Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Чудес не бывает? 1 страница

Читайте также:
  1. Administrative Law Review. 1983. № 2. P. 154. 1 страница
  2. Administrative Law Review. 1983. № 2. P. 154. 10 страница
  3. Administrative Law Review. 1983. № 2. P. 154. 11 страница
  4. Administrative Law Review. 1983. № 2. P. 154. 12 страница
  5. Administrative Law Review. 1983. № 2. P. 154. 13 страница
  6. Administrative Law Review. 1983. № 2. P. 154. 2 страница
  7. Administrative Law Review. 1983. № 2. P. 154. 3 страница

Энн Вулф

Чудес не бывает?

 

OCR: Larisa_F; SpellCheck: Федор

Вулф Э. В88 Чудес не бывает?: Роман. — М.: Издательский Дом «Панорама», 2010. — 192 с.

(Серия «Панорама романов о любви», 10-140)

Оригинал: Wolf Ann, 2010

ISBN 978-5-7024-2736-2

 

Аннотация

 

Сьюлен красива, удачлива и у нее есть принципы, которым она следует всегда и неизменно. У нее даже мысли не возникает, что когда-нибудь она сможет нарушить их. Но судьба дама коварная, к тому же порой не прочь повеселиться. И несладко приходится тому, кто стал предметом ее забав! И вот однажды Сьюлен понимает, что некто всесильный устроил ей испытание. Она с головой погружается в пучину быстро меняющихся событий, выйти из которых без потерь, кажется, уже невозможно. Но кто будет тем, кто протянет ей руку помощи?..

 

Энн Вулф

Чудес не бывает?

 

Кто-нибудь сомневался, что Дюк Миндселла завалит проект по сайнс? Никто.

Ни розовощекая мисс Пончик, ни его одноклассники, ни родители. И даже его самоуверенный братец, Алан Миндселла, в этом не сомневался.

Это надо же было так опозориться, в который уже раз укорил себя Дюк и запихнул в рот очередную конфету с ванильным кремом. Но главное — у всех на виду. До сих пор в ушах стоит хохот, раздавшийся, когда из Дюковой машинки по изготовлению конфет в домашних условиях полезло нечто, куда больше напоминавшее собачьи испражнения, чем конфеты.

Но этим все не закончилось, как бы не так... Изобретение Дюка окончательно вышло из-под контроля и начало плеваться в разные стороны жуткой коричневой массой. Тогда смеялись только те, кто стоял подальше. А вот директору школы, мисс Пончик и его предкам было уже совсем не смешно.

Директор — от его безупречно белой рубашки остались лишь воспоминания — заявил, что таким горе-изобретателям надо давать премию за глупость. Мисс Пончик — казалось, ее лицо побывало в грязной луже — сказала Дюку, что ей не доводилось учить более ужасного мальчишку.

Родители... Ну что могла сказать мама, два часа колдовавшая над прической, претерпевшей чудовищные метаморфозы благодаря изобретению сына? И папа, парадный костюм которого теперь напоминал прикид бродяги? Конечно, оба сокрушались, что Дюк так не похож на своего успешного братца Алана...

Дюк распотрошил очередную обертку и засунул в рот бог знает какую по счету конфету, когда из-за двери донесся стук.

— Войдите, — пытаясь проглотить конфету целиком, ответил он.

Фокус по заглатыванию конфеты прошел неудачно, поэтому отцу, зашедшему в комнату, пришлось хорошенько хлопнуть сына по спине. Миндселла-старший полюбовался на разбросанные вокруг сына фантики и полюбопытствовал:

— Думаешь, поможет?

— Чему? — недоуменно воззрился на него сын.

— Стать умнее, — сердито усмехнулся отец. — Что-то я не заметил, что сахар пошел на пользу твоему мозгу, когда ты сдавал проект.

— Пап, ну ты же знаешь, что у меня всегда были проблемы с сайнс.

— Хотел бы я знать, молодой человек, почему у Алана никогда и ни с чем проблем не бывает? Он блестяще сдает проекты — научные и гуманитарные, — он выигрывает школьные конкурсы, где, между прочим, всегда занимает первые места, он умудряется играть в школьном театре и участвовать в соревнованиях по плаванию. Скажи-ка мне на милость, как у него это выходит?

— Не знаю, — буркнул Дюк, у которого рассказы об Алане вызывали скорее приступ тошноты, нежели беспредельное восхищение, которого рассчитывал добиться от него отец.

— А я знаю, — хмуро ответил Миндселла-старший. — В отличие от моего второго сына, который не желает оправдывать наших с матерью ожиданий, Алан целеустремленный, упорный, трудолюбивый, активный и всегда добивается поставленной цели. Если бы ты был таким же...

Дюк не дал отцу закончить.

— Если бы я был таким же, то стал бы вторым Аланом, а не Дюком. А если вы хотите получить точную копию Алана, то попросите его сделать свой клон. Сам говоришь, он блестяще справляется с научными проектами.

— Ну знаешь, — сквозь зубы процедил отец. — Можешь оставаться Дюком сколько влезет. Неудачником, который каждое поражение зажевывает конфетами, как какая-нибудь слезливая девчонка!

Отец хлопнул дверью, а Дюк остался наедине со своей неудачей и конфетами. Его родители никогда не смирятся с тем, что он не Алан, что он не везунчик, не активный и не целеустремленный. Что он мечтательный, чересчур рассеянный Дюк, у которого вечно все валится из рук, который чертовски любит сладкое, а перед сном, вместо вечерней пробежки, читает стихи...

 

 

В пять утра над кроватью, как обычно, задолдонил будильник — большая обезьяна с барабанными палочками в руках, которую Сью купила специально, чтобы не просыпать на работу. Дюк терпеть не мог обезьяну, но жене и слова не сказал. Пусть этот уродец грохочет, если Сью так нравится. Тем более что Дюк привык просыпаться рано и готовить завтрак для всей семьи.

У Сью вчера было паршивое настроение, поэтому Дюк решил порадовать жену чем-нибудь особенным. Она любит блинчики с кленовым сиропом — пожалуйста. Блинчики испечь проще простого, а за кленовым сиропом он успеет сбегать в круглосуточный супермаркет.

Дюк быстро принял душ, натянул любимую рубашку, джинсы и побежал в супермаркет.

Этого сумасшедшего жаворонка, который кормит завтраками семью, знали все продавцы. Парни посмеивались над мужем-лохом, а девушки втайне завидовали его жене и были внимательны с Дюком так, как ни с одним покупателем.

— Что сегодня на завтрак, мистер Миндселла? — поинтересовалась хорошенькая Лили у запыхавшегося очкарика в клетчатой рубашке.

— Блинчики с кленовым сиропом, — добродушно улыбнулся Дюк.

— Мм... — облизнулась Лили. — Обожаю блинчики.

— Надо было выходить замуж за мистера Миндселлу, — ехидно ухмыльнулся молодой мерчендайзер, расставлявший напитки на полки холодильника. — Были бы тебе блинчики с сиропом.

— Я в отцы ей гожусь, — без тени обиды улыбнулся парню Миндселла и, поправив очки, изрек с шутливой торжественностью: — Итак, кленовый сироп.

Прибежав из супермаркета, Дюк напек блинчиков, приготовил омлет с зеленью, сварил кофе для Сью, выжал три стакана апельсинового сока и поднялся на второй этаж, чтобы разбудить еще спящую семью.

Майк всегда натягивал одеяло по самые брови и стонал, что он сдохнет раньше, чем закончит школу. Лин моментально вскакивала, с закрытыми глазами надевала тапки и спрашивала, не проспала ли она все на свете. Сью, для которой Дюк, после того как просыпался сам, специально заводил будильник, умоляла дать ей поспать еще полчасика. И эта утренняя побудка ничем не отличалась от остальных.

Наконец вся семья Миндселла собралась за столом, на котором Дюк уже расставил тарелки и блюдо с горячими блинчиками. Но вместо радости на лице жены появилось раздражение.

— Блинчики? — недовольно поинтересовалась она. — Дюк, ты ведь знаешь, что я сижу на диете.

Довольная улыбка мгновенно сползла с лица Дюка.

— Прости, дорогая, я совсем забыл.

— Ничего удивительного, — хмыкнула Сью, но тем не менее положила в тарелку два блинчика и густо полила их кленовым сиропом. — Еще ты забыл поставить на место тюбик с зубной пастой. И я десять минут обыскивала ванную, чтобы его найти. А еще повесил на синий крючок мое полотенце, которым я тысячу раз просила никого не пользоваться. Ты же знаешь, что меня бесит...

— Знаю, — перебил жену Дюк. — И еще я знаю, что тебе не нужно сидеть на диете.

— Да, действительно, мам, — с закрытыми глазами пробормотал Майк, откинувший по своей привычке голову на спинку стула. — Какая диета? Ты скоро похудеешь и станешь тощая, как наша Пати.

— Кто такая Пати? — полюбопытствовала Сью.

— Анорексичка, которая всем говорит, что станет супермоделью, — пробормотал Майк, не открывая глаз. — Я не знаю, как там с моделью, а вот на суповой набор она вполне сгодится.

— Помолчал бы, Майки, — перебила брата Лин. — Вечно ты оскорбляешь своих одноклассниц.

— Могу и одноклассников, если хочешь разнообразия.

— Слушай, ты бы хоть глаза открыл для приличия, — сердито уставилась на него Лин. — Смотреть противно — разлегся на стуле. Еще бы ноги на стол положил!

— Давайте не будем ссориться за столом, — миролюбиво сказал Дюк. — Ты же знаешь, Лин, что твой брат «сова». Будить «сов» в такую рань все равно, что вытаскивать зимой медведя из берлоги. Это мы с тобой «жаворонки», Лин, нам гораздо проще.

— Подумаешь, «сова», — фыркнула Лин, но на Майка больше не косилась.

Зато Дюк перехватил взгляд Сьюлен, которая весьма критически оглядывала своего супруга. Неужели ей блинчики не понравились? — огорчился Дюк и отрезал себе кусочек блинчика. Нет, с ними, кажется, все в порядке.

— Слушай, «жаворонок», — наконец обратилась к нему жена. — В этой фермерской рубашке ты ходишь уже второй год. Может, пора надеть что-нибудь другое?

Дюк поправил очки и недоуменно покосился на жену. Разве можно так нервничать из-за какой-то рубашки? Ладно бы еще пригорели блинчики.

— Она мне нравится, — пожал он плечами. — И потом, у меня все рубашки, как ты говоришь, фермерские. Кроме выходных, конечно. Но ты же знаешь, как я не люблю одноцветные рубашки, тем более белые.

— Еще бы, — нервно хмыкнула жена. — Эта твоя жуть в клеточку куда лучше. Особенно в сочетании с протертыми джинсами и нечищеными ботинками. А, забыла твое главное достоинство — трехдневную небритость. Если ты будешь ходить в таком виде и дальше, вылетишь и с этой работы. А ведь твоей маме...

— Пришлось очень постараться, чтобы меня туда взяли, — горестно изрек Дюк фразу, которую слышал уже не раз и от жены, и от отца, и от своей матери, которой на самом деле ничего не стоило встретиться со своей старой приятельницей, владелицей парфюмерного магазина, и выпить с ней по парочке коктейлей. — Сью, ну как тебе блинчики?

Вместо ожидаемого ответа Сью фыркнула, отодвинула тарелку с недоеденными блинчиками и поднялась из-за стола. На ней был элегантный серый костюм. Впрочем, в подобных костюмах — хоть и новеньких, но мало чем отличавшихся друг от друга — Дюк видел ее каждое утро. Иногда ему казалось, что жена даже спать ложится в деловом костюме. Но удостовериться в этом он не мог: не так-то просто в темноте под одеялом разглядеть, в чем спит Сьюлен. Недавно он попытался. Только она опять сослалась на усталость — ведь ей так нелегко достаются деньги.

Дюк быстро собрал детям ланч-боксы. Он положил Лин большое хрустящее яблоко и поджаренные гренки, а Майку — его любимые сандвичи с сыром, салатом и куском окорока. Лин вовсю пыталась подражать матери, а потому решила отказаться от мяса, а Майк твердил, что никогда не станет вегетарианцем и только идиот может отказаться от такой вкуснятины.

Сью дожидалась мужа в гостиной и заметно нервничала. Из-под подлокотника кресла торчал носок ее изящной туфельки, который покачивался, как хвост рассерженной кошки. Она не любила ждать, и Дюк решил, что мытье посуды можно отложить до вечера.

— Дорогая, можем ехать.

Сью осмотрела мужа критическим взглядом. Брови она выщипывала так, что ее взгляд из-под этих идеально ровных дужек казался изучающе-вопросительным. Сейчас он был не столько вопросительным, сколько возмущенным. Однако оставался при этом изучающим. В серо-зеленых глазах жены Дюку почудились колючие льдинки. Она снова сердилась. А когда Сью сердилась, то походила на кошку.

— Я же просила тебя переодеться, — холодно напомнила она ему. — И побриться.

— Нет, не просила, — мягко поправил ее он. — Ты сказала, что мне не мешает сменить стиль.

Сью раздраженно схватила сумочку и направилась к двери.

— Как знаешь, Дюк. Но мне, если честно, стыдно высаживать такого типа из своей машины.

— Не такой уж я и страшный, — пожал плечами Дюк.

Он подумал, что новый день начался не самым лучшим образом. И еще о том, что ему совсем не хочется ехать на свою работу, куда его «с таким трудом удалось устроить» матери, за что он «должен быть ей бесконечно благодарен».

 

— Дюк, у нас новый выпуск на носу. — Администратор магазина, молодой парень, годившийся Дюку в сыновья, небрежно похлопал его по плечу. — Напиши какую-нибудь статейку в рубрику «Ароматные истории». Справишься?

А когда я не справлялся? — подумал Дюк и кивнул.

— Вот и чудненько, — снисходительно улыбнулся администратор. — Редактор говорит, твои статьи ничего, печатать можно. Да и тебе не помешают лишние деньги. Может, приоденешься наконец. А то как-то не очень, когда ты в таком виде выходишь в зал.

— Не очень? — поправив очки и разделив на две части взлохмаченную челку, поинтересовался Дюк.

— Ну да, не очень. Магазин парфюмерии класса люкс не забегаловка при автовокзале. И не фермерские угодья. Мы обслуживаем приличных клиентов, Дюк, — назидательно продолжил он. — И они заслуживают того, чтобы с их вкусом считались. Миссис Пригглс не раз уже намекала, что тебе стоит ходить, как и всем остальным: в черных брюках и белой рубашке.

— Но ведь я редко выхожу в зал, — напомнил Дюк. — В основном торчу на складе, а статьи пишу в каморке охраны.

— У охраны не каморка, а комната, — поморщившись, поправил администратор. — И потом, ты же иногда заменяешь меня и общаешься с клиентами. А твой вид, уж прости, не вызывает никакого желания сделать у нас покупку.

Дюк хотел сказать, что не понимает, какое отношение его внешний вид может иметь к покупке духов, но промолчал. Вообще-то он никогда не рвался заменять администратора и выходить в зал к придирчивым клиентам, с которыми не могли справиться консультанты. Но кто его спрашивал?

Дюк числился в магазине как менеджер, но на практике занимался той работой, которую ему приказывали выполнять. В один день он мог быть и менеджером, и мерчендайзером, и секретаршей, и заместителем администратора — особенно в тех ситуациях, когда какому-нибудь раздосадованному клиенту попросту хотелось выместить на ком-то свою злость, — и приемщиком товара, и даже грузчиком. А с тех пор, как администратор узнал, что Дюк когда-то закончил университет и владеет навыками написания статей, у него появилась еще одна обязанность: каждый месяц он писал одну-две статьи для журнала «Ароматис», выпускаемого самим магазином косметики и парфюмерии. Статьи были объемными, гонорары Дюка жалкими, но отказываться ему не хотелось. В конце концов, надо было хоть как-то окупить те два коктейля, которые выпила с миссис Пригглс мама, чтобы устроить его на эту работу.

Полдня Дюк провел за статьей, посвященной эфирным маслам. Он неплохо разбирался в этом вопросе, потому что Сью очень любила добавлять масла в ванну и окуривать ими спальню в моменты тревог и стресса. Дюку тоже нравился аромат масел. Они были не такими приторными и неестественными, как духи и туалетные воды, которыми сам Дюк никогда не пользовался. Ему даже казалось странным, что мужчины, подобно каким-нибудь кокетливым красоткам, выливают на себя по четверти флакончика какого-нибудь «Ралфа» или, хуже того, «Хьюго Босса».

Когда статья была закончена, Дюк отнес ее администратору и получил новое задание: помочь Лиззи разобраться с клиентом, который требовал, чтобы девушка-консультант нашла для него духи, которыми пользуется его жена.

Дюк вышел из служебного помещения в ярко освещенный зал и сразу же заметил Лиззи, потерявшуюся под властным взглядом клиента, относящего себя, как видно, к тому типу мужчин, которые знают, чего хотят.

Лиззи с надеждой посмотрела на Дюка. Она, как и все молоденькие девушки, работавшие в зале, относилась к Дюку с теплом. Он, хоть и занимал более высокую должность, никогда не позволял себе задеть или — упаси бог — оскорбить девушек. Напротив, Дюк Миндселла всегда был вежлив и приветлив, а если у него просили помощи, никогда не отказывал, за что ему порой даже влетало от высшего начальства.

— Здравствуйте, я помощник администратора. Меня зовут Дюк Миндселла, — вежливо представился Дюк мужчине, на которого несчастная Лиззи уже не в силах была даже смотреть. — Вы, насколько я понял, хотите подобрать какой-то определенный аромат?

— Именно, — раздраженно кивнул посетитель, — определенный аромат. Не понимаю, почему это так сложно! Вы же тут все профи, черт побери!

Лиззи густо покраснела и совсем поникла. Дюк не умел краснеть, да и виноватым себя не чувствовал.

— О каком аромате вы говорите? — полюбопытствовал он у посетителя.

— Если бы я знал, как он называется, то, поверьте, обошелся бы без вашей помощи, — усмехнулся мужчина и бросил на Дюка взгляд, который любого заставил бы осознать собственное ничтожество.

Дюк, как ни странно, ничтожества не осознал, поэтому со спокойствием, немало удивившим клиента, уточнил свой вопрос:

— Я всего лишь хочу, чтобы вы попробовали его описать.

— Я уже раз двадцать описал его вот этой несообразительной девушке, — воззрился он на Лиззи. — Моя жена пользуется этими духами вот уже лет пять. Но я не знаю, как они называются, и не помню, как выглядит этот дурацкий флакон. Ну не мужское это дело — помнить о такой ерунде.

— Элизабет — прекрасный консультант, — заступился за девушку Дюк. — Думаю, вы неправильно поняли друг друга. Давайте попробуем еще раз. Может, нам удастся отыскать духи. И еще, опишите вашу жену. Если мы поймем, к какому типу женщин она относится, отыскать ее любимые духи будет легче.

— Описать мою жену? — уставился на него посетитель. — Может, рассказать еще, какова она в постели?

— Это, я думаю, лишнее, — спокойно ответил Дюк. — Расскажите, какая она? Застенчивая или, наоборот, любит привлекать к себе внимание? Современная деловая леди или романтичная натура, которая жалеет о том, что не родилась во времена Джейн Остин?

— Какой еще Джейн Остин? — раздраженно покосился на Дюка покупатель.

— Я просто предположил, что ваша жена предпочла бы родиться в более романтичное время, чем наше, — успокоил его Дюк. — Так какая она?

Мужчина нерешительно топтался на месте. Как видно, вопросы Дюка окончательно поставили его в тупик.

— Привлекательная, — наконец выдавил из себя он. — Одевается в яркие вещи, красит губы темной помадой, что меня жутко раздражает. И запах, к которому она привыкла, тоже такой... необычный. Если бы я его понюхал, сразу же узнал бы. Знаете, такой сладкий, а если им брызгаться днем, то даже приторный. Не знаю, что-то в нем есть такое... восточное... Приторное, но необычное. Черт возьми! — наконец не выдержал он и отплатил за свои мучения злобным взглядом, устремленным на Дюка. — Если бы я знал, что это так сложно, выбрал бы другой подарок. Ну что вы смотрите на меня?

— Лиззи, принеси-ка «Эпик» от Амуажа, — не обращая внимания на далекий от любезного тон посетителя, попросил Дюк. — Не уверен, что именно этот аромат имеет в виду наш посетитель, но вдруг моя догадка подтвердится...

Лиззи кивнула и буквально побежала к соседнему стенду. Прямоугольный флакончик из изумрудно-зеленого стекла был найден и принесен настырному клиенту. Но тут Лиззи допустила большую ошибку, о которой очень жалела после. Вместо того чтобы сразу передать флакон-тестер зловредному клиенту, она вручила его Дюку, о ловкости которого в «Ароматисе» ходили легенды.

И не зря. Дюк не успел снять с флакончика серебристый колпачок, как сам флакончик выскользнул из его рук и полетел на белоснежную плитку пола. И Лиззи, и сам Дюк пытались подхватить его в полете, но им это не удалось. Едва коснувшись плитки, флакончик брызнул в разные стороны стеклом и роскошью солнечного Востока. Брызги парфюма попали на тонкие светлые брюки незнакомца и тут же расплылись по ним крупными пятнами.

— Черт возьми! — завопил мужчина. — Что вы наделали?! Я бы еще простил испорченные брюки, но что скажет моя жена?! Что я таскался по любовницам в день ее рождения?! Да вы идиот, кретин, черт вас возьми!

Дюка мало чем можно было удивить и много в чем обвинить. Но ни идиотом, ни кретином, ни даже дураком Дюк Миндселла никогда себя не считал.

— Вы даже не можете описать свою жену, — тихо, но внятно сообщил он посетителю, который пытался оттереть брызги салфетками, которые подала ему Лиззи, чтобы хоть как-то усмирить его гнев. — Так кто из нас двоих идиот?

Незнакомец скомкал бесполезные салфетки, бросил их на пол и поднял на Дюка воспаленное не то от гнева, не то от тщетных усилий лицо.

— Вы что, не понимаете, с кем разговариваете?!

— Нет, — спокойно отозвался Дюк. — И, если честно, мне это совершенно не интересно. Так что же, ваша жена предпочитает Амуаж?

 

Дюк и правда угадал. Женщина, которую угораздило выйти замуж за этого психопата, действительно пользовалась «Эпик» от Амуажа. Только Дюка это не спасло, потому что тем же вечером миссис Пригглс вежливо, но твердо сообщила ему, что он уволен. Дюк не стал доискиваться причин, они были и так очевидны. Администратору, который поленился выйти в зал и отправил вместо себя тридцативосьмилетнего мальчика на побегушках, не сделали даже выговора.

Но не это больше всего волновало Дюка. Сью, которая надеялась, что после выплаты кредита за дом она сможет отложить хоть какие-то деньги на собственный бизнес, о котором давно уже мечтала, будет крайне огорчена. Дюк и сам понимал, что сильно приуменьшает, используя слово «огорчена». Сью, скорее всего, будет рвать и метать, а потом в который уже раз попрекнет мужа тем, как он получил эту жалкую работенку. И даже ту умудрился потерять.

Мимо Дюка, вяло бредущего в темноте с початой бутылкой виски, спрятанной в полиэтиленовом пакете, пронесся маленький грузовичок и, словно нарочно, окатил его грязью. Дюк отер брызги с лица, но даже не обернулся. Ему уже давно не привыкать к тому, что его поливают грязью. Родители делали это в детстве, теперь их успешные начинания продолжает Сьюлен, которая, кажется, и вовсе разочаровалась в нем, неудачливом, нецелеустремленном, пустом человечишке.

Что-то она скажет сейчас, когда Дюк, усталый, подавленный и нетрезвый, вернется домой и признается в том, что его уволили с работы за «оскорбление клиента» — такова во всяком случае версия начальства...

Дюк остановился, хлебнул еще немного виски и вспомнил, что оставил семью без ужина. Сью готовить не умела и не любила, а Дюк, напротив, не только получал громадное удовлетворение от процесса, но и обожал видеть своих близких сытыми и довольными.

Он вообще не понимал, как можно не любить доставлять кому-то радость. А Сью считала это блажью и говорила, что времена донкихотов давно прошли, а он, Дюк, со своей дурацкой добротой и желанием всем помочь походит на городского сумасшедшего...

Дюку вспомнилось, как они со Сью познакомились. Она была тогда совершенно ангельским созданием и даже — это она, такая неромантичная Сью! — писала стихи. Стихи, конечно, были совсем незрелые, детские, но Дюку очень понравилось, что такая красивая девушка думает не только о том, какое платье надеть на вечеринку к друзьям.

Так вот, они познакомились, когда Сью сломала каблук и подвернула ногу. Дюк торопился в университет, но забыл обо всех своих планах, когда увидел несчастную девушку, сидевшую на асфальте и рыдавшую во весь голос. Он на руках отнес ее домой, приложил к ноге лед и только потом спросил, как ее зовут. Она назвалась Сьюлен, и, пусть это и банально, ее имя прозвучало для Дюка как чудесная музыка. Тогда Сью не смущало, что ее спаситель из породы донкихотов и похож на городского сумасшедшего.

Впрочем, в те времена даже у его родителей еще теплилась надежда, что он чего-нибудь добьется. Дюк учился в университете, у него были большие планы и, казалось бы, будущее, но...

Когда Дюк добрался до дома, Сью еще не вернулась. Этот факт скорее обрадовал его, чем огорчил.

В гостиной Дюк увидел Лин, хорошенькое личико которой было мрачным. Дюк не на шутку забеспокоился. Лин редко можно было застать в гостиной — обычно большую часть времени она занималась уроками, к которым в отличие от Майка относилась очень серьезно, — тем более с таким лицом. Обратив внимание на красивое платье, которое было на дочери, Дюк решил, что она куда-то собиралась, но вечер, по всей видимости, не состоялся. Он старался не совать нос в дела детей, но волей-неволей это приходилось делать. Особенно когда с кем-то из них — в основном с Майком — случались неприятности или кто-то с мрачным лицом, как Лин сейчас, сидел на диване в гостиной.

— Привет, малышка! — постарался улыбнуться Дюк. — Что у тебя с лицом? Узнала о конце света?

— Во-первых, не называй меня малышкой, — сквозь зубы процедила Лин, посмотрев на отца таким взглядом, словно он был виной сорвавшегося вечера. — А во-вторых, от тебя смертельно разит.

— Прости, Лин, — виновато опустил глаза Дюк. — У меня были причины надраться, но я, как видишь, только выпил. Ты голодная? — поспешил он сменить тему. — Может быть, я чего-нибудь приготовлю и мы поболтаем на кухне?

Но дочь явно не была настроена на болтовню. В ее глазах, так похожих на глаза Сью, застряла здоровенная заноза. Дюк никак не мог понять, почему она смотрит на него с такой злостью и пренебрежением.

— А я знаю, почему ты напился. — Тонкие губы Лин изогнулись в неприятной усмешке. — Догадайся, от кого?

Дюк опешил. Они, конечно, живут в маленьком городке, но неужели новости в нем разносятся с такой удивительной скоростью?

— От бабушки? — предположил он.

— Нет. Еще две попытки, па.

— Ну ладно, может, от мамы, которая узнала об этом от бабушки, — натянуто улыбнулся Дюк, которому был крайне неприятен тон, с которым разговаривала с ним его собственная дочь.

— И снова промазал, папа. Есть еще предположения?

Дюк покачал головой.

— Послушай, Лин, я перед тобой ни в чем не виноват. Я не понимаю, почему ты так сердита, но мне неприятно, что ты...

— Дай-ка я объясню тебе, па, — грубо перебила его Лин. — Сегодня у меня должно было быть свидание. С тем парнем, отца которого ты обозвал идиотом и, проявив чудеса ловкости, полил его духами. Как ты думаешь, кто-нибудь пойдет на свидание с девушкой, отец которой не только торгует парфюмом, но и хамит покупателям?!

— Лин, выбирай выражения! — разозлился Дюк. — Во-первых, я не обзывал его идиотом. Во-вторых, я не продавец парфюма. В-третьих, чем плоха моя работа? Было бы лучше, если бы я воровал?

— Не передергивай, пап! Раньше я думала, что мой парень бросит меня из-за того, что я слишком долго торчу в библиотеке, а теперь он бросит меня из-за моего отца-парфюмера! Смех, да и только! Почему, ну почему с тобой всегда так?!

— Да как, Лин, как?! — уставился на нее Дюк.

— А вот так, — раздался из холла ледяной голос Сью.

Дюк обернулся. Выражение лица Сьюлен не обещало ничего хорошего. У Дюка даже холодок внутри пробежал. Жена смотрела на него так, словно он жалкое ничтожество, которое портит всем жизнь.

А может, так и есть? — невольно подумал Дюк. Может, если бы его не было вовсе, семья наслаждалась бы счастливыми буднями с другим отцом?

— Лин, иди к себе, — устало бросила дочери Сью.

Лин мрачно кивнула и, не глядя на отца, поднялась с дивана.

— Майк уже дома? — полюбопытствовала Сью.

— Нет, — покачала головой Лин. — Он вернулся из школы с Фредди, а потом они куда-то ушли. Кажется, Майки еще не знает о папиной выходке.

— Лин... — многозначительно посмотрел на дочку Дюк. — Мне кажется, я заслужил хоть немного уважения.

Лин сжала губы и с мрачной торжественностью поднялась на второй этаж. Сью сбросила плащ, уселась на диван и, стащив с себя туфли, принялась массировать ноги.

— Я не успел приготовить ужин, — признался Дюк, устроившись на диване рядом с женой.

— Зато успел вылететь с работы, — сквозь зубы процедила Сью.

— Ты уже все знаешь? — вздохнул Дюк. — Мамуля тебе уже звонила?

— И мамуля, и Лин, которой ты сорвал свидание, — кивнула Сью, не разжимая губ. — Ты уже в курсе, что ее друг был тем самым клиентом, которому ты нахамил?

— Это я нахамил?! Он обозвал меня идиотом, а я должен был молчать? И потом, я же не знал, что он отец парня Лин. Лин так тщательно скрывала своего ухажера, что мне иногда казалось, у нее его и вовсе нет.

— А я знала, что этим все кончится, — саркастически хмыкнула Сью. — Ты, Дюк, нигде не можешь задержаться надолго. Неудачи приклеиваются к тебе как скотч. И у меня такое чувство, что тебе это нравится.

— Что нравится?

— Быть никем, ничего не добиваться, ничего не зарабатывать. Похоже, ты уже привык к такой жизни.

Дюк посмотрел на жену в надежде, что она шутит. Но Сью не шутила. Колючие хризолитовые льдинки в ее глазах излучали неумолимый холод. Видимо, он и в самом деле выглядит жалко в ее глазах.

— Сью, но мы оба знаем, почему я ничего не добился. Я ведь хватался за любую работу, лишь бы мы выплатили этот кредит. Мне казалось, что, когда все это закончится, у нас начнется спокойная жизнь. Я думал, ты будешь радоваться, когда этот дом станет нашим.

— Радоваться?! — вспыхнула Сью. — Чему мне радоваться?! Тому, что из-за твоей слабости мне снова придется отложить свои планы на неопределенный срок? Признайся, ты всегда был слабым, Дюк. Бросил учительствовать, придумав себе какую-то травму, убедил меня в том, что мы должны переехать. С тех самых пор все пошло наперекосяк. Ты сдался, Дюк, а теперь пытаешься найти себе оправдание. У меня была мечта, но ты и ее разбил. Я надеялась, что мы выплатим кредит и мне удастся скопить денег на свой бизнес. Как бы не так! Дюк Миндселла снова вылетел с работы, и теперь мне придется опять работать за двоих.


Дата добавления: 2015-07-17; просмотров: 75 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Чудес не бывает? 3 страница | Чудес не бывает? 4 страница | Чудес не бывает? 5 страница | Чудес не бывает? 6 страница | Чудес не бывает? 7 страница | Чудес не бывает? 8 страница | Чудес не бывает? 9 страница |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Вулиця Братів Рогатинців| Чудес не бывает? 2 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.028 сек.)