Поездка в райцентр

Начинался апрель. Ясное солнечное и морозное утро не предвещало большой беды, и Люба уговорила Сергея скатать в близь лежащий районный центр. Прослышала она через бродящие средь женщин установки слухи, что там можно запросто купить сверхмодные зимние сапожки. Сапоги она искала давно и, несмотря, на подходящую к концу зиму, решила: в каждом слухе есть доля правды, надо брать!

- Выедем утрешним автобусом, вернемся на вечернем. Он в два часа от нас выходит, до шести вечера как раз управимся! – пояснила она Сергею. Сергей в том поселке никогда не бывал и охотно согласился прокатиться.

Когда Сергей вышел на автовокзал, Люба уже поджидала его на остановке. Одетая в недорогую цигейковую шубу с валенками и повязанная пуховым платком она выглядела не по-городскому увалистой.

- Зато тепло будет. В деревню ведь едем, - ответила она на недоуменный взгляд Сергея. Незлобливо поругав его за опоздание, Люба показала приобретенные билеты.

Пассажиров в салоне оказалось немного и добрались они прекрасно, сидя на одном парном сиденье и тесно прижавшись друг к другу.

Осмотрев небогатое содержимое деревенского магазинчика, расположенного неподалеку от автобусной остановки, парочка сразу убедилась, что сапожек в продаже нет и никогда не было!

- Так!.. Промтоварный отдел осмотрели, идем и продуктовый осмотрим тоже! Не зря же за тысячи верст ехали, – шутя, предложил Сергей. Коротая время до прихода следующего рейса, воркующая парочка вошла в продовольственный магазинчик. Разумеется, ничего там дефицитного не было, однако Сергей, баловства ради, прикупил две пачки печенья «Крокет» и бездумно бросил их в пластиковый пакет.

– Память останется! – молвил он недоуменно посмотревшей на него Любе.

До весенней синевы ясное с утра небо все более затягивало белесой мглой. Как таковой комнаты ожидания в поселке не водилось и, крутясь по центру поселка в ожидании следующего рейса, они изрядно продрогли. Поселок жил своей размеренной деревенской жизнью. По разъезженным санями улицам, смачно чмокая по снегу коваными подковами, в ту или иную сторону лихо пролетали санные упряжки, которые лениво тащили откормленные лошади. В санях покрытых соломенными охапками часто прямо на коленях стояли подтянутые сухощавые мужички в заношенных телогрейках и кожаных треухах, размахивающие ременными плетьми. За дощатыми загородками кучились копны сена и пестрели прямоугольные платки суетящихся на дворах пожилых женщин.

Расписание движения в селе не особенно четко блюлось, последующий рейс несколько задержался, и выехали ребята из поселка уже под начавшую завывать метель. Пока находились в поселке, вьюжило самую малость, и особых причин им, сугубо городским жителям для беспокойства вьюга не навевала. Люба с Сергеем, как и давеча заняв двухместное сиденье, прижались потесней, и согревали друг друга теплом своих продрогших из-за длительного пребывания на свежем воздухе тел. Они с самым непринужденным видом беседовали, не обращая внимания на соседей. Непогодь начисто забылась и не только лишь они, но и остальные пассажиры совершенно не замечали, что, едва выехав за околицу, водитель стал проявлять признаки беспокойства. На чистом поле, однако, мело явно сильнее и вскоре небо и земля смешались в одно сплошное молочно-белое месиво.
- Вперед пятьсот, назад пятьсот! Все как у Высоцкого, – мрачно пошутил водитель и остановился. – Я абсолютно ничего не вижу. Выбирайте, товарищи! Остановимся – нас заметет, двигаться без провожатого я не могу.

Встревоженные пассажиры, сменяя друг друга, выходили из салона и, ступая по плотной дороге, указывали водителю путь. Так продолжалось до той поры, пока автобус, тяжело заскрипев, не склонился правым боком в придорожную траншею.

-Все, братва! …Приехали! – водитель вышел из кабины, обошел автобус сзади и, попинав от бессильной злобы колеса, безнадежно влез в кабину. – Что делать будем? – обратился он к толпящимся в проходе мужчинам. По большей части это был деревенский люд, для которого метель не представляла большой опасности, и они предложили переждать её окончания, не выходя из салона.

- Ждать придется! В таких случаях колхоз трактор высылает! – посоветовал высокий седовласый мужчина, первым показывающий путь водителю.

К шоферской кабине решительно протолкнулся плотный мужчина в цигейковой шубе. Он оказался механиком цеха, в котором трудились Сергей и Люба. Хотя трудился он в цехе не очень давно, Сергей знал, что фамилия его Биктимиров и что имеет он не очень добропорядочную репутацию. Несмотря на незаурядность ситуации, он с нескрываемым любопытством пригляделся к механику повнимательнее. Его широкозадая попутчица молча сидела у окна на втором сиденье, и в гражданском пальто с высоким воротником, они её не признали. Но механик, видимо, более других владел ситуацией, вел он себя раскованно и, как оказалось, любил распоряжаться. Тем более, что одетый в теплом, домашней вязки свитере, совсем не чувствовал холода. Его короткая шуба распахнулась до самой середины груди, наполовину обнажив его пестрый, толстой вязки свитер, рыжая ондатровая шапка лежала рядом с попутчицей.

- Ты, закрой двери и почаще прогревай двигатель! – приказал он водителю, - я чувствую заночевать в автобусе придется! Мужики и дамы! – повернувшись, обратился он к пассажирам, - на двор выходить разрешается только пачками, по одному пускать не будем. Ничего, девочки налево, мальчики направо, - криво ухмыльнулся он проползшему по салону ропоту.

Сидеть в неизвестности довелось достаточно долго. Мутная белизна за окнами постепенно чернела, а вскоре превратилась в густые чернила. Обещанный седовласым трактор объявился. Но прибыл он только лишь наутро, когда метель сама по себе стихла. В прицепленных к неповоротливому «ДТ-54» громоздких санях, сваренных из толстостенных труб, уже находилось несколько человек, таких же бедолаг, или попавших в беду путешественников. Многие из них забросили заметенные снегом уютные машины и ждали своей участи в промерзших санях.

- Вы как хотите, я здесь погибать не собираюсь! Кой наши власти расчистят дороги, бензин весь сожжешь! Потом как до автопарка добираться? – водитель, встал со своего места, пошарив за спинкой, прихватил брезентовую сумку и, оставив дверь открытой, поплелся к саням. За ним медленно потянулись недовольные пассажиры. Люба с Сергеем, с неохотой покинув хотя и прохладный, но такой уютный салон, присоединились к коллективу и тоже заняли место в санях.

Расторопный тракторист, под оглушительный треск выхлопной трубы, в несколько минут доставил их до лежащей на склоне балки, и, как оказалось, всего в нескольких километрах от оставшегося автобуса глухой башкирской деревеньки. Там расселив по четыре-пять человек в доме, он, не мешкая, тронулся за новой партией пострадавших путников.

Слабо владеющая русским языком башкирка, не особенно обрадовалась постояльцам. Однако, пусть и неприветливо поглядывая на притихших продрогших путников, она посуетилась и молча поставила на стол ведерный пышущий жаром самовар. Некоторое время спустя, загремело стекло и на столе появилось несколько стаканов.

Насквозь продрогшие путники радостно оживились, но на этом гостеприимство хозяйки закончилось. Сергей с удовольствием развернул пакет и достал из него пачку случайно приобретенного накануне «Крокета». С разных сторон на него жадно уставилось несколько пар глаз. Он растерянно оглянулся. С высоких палатей не менее жадно на печенье смотрели черные глаза пяти-шестилетнего сорванца, по-видимому, сына хозяйки. Почувствовав явное замешательство, Сергей достал вторую пачку и, развернув упаковку, положил обе пачки на стол. Однако, подумав, пяток печенок он все же протянул мальчонке. Тот, высунув руку, ловко схватил подарок и тотчас отдернул руку, спрятав под пестрое покрывало.

Короткий зимний день прошел в непрестанном ожидании, хотя, никто не знал: - чего же надобно ждать? После горячего чая ужасно хотелось спать и кушать. Но спать, все таки, хотелось сильнее. Разгоняя сон, Сергей беспрестанно мерил шагами тесную комнату. Уже к вечеру он присел на краешек скамьи. Люба, склонив голову на плечо Сергея, тут же сладко засопела маленьким вздернутым носиком. Он подвинулся глубже и сидел на широкой лавке, боясь пошевелиться и прервать её, такой блаженный мирный сон. Сам он дремал урывками, лишь проваливаясь в черную пропасть и тут же вздрагивая всем телом. Лишь к самому утру сон сморил обоих окончательно и они с Любой, сложив головы на плечи друг друга, проспали до самого рассвета.

Ранним утром, едва забрезжил рассвет, седовласый мужчина, уже ходил меж домами и агитировал команду желающих пойти пешком до ближайшей железнодорожной станции.

- …Шлепать по бездорожью придется километров двадцать, …часа четыре пройдем. Как раз к обеду поспеем. Там поезд вскорости будет, - деловито, но терпеливо разъяснял он.

Как ни странно, за ним потянулись многие вынужденные квартиранты из соседних домов. Никому не хотелось третьи сутки томиться в неизвестности. Вышли нестройным гуськом, впереди седовласый. Не было лишь знакомого механика со спутницей. На чистой белизне снега, поутру в сереющем свете рассвета виднелся лишь один санный след. Его они и придерживались.

- Печенье-то свое все собрал? – доверительно обратившись к Сергею, как к своему единомышленнику, спросил вожатый.

- А где бы я его взял, его ж в одну минутку все подчистую подмели! – с сожалением осмотрев пустой пакет, ответил Сергей.

- Возьми водички хотя бы баллон. Что же пустой пакет тащить будешь, - посоветовал седовласый. Сергей, не посмев ослушаться самозваного, но деятельного предводителя, возвратился и, с трудом разъяснив хозяйке, чего от неё требуется, выпросил пустой пластиковый баллон. Она, видимо все-таки сжалившись, заполнила его остатками кипятка из ведерного самовара.

Как и предполагал седовласый, заснеженной дорогой они плелись, поджидая и подбадривая друг дружку, не менее четырех часов. Прихваченный баллон с горячим кипятком остывал долго и, приставив руки к его теплым бокам, этим сохраненным теплом в пути отогревалась вся немногочисленная рать путников. Уже спустя час, группа растянулась жидкой цепью на добрую сотню метров. Люба шла с Сергеем в середине цепочки, не теряя из виду своего седовласого заводилу. Пока шли, познакомились с ним. Оказалось, что седовласый работает на этом же заводе и хорошо знаком с их начальником цеха. Нашлось еще несколько общих знакомых. Рассвет все более вступал в свои права. Белоснежная девственная поверхность окрестностей уже пестрела многочисленными заячьими тропами. Санные следы тоже стали чуть более раскатанные.

Серега, привыкший к длительным маршам еще при армейской службе, легко шагал рядом с Любой, поддерживая её веселыми прибаутками. Он, показывая на следы, пытался пояснить ей беспечную ночную жизнь здешнего животного мира. Её шуба спустя некоторое время уже испускала дымящийся пар, лицо закраснелось красивым здоровым румянцем. Сам Сергей был одет в хотя и толстое, но демисезонное пальто и кожаные зимние сапожки. Ему было легко и свободно, утренний озноб быстро прошел и он любезно поддерживал Любу за руку, помогая одолеть самые глубокие сугробы. Однако истомились все основательно. Переваливая с горки на горку, дорога казалась бесконечной, пока впереди не показались долгожданные строения.

К счастью ближе к обеду солнце чуть разогрело морозный воздух, а на границе станции по дороге замелькал громоздкий бульдозер, так что в конец замученные путники совсем ожили. Но пришла вторая беда: не привычная к хождению в валенках, Люба стерла ноги и шагать совсем не могла. Последние сотни метров Сергей вел её, подставив под руку плечо. Уже находящуюся на окраине нестройную колонну догнала резво бегущая пара лошадей, запряженных в сани. На санях прикрытая попоной, важно восседала толстая попутчица знакомого механика, сам он, держа в зубах сигарету, мирно разговаривал с пожилым крестьянином, погонявшим лошадей плетью. Сани со скрипом прокатились мимо уставших попутчиков проводивших их завистливым взглядом и скрылись за перекрестком улицы.

Изголодавшиеся, попав в привокзальный буфет, изголодавшиеся путники накупили продовольственных припасов почти на все сапожные деньги. А вскоре подошел обещанный седовласым предводителем поезд. Менее часа спустя, они уже с веселым смехом вспоминая длительную, полную приключений дорогу и аппетитно пожирали припасы, сидя в уютном и теплом купе.

Эта поездка весьма сблизила молодых людей, и они подумывали: не подать ли заявление в загс. Но решили не тропить события. Договорились свадьбу сыграть ближе к осени, как только появятся собственные овощи и фрукты.

Дата добавления: 2015-12-07