Глава 18. Когда Эдди Бонилла узнал, что его клиентка собирается навестить Дюрана

Когда Эдди Бонилла узнал, что его клиентка собирается навестить Дюрана, он чуть не прошиб головой потолок.

– Ты что, спятила?

– Нет.

– Мы же договаривались!

– Пойми, Эдди, это единственный способ раздобыть историю болезни Никки. Если я попрошу переслать ее…

– Ты понимаешь, что значит «психопат»? – прогремел Бонилла.

– Конечно, но…

– Когда у вас встреча?

– Сегодня днем.

– Во сколько?

– В час.

– Я за тобой заеду.

Эйдриен колебалась: ей было совестно, что детектив тратит на ее дело так много времени почти задаром. В предъявленном в конце недели – по ее же настоянию – счете оказалось учтено всего полтора часа работы. Когда же возмущенная клиентка начала спорить, сыщик лишь возвел к небесам руки, будто отстраняясь от нее, – мол, вопрос обсуждению не подлежит и он учитывает свое время, как сочтет нужным. На том разговоры и закончились.

Бонилла наотрез отказался ехать в заваленной бумажными стаканчиками и местами проржавевшей «субару» Эйдриен. Он прикатил в собственном автомобиле, как и в прошлый раз.

– Волнуешься? – спросил Эдди.

– Не очень, – ответила она.

– А то, я смотрю, ты каблучком выстукиваешь, как самый заправский чечеточник.

Эйдриен засмеялась. Бонилла съехал с Коннектикут-стрит на боковую улицу и принялся искать место для парковки.

– Я дергаюсь от усталости, – сказала девушка. – Слу хочет, чтобы мы работали без просыпу.

Сыщик рассеянно кивнул и, заметив свободное местечко, ловко подрулил к тротуару и втиснул свой «камаро» между «вольво» и «мерседесом». Когда Эйдриен выходила из машины, ее взгляд привлек какой-то предмет, который детектив достал из-под сиденья и сунул под куртку. Не в силах поверить своим глазам, она проговорила:

– Что ты делаешь?

– Как что? – ответил Бонилла. – Провожаю тебя к…

– Я о пистолете.

Они одновременно вышли из машины и захлопнули двери.

– У меня есть лицензия – все по закону.

– Терпеть не могу все, что стреляет.

– И что с того?

– Слушай, убери-ка его туда, откуда взял.

Детектив сунул руки в карманы и облокотился на дверцу авто.

– Забудь. С голыми руками я к Дюрану не сунусь.

– Прекрасно, возвращайся, а я обратно поеду на такси, – сказала Эйдриен и развернулась, собираясь уйти. Вдруг она ощутила на плече руку Бониллы.

– Я не иду – ты не идешь.

– Так мы не договаривались. Ты ни словом не обмолвился о том, что будешь вооружен, – ответила Эйдриен.

– Подумай сама, я же частный детектив! Это мой инструмент. Когда ты вызываешь такси, водитель приезжает на автомобиле. Нанимаешь меня – я прихожу с Дьюком.[19]

Эйдриен совсем растерялась:

– С кем?

Бонилла вспыхнул:

– Не важно! Долгая история.

Судя по всему, Дюран давно ее ждал: едва Эйдриен коснулась кнопки внутренней связи, как он ответил:

– Да?

– Это Эйдриен Коуп.

– Заходите и поднимайтесь, – сказал психотерапевт. Замок издал противный писк, и дверь в холл отворилась.

Эйдриен и Бонилла поднялись на шестой этаж, где у входа в квартиру их ждал врач. При виде детектива скорбная улыбка промелькнула на его лице.

– Я вижу, вы и ухажера с собой привели, – сказал он.

– Очень смешно, – заметил Бонилла и шагнул в квартиру мимо Дюрана.

Эйдриен неприятно поразил усталый вид психотерапевта. В принципе Дюран был хорош собой. Настолько хорош – черноволосый ирландец с голубыми глазами, – что она заподозрила: уж не по внешности ли выбрала его Никки? Теперь же этот человек казался изнуренным до крайности: появилась краснота вокруг глаз, осунулся. По пути в гостиную психиатр внезапно остановился – так резко, что посетители буквально влетели в его спину.

– О Боже! – с досадой воскликнул Дюран и сунул руку в карман своего вельветового пиджака.

– В чем дело? – спросила Эйдриен.

Он вынул из кармана аудиокассету и покачал головой.

– Я совсем забыл про кассету. Это запись для страховой компании, надо сходить отправить.

– До вечерней выемки у вас полно времени, – заверил Бонилла.

Доктор кивнул и небрежно опустил кассету обратно.

– Давайте ваши пальто, – гостеприимно предложил хозяин.

– Не беспокойтесь, мы надолго не задержимся, – ответил детектив, стреляя глазами из одного угла комнаты в другой, будто в поисках маленькой, но смертельно ядовитой змеи.

– Да-да, хорошо, – проговорил доктор и, повернувшись к Эйдриен, обратил на нее выжидающий взгляд.

Та растерялась и лишь молча приподняла брови.

Дюран подсказал:

– Вы упоминали про чек. Ведь, насколько я помню, вы именно из-за этого пришли?

– Ах да, минутку, – спохватилась посетительница, заглянула в сумочку и извлекла из нее конверт с именем Дюрана. – Вот ваши пять тысяч.

С безучастным кивком тот сунул конверт с карман и поблагодарил:

– Я вам очень признателен и позабочусь, чтобы деньги получили те, кто в них действительно нуждается.

Бонилла обернулся к доктору и насмешливо ухмыльнулся. Психотерапевт равнодушно посмотрел на него, демонстрируя глубокое безразличие к личности сыщика, и обратился к Эйдриен.

– По телефону вы упомянули, что хотите отказаться от тяжбы, – напомнил он.

– Да, я подумываю об этом.

– Что же, надеюсь, вы все-таки примете правильное решение, и если я каким-то образом могу вам помочь…

– Вообще-то, – сказала Эйдриен, хватаясь за подсказку, – можете.

Врач устало посмотрел на нее:

– И чем именно?

– У вас осталась история болезни моей сестры?

– Да, разумеется.

– Я хотела попросить вас выдать ее мне.

Дюран задумался и проговорил:

– Не вижу в этом смысла.

– Готов поспорить, не видите, – вполголоса заметил Бонилла, так что непонятно было – обращается он к Дюрану или просто думает вслух.

Эйдриен взглянула на детектива с немым укором, а затем повернулась к психиатру:

– Я ближайшая родственница Никки и имею право…

– Я вас прекрасно понял, но… – Дюран вздохнул. – Послушайте, мне жаль вас разочаровывать, но о том, чтобы сделать копию, не может быть и речи.

– Я имею право затребовать карту в судебном порядке, – холодно ответила Эйдриен.

– Да, знаю, и, когда вы это сделаете, я предоставлю документ. А пока ничем не могу вам помочь. – Перехватив грозный взгляд собеседницы, доктор пояснил: – Поймите, это профессиональная тайна. Единственное, что я могу для вас сделать, – это дать вам взглянуть на историю болезни здесь, в кабинете. Вас устроит такой вариант?

Еще секунду назад Эйдриен собиралась развернуться и в ярости выскочить из кабинета, но предложение Дюрана ее удивило. Как, впрочем, и Бониллу.

– Записи здесь, – добавил врач и жестом пригласил парочку пройти в комнату для приема пациентов.

Сыщик с кошачьей грацией двигался следом, готовый в любую секунду отразить нападение.

Войдя в приемную, доктор направился к столу. Детектив, тенью следовавший за ним, бросил мимолетный взгляд на монитор компьютера, стоявшего на письменном столе, и со смешком заметил:

– Док, у вас компьютер завис: тут вроде как «Сервер не найден».

Дюран проигнорировал замечание и, вынув из кармана небольшой ключик, направился к шкафу с двумя ящиками, располагавшийся позади письменного стола. Психиатр открыл картотеку и выдвинул верхний ящик, содержимое которого оказалось столь скудным, что Эйдриен и Бонилла переглянулись. Вытащив папку из желтой манильской бумаги, Дюран протянул ее посетительнице и оперся о край стола.

На приклеенной к обложке этикетке было аккуратно напечатано: «Николь Салливан». Сама же папка оказалась тонкой до нелепости. Впрочем, это не казалось слишком важным. Ведь чтобы получить ответ на волнующий Эйдриен вопрос – как сестра оказалась в офисе Дюрана, и если он мошенник, то кто его порекомендовал, – достаточно и одного листа.

Не говоря ни слова, девушка положила папку на стол и неторопливо раскрыла ее, обнаружив внутри лишь глянцевую фотографию сестры форматом 8x10. Снимок был нечетким, и, судя по всему, сделали его в аэропорту. На лице Никки застыло усталое, рассеянное выражение – не исключено, что она ждала, когда подъедет багаж. Эйдриен перевернула фотографию и на обороте прочла единственное слово, нацарапанное синими чернилами: «Объект».

Она взглянула на Дюрана и, стараясь сохранять самообладание, спросила дрожащим от ярости голосом:

– Это что, шутка?

Психиатр откровенно удивился, услышав вопрос. Он опустил взгляд и, увидев единственную фотографию, нахмурился и отпрянул от стола, неожиданно придя в крайнее возбуждение.

– Там лежала лицевая ведомость! – запротестовал он. – И тесты. Информация о препаратах и подписанные пациенткой формы. А также согласие на проведение гипноза…

Бонилла с шумом втянул в себя воздух и направился к картотеке. Он стал один за другим выдвигать ящики, но обнаружил лишь еще одну папку. «Хенрик де Гроот». Детектив открыл ее и нашел, как и в случае с Ники, только фотографию – беспристрастный снимок, сделанный, очевидно, в каком-то сквере. Проклиная в душе все и вся, Эдди тихо выругался и швырнул фото на стол, обернувшись к Дюрану.

– Вот это вы называете «практикой»? – резко спросил он. – Такие у вас «записи»?

– Разумеется, нет, – ответил психотерапевт.

– Ну, сейчас я выведу тебя на чистую воду! – проревел детектив.

Дюран отмахнулся скорее от беспомощности, чем негодования и проговорил, обращаясь к обоим посетителям:

– Я сам не понимаю, что происходит.

Эйдриен, вне себя от злости, ощутила потребность предупредить Дюрана: Бонилла буквально кипел от ярости, и, судя по некоторым признакам, реальность физической расправы над врачом становилась все более и более определенной, что было бы теперь совершенно некстати: если Бонилла додумается ударить психиатра, они оба попадут под статью об угрозе физическим насилием. Учитывая же находящийся в работе иск Эйдриен, ей грозит лишение лицензии – не исключено, что и без права восстановления. В ушах зазвучал голос судьи: «Вы напали на ответчика в его кабинете потому, что он отказал вам в выдаче документа?» Внутреннему же взору Эйдриен предстал «запал» Бониллы – и без того слишком короткий, он стремительно приближался к концу. Эдди стоял боком к Дюрану, склонив набок голову и чуть выдвинув вперед правое плечо. Такая стойка почти всегда предшествовала удару наотмашь.

– Эдди, – предупредила Эйдриен.

Глаза детектива метнулись к ее лицу.

– Не надо! – скомандовала она.

В действительности «запал» Бониллы был гораздо длиннее, чем многие полагали. Ему здорово играло на руку то, что люди считали его, Эдварда Бониллу, ходячей бомбой с часовым механизмом. Мысль о том, что он может взорваться в любую минуту, заставляла присутствующих проявлять особенное терпение и уважительность. Однако даже если сделать поправку на производимое впечатление, сейчас детектив вполне мог снести Дюрану голову – как вдруг кто-то заколотил в дверь.

Сыщик с досадой обернулся:

– Ждете посетителя?

Дюран в недоумении потряс головой. Стук превратился в настойчивую дробь.

– Странно, если кто-нибудь приходит, он сначала звонит в домофон, – заметил Дюран, не обращаясь ни к кому конкретно. – В противном случае сообщили бы с охраны.

– Судя по всему, кому-то требуется срочная помощь.

Все трое вышли из консультационной и направились в конец коридора, откуда выходили двери на кухню и в гостиную. Эйдриен с Бониллой свернули в гостиную, Дюран тем временем направился к двери.

– Кто там? – спросил он.

– Откройте, полиция.

– Ого! – воскликнул детектив и обернулся к Эйдриен: – Я впечатлен. Похоже, у тебя неплохие связи.

«Вряд ли», – подумала та. Когда она подавала жалобу на Дюрана, полисмен, принимавший ее заявление, едва не уснул за столом.

Дюран открыл, и перед ним предстали двое в штатском, с мрачными лицами торчавшие в холле. Мельком показав какое-то удостоверение, один из визитеров поинтересовался, не с Джеффри ли Дюраном имеет честь разговаривать. На это врач ответил утвердительно, и тот, что пониже, спросил, нельзя ли им с напарником зайти.

– На вас подана жалоба, – сказал один из полицейских. – Надеюсь, вы все сумеете объяснить.

Доктор махнул рукой, приглашая представителей власти в прихожую жестом, который читался: «Будьте как дома».

Первый коп сильно смахивал на гнома: приземистый, с бегающими зелеными глазками, ярко-рыжей шевелюрой и веснушчатым лицом. Второй оказался человеком гораздо более внушительной комплекции. Широкоплечий и тяжелый, он шел вразвалочку, шаркая ногами, – настоящий медведь.

– Два детектива! – заметил Бонилла. – Я потрясен.

Гном склонил набок голову и поинтересовался:

– А вы кто?

– Посетитель номер один, – ответил сыщик, – а эта леди – посетитель номер два. У вас имеются удостоверения?

Медведь подвигал плечами, точно боксер, которому не терпится ринуться в бой. Гном же изобразил на лице подобие обворожительной улыбки и спросил:

– Это ваша квартира?

– Нет, – ответил Бонилла, – именно поэтому я и представился как посетитель номер один. Предъявите удостоверение.

Коп с начальственным видом ухмыльнулся и со вздохом предъявил небольшую книжку.

Бонилла пристально посмотрел на значок полисмена и пояснил:

– Я поинтересовался, потому что первый раз вижу, чтобы двух полицейских в штатском высылали по иску об уголовно наказуемом правонарушении.

Гном пожал плечами и обернулся к Дюрану.

– Может, пройдем в соседнюю комнату? – предложил он.

– Думаю, нам пора, – проговорила Эйдриен и направилась к двери.

Медведь преградил ей путь. Она шагнула влево, и тот повторил ее движение.

– Что, в конце концов, происходит? – возмутился хозяин квартиры, переводя взгляд с одного полицейского на другого.

Бонилла не сводил глаз с Гнома:

– Вы из какого участка?

Рыжий полицейский на миг заколебался и ответил:

– Из двадцать третьего.

Сыщик усмехнулся.

– Значит, из двадцать третьего, – повторил он. – Наподобие 59-го округа на Гавайях.

Гном нахмурился, догадываясь, что каким-то образом оплошал, но пока не понимая, как именно. Бонилла с готовностью вызвался разъяснить ситуацию. Он шагнул к копу и, встав рядом с ним, подбородок к подбородку, сказал:

– Телевизор надо поменьше смотреть, приятель. В Вашингтоне не участки, а отделения, тупица. Нечего было уроки в школе прогуливать.

Он внезапно и с неожиданной силой боднул копа головой, угодив Гному в самую переносицу веснушчатого носа. Послышался хруст, брызнула кровь, и полицейский вскрикнул от боли. Детектив резко развернул его к себе, захватил в замок и крепко прижал пистолет к рыхлому телу заложника.

– Не двигаться, – прошептал Бонилла и обернулся к Медведю: – Лицом к стене, руки вверх. Ты, – он кивком указал на Дюрана, – подойди сюда, встань, чтобы я тебя видел.

Эйдриен прильнула спиной к стене так, будто ее прибили гвоздями.

Бонилла повернулся к ней.

– Звони 911![20] – скомандовал детектив и, заметив, что Медведь приподнимает полу пиджака, прикрикнул на него: – Я сказал, лицом к стене, осел!

Полисмен не послушался. С почти сверхъестественным спокойствием он вытащил большой черный револьвер из спрятанной под пальто кобуры. Сжимая его в руке, Медведь достал из кармана толстый металлический цилиндр и стал накручивать его на конец ствола.

Не в силах поверить своим глазам, Бонилла издал нервный смешок:

– Ты блефуешь, приятель.

Глушитель со щелчком встал на место, и Медведь шагнул вперед, Поднял пистолет и начал стрелять. Неторопливо и хладнокровно. Пок. Пок. Пок. Громила сначала выпустил две пули в лицо своему напарнику, третью – в грудь. И только тогда Эдди понял, что замыслил убийца: он расчищал путь к нему. Догадка пришла слишком поздно. Гном мешком опустился на пол – сто сорок фунтов мертвого веса, – и Бонилле хватило времени только на один выстрел. Его пистолет был без глушителя – раздался невероятный грохот. Пуля прошла мимо цели, на пол посыпалась штукатурка. И в это же время четвертый патрон из револьвера Медведя с силой ударил в правую сторону груди Бониллы, развернув детектива вокруг своей оси. От следующего выстрела Эдди повалился на пол – и в этот миг Дюран налетел на Медведя, толкнув его. Тот с грохотом отлетел в другой конец комнаты.

Эйдриен попыталась закричать, но ничего не вышло – голос звучал так же тихо, как и пистолет Медведя. Девушка подбежала к Бонилле и, скорчившись на полу возле детектива, попросила его потерпеть. Дюран тем временем вступил в бой со здоровяком за обладание револьвером – и проиграл. Одной рукой схватив психиатра за глотку, Медведь крепко прижал его к полу, уже направил дуло пистолета к виску и вдруг отвел оружие в сторону. Вместо того чтобы выстрелить, он стукнул Дюрана по лбу рукоятью, и тот потерял сознание. Громила поднялся на ноги, отряхнул с одежды пыль и направился к Эйдриен, которая всхлипывала, скорчившись над Бониллой. Не говоря ни слова, Медведь врезал ей ногой по ребрам. Девушка откатилась в сторону, застонав от боли и страха. Убийца ударил снова. Затем он вернулся к Бонилле, который пытался подползти к пистолету, лежавшему на полу в нескольких шагах, молча приблизился, выждал, пока тот вытянет вперед руку, а затем выпустил ему в спину три пули – медленно, одну за другой.

Пок. Пок. Пок.

Покончив с Бониллой, убийца повернулся к оцепеневшей Эйдриен. Она сидела на полу, прижавшись спиной к стулу, и, упираясь каблуками в ковер, пыталась отползти назад. Медведь приставил револьвер ей ко лбу и спустил курок.

Раздался щелчок холостого выстрела, и Эйдриен дернулась, будто внутри ее головы захлопнулась мышеловка. Медведь остался непоколебим. Он склонился над своей жертвой, не давая ей ни малейшей возможности спастись. Вынул пустой магазин, нащупал в кармане пальто новый и со щелчком вогнал его на место. Склонился над девушкой во второй раз и, прижав ствол к виску, заверил: «Тебе не будет больно». Неожиданно в лицо Эйдриен брызнула кровь – очнувшийся Дюран схватил настольную лампу и саданул ею громилу прямо по затылку. Медведь бревном рухнул на пол. Только теперь девушке удалось совладать с голосом, и из ее горла вырвался такой душераздирающий крик, что задребезжали стекла.

Дюран рывком поднял ее на ноги, и они бросились к двери, шлепая по разлившимся вокруг Эдди и Гнома лужам крови. Все происходило как в дурном сне: Эйдриен не чувствовала под собой ног, ей казалось, что она невесомый надувной человек, парящий по воздуху, едва касаясь стопами пола. Беглецы живо оказались за дверью и что есть мочи рванули по коридору. Сзади послышались рев и грохот, будто какое-то животное очнулось от резкой боли и обнаружило, что за ночь лишилось ноги.

Психотерапевт и Эйдриен завернули за угол и оказались у лифтов. Дюран хлопнул ладонью по кнопке вызова, зажегся огонек, и, звякнув, расползлись в стороны двери. Он отпустил руку своей спутницы и шагнул в лифт, оставив ее в коридоре одну.

Эйдриен глазам своим не могла поверить. Неужели ее так безжалостно предали, оставили, когда за спиной уже раздаются тяжелые шаркающие шаги громилы. Но тут Дюран с той же быстротой, с какой вошел в лифт, схватил Эйдриен за руку и потащил по коридору. Сзади с дребезжанием закрылись двери, и лифт поехал вниз. Свернув за угол, доктор стал дергать ручки дверей – всех подряд, пока одна из них не отворилась, и беглецы ворвались внутрь, оказавшись в обслуживающем шестой этаж мусоросборнике. Дверь захлопнулась, и Эйдриен заметила три пластмассовых корзины, стоявшие в ряд вдоль дальней стены, наполовину наполненные бутылками и жестяными банками. Рядом на полу лежали стопки газет, а в стене зияло небольшое отверстие: мусоропровод. Темноту помещения наполнял тяжелый запах помойки – кислая вонь гниющей органики.

Девушка решила уже закричать, но вовремя одумалась, поняв, что ничего этим не добьешься. Кто-то, может быть, и выйдет в коридор, но их преследователя просто так не остановишь – он пожертвовал напарником ради того, чтобы добраться до Бониллы. Поэтому Эйдриен предпочла затаиться. Она стояла молча, застыв на месте, и, не отводя глаз, смотрела на вентиляционную решетку под дверью. В коридоре раздались шаги Медведя. Он побежал, развернулся и бросился в противоположную сторону. Было слышно, как убийца хлопнул ладонью по кнопке лифта и выругался. Он находился так близко, что в тишине улавливалось его шумное дыхание. И вдруг за вентиляционной решеткой показались ноги Медведя. Инстинктивно Эйдриен крепко сжала руку Дюрана, но убийца ушел так же быстро, как и появился. Звук его шагов стал удаляться, с шипением открылась герметичная дверь, ведущая на лестничную клетку, и настала тишина. Внезапно громила снова зашевелился. Спотыкаясь, он прошел мимо двери, за которой прятались беглецы, и его ноги на миг снова заслонили свет.

Пожарная дверь была оснащена гидравлическим затвором – видимо, с тем расчетом, чтобы закрывалась она медленно и мягко. И вот когда прошло довольно много времени – насколько это могло показаться людям, стоящим в полной темноте, – дверь захлопнулась с оглушительным лязгом. Сердце у девушки чуть не выскочило из груди, а с губ сорвался вскрик, который показался самой Эйдриен громким. Ей еще долго мерещилось, что Медведь услышал и теперь направляется к ним, чтобы покончить с беглецами.

Однако опасения Эйдриен не оправдались. Звякнул колокольчик, возвещая о приходе лифта, двери с бряцанием разъехались, и мгновением позже послышалось жужжание троса – лифт опускался на первый этаж. Девушка шагнула вперед, но Дюран остановил ее, шепнув:

– Не торопись, давай выждем.

Казалось, они стояли так, притаившись, еще довольно долго. А может, только казалось: когда находишься в полной темноте, секунды превращаются в минуты, минуты – в часы и время замедляется. В боку – там, куда ударил громила, – болело. Эйдриен все же старалась не думать о боли и том, как Медведь направил дуло пистолета ей в голову. Хотя то и дело в памяти возникали его слова: «Тебе не будет больно». Вдруг ей пришло в голову, что по логике вещей сюда давно должна была прибыть полиция. Кто-нибудь наверняка что-нибудь слышал и вызвал полицейских. Но копы все не появлялись. Интересно почему? Или те двое в номере Дюрана и впрямь были полицейскими? Эту мысль Эйдриен сразу отбросила: «Нет, ни один коп не сделает того, что сделал громила. Они – убийцы чистой воды». Снова вспомнились слова Медведя: «Тебе не будет больно». И Эдди…

Как ни старалась Эйдриен выкинуть из головы то, что случилось с Бониллой, ничего не получалось. Перед глазами вновь и вновь вставала картина: он лежит на полу, а в уголках рта розовеет кровавая пена… И все из-за нее. Зачем ей вообще взбрело в голову приходить сюда? Как она могла бросить его, не пощупав пульс, не позвонив в Службу спасения? «Может, Эдди еще жив, – тешила себя бесплодными надеждами Эйдриен. – Ведь может же такое быть?» И тут же себе отвечала: «Нет, он точно мертв. В него выпустили пять пуль. Прострелили навылет: и грудь, и спину». Теперь она осталась одна, сама за себя, и прячется здесь вместе с психопатом, который уничтожил Никки. И спас ее.

С верхних этажей в мусоропровод бросали мешки с отходами, и эти звуки не столько пугали ее, сколько наводили на мысль о параллельной вселенной за дверью. О мире, где обычные люди занимаются обыденными делами. В то время как она здесь…

– Пора. – Дюран по-прежнему говорил шепотом.

Они вышли в пустой коридор и огляделись. Никого. Эйдриен проследовала за своим спутником к лестнице, и они, как ни странно, направились вверх, вместо того чтобы идти вниз… Ей не оставалось ничего другого, как слепо довериться своему недавнему противнику, и теперь они вместе поднималась по ступеням. Поднявшись на девятый этаж, беглецы оказались перед двойной дверью с надписью «Спортклуб».

В зале оказалось почти пусто, если не считать мужчины в мокрой от пота серой футболке, накручивавшего педали на велотренажере, уставившись в телевизор. Он на секунду отвлекся от какой-то захватывающей телепередачи, озадаченно взглянул на вошедшую парочку и тут же снова вперил взгляд в экран, явно не желая замечать незнакомцев с их проблемами. Дюран, не скрывая разочарования, отметил:

– Обычно здесь полно народу. Я надеялся… Ладно, уходим.

Схватив со стеллажа у двери полотенце, он смочил его питьевой водой, что била тонкой струйкой из фонтанчика на стойке, и протянул Эйдриен.

– Вытрись. У тебя весь лоб в крови.

Та яростно потерла лицо, взглянула на бурые размывы на полотенце и швырнула его в корзину для белья. Мгновением позже они опять были в коридоре, и Эйдриен спросила тоном, не терпящим возражений:

– Куда ты меня ведешь?

– Надо выбираться отсюда, – ответил Дюран. – Он точно еще в здании.

Поборов искушение бросить здесь этого свихнувшегося психотерапевта и бежать, Эйдриен осталась: попробуй найди его потом. Нет уж, свою главную добычу она отпускать не собиралась.

– Этот громила наверняка следит за вестибюлем, – предположила она.

– Тогда пошли спустимся по лестнице: я знаю запасной выход на первом этаже, – сказал Дюран и направился к дверям.

– А если он как раз там нас и поджидает?

Доктор колебался.

– Тогда давай поедем в лифте.

– Что-то мне это не нравится.

– Ладно, у тебя есть монетка? – с усмешкой пробормотал спутник.

Эйдриен покачала головой.

– Тогда сама выбирай.

После недолгих раздумий она решила:

– Слушай, в вестибюле на первом этаже есть ведь пункт охраны, точно? И народу там всегда полно. Давай рискнем.

Она протянула руку и решительно нажала кнопку вызова лифта. Хотя когда пальцы коснулись металла, ее точно электричеством пронзило – так было страшно. Лифт остановился тремя этажами ниже, как раз на этаже Дюрана. Сердце Эйдриен екнуло, казалось, она с ума сойдет от ожидания. Наконец двери разъехались, и перед беглецами возник прыщавый подросток из службы доставки пиццы «Домино», сжимавший в руках саморазогревающуюся коробку. Шагнув в лифт, парнишка взглянул на Дюрана и прислонился к стене, досадливо качая головой:

– Доставил три пиццы – и получил монетку в пятьдесят центов. А столько нервов…

Дата добавления: 2015-07-11