Глава 45 Божественный Майки

Майки изнемогал. Идиотские трансформации, которыми его буквально заездили король и его свита, довели юношу до белого каления. Когда-то он заявил Кларенсу, что он, мол, не мартышка в цирке, – и всё же при дворе короля Яша ему пришлось играть именно эту роль; и хотя монарх не водил его на поводке, Майки всё же чувствовал себя на привязи. Джикс уговаривал его потерпеть, но терпение в число отличительных черт характера Майки МакГилла не входило.

Когда король устал таскаться с Майки по всему городу, он уселся в свой портшез, и теперь его носили четверо сильных парней с плечами одно значительно ниже другого. Майки должен был передвигаться пешком.

– Пошли, перевёртыш, – приказал король, – вернёмся в кузницу и продолжим наблюдение за работой скульптора. Будешь развлекать нас в кузне.

Вся компания принялась проталкиваться сквозь танцующую, поющую и веселящуюся толпу. Они достигли огромной травянистой площади, на которую падала тень великой пирамиды, и тут Майки наткнулся на Джикса.

– Ничего не выходит, – пожаловался Майки, поотстав от короля так, чтобы тот не мог их слышать. – Я могу превращать себя, и превращать, и превращать – и всё время получается разное. Ему никогда не надоедает!

– Да, это задачка, – признал Джикс.

– Так вот, я тут кое-что придумал, – продолжал Майки. – Но ты должен мне помочь. Отвлеки короля, так чтобы я мог улизнуть.

– Не сейчас, – отказался Джикс. – Королевский визирь пропал, и мне нужно его найти.

– Да зачем? Вари – это же такой гад! Если не найдёшь – сделаешь доброе дело. Буду счастлив никогда его больше не видеть.

– Да, но гады – существа скользкие, – возразил Джикс. – Не ждёшь его, а он тут как тут – выполз из-за кустов как раз тогда, когда не надо.

– Потом поищешь. Мне нужна твоя помощь сейчас! – настаивал Майки. – Обещаю – не пожалеешь!

Джикс нехотя согласился и отправился догонять королевский портшез.

– Ваше Превосходительство, – обратился он к монарху. – Нам с вами срочно необходимо обсудить... э... угрозу вашей южной границе со стороны инков!

– Угрозу со стороны инков? – всполошился король. – Почему нас не поставили о ней в известность?

Позади них Майки в это время незаметно растворился в толпе.

* * *

Десятью минутами позже Город Душ стал свидетелем необычайного зрелища: на вершине пирамиды воздвиглось некое невероятное существо и прогремело голосом таким могучим, что сотряслись древние камни:

– ЯШ-КУУК-МО!

Все взоры обратились к пирамиде. С её вершины на город взирал ужасный пернатый змей со сверкающими нефритовыми глазами.

– ЯШ-КУУК-МО!

Существо очень походило на Кукулькана, как его изображали на чеканках и мозаиках. Это был самый могущественный из богов майя. Правда, он выглядел немного не так, каким его рисовали художники: у него было несколько лишних глаз на самых неподходящих местах. Но право слово – разве есть на свете художник, способный отобразить истинный лик божества?

Король, которому Джикс всё ещё вешал лапшу на уши насчёт несуществующей угрозы инков, сполз со своего переносного стула и затрясся от страха так, что всё его золото забренчало.

– Нас призывает бог всех стихий!

– ЯШ-КУУК-МО, – вещало божество, – ТЫ ПРОГНЕВИЛ БОГОВ! ТЫ ПЛОХО ОБРАЩАЕШЬСЯ С МОИМИ ПОСЛАНЦАМИ! Я ПРИЗЫВАЮ ТЕБЯ НЕМЕДЛЕННО ЯВИТЬСЯ НА МОЮ ПИРАМИДУ. НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ ЖДАТЬ! – И для пущей убедительности бог дохнул огнём.

Трепеща, король полез по ступеням на глазах у всех своих подданных.

– Мы пришли, владыка Кукулькан, – сказал он, добравшись до вершины. – Мы готовы исполнить твою волю.

– ПРЕЖДЕ ВСЕГО, – рявкнул великий пернатый змей, – ТЫ ПРЕКРАТИШЬ ГОВОРИТЬ О СЕБЕ «МЫ». ЭТО ТАК РАЗДРАЖАЕТ! ТЫ ТОЧНО ТАКОЕ ЖЕ «Я», КАК И ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ!

– Слушаю, владыка Кукулькан!

– И ТЫ НАЧНЁШЬ ОБРАЩАТЬСЯ С МОИМИ ПОСЛАНЦАМИ С СЕВЕРА С ПОДОБАЮЩИМ ИМ ПОЧТЕНИЕМ И ВНИМАТЬ ТОМУ, ЧТО ОНИ ГОВОРЯТ, НЕ ТО Я ОТДАМ СРЕДИННОЕ ЦАРСТВО В БОЛЕЕ ДОСТОЙНЫЕ РУКИ!

– Слушаю, владыка Кукулькан!

Затем бог обратился ко всему королевству:

– КОРОЛЬ ЯШ-КУУК-МО ПОВЕДЁТ ВАС В БОЙ ПРОТИВ ВОСТОЧНОЙ ВЕДЬМЫ, ПОТОМУ ЧТО Я ЖЕЛАЮ СПАСТИ ЖИВОЙ МИР ОТ УНИЧТОЖЕНИЯ.

– Слушаю, владыка Кукулькан, – твердил король Яш. – Слушаю и повинуюсь, о бог стихий, о бог исцеления, о бог возрождения, о бог...

– ХВАТИТ, ХВАТИТ! – прервал его змей. – А СЕЙЧАС ИДИ И ВЫПОЛНЯЙ МОЮ ВОЛЮ!

Змей взревел, зашипел, завертелся и с громоподобным треском исчез в клубах дыма и пламени.

Божество удалилось. Все взирали на короля в ожидании монаршего волеизъявления, но, похоже, у властителя достало сил лишь на то, чтобы благополучно сползти с пирамиды.

Поскольку глаза всех собравшихся были обращены к королю, никто не заметил паренька, сбегающего с каменных ступеней задней грани пирамиды и старающегося на бегу избавиться от остатков перьев.

* * *

Получив божественный нагоняй, король не стал зря тратить время и немедленно приступил к подготовке похода против Восточной Ведьмы. Из опасения, что кто-нибудь в его отсутствие посягнёт на его королевство, он решил забрать с собой всех своих подданных. Ради такого случая даже ревунов сколупнули с городской стены.

– Куда я, – туда и всё моё королевство! – провозгласил король, с натугой произнося «я» вместо привычного «мы».

Поскольку любое количество послесветов можно запихнуть в какое угодно помещение, и при этом вес его не увеличится, властитель приказал всем своим подданным заполнить громадные внутренние пространства «Гинденбурга». В особенности это касалось крылатых рыжеволосых «ангелов» – кто знает, а вдруг им вздумается улепетнуть по дороге? Итак, Город Душ в полном составе пошёл грузиться в дирижабль. Король взял с собой и статую – она была уже закончена. Колосса пришлось установить у лестничного марша выходного трапа – он был так велик, что больше никуда не помещался.

– Пусть мои подданные, всходя на корабль, зрят образ мой во всей его красе и величии! – напыщенно провозгласил властитель.

Король Яш выделил «посланцам Кукулькана» целый храм и взвод гвардейцев для охраны. Ник, однако, чувствовал себя как под домашним арестом. Майки метался из угла в угол; Джикс, чтобы скрыть владевшее им беспокойство, принялся ухаживать за своей внешностью; а от Джонни-О, впавшего в депрессию после ухода Чарли, вообще ничего нельзя было добиться, кроме бесконечного нытья.

«...Толстый Аламо, Троица, Граунд Зеро...»

Слова Чарли врезались в мозг Ника. Можно было, конечно, не обращать на них внимания – мало ли что болтает дух во время перехода! – но Ник знал, что как раз в момент перед вступлением в туннель мысли проясняются, как никогда. Ник не раз видел, как уходят послесветы, но зрелище Чарли, покидающего Междумир, потрясло его до глубины души. Он понимал, что должен бы радоваться – как-никак Ник поставил себе целью освобождение послесветов, застрявших в Междумире, – но уход друга всегда переживается особенно тяжело.

С каждым днём Ник всё больше становился самим собой. Из бесформенной шоколадной лапы постепенно формировались пальцы, на рубашке начали проявляться белые пятна. Мало-помалу Ник возвращался из коричневой тьмы на свет. Вместе с прояснением разума вернулись и чувство ответственности, и сердечная боль, которую он ощущал при мысли об ушедшем Чарли. Быть слабоумным огром, мало что понимающим и испытывающим лишь примитивные поверхностные эмоции, что ни говори, гораздо легче.

То, что Ник получил шифрованное сообщение – если это вообще было сообщение, а не набор бессмысленных слов – сделало его новым неформальным лидером их маленькой группы. Да, когда он в последний раз был на командных позициях? И не упомнишь...

– Король ждёт от богов указаний, где ему искать Мэри Хайтауэр, – сказал Джикс. – Пожалуй, я был бы настроен точно так же, если бы с ним действительно говорил бог. Но я-то знаю, что это не так. – Он выразительно посмотрел на Майки.

Тот ощетинился:

– Ну, чего вылупился? Я заставил его выступить против моей сестрицы. Разве не этого мы добивались? Чего ты от меня ещё хочешь?

– Нам нужно расшифровать то, что сказал Чарли, – проговорил Ник.

– Зачем? – буркнул Джонни. – На кой оно нам? Говорю вам – пусть проклятый шарик мотает, куда хочет, а нам надо остаться здесь и долопать всё, что этот король Я-ж-Каюк-Всему не заберёт с собой!

– Нет, Ник прав, – сказал Джикс. – Нельзя просто оставить без внимания последние слова Чарли. А вдруг они пришли из света? Тогда это волеизъявление богов.

– Не богов, а Бога! – возмутился Джонни. – Я, может, и забыл свою жизнь, но что ходил в воскресную школу – это помню на все сто. Так что точно знаю – есть только один Бог, ну, разве что ты имеешь в виду пресвятую Троицу, но она вроде как бы три в одном и... Эй, послушайте! Наверняка именно это и имел в виду Чарли! Он когда заглянул в свет, увидел там пресвятую Троицу, вот что!

Ник покачал головой.

– Он тогда ещё ничего не мог увидеть. Туннель – что-то наподобие воздушного шлюза. К тому моменту, когда ты что-то разглядишь в его конце, уже поздно кому-либо что-либо говорить.

– Значит, боги имели в виду что-то другое, – сказал Джикс.

– Бог, а не боги! – настаивал Джонни.

Ник в раздражении вскинул вверх ладони:

– Бог, боги – какая разница? Нам сейчас безразлично, кто там на том конце туннеля – Иисус, или Кукулькан, или вообще танцующий медведь. Главное – у нас есть подсказка, надо только узнать, что она значит!

– Да на кой?! – снова воскликнул Джонни. – И почему Бог... прошу прощения, «Свет Вселенского Чего-то-Там» – почему он дал нам какую-то совершенно идиотскую подсказку, вместо того, чтобы попросту растолковать, что нам надо делать?

– Потому что Танцующий Медведь хочет, чтобы мы помучились, – сказал Майки.

Но у Джикса на этот счёт было другое мнение.

– Мне думается, что мироздание желает только подтолкнуть нас в нужном направлении, а не указывать, что делать. Если бы оно сказало нам прямо, это значило бы, что выбора-то у нас и нет. Вся суть ведь как раз в том, чтобы сделать выбор!

– Да, но если нам предназначено спасти этот вонючий мир, то зачем же затруднять задачу? – возразил Джонни. – Если уж на то пошло, на кой мы этому самому мирозданию вообще сдались? Если «Свет» такой всемогущий, вот пусть сам и спасает свой мир, а нас оставит в покое!

– А может, он не хочет спасать мир, – промолвил Ник.

Майки горько рассмеялся:

– Если ты допускаешь такую мысль, то что ты вообще здесь делаешь? Тогда тебе надо к моей сестрице, тем более, что ты в неё влюблён по уши.

– Выслушайте меня, – попросил Ник. – Мэри хочет разрушить живой мир. Мы хотим спасти его. «Вселенское Что-то-Там» примет как то, так и другое. Значит, шансы пятьдесят на пятьдесят.

– Да какие там «Пятьдесят на пятьдесят»! – вскинулся Майки. – Если хочешь знать моё мнение, то у Мэри сейчас ой какое преимущество!

– Ну, вот и подумай: если бы ты был светом в конце туннеля, что бы ты сделал, чтобы уравнять шансы? – спросил Ник.

– Я бы посоветовал, чтобы те, кто в невыгодном положении, пораскинули мозгами!

– Или, – сказал Ник, – ты бы дал им то, над чем они должны пораскинуть мозгами.

У всех отнялись языки. Внезапно ребята начали воспринимать храм, в котором находились, именно как храм; и хотя они молились у разных алтарей, каждый в этот миг почувствовал, как их всех неразрывно связала одна общая цель.

...Толстый Аламо, Троица, Граунд Зеро...

– Всё это названия мест, где мы побывали, – начал рассуждать Майки. – Точно вам говорю. Граунд Зеро – там жила Мэри. Ну, знаете – башни-близнецы, она ещё назвала себя в их честь. А Джикс был в Аламо, так?

– Может, имеется в виду, что мы должны вернуться в эти места? – предположил Ник.

Джонни наставил на Майки свой палец-переросток:

– Чушь собачья. Я в этих местах не бывал, с чего мне туда переться? И к тому же, при чём тут Троица?

Джикс пригладил вибриссы и задумался.

– Alamo по-испански – это такое дерево, вроде тополя... – проговорил он наконец.

– Так что – бросаемся на поиски толстого тополя? – съязвил Майки.

– Кто знает. – Джикс подошёл к одному из стражей. – ¿Donde hay un alamo gordo?^[46]

Стражник пожал плечами.

– Los alamos son todos delgados^[47].

И тут у Ника случился вынос мозга – можно сказать, чуть ли не в буквальном смысле: ему показалось, что у него, чего доброго, сэктодёрнули мозги.

– Что ты сейчас сказал?!

– Я только спросил, не знает ли он, где...

Но Ник не дал ему договорить.

– Los Alamos… Alamogordo! Боже мой, я, кажется, знаю, что это значит! Нет, я точно знаю, что это значит! – Все выжидательно смотрели на него, и Ник постарался придать своему голосу твёрдости. – В Нью-Мексико есть городишко, он называется Аламогордо. Это местечко хорошо знакомо людям, которые интересуются такими вещами; а я, по-моему, как раз ими и интересовался, когда был живой. Видите ли, у Аламогордо есть свой собственный «граунд зеро». Думаю, он должен быть идеально круглым мёртвым пятном.

– Мы с Чарли видели его! – вскричал Джонни. – Мы пролетели прямо над ним! Оно такое странное – чего там только не было! Валялось всякое-разное, и электрические разряды трещали – будь здоров!

– Так, хорошо, но это только два из трёх, – сказал Джикс. – При чём здесь пресвятая Троица?

– Не пресвятая, – сказал Ник. – Просто Троица. Тринити! Так называется этот самый «граунд зеро»!

– Ты разгадал загадку! – воскликнул Майки, шлёпнув друга по спине пятернёй. – Вот молодчина!

Ник взволнованно сглотнул.

– Тринити – это был военный испытательный полигон. – И пока он раздумывал над своей догадкой, весь оставшийся шоколад затвердел и пошёл трещинами, словно почва в пустыне. – Мэри направляется в то место, где взорвали первую в мире атомную бомбу!

*** *** *** *** ***

В своей книге «Моя борьба, или Мы наш, мы новый мир построим» Мэри Хайтауэр пишет:

«Судьба – это сумма всех тех выборов, которые, как известно Господу, мы сделаем».

На это Алли-Изгнанница не находит, что возразить, и лишь добавляет: «Решить такое уравнение было бы не под силу самому Эйнштейну».

Дата добавления: 2015-07-18