Читайте также:
|
3-го мая 2004 года примерно в полдень воронок заехал в «Конверт» - так называемый отстойник внутри колонии, предназначенный для обыска заезжающих и выезжающих в зону и из зоны машин. Началась разгрузка вновь прибывших этапом заключённых для дальнейшего отбывания срока наказания по распределению УГДУ по ВИН. Зоновский войсковой наряд дежурной смены ОНБ и ДНПК, находились в конверте. Началась разгрузка заключённых. Новая партия рабов была доставлена для эксплуатации феодалов. Хищные взгляды палачей разглядывали новый товар, мысленно определяя участь будущей жертвы. «Язва» находился в этой партии рабов.
Построив заключённых в колонну по два, их повели на участок БПК для проведения досмотра личных вещей, тщательного обыска, для выдачи постельных принадлежностей и необходимых вещей, а, по окончанию обычных процедур, помывка в бане и сопровождение в отделение КНДи Ра, для временного содержания: для обследования в МЕЧ и установления общего состояния здоровья и трудоспособности, после чего, следует распределение по отрядам и бригадам.
Но «Язва» до этого не дошёл...
Выйдя из «конверта» перед глазами открывалась панорама зоны: прямо по аллее находился мини-парк с красивым бассейном и действующим фонтаном, вокруг были роскошные клумбы и газоны с разными цветами. Дорожки были уложены плитами. Одна из таких дорог удалялась в глубь мини-парка к зданию штаба, в котором находились кабинеты главных феодалов и инквизиторов. Окна самого хозяина - главного беспредельщика: Хирного Виктора Григорьевича и окна его первого зама Андренко Бориса Ефимовича выходили в этот мини-парк.
По левую сторону находилась медсанчасть. Дорожка в МЕЧ была уложена плитами, а по краям были расположены клумбы и газоны с цветами. Сама МЕЧ была огорожена железным узорчатым забором, над которым возвышалась громадная куполообразная клетка, внутри которой важно прогуливались павлины.
...этапников провели в арку здания, разделяющую штаб от МЕЧ. Там находилось жилзона. От начала и до конца красной плиткой была выложена вся центральная аллея. С правой стороны возвышалась высокая церковь с «золотыми» куполами и действующей колокольней-звонницей. Административные здания, столовая, клуб и жилые помещения для осужденных были украшены плиткой. Выстроенные галереи, колонны и т. д. Всё было сделано красиво и со вкусом... Но, эта сказочная красота, более сочеталась со сказкой «Снежная Королева» в красоте которой была зловещая и холодная смерть.
И сама аура и Дух мучеников заживо, замученных инквизицией Алексеевской ИК-№25, летал повсюду, проникая своим холодом и болью в каждую телесную клетку. И это содрогание в теле, было у каждого, вновь прибывшего заключённого, как только его нога ступала на территорию Алексеевской Зоны.
«Зона не зона и Зэки не Зэки,
а менты - нелюди».
Спустя некоторое время «Язва» всё таки сумел разорвать эти блядские цепи,--ментовского беспредела и феодализма, насилия и произвола. Он смог нелегально выгнать три жалобы с обращением в следующие инстанции:
1. Уполномоченному Верховной Рады Украины по правам человека.
2. Генеральному Прокурору Украины.
3. Государственный Департамент Украины по вопросам исполнения наказаний В жалобах которых в более подробной форме всё изложил по существу и по фактам.
Содержание было следующего образа:
«Жалоба»
«По факту злостных административных нарушений и должностных преступлений в афере служебной деятельности и преступлений против здоровья, свободы и достоинства личности, должностных и служебных лиц исполнительной власти при исполнении служебных обязанностей, в злоупотреблении и в превышении власти и служебными полномочиями в Алексеевской ИК №25 при УГДУ по ВИН в Харьковской области.
И всё это имеет весьма, уголовно наказуемый характер умышленных преступлений в соответствии ст. ст. 126.127.364.365.367УК Украины! И я не имею возможности с этим согласиться!
По существу:
Так, по распределению УГДУ по ВИН Киевской обл. из СИЗО №13 г. Киева, я был этапирован для дальнейшего отбывания срока наказания в Алексеевскую ИК №25 при УГДУ по ВИН в Харьковской обл, в которую прибыл 3 мая 2004 г.
Прибыв в колонию, нас вновь прибывших с этапа осуждённых встретила дежурная смена ОНБ и ДПИК, которые сопроводили нас на территорию жилой зоны на участок БПК для проведения обыска и досмотра личных вещей. В полуподвальном помещении БПК, были заранее выставлены длинные столы для обыска...
...Очередь дошла и до меня и я согласно требованиям, выложил всё своё имущество из сумки на стол, далее, разделся и все свои вещи так же положил на стол. Начался обыск.
Я увидел, что все мои бумаги - «Обвинительное заключение, приговор и определение суда, копии и черновики—жалоб, заявлении и ходатайств, тетради в которых были выписаны исходящие и входящие номера ответов и обращений, а так же адреса Государственных инстанций, недописанная кассационная жалоба, две книжки УК и УПК Украины, чистые ксероксные листы и даже ручки и стержни» - собрали в отдельный пакет и отложили в сторону. Я возмутился и попросил объяснить на каких основаниях вы у меня изъяли то, что мне положено законом согласно ст.34 Конституции Украины? - и разъяснил содержание статьи.
На вопрос мне ответил инспектор оперативной части лейтенант Светозаров. который со стороны наблюдал за проведением обыска:
- Ты что, не знаешь, что с этой колонии какие либо жалобы и т.п. - не отправляются? - он так вопросительно на меня смотрел, как будто я упал с луны, а далее продолжил: ---Забудь о жалобах, ты находишься в Алексеевской колонии, в которую ты прибыл отбывать свой срок наказания, соблюдать режим в колонии и выполнять все требования администрации.
Я постарался убедить его, что это не правильно и согласно тех или иных законов Украины, которые я знаю как «Отче наш» и именно юридически и, не больше, я всё высказал и в итоге спросил у него: - Зачем тогда существуют эти законы? Для того чтобы были просто для формальности? Так где же логика, а?»
В начале оперативник был в растерянности, а потом собравшись с мыслями ответил:
- Тебе не кажется, что ты слишком много говоришь? Неужели ты не понял, куда ты приехал?
После сказанного он взял пакет с моими бумагами подошел к начальнику НВН и что-то сказал ему на ухо. После чего ушел вместе с пакетом, а обыск моих личных вещей, которые обыскивали, нач. НВН и служащие войскового наряда, принял весьма жесткий характер проведения досмотра личных вещей:
мыло начали разрезать на несколько частей, Зубную пасту, крема до и после бритья начали выдавливать на целлофановые пакеты, а тюбики выкидывать. Разорвали по швам зимнюю шапку, оторвали подкладку куртки. У туфель вырвали стельки и вытащили супинаторы.
Разломали все мои сигареты, поотрывали фильтры, превратив всё в табак.
После проведения подобного досмотра, начальник НВН у меня спросил:
- Куда ты спрятал деньги и воровскую ксиву?
- У меня ничего нет.
И меня совершенно голого заставили приседать 30-ть раз. После чего приказали нагнуться и раздвинуть ягодицы, после чего минут пять унизительно заглядывали «туда» то один то другой.
Всё это делалось специальным образом, что бы меня спровоцировать на конфликтную ситуацию. Но я промолчал, потому что понимал,---какую цель он преследуют.
Но тут пришли два оперативника и Светозаров, показывая на меня пальцем сказал:
- Вот этот умник.
Оба оперативника засмеялись и ушли.
Это был начальник оперативного отдела старший лейтенант Селявин.
…Я и все кто прибыл со мной этапом после обыска прошли в указанное нами помещение. Это была душевая.
Минут через 15-ть в душевую заглянул Светозаров и назвав мою фамилию, сказал:
- Давай побыстрей обмывайся и пойдём тебя ждут!
- Кто ждёт? – не понял я.
--Здесь вопросы осужденные руководству администрации колонии не задают, а выполняют молча то, что им приказывают! Ты понял? - уставившись самодовольным взглядом исподлобья, сказал Светозаров???
«Забудь надежду всяк входящий»
...Я оделся и Светозаров повел меня в помещение изолятора ДИЗО и ПКТ. В изоляторе уже собралась дежурная смена ОНБ, ДНПК майор Ерш и нач. опер. отдела лейтенант Селявин.
Зайдя вовнутрь помещения изолятора, сразу напротив входа на всю стену красовался большой плакат со зловещей надписью:
«Забудь надежду всяк входящий», а справа от плаката на дубовой лакированной двери красовалась табличка с надписью:
«Дорога в рай».
Плакат и табличка были сделаны профессионально в художественной обработке.
…На мою спину обрушился шквал ударов резиновых палок - «дубинок» и командный крик одного из военного прозвучал в приказном порядке:
- На растяжку лицом к стене, руки на стенку, ноги шире плеч!
Психическая атака на меня реально подействовала и я в полной растерянности подчинился приказу, и встал на «растяжку», после чего последовал удар с ноги который достался мне в область печени.
Удар был сильным. Я упал схватившись за живот. У меня перехватило дыхание и болели все внутренности.
- Давай подымайся! Хорош притворяться—кричал сержант дежуривший по изолятору ДИЗО и ПКТ.
Когда я кое как поднялся то сержант начал мне в грубой форме объяснять тыча в меня резиновой палкой-дубинкой...
«При входе в помещение изолятора на «пятачке» возле дежурной комнаты, в квадрате этого места, примерно полтора метра от пола—на стене начертана красная полоса. На уровне этой полосы должна находиться ладони рук. А также и на плиточном полу около метра от стены начертана широкая красная полоса. На уровне этой полосы должна находиться носки ног. И когда звучит команда: «на растяжку» ты должен встать в соответствующее положение начертанию полос. Руки и ноги расширенны, чуть ли не в положение шпагата!! И именно это правило команды: «на растяжку»---мне в подробной форме объяснял сержант тыча в меня «дубинкой».
...Далее включилась громкая музыка. Весь изолятор был оснащен музыкальной аппаратурой и со всех сторон «каземата» доносилась четкая громкая музыка. Акустика была превосходной. Из динамиков пели Та-Тушки: «Мы побежали, нас не догонишь...» А меня начали бить ногами, резиновыми палками. Я упал, а бить продолжали по всем частям тела, кроме лица...
«Дорога в Рай»
Музыка заглушила все стоны и все крики.
Начальство колонии проявило большое внимание, чтобы оборудовать изолятор мощной аппаратурой, чтобы вовремя пыток и истязаний не было слышно криков и стонов мучеников, а также действий палачей.
…После избиения на «пятачке» коридора, Селявин и Светозаров заломили за спину мои руки и чуть ниже локтей заковали в браслеты наручников, при этом затянув их и защелкнув,--сколько у них позволяло сил. Боль была невыносимая. Черный метал браслетов, острой невыносимой болью, все сильнее и сильнее впивался в мясо моих рук, проникая болью в сухожилия, в кости, в мозг, в душу, во всё тело. Я начал орать - «Та-Тушки заглушали мой крик: «Нас не догонишь, мы побежали...». Палачи в погонах начали смеяться. Адреналин бил им в голову. Это их работа, от которой они получают наслаждение - кайф...
Открыв дверь с Божественной надписью на табличке: «Дорога в рай», меня как собаку за ноги тащили в эту камеру. Стены, полы и двери внутри камеры были оббиты резиновыми матами. Прикрыв дверь изнутри, со мной начали беседовать два оперативника Селявин и Светозаров, если это можно назвать беседой. Они смеялись и издевались надо мной, при этом как бы с издёвкой били «резиновой палкой» по браслетам наручников, в которые были скованы мои руки. Несколько раз пытались ещё сильнее затянуть браслеты. Каждое прикосновение к наручникам доставляло мне невыносимую боль. Я кричал, а они смеялись, при этом передразнивая меня - ойкали и ахали.
---Ну что, что ты понял куда ты попал?--спросил у меня Селявин сидя передо мной на корточках. У меня не было сил отвечать. Я вообще ничего не мог сообразить в происходящем.
Тогда Селявин обратился к Светозарову:
---А ты как думаешь, он понял что-нибудь?
---Я думаю, что вряд ли! - ответил Светозаров.
От сильно затянутых браслетов, пальцы моих рук согнувшись сковались. Перетянутые сухожилия не давали им возможность разогнуться. И это положение имело место для очередной пытки, как говорится: «на десерт».
Тогда Селявин начал выгибать пальцы моих рук в обратную сторону. Это был настоящий кошмар. То, что со мной делали раньше, это было ничто, по сравнению с выгибанием пальцев. В «райскую» камеру вошел первый заместитель начальника колонии подполковник Андренко Борис Ефимович, в руках он держал «электрошокер». Он обратился к оперативникам:
- Ну как, он осознал всё или для профилактики с ним надо еще поработать?
Светозаров вышел в коридор и через пару минут зашёл обратно. Через пять минут ему передали толстую дубовую палку.
Меня приподняли и просунув палку за мою спину где были скованны наручники, два оперативника взявшись за концы палки и вместе со мной приподняли вверх, установили её концы на ту высоту на которой заканчивались маты, в углу камеры. Я висел на этой палки и это было чем-то похоже на распятие Христа, либо на тех разбойников, что были распяты рядом с ним по левую и по правую стороны.
Андренко подошёл ко мне и демонстративно перед моим лицом показал свойства работы «электрошокера». Перед глазами несколько раз пробежала красная искривленная дуга при этом неприятно тарахтя. После чего он. Начал пускать электричество по моему телу: по животу и по ногам
--Ну как,приятно? Нравится тебе? – со злорадной улыбкой поинтересовался у меня Андренко.
В ответ я только кричал и стонал.
После того, когда он наконец, перестал меня подзаряжать, он начал мне говорить:
- Запомни ты никто и звать тебя никак! Мы что захотим то с тобой и сделаем! Ты беспрекословно должен слушать и выполнять все требования руководства администрации, колонии не задавать никаких вопросов!
Думать тебе не надо ни о чём, потому что за тебя уже подумала администрация! Ты должен работать, работать и еще раз работать! ТЫ понял что-нибудь?
- Да! - ответил я.
- А теперь громко и четко повтори: «Что я никто и зовут меня никак!!» и те из администрации кто спросит у тебя «Ты кто?»--ты должен именно вот так ответить. Понял? А теперь повтори: «кто ты?» Я ответил тогда с меня сняли палку и освободили от наручников, после чего водворили в камеру ДИЗО. Вечером меня вывели из камеры в дежурную комнату изолятора. Предварительно поставив меня на «растяжку» на «пятачке» для профилактики ударили пять раз по спине и по заднице резиновой палкой. Некоторые удары я не выдерживал и падал на пол, после чего подымался и меня дальше продолжали бить. А били по какой то непонятной схеме, ---перевернув дубинку обратной стороной,--то есть, рукояткой. Эффект—более болезненный.
В изоляторе их дежурило двое: сержант и ответственный офицер. Бил меня сержант. Офицер наблюдал со стороны.
«А так, бьют иногда и вдвоём, бывало такое, что били с обоих сторон одновременно, нанося двойной удар. От такого удара на ногах никто устоять не может. Они называют этот удар: «двоечкой»--как бы ласкательно.
Причина того что меня вызвали, была в том, что на меня было выписано постановление для содержания в ДИЗО на 15 суток. Акт нарушения был создан искусственным образом с полной фальсификацией нарушения.
У меня не было выхода и я расписался.
Мне дали чистый лист бумаги и мне продиктовали текст объяснительной
на самого себя но на имя начальника ИК Хирного Виктора Григорьевича.
«Объяснительная»
«... Во время обыска при досмотре личных вещей, я вёл себя невежливо, грубил представителям администрации. На замечания, не реагировал, размахивал руками выше замечания, я достал лезвие и попытался себя порезать... Но был остановлен дежурной сменой ОНБ проводивших обыск... Далее, мне были применены спец средства согласно ст.106 УИК Украины наручники и резиновая палка для того успокоения...»
Отказаться написать «объяснительную» - это подвергнуть себя пыткам и истязаниям, в результате,--все равно напишешь.
На протяжении 15-ти суток, каждый день во время пересменки в камеру ДИЗО заходил ДПНК или ещё кто либо из администрации, порою по несколько раз на день, у меня спрашивали:
- Кто ты?
Я ответил - было унизительно.
Профилактику растяжкой и битьём резиновыми палками, я проходил ежедневно. Это была ломка. Ломка нрава, индивидуальности, личности, вопреки Конституции и всех законов Украины.
По окончанию 15-ти суток без выводов в зону, вечером меня обратно вызвали в дежурную комнату изолятора, предварительно проведя профилактику в полном объёме, после чего дали расписаться в постановлении на 8-мь суток и продиктовали текст – «объяснительной»,также на имя нач. колонии...
«Объяснительная»
«...18 мая 2004 года после окончания 15-ти суток в помещении ДИЗО, я был сопровождён в отделение КНДИРа. Зайдя в спальное помещение, я лёг на чисто заправленную постель в грязной одежде, при этом закурив сигарету... На замечание дневального не реагировал, при этом его оскорбив...
...Был вызван войсковой наряд, который доставил меня в дежурную часть...
…Вёл себя невежливо, при этом размахивал руками и выражался жаргонными словами... После чего был доставлен в помещение изолятора...»
На самом же деле, в отделение КНДИРа ни разу не был. За 23 суток без выхода из ДИЗО, я заочно был распределен в бригаду грузчиков лесораспилочного участка производственной зоны. Вопреки всем моим заболеваниям: двусторонний туберкулёз легких (операция на правом лёгком), язва желудка (две операции на желудке), хронический гастрит и геморрой. Плюс - общее состояние здоровья - по закону меня не имели права определять на такую работу. Но, в Алексеевской ИК №25,---свои неписаные законы.
Помимо тех пыток и истязаний за 23 суток содержания в ДИЗО, которым я ежедневно подвергался, я дважды за это время испытал на своей шкуре, так называемую «Бурю № 1»...
«Буря №1»
«Буря № 1» - это, так называемое административное учение, которое проводится в помещении изолятора ДИЗО и ПКТ следующим образом. «Буря это учение, боевой готовности, на случай массового беспорядка, бунта и т.д.--для его подавления. В состав «миротворцев» входят все служащие лица администрации колонии, составляющие из офицеров, инспекторов и младших инспекторов на службе ОНБ войскового наряда в это число входят все, кто носит погоны. Во время этих учений, весь состав находится при полном спец. обмундировании и снаряжении в который входят: спец. форма, бронежилеты, каски с забралом либо шлемы, маски, щита, резиновые палки, слезоточивый газ - и во всём этом снаряжении проводят учения, отрабатывание приёмов со спец. средствами, в полном контакте и его применении. Все эти тренировки происходят и применяются над живыми заключенными содержащимися в помещении изолятора ДИЗО и ПКТ. Учения «Бури» имеет разные номера каждый номер - это означает определённый участок внутри колонии. Номер один - это изолятор, который является полигоном для полного контакта и конкретных применений спец. средств.
Все эти действия имеют, как бы, официальный порядок и производятся следующим образом: диспетчер который находится в дежурной части колонии на пульте радиосвязи, по громкому, лесной радиоточки, на всю колонию объявляет: «Буря 1. Буря 1...» - и в этот момент включается общеколоническая сирена. Все заключенные забегают в жилые помещения а в промзоне в рабочие цеха. Закрывают за собой двери. Сирена звучит до тех пор пока полностью не завершат учение. По окончанию учения, диспетчер объявляет: «Буря 1 отбой, Буря 1 отбой...» Ну а в начале учениями команды «Буря 1» в изоляторе на всю включается музыка. Каждый находясь в камере изолятора. заключенный, знает что это такое! Но какие камеры будут бить? - заключенные не знают, но каждый психически подавлен в ожидании своей участи. По глазам можно прочесть страх, и ужас, а с губ срывается молитва:
---Отче наш иже еси на небесех...
---живый в помощи Вышнего, в крове Бога Небесного водворится...
----Господи, обрати к тебе и сердца врагов наших...
---Да воскреснет Бог, и расточатся врази его …
---Богородице Дева христианам помощница...
---Огради меня, Господи силою честняго Животворящего твоего креста...
Порою и не успевают до конца дочитать молитву, которую обрывает звук открывающей двери... Ужас и страх пронизанный холодом проникает в каждую клетку твоего тела, твоего разума...
Бог тебя не слышит! - а адовые ворота открыты, - Люцифер правит бал!
Заранее определённые «крестиком» камеры ждут своей участи.
...В камеру военные врываются с криком наведения ужаса.
--Всем на пол! Лицом в пол, руки за голову!
Лежащих заключенных начинают бить резиновыми палками и пинать ногами...
Далее, хватая за шкирку лежащего заключенного, пинком выталкивают в коридор. Предварительно перед пинком звучит команда: «Первый пошел, второй...» И вот так вот, всех по одному.
….В коридор по одному вылетают осужденные и схватив руками за голову и бегут по пролёту коридора в прогулочные дворики.
Но надо еще суметь пробежать это расстояние, так как в коридоре шахматном порядке стоят военные в боевой готовности и отрабатывают приёмы по пробегающим жертвам.
….Добежав до прогулочного дворика, следует следующая команда: - Всем раздеться догола!
Все раздеваются, бросая вещи на пол.
- На растяжку, к стене!--все становятся на растяжку. И всех начинают бить совершенно голых. После избиения звучит следующая команда.
--По одному, бегом в камеру! Руки за головой!
- Первый пошел, второй, третий...
Точно таким же образом под боем бежишь в свою камеру, только совершенно голый.
Всё перемешано: отчетливые удары резиновых палок по голому телу, крики, стоны звучит музыка: «Айн, цвайн, драйн....» - поёт Верка Сердючка...
Забежав в камеру, заключенных встречают таким же образом, только совершенно голых, добив и уложив лицом в пол, уходят из камеры. Двери закрываются, но открывается «кормушка» и хорошая порция слезоточивого газа наполняет камеру. «Кормушка» закрывается.
Глаза непроизвольно слепнут, воздуха начинает не хватает, нос заложен, всё течёт и режет... КОШМАР!
Минут через сорок через «Кормушку» в камеры закидывают наши вещи.
«Сирена прекращает выть, диспетчер по громкому объявляет: «Буря 1 отбой, Буря 1 отбой, Буря 1 отбой...»
Автор: Теймур Валидович Ниязов
Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 602 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Да Здравствует самый Гуманный и Самый Справедливый Суд Во Всём Мире!!!»-Ура-а-а-а!!! | | | Кладка перегородок |