Читайте также:
|
Александр Кузнецов, опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №8 от 24 Апреля 2007 года.
Вне зависимости от того, как скоро будет принят федеральный закон о торговле (если это вообще произойдет), в Федеральной антимонопольной службе уже сформирована новая стратегия регулирования отношений между участниками рынка. Прежде всего ведомство стремится защитить поставщиков, стоящих перед розничными сетями на коленях. Об этой и других новациях «Бизнес-журналу» рассказал Тимофей НИЖЕГОРОДЦЕВ, начальник управления ФАС по защите конкуренции в социальной сфере и торговле.
По словам Тимофея Нижегородцева, предпосылкой для подготовки проекта нового закона стал впечатляющий рывок, который за последние шесть лет совершила индустрия торговли. На смену множеству киосков и мелких лавок пришли сетевые форматы — супер- и гипермаркеты, что значительно упростило и улучшило как налоговое, так и таможенное администрирование. «Благодаря этому рывку в значительной степени изменился даже ландшафт российских городов: представители современных форм ритейла всерьез озабочены внешним видом своих магазинов. Кроме того, все эти годы продолжался процесс декриминализации отрасли. Вспомните начало — середину 90-х! Тогда практически каждый небольшой магазин, каждая палатка были криминогенными очагами. Но все это уже в прошлом».
— Тогда зачем нужен закон, если все и так хорошо?
— Говоря о плюсах, не нужно забывать и о минусах. Развитие розничной торговли повлекло за собой и некоторые негативные явления. Каждый год растет производство, увеличивается импорт. Все больше товаров создается в стране и поступает из-за рубежа; их нужно где-то размещать, а торговых мест все еще недостаточно. В итоге создавшийся дефицит существенно увеличил рыночную силу предприятий розничной торговли, позволив им в значительной степени диктовать условия поставщикам. Это привело к тому, что многие производители — в основном средние и мелкие отечественные компании — просто выдавливаются с рынка. Условия, на которых настаивают сети, под силу только крупным транснациональным компаниям, владельцам серьезных брэндов, которые контролируют значительную долю рынка — сопоставимую с рыночной силой сетей.
Так вот, используя то обстоятельство, что розничная торговля у нас, по сути, ничем кроме Гражданского кодекса не регулируется (существует свобода договора), сети в своих аппетитах давно перешагнули границы разумного. Поставщики, которые не в состоянии выполнять их условия (в том числе сельхозпроизводители), были вынуждены обратиться за защитой в правительство РФ и к Президенту. В ответ поступило поручение: защитить отечественного товаропроизводителя от возросшей силы сетей.
— Для того чтобы жалобы вызвали к жизни федеральный закон прямого действия, нужны весомые аргументы…
— Безусловно. Вместе с Центром изучения рыночной среды мы на примере Санкт-Петербурга проанализировали ситуацию, чтобы обнаружить факты неравноправного взаимодействия поставщиков с ритейлерами. В итоге было выявлено 27 условий, которые можно признать дискриминационными или невыгодными. Кроме того, выяснилось, что вне зависимости от доли рынка, которую занимают сети (этот диапазон — от 5 до 20 и более процентов), они в одинаковой степени навязывают жесткие условия поставщикам.
Согласно антимонопольному законодательству («135-му закону») считается, что при определенных обстоятельствах хозяйствующий субъект может влиять на общие условия обращения товара на рынке, если контролирует 35-процентную долю. Получается, что в некоторых случаях этот рыночный механизм был «ускорен» в семь раз: даже контролируя 5% рынка, сети смело навязывают свои условия поставщикам!
За примерами далеко ходить не нужно: это требования, связанные с гарантией маржинального дохода, и требования поставщиков компенсировать потери в результате воровства товара в торговых объектах сетей. Кроме того, сегодня одно из излюбленных сетями положений любого договора о поставках — возможность в одностороннем порядке расторгнуть его. В любой момент. Для производителей скоропортящихся продуктов это просто катастрофа. Тем не менее они вынуждены соглашаться, ведь им нужно реализовывать свою продукцию! Одновременно большинство договоров предусматривает драконовскую систему штрафов. Сеть может потребовать, например, через сутки поставить тысячу тонн картофеля. Не успели? Штраф. А если успели, то, продав один мешок, в сетевом магазине поставщику могут сказать: все остальное забирайте обратно. Не успели забрать — штраф. В совокупности такие штрафы могут достигать стоимости всего товара.
Ситуация явно ненормальная. Поэтому закон — нужен.
— В любом случае именно ФАС придется решать проблему «классового неравенства». Как намерено действовать ведомство?
— Наше ключевое предложение состоит в том, чтобы снизить так называемую норму доминирования. Сегодня признать участника рынка доминирующим можно в том случае, если он контролирует от 35 до 50% рынка, причем 35% — первоначальный порог доминирования, а 50 — абсолютный, по достижении которого компанией мы должны воспрепятствовать дальнейшему наращиванию ее присутствия, в том числе с использованием механизмов M&A. Впрочем, есть статья, предусматривающая исключения из этого правила: если дальнейший рост бизнеса принесет положительный социально-экономический эффект.
Так или иначе, в новом законе, как мы надеемся, первоначальный порог доминирования составит уже 5, 10 или 15%, а предельный — 35%. При этом по достижении 5, 10 или 15% сеть будет обязана при осуществлении своей договорной практики ориентироваться на рекомендации ФАС по работе с поставщиками.
Второе: мы добиваемся того, чтобы требования сетей к поставщикам по группам товаров стали более прозрачными и находились в открытом доступе — например, публиковались бы на веб-сайте. И, наконец, наше третье предложение — сделать эти договоры более устойчивыми, равноправными.
Мне часто говорят, что, предлагая такого рода нормы, мы посягаем на свободу договора. Иными словами: «Мы договорились, а вы будете определять, что справедливо, а что нет». Но, между прочим, и на Западе есть авторитетные юристы, которые уверены: абсолютной свободы договора нет и быть не может. И уж тем более в условиях искаженного дефицитом торговых мест рынка. В этом случае свобода договора между поставщиками и сетями — это самая настоящая фикция.
Работа над законопроектом уже идет. После того как обнаружились упомянутые 27 несправедливых условий взаимодействия поставщиков с ритейлерами, мы собрали представителей сетей и поставщиков, предложив им самостоятельно договориться относительно того, какие из этих пунктов действительно перегиб, какие — отражение экономической сути услуги розничной торговли, а какие — спорные. Примерно треть условий удалось признать легко устранимыми, однако многие позиции сети отстаивают весьма упорно, доказывая: это не злая воля, а отражение экономической сути ритейла и дополнительных услуг, оказываемых розницей.
Диалог продолжается, но к середине мая мы хотим его завершить. Результатом станет полностью сформированный список наших рекомендаций по работе с поставщиками.
— Что будет представлять собой этот документ?
— В нем будут отражены конкретные условия, которые мы не станем определять как злоупотребление доминирующим положением. То есть не будем считать их невыгодными для поставщиков. Эти рекомендации в виде перечня условий мы намерены вывесить на сайте ФАС. Таким образом, если к нам будут обращаться поставщики с жалобами на то, что сети навязывают им невыгодные условия, а затем выяснится, что условия эти значатся в списке, мы сочтем их отражением экономической сути деятельности розничных сетей и вряд ли будем возбуждать дело.
— А что будет со всеми остальными спорами?
— Все условия, которые не войдут в этот список, разумеется, могут применяться сетями в работе с поставщиками. Но тогда все риски они принимают на себя: ФАС может признать конкретные условия дискриминационными, невыгодными или навязанными поставщику, что далее выльется в возбуждение дела. Вот тогда вступят в силу наши санкции.
— В чем суть санкций?
— Недавно были опубликованы одобренные Федеральным собранием и подписанные Президентом РФ поправки в Кодекс об административных правонарушениях. Суть: мы уходим от системы «замороженных» санкций, когда штраф за нарушение антимонопольного законодательства исчисляется исходя из ставки МРОТ, и переходим к оборотным штрафам — от 1 до 15% от оборота компании.
— Какой в таком случае была бы ваша позиция в связи с декабрьской пресс-конференцией, на которой шесть ведущих ритейлеров объявили бойкот продукции Panasonic?
— (Смеется.) Эта пресс-конференция — классический случай нарушения антимонопольного законодательства, поскольку компании, которые участвовали в ней, вместе занимают 65% российского рынка электроники и бытовой техники. В тот раз мы их пожалели. Пригласили, поговорили, объяснили: ничего доказывать уже не требуется, поскольку сговор оказался публичным — вы все вместе собрались и объявили о том, что выступаете против поставщика. Случай, кстати говоря, и правда уникальный, потому что обычно доказать факт сговора удается очень редко, ведь все происходит в тиши кабинетов, за кулисами.
Если бы мы после этого возбудили дело, то участникам той пресс-конференции пришлось бы заплатить штраф в 15 тысяч долларов — это была максимальная на тот день санкция за нарушение антимонопольного законодательства.
— И при этом совершенно не сопоставимая с планируемыми оборотными штрафами…
— Разумеется. Но мне кажется, наш разговор руководителей сетей сильно дисциплинировал. Сначала они вели себя очень бодро, но затем, прочитав антимонопольное законодательство, признали, что не были в курсе. И раскаялись, не стали убирать с прилавков продукцию Panasonic. Кроме того, они обещали, что в будущем подобное не повторится. Действительно, все компании серьезные, многие из них готовятся к IPO, так что попасть под антимонопольное расследование вряд ли кому-нибудь хочется.
— Считается, что таким образом наши ритейлеры выступали против низких цен на некоторые товары Panasonic в только что пришедшей на российский рынок сети Media Markt…
— Да это пока история со слоном и моськой — речь, разумеется, о масштабах деятельности немецкой сети в России, а не в Европе. В активе Media Markt к тому моменту был всего один магазин в Москве и 0,01% доли российского рынка. А собрались «слоны», занимающие в совокупности 65% рынка, которые пытаются эту «моську» поймать и затоптать. Если бы у Media Markt было хотя бы 35% рынка, и она готовилась бы увеличить эту долю до 50%, я бы понял. А так — это просто смешно.
Так или иначе, мы представителям российских сетей объяснили: какие бы вы ни ставили цели, вы их пытались достичь общественно опасным способом. А теперь все они вошли в экспертный совет по развитию конкуренции в сфере розничной торговли.
— А можно ли признать монополистом, например, «Евросеть»?
— С этим несколько сложнее. Во-первых, необходимо определить продуктовые и географические границы рынка.
Например, некоторые специалисты считают продажи мобильных телефонов отдельным розничным сегментом. Во-вторых, есть устойчивый формат розничной торговли, связанный с продажей средств связи, аксессуаров и цифровых устройств: киоски, небольшие офисы. Они характерны только для этого сегмента. Кроме того, в тех же торговых точках осуществляется оплата услуг мобильной связи. Есть и лидеры рынка, которые не расширяют свой ассортимент, — в нашем случае «Евросеть». При этом универсальные сети по продаже бытовой техники и электроники также торгуют сотовыми телефонами, но ассортимент у них куда более широкий. Кроме того, необходимо опросить покупателей, выяснить и другие, не менее сложные вопросы, связанные с движением товара…
— Ну хорошо, допустим, оборотные штрафы за нарушение антимонопольного законодательства будут введены, а саму по себе продажу мобильных телефонов сделают отдельным сегментом розничной торговли. Что в таком случае делать ведущим ритейлерам, и прежде всего «Евросети», которые не ожидали такого хода событий? Ведь это, по сути, наказание задним числом!
— Если такое произойдет, то есть мы придем к тому, что это на самом деле отдельный сегмент с устойчивым лидером (в этом случае говорим о «Евросети»), тогда у этой компании действительно возникнут серьезные риски. Хотя очевидно, что не нужно доводить ситуацию до этого: не нарушай антимонопольное законодательство — и рисков не будет. Ведь экономический ущерб от его нарушения составляет десятки и сотни миллионов долларов: закрываются компании, которые не могут работать в такой среде, — а ведь они могли бы принести большую пользу стране.
Тем временем та же «Евросеть», пользуясь своей силой, объявляет «крестовые походы» против отдельных марок. Если бы речь шла об одном–двух киосках, это было бы личным делом владельцев компании. Это, согласитесь, не опасно. Но когда мы говорим о компании, у которой 5 100–5 200 торговых точек («Евросеть», по разным оценкам, контролирует более 42% розничного рынка мобильныхтелефонов в стране) — все выглядит уже совсем по-другому. Представляете, во что это выливается для производителя!
Думаю, если у той или иной компании подобного масштаба есть претензии к производителю, нужно разрешать ситуацию не путем «крестовых походов», а цивилизованными способами.
— Но вернемся к проекту закона о торговле. Какие еще позиции, на ваш взгляд, должны быть сформулированы в этом документе?
— Поскольку в нем будут прописаны и описаны различные форматы торговли, мы думаем о том, не прописать ли еще позиции, которые помогут предпринимателям ориентироваться в цифрах. Да и нам это облегчит работу.
В законе мы могли бы установить географические границы для различных форматов розничной торговли. Например, признать, что такими границами рынка розничной торговли продуктами питания (или любого формата, где представлены продукты питания) являются границы муниципального образования. И тогда все предприниматели будут понимать, что долю рынка для целей антимонопольного регулирования необходимо определять именно таким образом.
Сегодня же такие вещи каждый раз приходится доказывать в суде. Ведь мы считаем не весь рынок РФ, а лишь локальный. Проводим опрос покупателей, сопоставляем их транспортные издержки, а уже затем делаем вывод о том, каковы границы рынка услуг розничной торговли: например, муниципальный район или муниципальное образование.
В ответ мы слышим недоуменные возгласы: «С какой стати за нас взялась Антимонопольная служба? У нас ведь три самые большие сети не достигают в рамках РФ доли в 5%»! Но в этом-то и состоят особенности применения антимонопольного законодательства. Доля на рынке РФ в целом для услуг розничной торговли интересна инвесторам. Нас же интересуют в первую очередь географические границы рынка — как расстояния до торговых точек, которые мы гипотетически готовы преодолеть для покупки того или иного товара. Таким образом, по большинству товаров границами будут пределы муниципального района, муниципального образования и субъекта Федерации.
Есть разные гипотезы о возможных способах определения этих границ, и сейчас мы инициировали специальное исследование. Его результаты как раз и будут учтены при обосновании норм закона.
— Есть информация, что в законопроекте, о котором мы сейчас говорим, ФАС также выступает за единовременную проверку сетей всеми контролирующими ведомствами — «пожарными», «милицией» и т. п. То есть в идеале — выписываются бумаги, предписания, и дальше вся ответственность ложится на управляющего конкретным торговым предприятием.
— Действительно, в центре внимания ФАС оказываются не только злоупотребления сетей в части доминирования, но и акты органов власти, которые препятствуют конкуренции. Такими актами может быть избыточное административное регулирование чего бы то ни было, в том числе и розничной торговли, которая особенно чувствительна к такого рода проверкам.
Между прочим, в западных странах практически невозможно встретить настолько развитую, как у нас, систему профилактики различных правонарушений (например, санитарных) в бизнесе. Обычно эти вопросы лежат на самих компаниях и адвокатах. Если произошел несчастный случай (клиенты понесли убытки), то адвокаты через суд требуют установления и реального осуждения на серьезные сроки виновника происшествия и выплаты многомиллионных компенсаций. Иногда такие иски способны разорить даже крупные компании.
Мы же, в условиях правового неприятия справедливых оценок ущерба (когда, например, возмещением ущерба за смерть близкого в лучшем случае бывает оплата его похорон плюс незначительная компенсация), вынуждены содержать колоссальный бюрократический аппарат, который защищает нас от такого рода нарушений. Но увы, как показала практика, очень мало крупных трагических событий было предотвращено таким образом. Даже если у нас пожарные выносят предписание в отношении того или иного объекта, в ряде случаев все равно ничего не делается. Возьмите больницы. Помните, сколько раз выдавались предписания убрать решетки с окон?
С другой стороны, вся эта гиперактивность в связи с проверками, и в том числе проверками розничных предприятий, — в основном следствие невысоких зарплат, которые получают сотрудники контролирующих органов. Вы хорошо понимаете, о чем я говорю. Если не ограничить законодательно количество проверок, проверяющие будут приходить каждый день, провоцируя взятки.
Мы предлагаем ввести ежегодный контроль объектов торговли. Комиссия приходит один раз в год, проверяет, предписывает необходимость устранения недочетов. Если паспорт безопасности подписан и в течение года в результате каких-либо нарушений что-то произошло по вине управляющего конкретным магазином, этот человек должен сесть в тюрьму, сеть — выплатить нормальные штрафы пострадавшим, а затем подать регрессный иск к виновникам, которые и будут компенсировать убытки сети.
Вот при такой системе безопасность можно обеспечить. Если же продолжать увеличивать количество проверяющих, будут нарастать лишь транзакционные издержки сетей на «взносы» ревизорам. Понятно, что легче заплатить, чтобы кто-то что-то не заметил. А поскольку с проверками приходят чиновники невысокого звена, то и взятки эти невелики. Когда же происходит трагедия, никто не виноват.
— Каков зарубежный опыт регулирования в этом смысле? Может быть, просто позаимствовать лучшее в развитых странах?
— Наши коллеги из-за рубежа часто говорят: «Российский рынок находится в состоянии бурного развития, переживает фазу консолидации. Множество муниципальных, региональных сетей готово к слияниям и поглощениям. Есть национальные лидеры, есть игроки глобального масштаба — транснациональные корпорации, у которых огромный запас ликвидности и большое количество денег. Учтите, что это очень важный сектор экономики, который требует предварительного установления правил игры, иначе угнаться потом за всплывающими проблемами будет крайне тяжело!»
Не все, что мы хотим внедрить, есть в Европе. Но это не значит, что мы изощряемся. На самом деле у нас всего две цели. Первая — чтобы сети работали с поставщиками или с определенными группами поставщиков на основе справедливых требований, то есть чтобы соблюдался баланс интересов. Вторая — чтобы у наших людей всегда был выбор, куда пойти: чтобы в муниципальном образовании была не одна сеть (даже если она очень хорошая, западная), а три–пять, и конкуренция велась не только по качеству услуг, но и по ценам, а поставщики имели возможность поставлять продукцию в разные магазины.
— Каковы, на ваш взгляд, перспективы принятия закона о внутренней торговле?
— У него будет трудная судьба, поскольку затрагиваются интересы значительной массы игроков. Очевидно, что могут последовать демарши со стороны крупных розничных сетей. Будут недовольны и западные игроки, потому что ситуация, при которой розничная торговля вообще никак не регулируется, для них — рай. Сейчас практически все сети находятся в положении персидских шахов, которым «челом бьют» тысячи производителей. Кто же захочет терять такое положение?!
Сети недовольны. Говорят, что мы возвращаем социалистическую систему хозяйствования. Мол, хотим указать им, что и у кого покупать. Мы отвечаем: «Нет! Мы хотим, чтобы появились единые правила, которые распространялись бы и на вас, и на ваших поставщиков».
Наши позиции тверды и заключаются они в следующем: во-первых, эту проблему не удастся «заболтать» всякими дымовыми завесами в виде односторонних отказов от незначительной части незначительных условий. Во-вторых, несмотря на то, что среди поставщиков мы можем выделять отдельные группы, условия должны быть в значительной степени универсальными. И, наконец, любые наши договоренности и соглашения, к которым мы придем по этим 27 условиям или по другим коллизиям, должны быть подкреплены нормой закона.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав