И милиционеров настигает пуля

В ноябре 1994 года Президент России Б. Ель­цин издал Указ об увековечении памяти со­трудников милиции, погибших при исполнении служебного долга, путем установления гранит­ных памятников, В связи с этим хочется пове­дать вам, дорогие читатели, об одном проис­шествии, имевшем место в Шымкенте.

12 июня 1987 года примерно в 12 часов ночи сотрудник ГАИ Ибадуллаев, вскинув жезл, тре­бует «остановиться» молодого парня Мусаева - турка по национальности, гнавшего свою ма­шину на большой скорости. Но водитель не ос­танавливается. Ибадуллаев пускается в пого­ню и, настигнув лихача, ставит свою машину поперек дороги. Задержанный таким образом Мусаев управлял, оказывается, машиной в не­трезвом состоянии. Тут родственники его, си­дящие в машине, отвлекают сотрудника ГАИ громкими разговорами на своем родном языке. Мусаев, воспользовавшись моментом, срывает­ся с места и снова пускается наутек.

Ибадуллаев, оказавшись в безвыходном по­ложении, вызывает по рации оперативную группу областного управления внутренних дел. Группу из семи человек возглавляет ответствен­ный дежурный по управлению Шеримов. Вре­мя было уже за полночь - где-то около 2 часов ночи. Ушедший от преследования Мусаев, за­перев наглухо ворота и дверь дома, завалива­ется спать. Несмотря на громкий стук по воро­там, Мусаев будто не слышит, не отзывается. Шеримов приказывает одному из своих сотруд­ников перелезть через забор и открыть ворота изнутри. А сам, боясь напугать домочадцев Мусаева неожиданным появлением милиционе­ров, оставив за воротами других сотрудников, один входит во двор. Видя, что выбежавший из дома со всем семейством Мусаев готов набро­ситься на него, Шеримов применяет ядовитый газ «Черемуха». Надышавшиеся газа жена и сын Мусаева сразу падают, теряя сознание. Все еще не отрезвевший Мусаев, очевидно, полага­ет, что они мертвы. Разъяренный он, схватив же­лезную подпорку, кидается на Шеримова уже с серьезными намерениями. Ночь. Темно. Ми­лиционеры за воротами. Расстояние меж­ду ними сокращается до двух метров. Шери­мов производит предупредительный выстрел вверх. Но Мусаев, не обращая никакого внимания, подступается все ближе и ближе.

Кому же охота помирать? Шеримов теперь вы­нужден стрелять на поражение. Мусаев падает замертво. Тревожный, громкий шум, связанный с этим происшествием, возникает уже с рассве­том нового дня. Мгновенно расходится слух о том, что под покровом ночи милиционеры вор­вались в дом турков и застрелили хозяина. Раз­гневанные этим турки начинают деятельно готовиться к громкому скандалу. Тогда Компар­тия еще функционировала.

Партийные работники во избежание непри­ятностей и с целью погасить этот инциндент проводят доверительные беседы с турками, спо­собствуют быстрому свертыванию следствия. Шеримов приговаривается к 8 годам тюремно­го заключения.

Президиум Верховного суда Казахской ССР, видимо, усмотрев в приговоре местного суда что-то неладное, сокращает срок наказа­ния Шеримова до 5 лет.

Однако Шеримов, считая себя невиновным, не перестает писать жалобы во все инстанции. В заявлении на имя Президента он не просит помилования, а требует полного освобождения из заключения, приводя, по его мнению, убеди­тельный довод: «я не убивал человека, я выпол­нял свой служебный долг».

Так как деяние Шеримова вполне согласу­ется с проводимой в то время политикой, его заявление дважды снимается с повестки дня заседания комиссии. И только с третьего захо­да по настоянию депутата прошение со скри­пом было включено в повестку дня для обсуж­дения...

Как я уже подчеркивал неоднократно, чле­ны комиссии предельно внимательно относят­ся к каждому заявлению, стараются решить судьбу человека по справедливости. Часто происходят острые дебаты, столкновение мне­ний по обсуждаемому вопросу. На таком же высоком уровне прошло и обсуждение заяв­ления Шеримова. Об этом красноречиво сви­детельствует стенограмма этого заседания комиссии.

БАБУШКИН М.Ф. (начальник отдела аппа­рата Президента). Очень уж запутанное, слож­ное дело. Дважды до этого не могли придти к единому мнению.

САРТАЕВ С.С. Об этом ходатайствует де­путат Кыдырбекулы. Давайте подумаем, госпо­да, взвесим все.

МАЛЬКОВ М.Ф. Срок Шеримова однажды уже сокращался до пяти лет.

САРТАЕВ С.С. Это было сделано решением Верховного суда. А мы будем рассматривать под другим углом зрения.

БАБУШКИН М.Ф. Шеримов заявляет, что никакого преступления не совершал.

ЕЛЕМИСОВ Г.Б. (прокурор Республики). Я участвовал в этом деле как государственный обвинитель. Сотрудники ГАИ преследовали погибшего за грубое нарушение дорожного движения, за явное хулиганство. Когда задер­жать нарушителя своими силами оказалось не­возможным, был вызван наряд милиции. Пья­ный Мусаев во дворе своего дома нападает ночью на Шеримова, вооружившись железной подпоркой. Он не останавливается даже тог­да, когда Шеримов производит предупреди­тельный выстрел в воздух. Экстремальная си­туация вынуждает Шеримова применить табельное оружие. Раз погиб человек - дело ос­ложняется. Долго думал над этим весь состав суда. Если бы к Шеримову применили какую- нибудь другую статью Уголовного кодекса, то турки, усмотрев в этом предвзятость, могли под­нять большой скандал, последствия которого трудно предсказать. Поэтому мы были вынуж­дены применить к Шеримову самую строгуюмеру наказания. Я с самого начала о необхо­димости смягчения наказания Шеримова.

КРИВОБОРОДОВ В.Н. Руководство коло­нии, где отбывает срок Шеримов, пока воздер­живается, полагая, что рановато проявлять снисходительность по отношению к Шеримову.

- САРТАЕВ С.С. Но вместе с тем характери­зуют его с положительной стороны: как спокой­ного и сдержанного человека.

МАЛАХОВ М.Ф. На то он сотрудник мили­ции, порядки знает.

ЕЛЕМИСОВ Г.Б. Мы изрядно помучились, чтобы не дать разгореться отрицательному об­щественному мнению.

БАБУШКИН М.Ф. В приговоре суда ясно подчеркнуто, что погибший нарушитель поряд­ка умышленно не выполнил требование сотруд­ника ГАИ. С этого все и началось. Хотя род­ственники и доставляют его домой в нетрезвом виде, но сотрудники милиции следом заявляют­ся в дом уже спящего нарушителя и применяют «Черемуху».

ЕЛЕМИСОВ Г.Б. Это правда. Действи­тельно Мусаев, заперевшись в собственном доме, пренебрегал требованиями милицио­неров.

БАБУШКИН М.Ф. Коль на подмогу вызы­вается дежурный областного управления с на­рядом милиции, то это квалифицируется уже как чрезвычайное положение. К тому же пост­радавший под покровом ночи совершает дерз­кое нападение на этого самого дежурного. Че­ловек есть человек. В таких экстремальных случаях не исключено пойти со страха на лю­бой опрометчивый шаг.

ГОЛОС. Факт возникновения угрозы жиз­ни бесспорен.

КРИВОБОРОДОВ В.Н. Милиционеров се­меро, а водитель - один. Была ли вообще необ­ходимость в пальбе из табельного оружия?

ЕЛЕМИСОВ Г.Б. Но ведь все милиционеры остались далеко за воротами, а во дворе был один Шеримов.

ЧЕРНОВ А.Д. Первым-то напал сам пост­радавший.

БАБУШКИН М.Ф. А что ему оставалось делать, если его разбудили среди глубокой ночи, а против его семьи использовали «Черемуху»...

САРТАЕВ С.С. Даже невооруженным гла­зом видно, что в свое время прокуратура не проявила достаточной настойчивости. Схватка один на один, да еще в темноте, моглакончиться для одного из противоборствующих, естественно, плачевно. Что и случилось. Легко нам теперь рассуждать: «надо было бы посту­пить иначе, а не так». В трудную минуту разве остается время для раздумывания? Поэтому да­вайте подумаем еще раз: простим ему или оста­вим все в силе.

ГОЛОС. Мнения Прокуратуры и Верховно­го суда известны.

САРТАЕВ С.С. Поэтому-то и говорю, да­вайте подумаем.

КРИВОБОРОДОВ В.Н. Правильно говори­те, надо подумать.

БАБУШКИН М.Ф. Мне кажется, надо это дело отправить на повторное рассмотрение суда. Шеримов начисто отрицает свою вину. Так о каком помиловании речь может идти, если человек не виновен?

ЕЛЕМИСОВ Г.Б. У него есть все основания считать себя невиновным в последствиях этого ночного происшествия. Нам бы следовало счи­таться и с положением сотрудников милиции. Иногда мы, к великому сожалению, страдаем од­нобокостью в оценке криминальной ситуации.

КРИВОБОРОДОВ В.Н. У меня есть к вам один вопрос: в данное время, когда сообразнообстановке разрешено применение оружия, стал бы суд рассматривать подобное дело?

ЕЛЕМИСОВ Г.Б. Думаю да, но совершен­но под другим углом зрения. Тогда зал был пе­реполнен турками. И это как бы служило кос­венным давлением на нас. Проведшие немало разъяснительных бесед с турками представите­ли КГБ, обкома партии даже не соизволили придти на заседание суда. В сложившейся си­туации мы были вынуждены вынести тот самый суровый приговор, о котором сейчас мы ве­дем речь.

САРТАЕВ С.С. Вопрос некоторым образом прояснился. Есть предложение: помиловать. Кто за?.. Кто против?.. Против - один. Шеримо- ва помиловать, освободив из тюрьмы с сегод­няшнего дня.

Это наше решение было поддержано Пре­зидентом. Шеримов получил свободу. Правда восторжествовала. Конечно, очень хорошо и приятно, когда царит мир и покой среди всех наций и народностей, населяющих Казахстан. Но можно ли принести в жертву честь и достоин­ство, милосердие и справедливость целой нации, в данном случае казахской, ради этого спокой­ствия? Как это не прискорбно, появляются нынче

горячие головы, которые готовы пожертвовать даже свободой казахского народа, завоеван­ной им после трехвекового гнета. Вот как пи­шет об этом в своем открытом письме Прези­денту Республики Н. Назарбаеву народный писатель Сафуан Шаймерденов: «Между поня­тиями СПОКОЙСТВИЕ и НЕЗАВИ­СИМОСТЬ есть довольно существенная разни­ца. Во многих случаях эти два понятия вступа­ют даже в противоречие. Кем мы окажемся, если носясь со словами «спокойствие, спокойствие», в одночасье лишимся выстраданных независи­мости, самостоятельности?

По моему разумению, в крайнем случае и ради исполнения ГРАЖДАНСКОГО долга сво­его можем и пожертвовать спокойствием. Та­ковы уроки истории. Но ни в коем разе нельзя принести в жертву нашу НЕЗАВИСИМОСТЬ ради СПОКОЙСТВИЯ» (Газета «Халык кенеа», 9 декабря 1994 г, №169).

Сафуан Шаймерденов - один из наших боль­ших мыслителей, как видите, поднимает очень важную и актуальную проблему, над которой следует глубоко задуматься всем нам. Эти же помыслы руководили депутатом Б. Кыдыр- бекулы, когда он настойчиво и решительновступился за Шеримова. Не от хорошей жизни, наверное, пришел Президент России Б. Ельцин к решению об увековечении памяти сотрудни­ков милиции сложивших головы при исполне­нии служебного долга.

"С БОЛЬНОЙ ГОЛОВЫ НА ЗДОРОВУЮ"

Нет, пожалуй, в мире народа, который бы не хотел родить и растить потомство, беречь его как зеницу ока. Скажу я лишь о своем народе: у казахов очень сильно развито чувство любви к детям.

Мой замечательный земляк, народный акын Манап Кокенов рассказывал мне как-то очень забавную, но вместе с тем поучительную исто­рию о молодом джигите, живущем в отдалении от густонаселенных пунктов в одиноком доме в безбрежной степи, который, не смыкая глаз днем и ночью, мечтал хотя бы о единственном ребенке, о потомстве вообще.

В 50-е годы Манап работал в Красной юрте, призванной для культурного обслужи­вания животноводов дальних отгонов. Манап имел неординарный, редко встречающийся у казахов внешний облик. Лицо его было жел­то-красным, а борода, усы белыми-белыми, как свежевыпавший снег. Глаза были голубо­ватыми, узкими и, когда он прищуривал их, вместо глаз виднелись одни черточки. Этот лик Манапа поражал любого казаха, имев­шего честь встретиться с ним. А ездил Манап неизменно на белом коне. И наряд его был необычен: белый шелковый ки­тель, желтая соломенная шляпа.

И вот однажды этот наш Манап нежданно- негаданно появляется на дальнем отгоне - в ота­ре того самого джигита. Чабан, увидев его, едва не лишается рассудка.

- Бисмилла! Бисмилла! Суфит! Суфит! - как заведенный причитает он. А глаза чуть ли не вылезают из орбит.

- Уа, джигит, что с тобой? - спрашивает Ма­нап, чувствуя, чабан принимает его за ангела небесного.

- Облагодетельствуй нас, о, великий Кыдыр-ата! Много лет живу с женой, а детей не имею. Никак жена не понесет от меня, - умоляет со всхлипом джигит. Манап, посчитав излишним представляться кто он есть на самом деле, из­рекает:

- Ты просишь у меня, чтоб я ниспослал тебе дитя? Так ладно: бери от меня двух детей и к келин немедля беги! - Сказав это, Манап, более не задерживаясь, следует своей дорогой.

Предсказание Манапа чудом сбывается. Последующие два года приносят чабану двух сыновей. И вот Манап наш как-то совершеннослучайно оказывается на тое, устроенном мо­лодым чабаном по случаю совершения священ­ного обряда обрезания одного из сыновей. При­няв приветливо самого дорогого гостя, усадив его на самое почетное место, чабан долго не отходит от него, как бы, оглядывая его со всех сторон и, наконец-то говорит:

- Апырай, Кыдыр-ата, подаривший мне двух сыновей, был похож на вас как две капли воды.

- А может быть я и есть переодетый Кыдыр- ата? - отвечает Манап.

- Раз так, значит, сам Бог послал вас ко мне. Дайте мне еще пятерых детей! - просит чабан.

- А что там пятерых, бери пятнадцать, что­бы приумножить ряды казахов, уменьшающих­ся с каждым годом! - заявляет Манап.

- Кулдук! Кулдук! Вечным рабом стану тво­им! - благодарит чабан со слезами радости на глазах.

Историю эту поведал я вам, дорогие читате­ли, для того, чтобы показать, с какой любовью и нежностью относится наш народ к своему потомству, мечтая всегда иметь много детей. Но не хватает духу, чтобы скрыть от вас и обо­ротной стороны этой «медали». Нет никакой тайны в том, что порою люди совершаютнемыслимую жестокость, изощренное ковар­ство по отношению к собственным чадам. Вдвойне, втройне горько и обидно, когда та­кое злодейство творят совсем еще юные, не успевшие толком насладиться неповторимыми прелестями жизни, девушки.

Вот и не смог удержаться, чтобы не расска­зать об одном таком прискорбном случае.

Многих здравомыслящих людей заставляет всерьез задуматься тот безрадостный факт, что казахи нынче не составляют даже половины живущих на их земле других наций и народно­стей, что 40 процентов из них напрочь забыли родной язык и говорят только на русском языке.

Вот одна из главных причин того, что боль­шинство их заботит проблема роста численно­сти казахского населения. Кто же в такой ситу­ации может позволить себе проявить чувство жалости к юным казашкам, которые злобно относятся к своим чадам, идут даже на соб­ственноручное убийство безвинных существ? Таких бессердечных даже закон не прощает. Тяжкая кара постигает некую Шерниязову, живущую в Актюбинске. Просидевшая до 20 лет, не имея ни своего угла, ни своей семьи, ни детей, эта молодая женщина сама даже незамечает, как она в 1985 году обзаводится без­брачным дитем. Родить-то родила, но убоясъ по­зора и пересудов, она своими руками бросает в пылающий в печи огонь еще не успевшего обсохнуть от утробной влаги свое чадо. Какая неслыханная, не виданная жестокость, какое коварство!

Есть ли оправдание такому ужасному, бес­человечному поступку? Убоявшись моральных осуждений, эта горе-мамаша не испытывает страха даже перед Всевышним. Есть ли грани­ца человеческому злодейству? Если бы все боя­лись осуждения за свой необдуманный шаг, на земле, пожалуй, не остался бы ни один человек.

В хадисе сказано: «Каждый, кто умеет быть бесстрастным к своим поступкам, то есть спо­собен ограждать себя от напрасных наветов, умеющий соблюдать сдержанность, какие бы слухи ложные о нем не распространялись, то этот человек будет добродетелен и угоден од­новременно в двух мирах».

Шерниязова оказалась не способной на такой шаг. Ею содеяно непростительное пре­ступление. Она загубила новую жизнь на кор­ню. Света белого не увидел еще один казах. За это она понесла суровую кару. Она былаприговорена к 8 годам лишения свободы. Коль уж представилась такая возможность, то выс­кажусь до конца. В последнее время среди девушек-Казашек участились случаи избавления от незаконно рожденных самыми изощренны­ми способами: то душат, то топят, то тайно сда­ют в дом малюток. Такое положение не может оставить равнодушным всю общественность. Согласно нашей морали возможно и является большим грехом появление на свет внебрач­ного дитя. Может быть на самом деле это яв­ление само по себе постыдно. Но надо ведь учесть, что существо, пришедшее на свет бе­лый в результате необдуманных внебрачных связей ни в чем и не перед кем не повинно. И лишение их жизни - это непростительное пре­ступление, как перед невинной жертвой, так и перед всем обществом. Разве можно об этом не помнить?!

Отбыв четыре года и девять месяцев из вы­несенного ей срока, Шерниязова пишет проше­ние, где есть таки душещипательные строки: «Уходят, тают мои молодость, пора рождения детей. Прошу Вас простить меня, чтобы я могла искупить свою вину рождением другого ребен­ка». Члены комиссии с пониманием отнеслиськ ошибкам юности молодой женщины, скостив срок ее наказания до пяти лет.

Я до сих пор сомневаюсь: правильное ли мы решение приняли? Закончив на этом ужасную историю об убийстве юной казашкой своего дитяти, хочу перейдти к рассказу о том, как ради блага своих детей молодой парень-казах лезет, как говорится, и в огонь, и в воду.

Жил-был в ауле Талапты Талдыкорганской области некий Коразбаев, у которого было 11 детей мал-мала меньше. Работал он водителем, но мизерного заработка не хватало ни для се­мьи, ни для себя. Все тяготы по содержанию де­тей лежали на плечах одного его. Пойти на во­ровство - совесть не позволяет, пойти на насилие - последствия больно тяжелые. Вот так он и влачит нищенскую жизнь. И однажды на­ходится «сердобольный умник», присоветовав­ший ему: «Чего ты ждешь, почему ты себя изво­дишь. Так ведь недолго самому околеть и детей погубить. Есть под домом у тебя большой учас­ток плодородной земли. Возьми и посей под прикрытием кукурузы семена кокнара. Вырас­ти и получи из него опиум. Продай. Вскоре ока­жешься при больших деньгах». Коразбаев сле­дует совету «добродетеля». Сеет кокнар - макопиумный. Получает вожделенный нарко­тик. Кажется, вот-вот разбогатеет. Но не тут- то было! Как говорится: «Где веревка тонка, там она и рвется». Коразбаев попадается при попытке сбыть произведенный им опиум. Закон одинаково строг как к наркоманам, так и сбыт­чикам анаши. Коразбаев осуждается на пять лет. Таким образом, этот бедолага, шедший на все ради своих детей, сам оказывается за тю­ремной решеткой.

Если в первом случае Шерниязова искала самый ухищренный путь избавления от соб­ственного дитя, то во втором - Коразбаев ищет нечестные пути обогащения ради блага своих детей. Но этот его скользкий путь вступает в противоречие с законом.

По прошествии трех лет и десяти месяцев Коразбаев пишет прошение на имя Президен­та. Президент, в свою очередь, запрашивает мнения Верховного суда и Прокуратуры по это­му поводу. Самое интересное как раз тут и на­чинается.

Верховный суд, учитывая, что у Коразбаева 11 детей и он отсидел более половины определен­ного ему срока наказания, выходит с предложе­нием: освободить Коразбаева из заключения. Но у Прокуратуры свое мнение: «сократить срок заключения Коразбаева до четырех лет. Пусть отбудет оставшиеся два месяца». Члены комис­сии стали перед дилеммой: какое из двух предло­жений поддержать? Перевесило предложение Прокуратуры.

Жизнь - штука сложная. Она состоит нее толь­ко от радостей. Она может преподнести большие муки и страдания, если оступишься, совершишь необдуманный поступок.

У казахов бытует пословица: «Ворон, подра­жая походке гуся, разорвал себе спайки тазовых костей». Именно нечто подобное случилось и с Коразбаевым. Ведь работал тихо и мирно. Рядом была семья: дети и жена. Но вот угораздило ведь пойти на поводу бредни «добродетельного умни­ка». А результат? Плачевен. Сам оказался в беде, переложив все с больной головы на здоровую.

Дата добавления: 2015-07-26