Глава 56. Дверь камеры Аша открылась.

Дверь камеры Аша открылась.

Несмотря на все свое хладнокровие, Аша подскочил. Угрюмые лица двоих стражников не предвещали ничего хорошего. С момента своего заключения Аша каждый день ждал казни. Хетты не проявляли никакой снисходительности по отношению к шпионам.

Секира, нож или принудительный прыжок с высоты утеса? Египтянин желал, чтобы его смерть была внезапной и быстрой и не стала бы одним из жестоких спектаклей.

Аша ввели в холодный и строгий зал, украшенный щитами и копьями. Как всегда в Хеттской империи война напоминала о своем присутствии.

– Как вы себя чувствуете? – спросила его жрица Путухепа.

– Мне не хватает физических упражнений и совсем не нравится ваша еда, но я еще жив. Это ли не чудо?

– В некотором роде, да.

– У меня ощущение, что запас моей удачи истощается… Однако ваше присутствие меня успокаивает: сможет ли женщина быть безжалостна?

– Не рассчитывайте на слабость хеттской женщины.

– Мое очарование мне не поможет?

Ярость исказила лицо жрицы.

– Вы понимаете всю безвыходность вашего положения?

– Египетский дипломат умеет умирать с улыбкой на губах, даже если его тело дрожит.

Аша подумал о ярости Рамзеса, который даже в ином мире упрекнет его в том, что он не сумел выбраться из хеттской страны. Ведь именно по этой причине ему не удалось рассказать Фараону об огромной союзной армии, собранной императором. Передала ли крестьянка его короткое послание, состоящее из трех слов? Он вовсе в это не верил, но если ей все же удалось передать послание, Фараон обладал достаточной интуицией, чтобы понять его смысл.

Без информации египетская армия проиграла бы битву при Кадеше, и Шенар взошел бы на трон Египта. После таких выводов лучшим выходом оказывалась смерть.

– Вы не предавали Рамзеса, – сказала Путухепа, – и вы никогда не служили Шенару.

– Я оставляю все на ваше усмотрение.

– Битва при Кадеше состоялась, – объявила она. – Рамзес победил союзную армию.

Аша пошатнулся, как пьяный.

– Вы смеетесь надо мной…

– Я не в том настроении, чтобы шутить.

– Победил союзные войска… – повторил ошеломленный Аша.

– Наш император жив и свободен, – добавила Путухепа, – а крепость Кадеш по-прежнему принадлежит хеттам.

Настроение дипломата омрачилось.

– Какая же судьба уготована мне?

– Я бы охотно сожгла вас как шпиона, но вы стали главным лицом на переговорах.

Египетская армия расположилась лагерем перед крепостью, чьи стены оставались мрачными, несмотря на жаркое июньское солнце. После переговоров Рамзеса и Муваттали воины Фараона не предприняли ни одного нового приступа Кадеша. С высоты крепостных стен Урхи-Тешшуб и хеттские лучники наблюдали, как их противники предавались мирным занятиям. Они ухаживали за лошадьми, ослами и быками, улучшали свои военные навыки, организуя состязания по рукопашному бою. И, конечно, поедали разнообразные блюда, приготовленные вечно переругивающимися поварами.

Рамзес отдал военачальникам только один приказ: поддерживать строгую дисциплину. Никто не получил никакой информации о заключенном с Муваттали соглашении.

Новый командующий соединения «Сет» осмелился расспросить Фараона.

– Ваше Величество, мы находимся в растерянности.

– Неужели тот факт, что мы одержали великую победу, не переполняет вас счастьем?

– Мы осознаем, что вы в одиночку выиграли битву при Кадеше, Ваше Величество, но почему мы не атакуем эту крепость?

– Потому что у нас нет никакого шанса овладеть ею. Понадобится пожертвовать жизнями, по крайней мере, половины наших воинов, но и это не обещает успеха.

– Как долго мы будем бездействовать и созерцать эту проклятую крепость?

– Я заключил с Муваттали соглашение.

– Вы хотите сказать… мир?

– Я предъявил наши условия и, если они не будут выполнены, мы возобновим военные действия.

– Какой срок вы назначили им, Ваше Величество?

– Он истекает в конце этой недели, и тогда я узнаю цену слова хеттского императора.

Вдалеке на дороге, идущей с севера, показалось облако пыли.

Множество хеттских колесниц приближались к Кадешу. Быть может, эти колесницы были отрядом, пришедшим на помощь Муваттали и его союзникам?

Рамзес успокоил волнение, охватившее египетский лагерь. Поднявшись в свою колесницу, Фараон в сопровождении своего льва выехал навстречу хеттскому отряду.

Хеттские лучники не выпускали поводья из рук. Слава Рамзеса и его льва, Бойца, уже распространилась во всей Хеттской империи.

С одной колесницы сошел человек и приблизился к Фараону.

Элегантный, с мягкой походкой, гордым лицом и ухоженными усами, Аша забыл о степенности и бросился к Рамзесу.

Царь и его друг обнялись.

– Мое послание принесло тебе пользу, Рамзес?

– И да и нет. Я не сумел воспользоваться твоим предупреждением, но по воле случая судьба сыграла в пользу Египта. Благодаря тебе я немедленно вмешался. Но победу одержал бог Амон.

– Я думал, что никогда больше не увижу Египет, хеттские тюрьмы очень мрачны. Я, конечно же, попытался убедить противника, что я – сообщник Шенара, должно быть, это и спасло мне жизнь, затем произошло много событий. Умереть там было бы непростительной безвкусицей.

– Мы должны решить, заключать ли нам перемирие или продолжать военные действия, и мне будет полезно узнать твое мнение.

В своем шатре Рамзес показал Аша документ, переданный ему хеттским императором.

«Я, Муваттали, твой слуга, Рамзес, и я признаю тебя Сыном Солнца и порождением самого Света. Моя страна подчиняется твоей воле, она – у твоих ног. Но не злоупотребляй своей властью.

Твое влияние неумолимо, ты это доказал, одержав великую победу. Но зачем тебе уничтожать народ твоего слуги? Зачем злобе продолжать жить в твоем сердце?

Поскольку ты – победитель, согласись, что мир лучше, чем война, и дай хеттам глоток жизни».

– Прекрасный дипломатический стиль, – похвалил Аша.

– Послание кажется тебе достаточно ясным для всех соседних стран?

– Настоящее произведение искусства! То, что хеттский правитель побежден в бою, само по себе необычно, но то, что он признает свое поражение – это новое чудо, которое ты можешь отнести на свой счет.

– Мне не удалось овладеть Кадешем.

– Далась тебе эта крепость! Ты одержал решительную победу. Непобедимый Муваттали теперь называет себя твоим подданным, по крайней мере на словах… Этот факт вынужденного унижения сослужит необыкновенную службу твоему авторитету.

Муваттали сдержал слово, составив должный документ и освободив Аша. Теперь и Рамзес дал своей армии приказ свернуть лагерь и возвращаться в Египет.

Перед тем, как покинуть место, где столько его воинов расстались с жизнью, Рамзес обернулся и посмотрел на крепость. Муваттали, его брат и сын свободными и невредимыми покинут Кадеш. Фараону не удалось разрушить этот символ хеттской мощи, но что от нее останется после решительного разгрома коалиции? Муваттали, объявляющий себя слугой Рамзеса… Кто бы осмелился вообразить себе такой успех? Никогда царь не забудет, что только помощь его небесного отца позволила ему превратить катастрофу в триумф.

– В долине Кадеша не осталось больше ни одного египтянина, – объявил дозорный.

– Отправь воинов на юг, восток и запад, – приказал Муваттали своему сыну Урхи-Тешшубу.

– Рамзес, может быть, запомнил преподнесенный ему урок и спрятал свои войска в лесу, чтобы атаковать нас, когда мы будем выходить из крепости.

– Сколько нам еще придется убегать?

– Мы должны вернуться в Хаттусу, – сказал Хаттусили, – восстановить свои силы и пересмотреть наши действия.

– Я обращаюсь не к побежденному военачальнику, – вспылил Урхи-Тешшуб, – а к императору хеттского государства.

– Успокойся, сын мой, – вмешался Муваттали. – Я думаю, что главнокомандующий объединенной армии ни в чем не виноват. Мы все недооценили собственную силу Рамзеса.

– Если бы вы позволили действовать мне, мы бы победили!

– Ты ошибаешься. Оружие египтян прекрасного качества, колесницы Фараона стоят наших. Предлагаемое тобой открытое столкновение на равнине не обернулось бы в нашу пользу, и наши войска понесли бы тяжелые потери.

– И вы удовлетворены этим унизительным поражением…

– Эта крепость останется нашей, хеттское государство не завоевано, а война против Египта будет продолжаться.

– Как она будет продолжаться после подписания такого позорящего документа?

– Речь не идет о мирном договоре, – уточнил Хаттусили, – а всего лишь о послании одного правителя другому. То, что Рамзес удовлетворился этим документом, указывает на его неопытность.

– Муваттали во всеуслышание объявляет, что отныне он является слугой Фараона.

Хаттусили улыбнулся.

– Когда слуга имеет в своем распоряжении необходимые войска, ничто не запрещает ему взбунтоваться.

Урхи-Тешшуб устремил на Муваттали смелый взгляд.

– Не слушайте больше этого бездарного человека, отец мой, и доверьте мне полные военные полномочия! Я, только я, способен раздавить Рамзеса.

– Вернемся в Хаттусу, – решил Муваттали.

– Вид наших гор будет способствовать раздумьям.

Дата добавления: 2015-07-26