Российская фикция

Как отличить настоящий think tanks от ненастоящего
Аналитические центры, которые могут претендовать на звание think tanks, только формируются в России. Отечественные мозговые тресты в отличие от американских и европейских пока еще очень слабы и малочисленны. Кроме того, специфическая особенность России - обилие фиктивных think tank.

- Как Вы определяете для себя понятие think tanks?

- Основная задача фабрик мысли состоит в том, чтобы генерировать и распространять информацию, которая позволяет определить, хорошо ли функционирует государство, насколько успешна его политика. Понятие think tanks сугубо американское. В Европе организации, которые занимаются сбором и распространением такого рода информации, чаще всего связаны с государством или надгосударственными структурами, например, Европейским Сообществом. Настоящие же независимые think tanks пока существуют только в Америке. Большинство из них появилось в начале XX века. Тогда в США несколько очень богатых людей решили завещать свои деньги такого рода организациям. Сейчас основанные ими организации живут на доходы от этих средств.

- Чем отечественные think tanks отличаются от западных аналогов?

- В России think tanks только зарождаются. Как правило, это небольшие организации, которые еще достаточно слабы, чтобы в полной мере выполнять все функции, присущие think tanks на Западе. Поэтому часть российских мозговых трестов видит себя связанными с государством или работает под государственный заказ.
Кроме того, у нас в стране существуют ненастоящие think tanks. Они фиктивны в том плане, что состоят только из одного человека, у которого фактически нет команды самостоятельных исследователей. Чаще всего такие организации создаются бывшими членами правительства или чиновниками высокого ранга. На Западе люди такого рода тоже работают на think tanks или университеты, но они обычно не создают свои собственные структуры, а становятся членами уже существующей команды.

- С какими основными проблемами сталкиваются фабрики мысли в России?

- Первая проблема касается финансирования. В России нет независимых источников, если это не иностранные источники. ЦЭФИР финансируется преимущественно за счет зарубежных грантов. Когда же мы говорим об организациях при компаниях, всегда возникает вопрос о том, насколько эти структуры независимы. Есть еще государственные гранты, но они достаточно небольшие и чаще всего достаются организациям, связанным с государством. Например, одним из важнейших получателей грантов Минэкономики является Высшая школа экономики, отраслевой ВУЗ этого министерства.

Для экономических think tanks большая проблема - нехватка хороших экономистов в России. Найти квалифицированных специалистов, которые могли бы проводить анализ политики в разных сферах, достаточно сложно. Можно найти специалистов по макроэкономике, корпоративным финансам, проблемам дерегулирования. В других сферах серьезных экономистов достаточно мало. Нужно привлекать российских специалистов из-за рубежа, как это делает ЦЭФИР и РЭШ, но этим кроме нас никто серьезно не занимается.

Третий блок проблем связан с качеством информации. Обратной связи с организациями, создающими данные, нет. Заставить Госкомстат что-либо разъяснить - практически невозможно. Кроме того, затруднено получение информации из госструктур.

- Можно ли ЦЭФИР назвать российским think tank?

- На мой взгляд, наш центр является think tank. Основное направление деятельности ЦЭФИРа - проведение серьезных экономических исследований. Наши проекты посвящены достаточно разнообразной тематике: фискальному либерализму, анализу межбюджетных взаимоотношений, международной торговле, вступлению России в ВТО, прямым иностранным инвестициям, реструктуризации железных дорог и т.д. На деньги совместного гранта Всемирного банка и Министерства труда центр реализует программу по созданию схемы перепрофилирования безработных. Один из самых известных наших проектов, финансируемый Мировым банком, - исследование административных барьеров в развитии малого бизнеса. У нас в планах - реализация проекта по разработке макроэкономического индикатора состояния российской экономики. Фундаментальные исследования мы стараемся совмещать с публикациями в российских и западных экономических журналах, в которых мы представляем выводы по экономической политике. Наши экономисты принимают также активное участие в различных конференциях, посвященных экономической политике.

- Кто работает в ЦЭФИРе?

- Наши ведущие экономисты либо имеют степени иностранных университетов, либо после получения российской степени не менее года стажировались за рубежом. Есть еще группа экономистов-исследователей, в основном выпускники РЭШ. В общей сложности 26 человек.

- Кто является основным заказчиком проектов?

- Кроме проектов, которые я назвала выше, на заказ мы работаем достаточно мало. Платежеспособных заказчиков сейчас в стране нет. Бизнес в России пока очень молодой, и он еще не готов давать деньги на независимые исследования. Так что мы их проводим, исходя из собственных интересов. У нас есть большой грант, рассчитанный на 5 лет. Сейчас ЦЭФИР пытается сделать его своим endowment, чтобы потом жить за счет этих средств, поэтому мы активно привлекаем гранты разных зарубежных фондов. Мы бы хотели привлекать больше российских грантов, но их очень мало.

- Какие перспективы у think tanks в России? Появятся ли когда-нибудь в стране структуры, сопоставимые с RAND и Heritage Foundation?

- Большие структуры типа Института переходного периода Егора Гайдара у нас уже есть. Другое дело, что они не являются полностью независимыми, так как финансируются правительством. Тем не менее, независимые, серьезные think tanks все-таки должны появиться. Не в ближайшее время, а лет, скажем, через 40, когда решится вопрос с финансированием. Я не думаю, что Россия будет в плане think tanks такой же забюрократизированной, как Европа. Что-то американское в нас все-таки есть. Российским мозговым трестам нужна независимость от государства. На мой взгляд, у ЦЭФИРа есть возможность развиться до достаточно крупной структуры.

Интервью провела Юлия Наумова

Георигий Афанасьев

http://www.soob.ru/n/2002/9/practice/30

Межрегиональные мозговые тресты как инструмент стратегического планирования

Чем занимаются фабрики мысли в регионах
Одна из основных проблем России - отсутствие стратегического планирования. Структуры, способные выдвигать долгосрочные инициативы в масштабе большем, чем один субъект Федерации, сегодня востребованы временем как никогда прежде. Те же, кто завтра предложит программу повышения уровня доверия в обществе, будут востребованы во сто крат больше…

Национальные стратегии и стратегическое планирование

В советскую эпоху любые проекты и программы - от локального до национального уровня - легитимировались Госпланом, Госснабом, ЦК и другими органами государственной и партийной власти. Существовала четко отлаженная и хорошо действующая система обоснования, подготовки, принятия решений, а также их претворения в жизнь. Несмотря на всем известные издержки, эта модель работала.

Сегодня ситуация такова, что масштабы стратегического планирования не превышают одного субъекта федерации. Механизмы согласования планов и задач между регионами практически отсутствуют. Приведу пример. Три области, входящие в Северо-западный Федеральный округ, каждая в отдельности, но одновременно, обращаются в Минфин с целью получить бюджетные деньги на строительство дорог. В результате выясняется, что суммы таковы, как будто движение всего автотранспорта пройдет только через территорию каждой из них. Но ведь очевидно, что транспортный поток разделится! И в результате каждая из территорий недополучит деньги. А значит рентабельность проекта резко падает. Любопытно, что эти регионы граничат друг с другом, но, тем не менее, не могут согласовать свои позиции, интересы и планы.

Приведу еще один пример. В Поволжье соседствуют Татарстан и Башкортостан. У Татарстана простаивают нефтеперерабатывающие мощности, и республика просит у федерального правительства денег на разведку новых скважин, чтобы было что перерабатывать. В то же самое время у Башкортостана напротив - избыток нефти, и Уфа, соответственно, требует денег на строительство новых перерабатывающих мощностей. Тут показательно то, что соседям и в голову не приходит простая идея обмена. Оба региона пишут запросы в Минфин, где они и встречаются…

Таким образом, разучившись выстраивать горизонтальные связи, многие субъекты Федерации пытаются строить собственную региональную систему экономических и социальных отношений, но с привлечением федеральных денежных средств, прибегая к проверенному практикой региональному лоббизму, в то время как в этом нет решительно никакой необходимости. Регионализация страны обернулась проигрышем в стратегическом планировании. В национальном масштабе оно вообще перестало существовать, сместившись на уровень области.

Вышеприведенные примеры говорят о том, что все более актуальной становится необходимость создания структур, способных предлагать сценарии в масштабе большем, чем просто субъект Федерации. Именно этим занимается Центр Стратегических Исследований в Приволжском округе, который является фабрикой мысли, успешно работающей на межрегиональном уровне.

Дата добавления: 2015-12-07