|
Читайте также: |
Раньше я думал, что когда когда нет совести – это совсем не плохо. Совесть ограничивает желания, которые захватывают, затмевая все остальное. Вот мы и терзаемся, переступив через мораль, когда разверзается внутри сосущая черная дыра. Появляется тот самый непрошенный голос, как у Носова в «Незнайке». Он убеждает в том, что ты поступаешь неправильно и нужно исправить ошибки, пока еще не поздно. Тогда задумываешься: без такого голоса жить было бы намного легче. Вот только росток совести есть внутри у каждого. Его можно воспитывать, растить в себе, а можно задушить, пока он не превратился в какое-нибудь бессмысленное самопожертвование. Такого взгляда на жизнь я придерживался.
Будучи закоренелым эгоистом, я очень скоро понял, что совесть мне не нужна. Я ей попросту не пользовался: жить без нее было намного удобнее. Я никогда не чувствовал угрызений, если случалось оказаться впереди очереди, придя в нее последним, не мучился, сидя в переполненном троллейбусе среди стоявших стариков. Все замечания и укоры я пропускал мимо ушей. Пока тебе самому хорошо, жизнь прекрасна и удивительна. А чтобы тебе было хорошо, надо уметь наступить на горло кому-то другому, не думая о совести и учиться выживать среди таких же, как ты.
История, заставившая меня посмотреть на этот вопрос с другой стороны, произошла год назад, в большом магазине с самообслуживанием, называемым сегодня модным словом «гипермаркет». (Эдакий «Титаник» среди мелких неконкурентоспособных забегаловок.) Тысячи людей каждый день приходят в магазин и, как завороженные, смотрят на плазменные телевизоры, какую-нибудь мебель из Индонезии. Они трогают пальцами все, что продается, оставляя на товарах осадок жадности, желания, восторга и разочарования. Торговый центр, как огромный аккумулятор, накапливает эмоции. Зайдешь в него один раз, и это входит в привычку. Бесцельно бродишь по огромным залам, заставленным вещами и продуктами. Денег в кармане нет. Зачем зашел? Просто посмотреть. Диски новые глянуть, да ко всему прицениться. Но и в следующий раз не покупаешь диски, не берешь то, что подешевле. Идешь по гладким полированным квадратикам пола мимо огромной очереди, которая напирает на кассу, и видишь: есть и другие, с пустыми руками и карманами, слоняющиеся среди бесчисленных полок. Все это время на тебя подозрительно косятся охранники в синих рубашках, по пятам ходят продавщицы, со стен пристально глазеет видеокамера, а все выходы бдительно охраняет электронная система. Невольно начинаешь чувствовать себя в хорошо украшенной клетке. Клетке-ловушке, которая притягивает к себе и обращает в магазинного раба, покорно приходящего каждый день, чтобы прокатиться на эскалаторе и часами всматриваться в недоступную бытовую технику, любуясь дизайном и переливами света на корпусе.
Однажды, в очередной раз прохаживаясь среди стеллажей, заваленных без разбору булками хлеба и европейскими шампунями, я все-таки вспомнил основное назначение гипермаркета. Набрал в тележку продуктов и встал в конец очереди, которая, казалось, стоит здесь целую вечность. У солидного мужчины, стоявшего передо мной, из заднего кармана джинсов выпали деньги. Вот такая обыденная картина. Ее легко представить, она не требует особых изощрений фантазии. Согласитесь, ситуация, могла произойти с кем угодно. Для человека заметившего это мелкое происшествие есть как минимум три выхода: подобрать купюру и вернуть ее владельцу, оставить деньги себе или пройти мимо. Догадаться, что я выбрал, думаю, не составит труда. Когда тысяча исчезла в моем левом кармане, то в правом я почувствовал настойчивое жужжание. На сотовый телефон пришло сообщение.
Сегодня естественная потребность человека в общении прямо зависит от количества денег на телефоне. Теперь оно искусственное, потерявшее краски, превратилось в передачу информации. И прощение теперь по телефону просят, и в любви признаются. А почему? Наверное, потому, что удобней так и переживаний меньше. Выйдя из магазина, я вытащил это маленькое устройство азиатских умов и прочитал сообщение:
«Привет! Как жизнь?»
Решив, что кто-то из знакомых задумал справиться о моем существовании, я быстро набрал:
«Привет. Отлично, а у тебя как?»
И нажал кнопку «отправить». Каково же было мое удивление, когда на экране телефона письмо отправилось, но адрес получателя не высветился. «Телефон накрылся», - мрачно подумал я. Однако вскоре мне пришел ответ, с несуществующего номера:
«Плохо. Займешь тысячу?»
Я вздрогнул и к своему стыду пугливо оглянулся. Вокруг меня по оживленной улице шли люди, каждый был занят своими делами, проблемами, никто не обращал на меня внимания. Подумав, я набрал:
У меня труба глючит. Ты кто?»
И почему мне стало так тревожно? Пытаясь успокоиться, я дописал «смайлик» - хоть какая-то эмоция. Снова цветная анимация унесла послание в неизвестность. Я даже не успел ничего толком обдумать – так быстро пришел ответ.
«Как? Ты меня не узнал? - Похоже, собеседник возмущался. – Стало быть, тысячу не займешь?»
Впору было только подивиться, как можно так быстро набрать на маленьких, не всегда удобных кнопочках столько знаков? Беседа начала меня раздражать, закрадывалась мысль, что друзья надо мной шутят. Тут же на смену ей пришла новая догадка: а может, это какая-нибудь девушка из тех, что знакомятся, набирая первый попавшийся номер или подсмотрев его в очереди у мультикассы? И такие ведь бывают… Она могла видеть, как я подобрал деньги. От этой мысли я разозлился, вот только пока зло было не на ком сорвать. Оно неприятно клокотало внутри. Непонятным оставалось, почему нет адреса, но разум нашел лазейку, припомнив что-то про современные технологии и блокиратор определителя. Я уже давно для себя понял, что мозги японских изобретателей намного больше, чем сами изобретения. Или это злая шутка какого-нибудь хакера? – Постучалась в голову очередная гипотеза. Я написал:
«Если не узнаю, кто ты – нет».
В раздумьях стал ждать ответа. И он пришел:
«Вот-вот. Давно бы пора узнать».
Сначала я хотел перестать отвечать на смс, которые раз от раза становились все бессмысленней, но любопытство жгло меня, и я набрал:
«Какого ты пола?»
Ответа не было минут десять, и я решил, что шутникам надоела забава. Но когда пришел домой, почувствовал, как телефон снова нервно загудел. Похоже, у кого-то появилось новое вдохновение для глупого юмора:
«А ты бы сам как хотел?» - Спрашивала смска.
Ну ладно! Дальше буду переписываться из спортивного интереса. И ведь не жалко кому-то денег!
«Лучше девушка. Как тебя зовут?»
Пока лихорадочно давил на сенсорную панельку, вспоминал всех своих знакомых, кому могло в голову прийти такое дурацкое развлечение. Кто же? Раздавал свой номер всем подряд – и вот результат. Пока в голове роились десятки имен, незнакомец или незнакомка снова подал о себе знать:
«Так же как тебя».
Хм… Меня тянуло начать писать нехорошие слова, и мне за них совсем не было стыдно. Но все-таки я сдержался и набрал:
«Хватит говорить загадками. Не хочешь отвечать кто ты, больше можешь не писать».
И, довольный собой, зашвырнул телефон подальше в надежде, что мой намек поймут, но не тут-то было… Самое необычное ожидало меня впереди. Кому-то нравится электронное общение, кому-то нет, но приходится признать, что без него сегодня никуда. Выйдешь на улицу, оставив свой «Сони Эриксон» дома и чувствуешь себя как без рук. Или, правильней сказать, без глаз. О срочной встрече не договориться, не узнать какую-нибудь важную новость. Хотя я еще помню, когда мы были детьми, мы не знали мира девятизначных цифр. Друзей звали гулять криками у окна, договаривались о встрече заранее. Может тогда и сами люди были ответственней, ведь не было возможности, опаздывая на полчаса, сказать:
«Я уже еду»
или:
«Я немного опоздаю!»
Уже минут через пятнадцать мне понадобился сотовый, чтобы позвонить на работу. За это время на него пришло десять сообщений, все одного и того же содержания:
«Хорошо… прости. Я твоя Совесть».
Теперь я окончательно убедился, что надо мной шутят.
«И почему же совесть пишет мне смски?» - Поинтересовался я.
«А до тебя по-другому не достучаться».
Я нахмурился. Розыгрыш начинал принимать какой-то философский оборот.
«Очень смешно. В чем же я провинился?».
«Совесть» отозвалась незамедлительно:
«Ты пытаешься забыть о моем существовании».
Забыть о существовании? Ага, значит, это кто-то из бывших подружек. Я решил написать что-нибудь ободряющее: «Я всегда тебя помнил!».
«Ну-ну. Украл тысячу и даже не подумал обо мне».
Значит, она все-таки видела…
«Я ее взял, а подглядывать нехорошо».
«Я не виновата. Ты носишь меня с собой. Везде».
И как прикажете это понимать? Что за бредовые фантазии у этой девицы? Чтобы хоть как-то приблизиться к разгадке я спросил:
«Давно я тебя знаю?»
Мне тут же ответили:
«С рождения».
Круг подозреваемых сужался. С рождения я знал только одного человека – свою двоюродную сестру. Она давно уехала в Москву и о моем существовании не вспоминала лет пять. Но проверить не мешало:
«Катя, это ты?»
Пришел ответ, и мне показалось, что телефон завибрировал агрессивней, чем обычно. Знаю, звучит глупо, но по-другому не смог бы описать это долгое и напряженное гудение.
«Нет. Говорю же, я Совесть твоя. А ты похож на свою сестру. И она про свою совесть забыла. Я все про тебя знаю».
Нужно было как-то заканчивать переписку. У меня почти не осталось денег на телефонном счету. Мне пришла простая мысль – нужно спросить что-нибудь такое, о чем знаю только я. А то что-то Совесть зазналась…
«И как звали мою первую собаку?» - Подумал я. Этого-то не знал никто кроме меня. Мне и лет-то тогда было…
«Десять. И щенок был еще без имени, когда ты с друзьями забил его палками у того же дерева, на котором два дня назад до этого вы повесили кошку»
Я вцепился в телефон. Ведь я всего лишь подумал об этом! Как мог прийти ответ? Или, может, написал и не обратил внимания, как отправил? Но такой рассеянностью я вроде бы не страдал. Проверил отправленные смс. Пусто. О, похоже, у меня началась горячка! Припекло голову на солнце. Я понимал, спрашивать, откуда моя собеседница об этом знает – бессмысленно. Ответят мне – я твоя совесть. Для того, чтобы убедиться, что это не совпадение, я припомнил еще пару случаев из жизни, но совесть рассказывала едва ли не больше, чем я сам знал. Какая-то часть меня, та, что испугалась и зажалась глубоко внутри, решила, что я схожу с ума, но разум еще отчаянно сопротивлялся.
«Как ты меня нашла, Совесть?» - Спросил я.
«Ты прав. Таких бессовестных еще поискать надо. Но гордиться этим не стоит. Кто вчера на перекрестке чуть не сбил женщину? Подцепил крылом. Звучит романтично, на деле – ужасно. Она ведь могла разбить голову или что-нибудь сломать. А ты даже не остановился. Хоть бы про меня вспомнил!».
«Ого, похоже, у совести словоизвержение!» - Мрачно подумал я. «Она шла на зеленый», - попытался оправдаться.
«Угу. На пешеходный зеленый, - подтвердила совесть. - А вот ты, сволочь такая, ехал на красный».
«Эй, не смей меня оскорблять!» – Вместе с этим я послал гневную рожицу.
«У меня бы совести не хватило назвать тебя всеми словами, которыми надо».
«У Совести совесть? Тавтология!» - Заметил я.
«Ничего подобного. Я очень совестна. Неужели тебе не стыдно перед ней?»
«Не начинай меня пилить. Ты похожа на жену из анекдота».
«Раскайся, бесстыдник!» - Пригрозил телефон.
«А теперь на проповедника!»
Так наша беседа и продолжалась. Но с течением времени я стал понимать - запас моих аргументов скуднеет. Отвечать в прежней цинично-нахальной манере я уже не мог. Совесть продолжала выдавать мне мои грешные поступки и требовала над ними задуматься. Не желая признавать себя проигравшим, я выключил телефон, перед этим сказав:
«Захочешь, позвонишь на домашний!»
Скажете - так поступают только трусы? Я облегченно вздохнул. Сжимающиеся рамки приличия вновь раздвинулись в бесконечную хамскую вседозволенность. Настроение поднялось и продержалось таким до самого следующего утра. До того момента, когда я, выходя из дома на работу, не обнаружил у себя в почтовом ящике письмо. Странно… Я почему-то думал, что в наше время письма уже не пишут. В ящики же складывают бесплатные рекламные газеты, брошюрки с призывом уверовать в пришествие Иеговы и маленькие книжечки с приторно улыбающимся дородными политиками на обложках, повествующие на своих страницах, как сделать жизнь лучше. В эпоху электронной почты рутинная многолистовая писанина - пережиток прошлого, а громоздкие, покосившиеся ящики, с которых никто не вытирает пыль, оклеенные недожеванным «Орбитом» вообще представлялись костьми давно погибших динозавров. Кто-то похоже решил убедить меня в обратном… Я аккуратно извлек большой желтый конверт. Адресовано и вправду мне. Послание было отправлено по адресу: улица Наглова 9, 3-й подъезд, третий лестничный пролет… Что?! Я нахмурился. Не к добру такие вот письма. А еще недавно я посмотрел фильм про маньяка, выслеживающего свою жертву, вплоть до каждого ее шага, так и совсем жутко стало. Нервно оглянулся – пустой коридор подъезда – все тихо. Ну что это и вправду я – сразу о таком думать. Только предаваться романтическим мечтам тоже не стоит. Вряд ли добрый волшебник из школы волшебства прислал мне письмо, чтобы поздравить с зачислением. Обычно реальность намного прозаичнее. Далее на конверте значилось: «Моему бессовестному недотепе, который считает почту пережитком прошлого. Хотел улыбнуться – не получилось. Значит, моя зудящая подруга вернулась. Особенно меня умилил обратный адрес – Деревня Совестинка, улица Порядочная, дом 1. Недолго думая, позабыв о всяких маньяках, я разодрал конверт и принялся читать. Письмецо было оптимистичным, но укоряющим.
«Привет! Пока ваше бессовестное величие со мной самым наглым образом не разговаривало, я успела съездить в деревню проведать маму».
«Чью?» - ужаснулся я.
Но письмо пояснило:
«Свою, конечно».
Теперь уж я усмехнулся: «Интересно, кто у совести мама? Может справедливость?» «Кстати, почему бы тебе не навестить свою маму? – Вещало письмо. – Ты давно к ней не за…» «Ну это уже слишком!» - Я разорвал письмо и бросил обрывки прямо на лестнице. Интересно дворники простят мне такой вандализм? Тут я спохватился. Еще вчера не стал бы об этом думать, просто бросил бы и все. Видимо общение с совестью на меня плохо действовало. Вместе с ответственностью, пусть даже такой мелкой, жизнь начинала превращаться из прямой удовольствий в кривую проблем.
Предаваясь этим мыслям, я вышел из подъезда. На улице меня ждала еще одна необъяснимая неприятность. В пустом утреннем дворе на меня напали. И вовсе не маньяк, а самый обыкновенный голубь! Птица словно одичала и, похоже, пыталась расклевать мне голову. Прямо как в рассказе Дафны Дю Морьер, где птицы сошли с ума и стали бросаться на людей. Мне стало страшно, и я побежал, прикрывая голову кожаной барсеткой. Но, как говорится, у страха глаза велики. Преследуемый с самого утра таинственными литературными воплощениями, я рассмотрел, что в клюве у моего крылатого нападающего зажата бумажка. Я покорно перестал размахивать руками и спасать свой самый дорогой орган – голову. Голубь выплюнул маленький конверт, адресованный опять же мне, стоящему во дворах улицы Наглова. В нем совесть увещала меня, что сорить в подъезде не хорошо. У нее даже хватило наглости сказать, что я делаю успехи и теперь начинаю задумываться над своими аморальными поступками. Дочитав до конца, я скомкал письмо и бросил в мусорный ящик. Снова ящик! Прямо знамение какое-то! Довольный выполненным заданием, голубь порхнул в небо. Я в который раз за день глубоко вдохнул и попытался выкинуть все из головы. Только пустовать она не могла, мозг обязательно надо было занять чем-то другим, и я стал размышлять над тем, чем же выделился этот Наглов? Какой след в истории оставил человек с неблагозвучной фамилией? Почему в честь него назвали улицу? Рядом с первым подъездом дома обнаружил мемориальную табличку. На ней золотыми буквами значилось: «Наглов Хамит Обманович. Величайший в мире эгоист». Я потер глаза и посмотрел еще раз: «Наглов Иван Иванович. Герой Великой Отечественной воины, годы жизни…». Так, еще немного и пора звонить в больницу. Сумасшествие всегда подкрадывается незаметно.
Весь этот день меня (стыдно признаться!) преследовала собственная совесть. Вы можете сказать, что тоже не раз сталкивались с ней. Но наверняка чаще, как тот самый Незнайка - внутри себя или вечером под одеялом. Я же встречал свою совесть везде. Даже на вывесках вместо рекламы я видел черти что! Кафе – «В гостях у совести», парикмахерская – «Стильная совесть», вокальная студия – «Голос совести», магазин мультимедиа - «Диско-совесть». Я видел надписи на неспешно ползущих трамваях: «Здесь едут бесстыдники». На улице ко мне подбегали странные люди и убеждали в том, что я не должен забывать об окружающих. На работе тоже не нашел спасения: мне постоянно приходили факсы. Угадайте, от кого? Под вечер, вконец измученный домогательствами совести, я вернулся домой, включил телефон и написал:
«Что ты от меня хочешь?»
Написать написал, а вот куда отправить? По какому номеру? Все предыдущие смс я удалил. На ум пришла идея, которая еще вчера показалась бы мне бредом. Я посмотрел на стоящий в углу компьютер, взвешивая все за и против. Осторожно, словно это была бомба, я включил его. Вышел в Интернет. Кто-то называет его мировой сетью. А по мне, так это мировая мусорка… Когда накапливается много ненужного, требуется это куда-то выбросить. Старые вещи мы выбрасываем на свалку, а в Интернет сбрасывают накопившуюся в избытке и часто совершенно не нужную информацию. Люди копаются в этой свалке, как бездомные, желая утолить информационный голод. Прежде чем найти что-то по-настоящему важное, нужно с головой окунуться в помои. Плыть сквозь порносайты и захлебываться рекламой. А вынырнуть, один раз замаравшись, уже трудно. На бесконечных электронных пространствах люди сбиваются в группы, общаются в чатах, почти теряя связь с реальным миром. Видно, чат - это глоток воздуха для утопающих среди пошлости и глупости. Миллионы человек пропадают в Интернете потому, что гонятся за иллюзией свободы, которая на деле оказывается затхлой топью. «О чем я думаю?» - Одернул я себя и зашел в первый попавшийся чат. Там как всегда шли ожесточенные диалоги, иногда переходящие в коллективное обсуждение. Несколько завсегдатаев мгновенно откликнулись, но я не обратил на них внимание. Я набрал:
«Привет, Совесть!»
Стал ждать. И дождался.
«Рада тебя слышать».
Не знаю почему, но я понимал, что это именно она, а не какой-нибудь, заскучавший зевака. Наверное, потому, что это была именно моя совесть. По экрану быстро побежал текст:
«Напиши мне, пожалуйста, письмо. От руки. Припомни в нем все, что когда-либо делал, не вспоминая обо мне. Тогда я тебя прощу. Пиши на деревню. С нетерпением буду ждать».
Я тяжело вздохнул. Вот и представился случай помириться с собственной совестью. Можно уже радоваться и хлопать в ладоши? В чате появился некто «Мачо-мен» и сообщил с кучей смайлов:
«Ну ни че у тя девка старомодная, письма требует. Наверное, прикольная телка, тока, похоже, стерва. Послал бы ее куда подальше!»
Прочитав этот дружеский мужской совет, я просто выдернул компьютер из розетки.
Утром следующего дня я сходил на почту, купил конверт. Я ожидал, что там никого не будет, но ошибся. Целая очередь выстроилась в помещении и все хотели отправить письма: родным, друзьям, - и только я один собирался писать Совести. Я мысленно порадовался, что никто из них не может об этом узнать. Хм. Неужели мне становится стыдно?! Я вернулся домой, по дороге размышляя над содержанием письма. Никогда не отличался способностью что-либо писать. В юности весь мой талант уходил разве что на надписи на заборах или в подъезде. Дома, покусав кончик ручки, я написал на листе следующее:
«Дорогая совесть, пишу тебе письмо из далекого города. Надеюсь, в деревне хорошо и нескучно. Передавай привет матушке. Я, правда, хотел бы попросить у тебя прощение за многие свои не очень хорошие дела. Понимаешь, жизнь сейчас такая. Не жизнь, а выживание. Вот и приходится совершать поступки без оглядки. Затормозишь, захочешь оглянуться, и задавят. А уцелеешь, так потом на ноги не поднимешься. Много чего я неправильно делал, просто не вспоминая о тебе. Так много, что перечислить не смогу. А если и смогу, то на это уйдет половина жизни (тут не удержавшись, приписал смайлик, будто это был смс). Нет, Совесть, слишком высока цена искупления. Да и вряд ли я все смогу вспомнить. Память многое затирает, особенно такое. Здесь это ни к чему, на суде божьем, если что припомнят. Так что постарайся меня понять и простить. Обещаю тебе, что впредь буду всегда сначала обращаться к тебе. Теперь я точно знаю, что ты у меня есть. Приезжай в гости в любое время. Квартира у меня большая, живу пока один, так что поместимся. До встречи. Искренне твой я.»
Перечитал написанное на несколько раз и убедился, что Пегас, давший людям вдохновение, затоптал мои творческие способности пыльными копытами еще в раннем детстве. Зато меня самого порадовало, что написано было, хоть и с долей иронии, но живо и искренне. Вот этого я от себя не ожидал. Я вложил листок, заклеил конверт и с несколько неуместной торжественностью в душе, в графе «кому», вписал: «Моей Совести, деревня Совестинка, улица Порядочная, дом 1». Очень довольный своей работой, я отправился назад на почту. Я чувствовал себя легко и непринужденно, как ребенок, которому недавно купили новую игрушку. А может, как автор, который написал что-то с замашками на гениальность, или может, как художник, нарисовавший картину, которую все окружающие хвалят не меньше, чем шедевр… Внутри теплилось очень необычное чувство, тешащее собственное достоинство. Я терпеливо дождался своей очереди и с улыбкой, единственной среди хмурых, раздраженных в толпе лиц, сунул письмо в окошко. Женщина пенсионного возраста повертела его в руках, и ее редкие брови, излишне подведенные черным карандашом, поползли по лбу, как две гусеницы. Сам лоб напрягся, образуя недовольные складки. Весь этот лицевой катаклизм выплеснулся несколькими возмущенными фразами:
- Куда отправить? Кому отправить? Сходите сначала к психиатру! Не тормозите очередь своими глупыми шутками, молодой человек, а то охранника позову! – Она выбросила мне письмо и недовольно, словно при раздаче пайка в армии, хриплым прокуренным голосом крикнула. – Следующий!
Я отошел к маленькому столику, за которым совсем еще молодая девушка, что-то подписывала. Вот она – серая реальность. Даже с собственной совестью поговорить не дают. Но мне надо! Надо чтобы письмо дошло! Я хочу помириться с Совестью! Мне казалось, будто меня облили ведром грязи, разом погасив все то непонятное тепло, которое заполняло меня изнутри. Вот только не чувствовалось привычной мне естественной ответной злобы, скорее, мне стало стыдно. Девушка поднялась из-за стола, и я увидел, как у нее из кармана выпала купюра. Она явно этого не замечала. Стоящие вокруг люди уже жадно поглядывали на деньги, следуя простому принципу: «Что упало - то пропало, а что пропало - то мое». Какой-то бритоголовый даже сделал едва заметное движение, но я его опередил, с той же беззлобной улыбкой встретив холодный взгляд. Я протянул деньги девушке. Скорее всего, это была студентка, писавшая письма родителям в другой город. Пусть не самый быстрый, но надежный способ кинуть весточку о себе.
- У вас упало, – сказал я, осознавая глупость двусмысленной фразы.
Она, как и следовало ожидать, смутилась. Забрала деньги, чуть снова их не выронив, пыталась что-то сказать и, в конце концов, пробормотала:
«Спасибо».
Я отмахнулся:
«Ладно, чего там. С кем не бывает?!»
Я вышел на улицу. В кармане раздалось такое знакомое жужжание. Я достал телефон и, не обращая внимания на косые взгляды в мою сторону, во весь голос расхохотался. Новое смс сообщение гласило: «Я приехала, дорогой. Куда бросить вещи?»
Авт: январь 2008 – март 2011 Колесников П.
Ред: август 2011 Вейс Т.
Кемерово.
Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 75 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Совесть | | | Совесть |