Харизма и ее корни

Воспоминаниям нет конца… Гаснет за окном день, а рассказ словно потускнел: дошли до мирной жизни. «После войны началась жизнь такая, что хуже войны… Я вас арбузом накормлю, хотите? – неожиданно обращается Шамиль-абзы ко мне. Чувствую, он с трудом переходит от «цветущей поры» своей жизни к послевоенной действительности. Но продолжает рассказ…

Достроив дом, пошли вместе с отцом работать грузчиками на сплав - в лаптях. Это с поврежденным-то позвоночником? «А что делать, - говорит он, - другой работы не было... Потом крымских татар привели, он научили из бычьей шкуры - шерстью наружу, чтобы не скользили - постолы мастерить. Ходишь в них – каждый камушек чувствуешь. Накручиваешь портянку, как с лаптями. Но они удобнее, не мокнут. В них ходил».

Кстати вспомнил, как в тридцатых годах отца на работу не принимали. «У кого много детей, не брали на работу. Семейным же надо место в бараке дать. У моих родителей трое детей. Чтобы прокормить, отец трубы чистил, землю копал, в пекарне работал, дрова заготавливал. Частным образом. Как-то подсобном хозяйстве мама с папой перекапывали землю - в некоторых картофельных гнездах оставались картофелины. Сварили их, сели за стол, отец говорит: не принимают меня на работу…» Тут Шамиль-абзый заплакал - от сочувствия…

Он до сих пор переживает трудности, выпавшие на долю родителей сильнее, чем собственные: каждый раз, когда разговор касался отца и матери, на глаза его выступали слезы…

Когда, наконец, приняли отца на сплав грузчиком, от радости родители были на седьмом небе. Жили в бараке, семью от семьи отделяла «стена» - занавеска. Теснота, грязь, клопы…

Шамиль-абзы рассказывает о родителях: «В семье у нас татарский язык ценился. Радио не было. Газеты в дом нельзя было заносить. И мама, и папа говорили: это все ложь, обман – не надо... Папа человек промысловый: летом, до колхозов-то, работал на земле, на зиму уезжал на шахты. Когда в Средних Тиганах стали принуждать идти в колхоз, не побоялся все бросить: дом, постройки. Переехали в Марийскую ССР. Причем, из деревни уйти было нельзя, паспортов не выдавали. Но можно было нахулиганить - тогда отправляли в места лишения свободы, а по освобождении выдавали справку, на основании которой давали паспорт. Отец был неграмотный, но ума и решимости не занимать… Как врага народа, препятствующего коллективизации, осудили на десять лет, а его уже и след простыл… Почему же не хотел идти Нуретдин Кабиров в колхоз? Сын цитирует отца: «Приехали коммунисты: не знают, как телятам корм задать, а решились руководить людьми, хозяйством… Богатое наследство получил я от родителей: гены. Все в них», - заключает бабай.

Живу хорошо – гоняю ветер…

Есть люди, правильные как букварь. Все у них правильно, все документы в порядке, все заявления вовремя где надо лежат, всюду необходимая регистрация, во всем учет и трезвый расчет. Это обеспечивает благополучие и спокойствие. Так и надо. Однако никто не отменял и других людей, для которых такие операции в жизни стоят не первом месте. «Конечно, надо было мне все бумаги хранить. Как мне хлеба двести граммов после войны не дали, оформить в письменном виде и дату отказа поставить. Ну и райкомы партии были, профсоюзы: надо было ходить и просить. Но я не ходил» - вспоминает Кабиров.

Много воды утекло с тех пор, как в лаптях сплавлял лес Шамиль. Потом учился рабочим специальностям: электромеханик, шофер, кузнец… Не раз ему говорили: «Что ты тут делаешь, ты способный, иди учиться в институт». Но с четырьмя классами образования, без аттестата в вузы не брали… Кстати, о воде: подступила Волга вплотную к дому, который строили с отцом. И вернулся Шамиль-абзый в родные татарские края в начале 70-х.

«Встретила Казань меня не то чтобы ласково: еще в 90-х годах жил в общежитии. Ближе к пенсии стали гнать. Куда идти? А хоть на улицу. Старый ты, говорят, а общежития – для молодежи. Чуть было в бомжах не оказался, а тогда бы и пенсию не получал… Бомжей и преступников государство само делает, это я понял за свою жизнь. Никто ведь нам бомжей не присылает из-за границы».

Чтобы получить пенсию участника войны, нужно было предъявить не только военный билет и орденские книжки, но и архивные данные. Тут и выяснилось, что здание Горно-Марийского РВК – место призыва Кабирова на военную службу давно снесено, да и вообще на месте его – вода, поглотившая окрестности. Немало пришлось поездить, чтобы доказать: он – тот самый Шамиль Кабиров, которого давно ищет Музей-мемориал Великой Отечественной войны – там и сведения о танке есть, где значится командиром орудия младший сержант Кабиров…

Конечно, ни квартиры, ни машины, как многие другие участники войны, он не получал. Заявление надо было написать, а это в понимании Шамиля Кабирова – просить. Просить, считает он, стыдно. Да и хлопотно. Вот палку – батожок, как он выражается, разрешил себе получить бесплатно. «Оказалось, надо обойти всех врачей, кроме разве что – смеется Шамиль-абзый, - гинеколога. После - комиссия. Там сказали: надо трудовую книжку, и чтобы инвалидность была оформлена, справки какие-то. Много, целый список. Когда я это все преподнесу, мне дадут разрешение идти в соцзащиту, там зарегистрируют как нуждающегося в батожке… Но палка не стоит этой ходьбы! Однако, поскольку у меня есть свободное время, попробую понять нутро этого механизма: сколько человек с моими ногами, защитник Родины, должен, по мнению чиновников от медицины и соцзащиты ходить, чтобы, наконец, эту палку получить. Вот и хожу – ветер гоняю… Мы, защитники родины, а нам ничего не досталось. Государство аппарат насилия, иначе не бывает. Коммунисты развалили Романовскую Россию, но настоящей заботы о трудящихся, не было… Только власть хорошо жила... И нынешняя власть тоже долго не задержится. Потому что ей не нужны те, кто создает материальные блага. Я не знаток всех теорий, институтов не кончал, а то бы тоже их песню пел, но я не кончал, поэтому у меня своя песня: Россия не может продвинуться, аппарат насилия - чиновники настолько испорчены… Создавая законы, депутаты не учитывают законы природы, а у нее есть хороший инструмент: кризис… Я не ношу награды. Мне стыдно за Россию.

Будущее страны, каким оно видится Кабирову? «Мало оно меня радует, - отвечает старик. - Никто не хочет знать и понимать, почему государство живет лучше или хуже. Лучше живут там, где мало воруют и много работают. Много и хорошо. Когда я был молодой, у всех спрашивал, почему мы, победившие Германию, живем хуже, когда будем жить как люди? Единственный человек ответил коротко и правильно: «Как научимся работать, так и будем жить» - так сказал мне простой мари из деревни, наверняка, у него не больше четырех классов образования. Но если бы я имел шапку Мономаха, снял бы перед ним».

…Живет ветеран один в небольшой квартирке, где приспособил под верстак скамейку, ремонтирует швейные машинки. Правда, теперь глаза уже плохо видят… Завсегдатай концертных залов, он и сам при случае исполнит «Кора урман» - несильным голосом, но так душевно – заслушаешься. Общается с родственниками. А много ли их? «Пол-России, - шутит Шамиль-абзый, - я никому в родстве не отказываю».

Дата добавления: 2015-08-05