кругу ехал исключительно уверенно и стабильно, и в итоге первым пересек финишную ленту.

Гермиона и сидевшие рядом с ней друзья Дэниела ринулись к подиуму, куда как раз приглашались гонщики, занявшие три призовые места. Правда, почему-то в обратном порядке. Третье место… Второе… И вот он — герой дня. Блэку закатили бурную овацию, а он в ответ полил толпу шампанским.

— Хорошая традиция, — улыбнулся Филипп, мечтательно оглядывая подиум.

Когда Гермиона добралась до Дэниела, он как раз направлялся в бокс, внешне спокойный и улыбающийся.

— Вы видели? — спросил он непринужденно.

— Я просто в шоке от твоего спокойствия, — пробормотала все еще не оправившаяся от потрясения, а потому бледная девушка.

Войдя в бокс, все бросились разглядывать искореженный "Пежо". Водительская дверь была вмята до каркаса, заднее крыло тоже, заднее правое стекло выбито, а бампер висел только на одной стороне.

— Хорошо, что геометрия не нарушена и подвеска цела, — прокомментировал состояние машины механик.

— Господи! — вдруг всплеснула руками Гермиона. — Я же совершенно забыла!

Она стала судорожно рыться по карманам и наконец вытащила небольшой продолговатый сверток, перевязанный красной лентой, который протянула Дэниелу.

— Что это? — удивленно спросил он.

— Это мой тебе подарок, — улыбнулась девушка.

— Подарок? — подозрительно переспросил Дэниел.

— Я тебя поздравляю с победой на гонке, — быстро проговорила Гермиона.

Блэк приподнял правую бровь, словно хотел сказать: "Очень сомневаюсь, но так и быть, сделаю вид, что поверил". Наверное, ему не хотелось выяснять отношения при многочисленных свидетелях.

Дэниел развернул сверток, и ему на руку выпал изящный плетеный кожаный браслет с серебряной застежкой в виде сцепленных львиных лап.

— Он заговорен на удачу. Конечно, в лотерею ты с его помощью не выиграешь, но если попадешь в беду, сработает магия, которая даже в самом безнадежном случае максимально оградит тебя, — тихо сказала девушка.

— Спасибо тебе за заботу, Миона, — Дэниел протянул ей руку. — Оденешь?

Она осторожно застегнула на его запястье браслет.

— Пусть он хранит тебя, хотя бы немного.

— Я буду его носить. На удачу.

В этот момент к Дэниелу подбежал какой-то журналист и попытался взять интервью. Победитель долго отказывался, но потом все же согласился "сказать пару слов". Правда, отчет об интервью через несколько минут был озвучен всему автодромому.

— По словам победителя гонки Дэниэла Блэка, — надрывался репортер, переместившийся в рубку, — своей победой он обязан зрителям, на глазах которых нельзя было проигрывать. "Дома всегда сложно выступать, — признался гонщик, — "свои" зрители просто обязывают показывать хороший результат. Говорят, что дома и стены помогают, но автогонщикам полагаться на это не приходится. Приходится рассчитывать, главным образом, на себя и на машину".

— Так, а теперь традиция, — заявил Дэниел. — Торжественно выпить шампанское из завоеванного кубка.

Гермиона удивленно расширила глаза.

— Знаешь, как это делается? Очень просто. Берется огромная призовая бутылка, из нее в красивую серебряную чашу наливается слава, шипящая пузырьками триумфа, закрываются глаза и — "Ваше здоровье, всем спасибо"!". Небольшими глотками, с наслаждением. Надо только завоевать и эту чашу, и эту бутылку…

* * *

Драко Малфой мог с полным правом переименовать для себя 31 июля в "День открытия магглов". Во-первых, он впервые в жизни побывал на гонках. Надо сказать, это произвело на него неизгладимое впечатление. Почти такое же сильное, как финал Кубка мира по квиддичу, на котором Драко побывал перед самым началом четвертого курса обучения в Хогвартсе. Он никогда не любил спорт, но полеты на метле стали его страстью с того самого момента, как Малфой впервые взмыл в воздух. Раньше он и представить себе не мог, что у магглов может быть что-то настолько же захватывающее и интересное.

А еще Драко никогда не бывал в ночных клубах. В магическом мире он считал их посещение ниже своего достоинства, а маггловский мир он открыл для себя только несколько дней назад. Так что сегодня у Малфоя был дебют. Правда, у него был отличный проводник — Филипп Дюруа, знаток и частый посетитель подобного рода заведений.

После окончания гонки Дэниел с Гермионой и еще тремя друзьями сели в машину Блэка и умчались в неизвестном направлении. Конечно, оно осталось неизвестным для всех, кроме Драко Малфоя. Он был готов к "бегству героя", поэтому подхватил своего французского родственника и отправился следом, стараясь не терять из виду серебристый "BMW".

— А куда мы едем? — поинтересовалась Гермиона, которая сидела рядом с Дэниелом.

— Понятия не имею, — пожал плечами тот, не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги.

— Это сюрприз, — хихикнул с заднего сиденья Сэм. Он был вторым пилотом в команде клуба, за который выступал Дэниел. — Можете не пытать, все равно раньше времени не скажем.

В ответ Блэк лишь саркастически скривил губы.

Гермиона хмыкнула и решила не настаивать, погрузившись в свои мысли. Она мало обращала внимания на мелькавшие за окном машины пейзажи, хотя посмотреть было на что. Аккуратненькие маленькие городки с домиками, которые казались игрушечными, сменялись ровно расчерченными полями, засеянными кукурузой и подсолнухами.

А девушка исподтишка наблюдала за Дэниелом и размышляла о том, что за последние две недели на нее свалилось слишком много всего. Конечно, она была безумно рада видеть своего лучшего друга, встречаться с ним, была счастлива, что он больше не отталкивал ее… Но все равно Гермиона никак не могла примириться с той маской холодности и отчужденности, под которой практически всегда скрывался Дэниел, за редким исключением, которое составляли те моменты, когда его броня по каким-то неведомым девушке причинам давала сбои. Но Гермиона не была бы Гермионой, если бы так просто готова была сдаться. И сейчас она как раз думала о том, что можно было бы предпринять, чтобы вернуть Гарри.

Предмет мыслей Гермионы тоже был погружен в раздумья. Но только не о сидевшей по левую руку девушке, а о некоем блондине с надменным выражением красивого лица, на котором, казалось, живыми были только слегка прищуренные глаза цвета стали.

"А он изменился, — думал Дэниел, рассеянно смотря на убегающую вперед асфальтовую ленту дороги. — Повзрослел, как-то возмужал…"

В который раз он проигрывал в памяти тот момент, когда увидел Малфоя на тренировке. Теперь уже первый шок от его появления прошел, поэтому стали прорисовываться детали, которые остались незамеченными сразу. Например, то, что на лице Драко не было столь привычного выражения брезгливости и пренебрежения ко всему окружающему, а наоборот, он явно был заинтересован происходящим на треке. Даже фирменное малфоевское высокомерие куда-то испарилось, словно Драко снял свою извечную маску и отбросил в сторону.

"Может быть, Гермиона права, — в итоге решил Дэниел, — и Малфой действительно не узнал меня, а просто… просто… просто решил посмотреть на гонки. Или, правда, к Мионе приревновал…"

Видимо, выпускников Хогвартса все-таки связывали незримые узы, которые заставляли мысли двух гриффиндорцев и одного слизеринца течь в одном направлении. Драко Малфой ехал чуть позади Дэниела Блэка и Гермионы Грейнджер и тоже размышлял.

"Может быть, я кого-то ему напомнил, поэтому он так грубо и отреагировал тогда на тренировке, — думал он. — Конечно, очень странно... Но кто разберет этих магглов, какие у них правила".

Перед внутренним взором Драко предстал Дэниел: демонстрирующий вытянутый вверх кубок победителя гонки, спокойный, с легкой торжествующей улыбкой.

"А Поттер, когда ловил снитч, точно также вскидывал руку с пойманным шариком. Только он улыбался, словно безумный…" — мелькнула непрошенная мысль, которую Драко моментально запихнул обратно в глубину сознания, стараясь не поддаваться на провокации собственной памяти.

— Интересно, а куда они все-таки едут? — подал голос Филипп. — Кажется, в Сильверстоун мы ехали по другой дороге…

Как раз в это время на заднем сидении машины Блэка разгорелся небольшой спор, выдернувший Дэниела из пучины размышлений о Малфое.

— На следующей развязке.

— Нет, не сейчас, подальше.

— А я тебе говорю, на следующей, не спорь со старшими.

— И кто же из нас старший? Ты там вообще один раз всего был, вот и не спорь.

— Ребят, — оборвал перебранку Дэниел, — может быть, вы все-таки определитесь, где мне поворачивать, иначе я просто отвезу вас в Лондон.

На заднем сидении воцарилась тишина.

— Первый указатель на Винчестер, — сказал Сэм. — Нам туда. Так, теперь на следующем перекрестке налево и через два квартала направо.

Машина притормозила у современного трехэтажного здания, сплошь состоявшего из стекла из бетона, которые причудливо переплетались, подчиняясь фантазии безумного архитектора.

— Вот тут мы и будем праздновать победу! — торжественно провозгласил Сэм, выходя из машины. — Дэн, сегодня ты — король вечеринки, и весь мир у твоих ног!

— Может, обойдемся без пафоса? — поморщился Блэк. — Вообще-то я хотел просто отдохнуть в узком кругу.

— А мы и будем просто отдыхать. Никто не знает, что мы сюда поехали, все держалось в строжайшей тайне.

Дэниел хмыкнул и, взяв Гермиону под руку, направился к входу в клуб. Но Сэм опередил его, забежав вперед. Он прошептал что-то на ухо охраннику, который стоял на входе, и тот в молчаливом почтении открыл перед друзьями дверь, пропуская их внутрь.

— Неплохо подготовились, — тихо отметил Дэниел.

Но его слова утонули в шуме дискотеки, обрушившемся на новых посетителей, как только они переступили порог. Отовсюду гремела музыка, которая не только мешала слышать собеседника, но и сбивала собственные мысли.

Зал, в котором оказались наши герои, был довольно большим, круглой формы; с потолка свисали медленно вращавшиеся шары с зеркальным покрытием; по периметру помещения, прижимаясь к стенам, ютились столики с уютными кожаными диванами, а пространство в центре было заполнено танцующими.

Правда, разглядеть все это было сложно, так как зал был погружен в мягкий полумрак, то тут, то там прорезаемый разноцветными вспышками блуждающего лазерного луча.

Кто-то схватил Дэниела за руку и потянул вперед. Оглянувшись, он увидел, что это был Сэм, который что-то кричал, показывая то вглубь зала, то куда-то наверх. Так как слов все равно разобрать было невозможно, Блэк послушно последовал за приятелем.

Пробравшись сквозь многочисленную толпу к противоположной стороне зала, где грохот музыки был не таким сильным, и уже можно было более-менее нормально разговаривать, Сэм остановился около одного из столиков.

— Кажется, нам зарезервировали этот, — он огляделся в поисках официанта, который словно по мановению волшебной палочки мгновенно появился рядом. — Зарезервировано для Беннетта?

Официант кивнул и, когда компания разместилась за столиком, протянул каждому меню. Гермиона с удивлением разглядывала большую толстую папку с деревянной обложкой.

— Если ты ее откроешь, то найдешь внутри список того, что можно заказать, — насмешливо шепнул ей Дэниел.

Девушка хихикнула и углубилась в изучение предлагаемых блюд. Конечно, она не один раз была в маггловских ресторанах, но такого ей видеть не приходилось. Выбор был огромным. Почти две страницы занимал список холодных закусок, столько же отводилось для горячих, перечисление вторых блюд растянулось аж на семь листов, сладостей было всего на три страницы, зато спиртные напитки и разнообразные коктейли оккупировали около пятнадцати листов.

Гермиона остановила свой выбор на салате с курицей и сыром, кольцах кальмаров в тесте и коктейле Пинья-Коллада. Дэниел заказал гусиную печень, печеный картофель в сырном суфле и шоколадный эль. Все остальные решили не мудрствовать и взяли по порции фиш-н-чипс. И Сэм распорядился принести всем травяную настойку с экзотическим названием "Бехеровка".

Как ни странно, Драко Малфой и Филипп Дюруа, который пришли в клуб следом за компанией Блэка, получили в свое распоряжение столик, находившийся неподалеку от Дэниела. Драко сел так, чтобы держать в поле зрения интересовавшего его брюнета, но при этом ни объект наблюдения, ни Гермиона Грейнджер, которая могла узнать Малфоя, его не видели.

Празднование победы в гонке шло полным ходом. Пиво и "Бехеровка" лились рекой. Создавалось ощущение, что официант забросил все остальные столики, полностью переключившись на обслуживание этого. Он только и успевал подносить заполненный стаканами и рюмками поднос, забирать пустую посуду и возвращаться с очередной порцией.

В компании царило заметное оживление. Все чаще раздавались взрывы смеха, которые можно было различить даже сквозь грохот музыки. На самом деле причиной этому служили небольшие сигареты-самокрутки, которые источали сладковатый ароматный дым. Оказывается, Сэм втихаря умудрился принести в клуб марихуану, которую сейчас и потягивала все больше веселящаяся компания.

И только Блэк не выражал бурных эмоций. Он просто расслабленно откинулся на спинку дивана, вытянув ноги и скрестив руки на груди, и задумчиво выпускал вверх колечки дыма от прикуренной сигареты. Лишь изредка, когда остальные почти падали под стол от хохота, на его лице появлялась улыбка.

Гермиона тревожно косилась на друга, поражаясь тому, что он даже сейчас не позволял себе ослабить те рамки, в которые сам же себя и заключил.

Надо сказать, что Драко посещали приблизительно такие же мысли. Придя в клуб, он решил, что ему представилась отличная возможность завести знакомство с Блэком: непринужденная атмосфера отдыха, спиртные напитки, облегчающие контакт… Но сейчас Малфоя стали терзать смутные сомнения. Он видел, что Дэниел выпил уже достаточно много, но на его раскованности это никак не сказалось. Он даже не хохотал вместе со своими друзьями, а только улыбался, и от этой улыбки у Драко сжималось сердце.

— Крепкий орешек, — заметил Филипп, словно читая его мысли.

— Мы не ищем легких путей, — меланхолично ответил Драко. — И вообще, кончай за мной следить, занимайся лучше своими делами.

Вдруг он увидел, что Гермиона приобняла Блэка за плечо и стала ему что-то шептать. Драко раздраженно сжал зубы.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила Гермиона у Дэниела, наклоняясь к его уху.

— Почему ты так решила? — удивленно вскинул брови Блэк.

— Просто я вижу, как ты напряжен. Что-то случилось?

— Нет, все в порядке, — беззаботно улыбнулся девушке Дэниел, что вызвало у Драко очередной приступ раздражения.

Тут Сэм решил, что долго сидеть на одном месте вредно, поэтому стал вытаскивать друзей на танцпол. Все с удовольствием откликнулись на эту идею. Все, кроме Дэниела и Пола, которые не поддавались ни на какие уговоры. В конце концов, Сэм махнул на них рукой.

— Каждый раз одно и то же, — пожаловался он Гермионе, увлекая ее в центр зала. — Ни разу не видел, чтобы Дэн танцевал. Хотя все равно не оставляю надежды однажды полюбоваться на это зрелище.

— Он не любит танцевать, — кивнула девушка.

— Да уж, это заметно, — улыбнулся Сэм.

— А Пол тоже не танцует?

— Думаю, он просто решил составить нашему герою компанию, чтобы тот не скучал в одиночестве. Хотя, все равно скучать не дадут…

— Почему? — недоуменно спросила Гермиона.

— Ну-у-у… — замялся Сэм, — девушки его вниманием не обходят. Да и молодые люди тоже. Ты уж извини, но сама ведь знаешь…

— Молодые люди? — ее, казалось, больше шокировала именно эта деталь, нежели какие-то туманные намеки.

— Гермиона, ты что, никогда не слышала о нетрадиционной сексуальной ориентации? — вытаращил глаза Сэм.

— Да нет, слышала, конечно, — покраснела девушка. — Просто никогда не думала, что…

— Ну сейчас-то он с тобой встречается, так что не забивай себе голову всякой ерундой, — попытался сгладить неловкость Сэм.

В ответ Гермиона только кивнула, и молодой человек закружил ее в танце, отвлекая от мыслей о Блэке.

А Дэниел в это время планомерно продолжал напиваться. Он, не переставая, ругал себя за то, что на треке позволил прорваться эмоциям и из-за этого чуть не завалил гонку. Причем Блэк сам не мог понять, что же его выбивало из колеи больше: возможность проиграть или то, что причиной послужил Малфой. Именно поэтому сейчас Дэниел пытался заглушить свои невеселые мысли алкоголем.

Из-за одного из соседних столиков за ним наблюдал привлекательный блондин с глазами цвета серебра. Драко был уже порядком нетрезв и обдумывал идею подойти к брюнету и предложить совместную "дегустацию местных напитков", когда Блэк внезапно поднялся из-за стола и направился к центру зала.

Малфой оглянулся, чтобы сообщить Филиппу о внезапно появившемся желании прогуляться, но не обнаружил своего французского родственника поблизости.

" Ах, да, он же говорил, что пойдет танцевать", — вспомнил Драко.

Он двинулся вслед за брюнетом, протискиваясь сквозь толпу, но вскоре вынужден был остановиться, завороженно глядя на представшую его взору картину.

Дэниел Блэк танцевал. Он двигался в унисон с музыкой, словно был ее неотъемлемой частью, живым воплощением звучавшей мелодии.

Дело в том, что в какой-то момент Дэниел потерял счет выпитому, в голове приятно отсутствовали какие бы то ни было мысли, по всему телу растеклась приятная расслабленность.

"Must be the reason why I'm king of my castle, Must be a reason why I'm making examples of you…" — доносилось из динамиков.

Музыка звала, манила, и Дэниел не смог ей противиться. Танцуя в центре огромного зала, среди толпы людей, он чувствовал себя счастливым и свободным. Свободным от всех переживаний, проблем и страхов. Он никогда не умел танцевать, но сейчас мелодия словно вела его за собой, подсказывала, что нужно делать.

Драко смотрел на Дэниела, затаив дыхание. Движения Блэка были то мягкими и пластичными, то вдруг становились резкими, как будто рваными. Малфой мог подобрать только одно определение этому бесподобному зрелищу: "дикие танцы".

Песня сменилась на более медленную.

"I turn to you like a flower leaning toward the sun, I turn to you 'cause you're the only one…" — пел нежный женский голос.

Блэк легко покачивался в такт музыке, изгибаясь всем телом. Он закрыл глаза, словно плыл по волнам мелодии, полностью отдавшись в ее власть и чувствуя блаженную умиротворенность.

Драко больше не мог сдерживать себя, оставаясь сторонним наблюдателем. Он подошел к Дэниелу почти вплотную и медленно положил ладони на его плечи. К большому удивлению Малфоя, брюнет чуть подался назад, слегка облокачиваясь на него, но по-прежнему не переставая танцевать. Его движения дразнили Драко, заставляя кровь бежать по венам с удвоенной скоростью. Осмелев, Малфой не спеша провел руками по спине Блэка, легко скользнул по бедрам и обвил тонкую талию, сводя на нет расстояние, которое их разделяло.

Дэниел совершенно не сопротивлялся неожиданному превращению его одиночного танца в парный. Более того, его охватило странное щемящее чувство, когда к нему прикоснулись чьи-то нежные руки, дразня почти неуловимыми ласками, а потом крепко прижав к стройному телу.

Сейчас Дэниел пребывал в состоянии блаженной эйфории: слух ласкала чарующая музыка, в теле ощущалась приятная истома, а чувства будоражила близость обнимавшего его сзади человека. И он совершенно не хотел, чтобы этот волшебный момент заканчивался, поэтому сделал единственное, что показалось ему правильным: он ответил на объятие, положив свои руки поверх рук незнакомца, и откинул назад голову, опустив ее ему на плечо.

Драко подался вперед и коснулся губами мочки уха Дэниела, нежно провел по ней языком, а потом легонько прикусил. То, как вздрогнул в ответ Блэк и как он в немой ласке стал поглаживать его руки, еще больше распалило Малфоя. Он начал покрывать поцелуями шею брюнета, то ласково касаясь губами, то почти прикусывая. Ему хотелось большего, не только обнимать Блэка, поэтому он чуть опустил левую руку, переместив ладонь на его бедро, а правой провел по груди, лаская ее через ткань рубашки.

В голове Дэниела все смешалось. У него было ощущение, что весь мир внезапно отдалился, и остались только эти поцелуи-укусы, касания, поглаживания, которые будто вливали в кровь огонь, от которых кружилась голова и сладко замирало сердце. Может быть, виной всему было то, что его глаза были все еще закрыты, может быть, огромное количество выпитого спиртного или выкуренная "травка", а может, что-то еще, для чего Дэниел не знал и не хотел искать определения. Но его чувства были обострены до предела. Жар прикосновений проникал даже через ткань, а от поцелуев кожу покалывало, словно от разрядов электричества.

Драко медленно, дразняще стал расстегивать пуговицы на рубашке Дэниела, словно невзначай касаясь кожи, слегка царапая ее ногтями, от чего Дэниел терял разум.

Он в полузабытьи развернулся лицом к обнимавшему его молодому человеку и обвил его руками. Дурманящий аромат замороженной мяты своей холодностью волнующе контрастировал с жаром тела незнакомца.

Драко обратил внимание, что глаза Дэниела были закрыты, однако это не мешало тому пылко отвечать на ласки. Он гладил грудь Малфоя, покрывал его шею поцелуями, заставляя его тихо стонать от наслаждения. И Драко кожей ощущал, как Дэниел улыбается, слыша его стоны. Сердце черноволосого красавца билось в унисон с его собственным. Или это только казалось?

Малфой провел рукой по волосам Блэка, освобождая от стягивавшей ленты, и поразился их мягкости и шелковистости. Он нежно приподнял голову брюнета и легко прикоснулся к его губам. Дэниел замер в его объятиях, но через мгновение ответил на поцелуй.

До сих пор Драко пытался сдерживаться, но сейчас он уже не мог себя контролировать. Дэниел так страстно отдавался ласкам, что это сводило с ума. Музыка, пульсирующая в воздухе, движущиеся ей в такт два разгоряченных молодых человека, прижимающихся друг к другу, пылкие поцелуи, жаркие руки, блуждающие по телу…

— Пойдем, — хрипло прошептал Драко, с трудом заставляя себя оторваться от сладких губ брюнета.

Дэниел приоткрыл глаза, желая разглядеть дарящего ему такое блаженство человека.

Слово в замедленной съемке Драко видел, как взгляд Блэка сфокусировался на нем, глаза цвета расплавленной стали встретились с темно-синими, затем зрачки брюнета расширились, он несколько раз моргнул, будто не веря тому, что видит перед собой, а потом на его лице отразился шок.

— Ты??? — прошептал он с ужасом.

Дэниел оттолкнул от себя Драко и ринулся в толпу, направляясь к выходу. Ошарашенный таким непонятным поведением, Малфой последовал за ним.

— I just can't get you out of my head… — стонала популярная певица.

Как раз в это время Гермиона, все еще танцевавшая с Сэмом, увидела Блэка, который убегал из зала и сейчас был уже у дверей. За ним, расталкивая танцующих локтями, шел…

— Малфой??? — воскликнула девушка и бросилась вслед за ними, на ходу пытаясь убедить себя в том, что это был просто обман зрения.

Дэниел бежал, не замечая ничего и никого вокруг. Он был в шоке. Надо же было такому случиться, чтобы из всех людей на всем земном шаре его угораздило целоваться именно с Драко Малфоем. Слизеринцем, которому семь лет удавалось превращать его жизнь в ад. И теперь, кажется, ад вернулся. Причем, что было самым пугающим — Дэниелу понравилось то, что между ними только что происходило. Его руки, губы, его тело… Все это сводило с ума.

Драко выбежал из клуба и увидел, как Блэк одним махом запрыгнул в свой кабриолет и рывком двинулся с места. Малфой по инерции пробежал еще несколько метров, не отрывая взгляда от удалявшейся машины, но понимая, что брюнет все равно не остановится, даже если он будет мчаться следом за автомобилем.

Дэниел двигался на полном автомате, не соображая, что делает. В мозгу билась всего одна мысль: только бы забыть эти волнующие губы, прикосновения, будто обнажающие нервы, не вспоминать ощущение нежной и гладкой кожи под своими руками...

Педаль до упора в пол, разгон за пару секунд, быстрее, еще быстрее… Салон мчащегося серебряной стрелой "BMW" освещается белой вспышкой, сопровождаемой злым возгласом.

— С днем рождения, Гарри-чертов-Поттер!

Дата добавления: 2015-08-05