Южная Корея, Филиппины. 2 страница

Необычно, на наш взгляд, китайцы проводят утро. Представьте: шесть утра, парк, звуки вальса и танцующие пары. Под деревьями люди группами и поодиночке делают всевозможную гимнастику, зачастую с мячами, саблями или веерами.

Некоторые приносят с собой клетки с птицами, чтобы те тоже могли встретить утро на природе. Птиц здесь большое разнообразие, а вот собак мы почти не видели, особенно крупных. Пекин – огромный город, и боюсь, мы не осмотрели за неделю и половины его достопримечательностей, хотя проходили ежедневно, по своим правилам, не менее 30 км.

Что хорошо здесь – о жителях города и его гостях заботятся в смысле устройства общественных туалетов. Человек, оказавшись в чужом квартале, не ищет удобный кустик, подворотню или заброшенный гараж, где можно было бы пристроиться, чтобы справить нужду, а спокойно идёт в туалет, которых везде достаточно и почти все они бесплатные. Так что нам в этом смысле до Китая далеко, хотя по количеству мусора на улицах мы, пожалуй, китайцев скоро догоним.

Телефонные трубки автоматов там, надо сказать, никто не обрывает. Кстати, о телефоне. Нам бы в этом путешествии очень пригодилась мобильная связь, а без неё мы вынуждены были ходить всюду вместе.

Труднее всего нам было смириться с необходимостью нарушить основной свой принцип и двигаться по Китаю на поезде, а не пешком, но таково было решение местных властей. И мы отправились в сторону Вьетнама перебежками. То есть, проехав поездом небольшое расстояние, выходили, чтобы осмотреть местные достопримечательности. Затем снова садились в вагон и двигались дальше. При этом мы спрашивали у местных жителей, что лучше посмотреть, а не пользовались информацией путеводителей. По той простой причине, что в них, как правило, отмечены места, где всё готово для встречи туристов, а это не всегда интересно.

Основные города Китая, в которых мы побывали, это: Пекин, Шицзячжуан, Чжэнчжоу, Наньян, Ухань, Чанша, Гуйян, Куньмин, Кайюань. Путешествуя по Китаю, мы увидели много замечательных творений рук человека, которые удивительно гармонируют с природой. К примеру, в городе Гуйлинь гора поднимается отвесно над поверхностью воды на километровую высоту, а на вершине, как бы дополняя её стремление ввысь, стоит пагода, буддийский храм. Или: гора, напоминающая по своим очертаниям слона, а на его спине расположилась пагода в форме седла.

Но более всего поражает трудолюбие китайских крестьян, возделывающих свои участки с раннего утра до позднего вечера.

Основная злаковая культура здесь – рис. Удивительно, но люди умудряются выращивать это влаголюбивое растение даже в горах, и странно, что стоит он недорого – около трети доллара за кг, ведь это такой тяжелый труд. Но есть места, где рис выращивать невозможно из-за несоответствующей почвы, и здесь разводят плантации чая или сажают гевею – каучуковое дерево, которое дает сок в течение нескольких лет. Каучук очень ценится на мировом рынке и предоставляет возможность безбедно жить хозяевам плантаций.

Мы прошли несколько провинций и отметили, что они сильно отличаются друг от друга укладом жизни, обычаями и даже наречиями. В Китае очень мало людей, говорящих на английском языке. На юге Китая живут благополучнее, чем в северных провинциях, так как здесь не надо тратить деньги на теплую одежду и обувь, отопление жилищ. К тому же плодородная земля даёт по два-три урожая в год. В провинциях Китая почти ничего не знают о России, помнят только древнее название русских – «элосы», и ещё "Ленин-Сталин". Примечательны в Китае монастыри, один из которых нам посчастливилось посетить.

Монахи там достигают поразительных результатов в боевых искусствах, благодаря своему исключительному упорству и методам, передающимся из поколения в поколение.

В общем, Китай многое нам открыл и многим поразил. Не обошлось здесь у нас и без неприятностей – ко всеобщей досаде мы подхватили чесотку. А вылечились только спустя месяц, когда оказались во Вьетнаме. Там мы отыскали завод по производству серы, из неё изготовили средство, размешав серу наполовину с растительным маслом, и смазывали пораженную кожу. После морская вода помогла заживить расчёсы и язвочки. Как говорится, любовь к путешествиям требует жертв.

Вьетнам

И вот мы прибыли на границу Вьетнама и не без удовольствия пересекли её пешком. Пограничники встретили нас довольно радушно, называли "советико". Сообщили, что во Вьетнаме (особенно Северном) очень хорошо относятся к русским. И в самом деле, мы скоро это почувствовали. Здесь многие говорят по-русски, поскольку в своё время обучались в российских вузах, много наших специалистов работало во Вьетнаме. Известно, что когда-то наша страна достаточно большую помощь оказывала вьетнамцам, и они помнят об этом с благодарностью.

Результаты помощи СССР до сих пор заметны: по дорогам Вьетнама бегают в основном советские автомашины – "Жигули", "Волги", УАЗики, ПАЗики, ГАЗоны, ЗИЛы, МАЗы и КамАЗы, неплохо зарекомендовавшие себя в здешнем жарком климате. Все остальные автомобили требуют от водителей дополнительных хлопот – приходится устанавливать на крышах кабин баки с водой. Машины ездят, нередко обдавая тонкой струйкой горячей воды зазевавшихся пешеходов. Но это в те дни, когда нет дождя. Только неделю мы шли по Вьетнаму при сухой погоде, а потом в полной мере ощутили, что такое тропические ливни, когда сутками льет, как из ведра, а вода поднимается до полутора метров над уровнем дороги. Тогда прекращается всякое движение, кроме лодочного, на лодках плавают по улицам вовсю. Но это мы наблюдали уже после посещения столицы Вьетнама Ханоя.

Сейчас во Вьетнаме одна столица, а во времена войны была ещё одна, южная – Сайгон, сейчас он называется Хо-ши-мин. В древности же столица во Вьетнаме была совсем иная – город Хуэ, сейчас там остались только музеи. Вот до этого самого города мы дошли пешком, а отсюда повернули на Лаос.

Вьетнам принципиально отличается от Китая архитектурой. В городах преобладает колониальный стиль, а в поселках, которые тянутся вдоль дороги, построены одноэтажные бетонные дома или бамбуковые хижины. Повсеместно раскинулись рисовые чеки, в которых заодно разводят рыбу, подобную нашим карасю и карпу. Впервые увидев человека с удочкой посреди рисового поля, мы, было, подумали, что это сумасшедший. Однако он довольно быстро при нас наловил полведра рыбы.

Трудно нам пришлось с соблюдением своих обычных походных традиций, так как палатку за пределами деревень разбить практически невозможно из-за обилия воды. Поэтому часто нам приходилось ночевать у добрых хозяев, которые нас приглашали. Чаще всего это были владельцы кафе с караоке, такие заведения здесь весьма популярны. А мы, к тому же, служили приманкой – сразу же набивалось народу полное кафе. Правда, эти пристанища создавали нам неудобства – приходилось слушать песни до полуночи, кроме того, звук включают здесь на полную катушку. А караоке, хотя и эстрадное пение, но для нашего уха звучало как майский кошачий концерт.

Двигаясь в сторону Ханоя, мы часто общались с местным населением, поскольку люди здесь очень приветливы, всегда открыто улыбаются, что делает их симпатичными. Однако вьетнамцы показались нам чрезмерно любопытными. Если, к примеру, мы проходили мимо школы во время перемены, то уроки, считай, были сорваны. Вся ребятня устремлялась вслед, и, галдя, следовала за нами не менее получаса.

Да что говорить о детях, когда взрослые окружали нас огромной толпой, когда мы делали привал, чтобы приготовить обед.

Однажды мы посчитали для интересу – вокруг нас собралось 150 человек!

Из-за плотного кольца людей невозможно было развести костёр, он просто не разгорался. Зеваки полагали, что мы не умеем разводить огонь и начинали нам помогать. У них, естественно, ничего не получалось. Тогда они старались приносить и бросать в костер куски каучука. От этого огонь ярко вспыхивал, а рис в котелке начинал пригорать. Наши попытки убрать резину из костра ни к чему не приводили, вьетнамцы подбрасывали её с другой стороны. В результате каша всё равно подгорала, и когда мы начинали её есть, нам говорили: что же вы такой рис едите? И стремились принести нам своё угощение.

Местные жители едят в основном рис, свинину, мясо водоплавающей птицы и рыбу. Пища здесь не очень острая. Излюбленный соус приготавливается, как ни странно, из перегнившей рыбы со специями и имеет особый запах. Он может понравиться только тому, кто любит рыбу с душком. Здесь питаются также листьями водных растений, их либо варят, либо едят сырыми, макая в описанный выше соус. Здесь мы впервые сами сорвали кокосовый орех, ели разнообразные экзотические фрукты. Было такое множество их названий, что я запомнил лишь немногие: ой, хей, или по-английски – starfrut (звёздный фрукт), ruale. Кстати замечу, во всех юго-восточных странах, где мне удалось побывать, продукты почти не консервируют, предпочитая употреблять их в сыром или свежеприготовленном виде. Например, во Вьетнаме едят много свинины, но ни на одном столе не встретишь солёного сала. Обычно покупают для приготовления обеда живую свинью, и везут её на багажнике велосипеда в специальной клетке-корзине, из которой торчат только лапы да рыло. Причем, бывают кабанчики под 30 кг. Таким же способом перевозят гусей, кур, уток.

На велосипедах здесь возят всё. Не раз мы становились поневоле виновниками небольших дорожных аварий. К примеру, ехала нам навстречу бабулька на велосипеде, с прикрепленным к багажнику огромным мешком риса. Загляделась на нас и свалилась в кювет. Пришлось помогать ей выбраться оттуда. За время нашего путешествия по Вьетнаму по вине зазевавшихся на нас водителей слегка столкнулись пара автомобилей, три мотоцикла и несколько велосипедов. А вообще движение на дорогах Вьетнама весьма своеобразное. Считается, что оно правостороннее, как и у нас, но почему-то все автомобили едут посередине, прижимаясь к правой стороне только в случае, когда появляется встречная машина. И ещё все они оглушительно сигналят где надо и где не надо. Однажды мы услышали такой гудок, словно завывал большой пароход, – это оказался довольно солидный автобус.

В Ханое мы увидели множество велорикш. В отличие от китайских водитель у них сидит сзади, а тележка находится впереди. Тут мне в голову пришла идея – что если мы будем перемещать рюкзаки на подобной тележке! Мы же разгрузим свои спины, не нарушая при этом главного принципа наших странствований – идти пешком. Особой опасности на дорогах мы не подвергнемся, так как автомобили всё равно ездят посередине. Вся группа дружно поддержала моё предложение. И мы решили купить рикшу за 40 долларов. Тут, правда, не обошлось без казуса. Мы думали, что договорились с хозяином, чтобы приобрести у него тележку, а он понял, что мы наняли его, чтобы он довёз нас до Сайгона. Вот мы погрузили наши рюкзаки, я устроился в седло и поехал. Вся группа двинулась следом налегке. Однако и хозяин идёт за нами. Я думаю: наверное, ему по пути. Проходит минут 15, а он не отстаёт. Тогда я ему жестами показываю: иди, мол, домой. А он мне тоже жестами дает понять: давай я повезу, ты, наверное, устал. Пришлось разбираться. Сбежалась толпа, среди неё нашелся человек, который говорил по-русски. В результате переговоров мы купили другую тележку за 50 долларов. А человек, с которым произошла ошибка, вернул нам $35, оставив себе $5 в качестве компенсации.

Я отвез хозяина рикши домой за документами под удивленными взглядами местных жителей. Думаю, весь квартал, а также дети и даже внуки этого велорикши будут помнить, что однажды его отвез домой русский путешественник.

В Ханое мы провели пять дней, это время нам потребовалось для того, чтобы получить визу на посещение Лаоса и Таиланда. В эти дни мы ночевали в парках. А однажды устроились в дешёвой ночлежке, вызвав этим удивление у тамошних посетителей. В Ханое оказалось мало достопримечатель­ностей. Одна из них – мавзолей Хо-Ши-Мина, напоминающий мавзолей Ленина.

Двигаясь далее на юг, мы достигли города Хуэ, от него повернули на Лаос. На этом пути нам особенно запомнилось просторное морское побережье с белым песком. Здешняя природа хорошо заживляет раны, оставленные войной, и мы довольно часто встречали на этих берегах людей, пострадавших в своё время от газового оружия. Во Вьетнаме у нас было много встреч с его жителями, говорящими на русском языке. Они с удовольствием вспоминали годы учёбы, проведенные в Советском Союзе, и все охотно оказывали нам помощь, если таковая требовалась. Но обычно мы обходились своими силами.

В этой стране много милых старичков, которые говорят по-французски, ведь когда-то Вьетнам был колонией Франции. Есть категория стариков, отличающихся пристрастием жевать бетель – плод ореховой пальмы, завернутый в измазанный известью лист дерева, обладающий тонизирующими свойствами. У людей, жующих бетель, всегда ярко-красные губы и слегка несвязная речь. Во Вьетнаме растет множество деревьев, дающих плоды, которые используются во всем мире для приготовления пряностей. Я не помню всех их названий, но аромат одного из них запомнился нам на всю жизнь. Однажды, измученные каждодневными ливнями, мы решили основательно подсушить свою одежду и остальные вещи. Для этого в одной из деревень попросились на ночлег в хижину с трубой, из которой шёл дым (обычно жилища вьетнамцев не отапливаются). Нам, конечно, не отказали, и мы очутились в теплом помещении, заставленном большими мешками из рогожи. Они были наполнены приятно пахнущими плодами в форме звёздочек. В углу топилась печь, на которой сушились такие плоды. За ночь мы отогрелись, наши вещи хорошо просохли.

Однако мы проснулись с больными головами и неприятным чувством. Вскоре нас угостили фруктами, запах которых оказался просто отвратительным. Этот "аромат" можно было сравнить разве что с запахом клоаки или выгребной ямы. Однако мы узнали, что этот фрукт считается деликатесным и называется дуриан. Он растет на дереве и представляет собой овальный шар, утыканный острыми шипами. Без рукавички его разделать невозможно. Но и когда его разрубишь, то от внутреннего вида остается такое же впечатление, как и от запаха. Тут невольно подумаешь, что не иначе первый, кто его попробовал, был либо начисто лишен обоняния, либо слишком голоден. Мы долго не решались попробовать этот необычайный плод. И тут Аня, наш биолог, рассказала, что читала о дуриане. Действительно, сначала европейцам этот фрукт кажется омерзительным, однако уже с третьей пробы они начинают признавать его изумительный вкус и потом считают, что лучше ничего не ели. Агитация на нас подействовала, и мы решились. Однако во второй и третий раз пробовала только Аня и повторяла, что этот самый дуриан ещё не вкусный. А если учесть, что она держала его в целлофановом мешке, то он так и не стал вкуснее. Правда, полгода спустя, уже на обратном пути, в Лаосе, я с удовольствием съел этот фрукт. Потом купил конфет с дуриановой начинкой и уже в России для хохмы угощал своих учеников, которые, попробовав их, долго плевались.

Ещё одна неприятная память о Вьетнаме осталась у Ани – укол скорпиона. Здесь они большие – до 20 см в длину. Однажды мы ночевали на небольшой площадке среди рисовых полей, натянув полог от москитов на кузов брошенного грузовика. Среди ночи Аня пошла в туалет, и вдруг мы услышали резкий крик: "Укусил!"

Разозленная (а не испуганная) Аня запрыгнула на тележку. Узнав, в чем дело, я тут же прижёг ранку тремя горящими спичками. В результате Аня отделалась лишь опухшей ступней и головной болью. А случилось с ней вот что. В темноте Аня наступила на клешню скорпиона.

Он ухватил её за ногу второй клешней и уколол хвостиком. Аня с силой оторвала его и бросила, закричав "Укусил!" Он же побежал от неё, видимо, закричав "Наступила!"

В общем-то с Аней довольно часто происходили всякие истории. Наверняка это зависит от ангела-хранителя, который, как говорят, сидит у нас на правом плече. Вот у меня он бдителен, а у неё, очевидно, иногда спит или обладает большим чувством юмора. Однажды опять же Аня пошла в туалет. Вдруг мы слышим треск, а затем плеск. Через четверть часа Аня появляется. Оказывается, она провалилась в туалете, который был бамбуковый и рассчитан на местных жителей легкого веса. К счастью для Ани, туалет представлял собой насест с навесом из пальмовых листьев, расположенный на весу над ручьём. В этом же ручье местные жители моются и стирают. Воду для питья, правда, берут из колодцев, которых в деревнях не так много. Ходят за водой с сосудами, сделанными из тыквы, имеющей форму груши.

Между тем мы подошли к Лаосу.

Лаос

Границу между Вьетнамом и Лаосом мы пересекли в черте городка Лао-Бао. Надо сказать, границы здесь довольно прозрачные, потому мы долго не могли отыскать пограничников, чтобы нам поставили печати в паспортах. По Лаосу мы путешествовали 15 дней, и что нас более всего поразило, так это нищета местных жителей, хотя держатся они более степенно и достойно, нежели вьетнамцы.

Отойдя от пограничного городка километров за 50, мы попали на территорию, начисто лишенную цивилизации. В деревнях нет электричества, школ, больниц. Женщины ходят с открытой грудью, детишек носят на бедрах, привязанными обрывками ткани. Землю на рисовых полях пашут волами, запряженными в сохи. Женщины обрабатывают рис вручную в ступах, ловко перекидывая толкушку из руки в руку и при этом не выпуская изо рта курительную трубку. Многие лаоски курят табак. Женщины в Лаосе, на мой взгляд, довольно симпатичные, но они быстро взрослеют и стареют, поскольку замуж выходят с 14 лет.

Основная пища лаосцев – рис, иногда они едят мясо отработавших свой век волов. Часто употребляют в пищу змей и лягушек. Причем лягушки здесь не деликатесные, как в Китае, где едят только задние лапки больших лягушек. В Лаосе приготавливают и маленьких лягушек, целиком бросая их в кипящую воду с кореньями. И надо признать, получается довольно вкусный бульон. У нас в России таких лягушек много водится, так что можно взять это себе на заметку, чтобы не умереть от голода, если дойдем до того положения, в каком находится Лаос.

Дороги в Лаосе почти такие же плохие, как у нас на Сахалине в центре острова. Только в Лаосе повсюду красная глина, которая доставляла нам столько неприятностей во время дождей, что впору было оставить тележку. Но мы старались выдержать это испытание и не бросили её, о чем, правда, впоследствии пожалели не раз.

Трудный рельеф лаосской местности помог сделать наши мышцы весьма рельефными, поскольку всем приходилось впрягаться и работать в полную силу, меся ногами красную глину. Но кое-где на дорогах нам попадался и асфальт. Два раза мы встречали мосты через большие реки, на которых были укреплены таблички с надписями на лаосском и, что самое интересное, на русском языках. А всё дело в том, что построены они были при помощи русских специалистов. Об этом свидетельствует и наличие русоголовых ребятишек в поселках, расположенных вблизи мостов. Надо сказать, что к русским здесь относятся с большим уважением.

В своё время немало лаосцев получали знания в советских вузах. В лаосских городах дети до сих пор носят красные галстуки, а на стендах красуются плакаты с символикой русско-лаосской дружбы. И вообще, на мой взгляд, там царит неразвитый социализм.

Впрочем, лаосцы весьма нещепетильны в политических вопросах. На одной стене у них может висеть портрет бывшего владыки Лаоса и изображение коммунистического лидера, который его расстрелял.

Путешествуя по Лаосу, мы как-то набрели на солеваренный завод, посмотрели на его работу и удивились той примитивной технологии, по которой добывают соль. Труд настолько тяжелый, что странной кажется такая низкая цена на соль, которая там существует. Вообще в Лаосе цены весьма низкие, но при этом очень малы и заработки, а вернее, их нет вообще. Люди, живущие вдоль дорог, промышляют торговлей – продают очень дешево фрукты вьетнамским водителям, которые перевозят товары из Таиланда.

Если во Вьетнаме религии почти нет, то в Лаосе довольно распространена буддийская вера. Есть и католики. Но это только в городах. В поселках храмов практически нет. Часто нам приходилось выполнять роль медиков, поскольку врачи в сельских местностях Лаоса отсутствуют, и любой белый человек считается лекарем, так как имеет лекарство. Поэтому в Лаосе мы израсходовали весь наш запас медикаментов.

Однако и нас самих не обошла болезнь в этом Богом забытом краю. Все мы подхватили малярию, благо, она настигла нас уже в городе Саванокхете, который находится на лаосско-таиландской границе. Я сам, никогда ранее не болевший, провалялся под капельницами четверо суток с температурой 41 градус, у меня нашли большое содержание плазмодиев в крови. Остальные, слава Богу, перенесли болезнь полегче, очевидно потому, что их меньше покусали москиты. Очень тяжелая эта болезнь, я вам скажу. При сорокаградусной жаре тебе холодно, всё тело сковывают судороги, в ушах постоянный шум и мучают галлюцинации. Лечили нас хинином, это горькая и отвратительная штука, к тому же вредная для организма, так как подрывает слух и зрение. Однако спасибо, что избавили от малярии.

Особенно мы благодарны лаосским людям, которые были к нам очень внимательны. Когда там узнали, что в больнице лежат русские, наша палата превратилась в гостевой дом, так как все, кто говорил по-русски, считали своим долгом посетить нас. Несли передачи, которых хватало на всю больницу. И это было очень кстати. Госпиталь, как здесь его называют, представляет собой жалкое зрелище. Голые нары, больных не кормят, и они сами или их родственники готовят еду во дворе на кострах. На всю больницу один грамотный доктор – француженка из Красного Креста. Правда, она очень уважаема, и весь обслуживающий персонал старательно выполняет её предписания.

Рядом с этим убожеством, через реку, раскинулся богатый Таиланд. А ведь когда-то здесь было одно королевство, и до сих пор в Таиланде живут очень много лаосцев. Но и в Саванокхете есть богатые люди. Они пожелали взять к себе погостить наших ребятишек. Детей возили в разные семьи по очереди. Только возвратят одни, тут же забирают другие. Причем, брали их по одному, чтобы охватить больше семей. Многим хотелось увидеть у себя в доме русского ребёнка, показать его своим детям, сфотографировать их вместе.

На обратном пути, когда мы возвращались автостопом через Лаос, то заехали в его столицу Вьентьян – самую маленькую из всех, какие я видел. В этом городе почти нет многоэтажных зданий. В российском посольстве нам тогда предоставили удобные апартаменты, где мы спали с кондиционером впервые за несколько месяцев пути. Затем нам устроили встречу с обитателями посольства, и там мы познакомились с замечательными людьми – преподавателями Костей и Мариной, которые нам очень помогли.

Хочу заметить, что это было одно из немногих посещенных нами российских посольств, чьи работники хорошо отзывались о местных жителях.

Mне всегда очень неприятно слышать, когда консульские представители с пренебрежением говорят о нации той страны, в которой они работают.

А ведь большинство из них бывшие члены Коммунистической партии, но, очевидно, забыли, что идея коммунизма предполагала всеобщее равенство и братство.

Впрочем, не буду о политике. Несмотря на бедность, люди в Лаосе очень приветливые, добрые, любят детей, обожают праздники. Мы как раз были здесь в сезон манго и наелись этих фруктов вдоволь. Кроме привычных сезонов дождей и жары, здесь ещё времена года делятся на сезоны фруктов. Правда, бананы растут у них круглый год, и нас это очень радовало. Есть здесь ещё одно растение, которое зеленеет на севере Лаоса во все сезоны. Это конопля. Тот участок относится к так называемому золотому треугольнику, и в посольстве нам не советовали в этом месте переходить границу, так как там постреливают.

Ранее во Вьетнаме Мы познакомились со своим собратом по увлечению, американским парнем, путешественником, его имя Саймон. Встреча произошла в Ханое, на главпочтамте, мы разговорились, обменялись адресами и отправились далее по своим дорогам. Саймон путешествовал с другом автостопом, зарабатывая деньги игрой на гитаре и пением. Друзья ничуть не гнушались тем, что им бросают деньги азиаты. Американцы вообще-то всегда держатся так, будто стоят на ступеньку выше остальных. Впрочем, я считаю, что каждый человек должен в любых обстоятельствах держаться с чувством собственного достоинства и стараться не совершать поступков, его умаляющих. Во время своих путешествий я встречал немало бедных людей, ведущих себя достойно. И вот, спустя полтора месяца, уже в Лаосе мы снова встретили Саймона, только без друга. С ними случились неприятности, во Вьетнаме их обокрали, и Саймон остался без паспорта. Но уже на второй день после того, как он обратился в своё посольство в Ханое, новый документ был готов.

Кстати, американцам открыт безвизовый проезд во многие страны мира. Жаль, что Россия в этом отстает от США. Люди России и Америки, на мой взгляд, во многом схожи, разве что aмериканцы более обязательны. А вот по части предприимчивости и изобретательности, мы, пожалуй, им не уступим. Поев пять дней вместе с Саймоном из одного котелка, мы поняли, что далеко не всё, посеянное политикой холодной войны в наши умы, соответствует реальной действительности. Жизнь сложна и, к сожалению, во многом она зависит от политики, но люди, хотя и разные, в основном хорошие. И будем надеяться, что когда-нибудь наступит всеообщее взаимопонимание. С этими мыслями у меня ассоциируется липкий рис – очень вкусное лаосское блюдо, которое готовится на пару. В нём каждое зёрнышко вроде бы видится отдельно, но в то же время вся масса как бы слеплена в один комок. Многое пришлось мне обдумать и переосмыслить во время пребывания в госпитале, в перерывах между приступами малярии. Я любовался тогда на закат над рекой Меконг, возможно, последний в моей жизни. Почему, думалось мне, эта величественная река служит границей между двумя странами, разделяя их, а не объединяя? Почему народы с одинаковыми обычаями и языками живут в разных странах, например, таких как Индонезия и Малайзия? Но об этих землях я расскажу позднее, а пока мы отправились в Таиланд.

Таиланд

На землю Таиланда мы прибыли, переправившись на пароме через реку Меконг, бесстрастно несущую свои мутные воды в многострадальную Кампучию. Там река, возможно, поглотит не один десяток жизней, там люди до сих пор убивают друг друга из-за бредовых идей своих вождей. Но будем надеяться, что и они когда-нибудь образумятся и заживут наконец счастливо, как сейчас живут люди в королевстве Таиланд. Здесь, по словам встречающихся нам таиландцев, каждый человек счастлив. Дай Бог этой стране "тысячи храмов" и далее жить так же благополучно.

И дай Бог нам когда-нибудь сказать то же самое о своей стране, а ещё лучше о жителях всей земли.

Однако вначале Таиланд нас слегка разочаровал, поскольку в первые дни пути мы видели сплошь рисовые поля и редкие пальмы вдоль дорог. Больше ничего экзотического здесь не наблюдалось, разве что за исключением большого количества на дорогах раздавленных змей всевозможных размеров и расцветок. А вот социальная жизнь этой страны заметно отличалась от лаосской. Сразу было видно, что мы попали в богатое государство. По дорогам сновало множество автомобилей, в большинстве своем маленьких японских грузовиков, из чего мы заключили, что в Таиланде развито мелкое предпринимательство. На рисовых полях возделывание почвы и уборка урожая на сто процентов механизированы. Люди были с нами приветливы и добры, при каждом удобном случае норовили вручить нам какой-нибудь подарок. В основном одаривали детскими вещами и фруктами, которыми наша тележка бывала настолько перегружена, что на её колёсах лопались шины. Из-за этого, кстати, у нас не раз возникали проблемы, так как нужной резины для колёс здесь нет. Правда, в мастерских, куда мы обращались для ремонта тележки, нам всё делали бесплатно.

Нас поразила одежда, в которой работают слесари и прочий мастеровой люд – чистые чёрные брюки и белоснежная рубашка. Правда, к концу рабочего дня они бывали несколько запачканы. Но это были бытовые детали. А вот впервые увиденный буддийский храм произвел на нас сказочное впечатление. Огромный, украшенный искусной резьбой по дереву с позолотой, он гармонично смотрелся на фоне окружающей его местности и как бы приглашал для общения с Богом. Под его величавыми сводами в прохладной тени всегда может укрыться человек любого вероисповедания, чего не скажешь о христианских или мусульманских храмах. Люди приходят сюда не только помолиться, но и просто посидеть, отдохнуть от трудов праведных и мирских забот. Часто здесь можно видеть прихожан, которые располагаются на полу храма, чтобы пообедать. Нас не раз приглашали на подобные трапезы.

Впоследствии мы часто встречали на своем пути такие храмы, ни один поселок не обходится без пагоды, более или менее роскошной. Они разные по форме и размерам, как правило, oбнесены невысокой изгородью, а их ворота никогда не запираются. На территории храмов обычно много зелени, в тени деревьев расположены надворные постройки, служащие жильем для монахов. У буддийского монаха одеяние обычно оранжевого цвета и представляет собой балахон и тунику. В складках одежды он носит туесок с судками для еды. Пищу ему дают на рынках с великой благодарностью к монаху, поскольку священник возносит молитву за тех, кто подаёт.

Дата добавления: 2015-12-08