Глава XIII ТЕАТР

Родителей не приходится убеждать в том, чтобы вместе с ребенком они ходили в театр, цирк, зоопарк. Кто же этого не делает? Ребенок с мамой и папой отправляется на спектакль, оставшиеся дома бабушка и дедушка с нетерпением ждут их возвращения, предвкушая рассказы об увиденном и услышанном. Но увы! — ребенок обнаруживает полнейшее равнодушие, на вопросы отвечать не хочет, никакого впечатления спектакль на него как будто бы не произвел. И лишь через несколько дней он задаст неожиданный вопрос, что-нибудь вроде: «А почему Денис опоздал на представление?» Случается, впрочем, что впечатление оказывается довольно-таки сильным, малыш возбужден, машет руками, но толком рассказать ничего не может, без конца показывает, как прыгали по сцене зайцы, огромными сапогами громко топал кот, кто-то из действующих лиц свалился в яму, и все в таком роде. Спектакль распался на отдельные яркие эпизоды, и о каком бы то ни было цельном восприятии говорить не приходится.

К походу в кукольный театр на спектакль «Золотой ключик» мы готовились заранее. Книгу изучили вдоль и поперек. Мы уже имели представление о зрительном зале, сцене и актерах-Буратино в книжке выпрыгивал из зала на сцену, где его приветствовало все кукольное племя. Теперь посмотрим, как все это выглядит в настоящем театре. Вот занавес, сейчас он откроется. Сюжет сказки, к большому нашему сожалению, претерпел большие изменения, но кое-какие эпизоды, слава богу, сохранены в неприкосновенности. Всякий раз я привлекаю внимание детей к тому, что им должно быть уже хорошо известно, но что появилось в иной, непривычной обстановке. Вот неизвестно каким образом появившийся король — персонаж, достаточно чуждый книге «Золотой ключик», чье появление было встречено детьми с большим недоумением. Он сидит на подушке с бахромой, почти такой же, какая имеется у меня дома. На голове у короля корона, на плечах мантия. Ни корона, ни мантия для нас не новость, мы их достаточно повидали. Надо только, чтобы дети обратили на них внимание. А вон белый, изогнувшийся дугой мостик — в точности такой переброшен через речку Яузу, вдоль которой едут на урок Саркис и Ваня К.

Вот Кот и Лиса, до чего же злокозненная парочка! Ваня К. грозит Лисе, Коту и Карабасу-Барабасу кулаком. Он громко советует Буратино ни в коем случае не отдавать деньги и побыстрее удирать. Сидящая перед нами женщина смотрит не столько на сцену, сколько — с улыбкой и восхищением — на Ваню.

Кто сказал, что дети с синдромом Дауна не эмоциональны? Ваня буквально выходит из себя. Вера сидит напряженно, не отрывая глаз от сцены. Виталик постоянно вытягивает шею: Ваня, размахивающий кулаками и подпрыгивающий на своем месте, мешает ему смотреть.

Спектакль они вспоминали год и рвались сходить на него еще раз.

Идеальный вариант, осуществить который редко кому удается, — заранее прочесть книгу, посмотреть мультфильм или спектакль, с которыми вы собираетесь познакомить ребенка. В этом случае вы сможете разработать план предварительных действий, подготовить малыша к тому, что ему предстоит увидеть, и, следовательно, поможете ему обдумать, запомнить и понять увиденное.

То же самое можно сказать о походах в лес, цирк, зоопарк, уголок Дурова. Никто не требует от вас, чтобы вы докучали ребенку бесконечными разъяснениями и поучениями. Он не должен замечать, что вы его учите. Пусть не отдает себе в этом отчета — ведь вы пришли развлекаться, а не учиться. Но наша кабинетная наука должна теснейшим образом переплетаться с тем, что ребенок видит вокруг себя в жизни.

Ваня никогда не ошибется, увидев воробья, дятла, ворону, сову на логопедической карточке. Но если точно та кой же — пестренький, с красной головкой и крепким клювом хорошо знакомый дятел возникнет на двери, куда мы проецируем слайды, он запросто может обозвать его совой.

Стоит нам перенести действие в другую плоскость, переместить предмет в иную обстановку — и ребенок теряется. К удивлению окружающих, он не узнаёт то, что, казалось бы, давно известно. Вот мы с Колей вытаскиваем из сундучка карточки, и он должен назвать изображенное на них животное, птицу, цветок и т. д. Карточек около двухсот. Коля называет мне не только хорошо знакомых кота и собаку, но и таких экзотических животных, как муравьед и доисторический динозавр — память у Коли превосходная. Я снимаю со шкафа коробку, в ней богатейшая коллекция: жирафы, слоны, лошадки, индюки, куры. «Коленька, кто это?» — спрашиваю я, доставая игрушечного верблюда и предвкушая радость узнавания. «Петух!» — отвечает Коля. А ведь мы так долго рассматривали рога и копыта, гребешки и когти, усы, горбы, хобот, полоски и пятна на шкурах. Он уверенно отвечал на вопросы типа: «Что есть у верблюда, чего нет ни у кого? А у слона? А для чего слону хобот? А зачем корове рога?» Куда же все девалось?

Какие прекрасные интерьеры мы создавали, наклеивая на картинку в книжке вырезанные из рекламных проспектов диваны и кресла, «расставляя» на столах вазы с цветами, чашки, чайники и самовары! Мы «увешивали» стены крошечными портретами, на диванах располагали подушки, скатерть украшали орнаментом и бахромой. И вот я спрашиваю Веру: «Что у тебя в комнате висит на стене?» — «Кресло!» — бойко отвечает Вера. Лицо ее мамы вытягивается, и на нем я ясно читаю: «Неужели все напрасно? Неужели все так и останется?» Но уже через 2—3 минуты и Коля, и Вера определяют все правильно.

Мгновенно осознать и переключиться, оценить новую ситуацию они пока не в состоянии. Это надо тренировать.

И потому всякий раз я сравниваю, сопоставляю, провожу параллели и перпендикуляры». "Видишь, у дедушки в книжке на подоконнике цветы. А у нас с тобой что? Какая на дедушке обувь? Лапти. А Виталик в чем пришел? У девочки на картинке длинная коса, а у Фионы сзади — хвостик с бантиком. А у тебя есть полоски на одежде? А у Ромены? Покажи, как Буратино на листике сидит. А как он сидит у Мальвины за столом?» И т. д. и т.п. сто раз на дню.

Если есть возможность показать ребенку раковины («сколько раковин цветистых, сколько рыбок золотистых» — читаем мы в книжке), перстень («достань, слышь, перстень царь-девицы»), веер — все это тут же демонстрируется. У нас имеются «золотая» подушка («А что еще золотое?» — «У мамы зуб спереди»), серебряная туфелька, разноцветные стеклянные шарики, перышки всех цветов, очень красивые пуговицы, хрустальное яичко, чучело маленького крокодила и огромная муха откуда-то из тропического леса. Бабушка же Коли, «Лиди Михална», демонстрировала ему пилу и грабли, за которыми не поленилась сходить в сарай, когда мама читала ребёнку книжку из деревенской жизни. Одно дело в книге, другое — в реальной действительности. Иные размеры, иные масштабы, иные соотношения. Книжные представления должны быть тесно связаны с тем, что окружает ребенка в жизни. Именно поэтому, сидя на спектакле рядом с ребенком, я обращаю его внимание и на корону короля, и на мантию, и на мостик, и на подушку с бахромой — хорошо знакомые предметы, которыми люди пользуются в разных ситуациях. Ребенок может не узнать их, смотреть и не видеть. И тем более не отдавать себе отчета в том, зачем и для чего тем или иным способом этими предметами манипулируют в атом спектакле. Если не проработать с ними заранее содержание спектакля, они не поймут взаимоотношений героев, не смогут уследить за перипетиями сюжета, их внимание привлекут лишь отдельные динамичные эпизоды. Если нормальному ребенку гораздо интересней спектакль, в котором его ждут всевозможные неожиданности, то ребенок с синдромом Дауна предпочитает уже знакомый сюжет.

Мы основательно проработали книгу, и Ваня К. хорошо знает, почему. Карабас-Барабас так интересуется ключиком и чего можно ожидать от парочки негодяев — Кота и Лисы. Вот почему он реагирует так живо и непосредственно.

Вместе с ним мы смотрим мультфильм «Маугли». Я осторожно, коротко комментирую происходящее на экране. В следующий раз по собственной инициативе Ваня принимается комментировать его сам. Всматривается, вслушивается, вдумывается.

Дата добавления: 2015-07-26