Читайте также:
|
|
Как только я начинаю набирать ответ, дверь моего кабинета открывается, и с опущенной головой входит Майкл, медленно заходя в мой кабинет. Я быстро печатаю Лекси.
Я: Он здесь. Успокойся, мама медведица.
Поднимаясь, я говорю ему:
— Рад, что ты, наконец, пок...
Я замолкаю на полуслове, когда он подходит ближе ко мне, и замечаю распухшую губу. Встречаю его на полпути, и хмурюсь, когда, аккуратно приподнимая его подбородок, смотрю ему в лицо. Сжав челюсти, он закрывает глаза и позволят мне осмотреть его.
Под одним глазом у него чернеет пятно гематомы, сломан нос, и разбита губа.
Дерьмо.
Кто-то поработал на нем кулаками. Они повсюду неслабо побили его. Мне интересно, насколько хреново выглядят остальные части его тела прямо сейчас, но я не буду спрашивать. Я не хочу забирать у него то, что осталось от его достоинства. Парень выполнил то, как я ему и сказал, он купил новую одежду, и сделал аккуратную, короткую стрижку. Новые джинсы порваны, его новые кроссовки сбиты, а белая майка-поло запачкана кровью и грязью.
Отпустив его подбородок, я кладу руки на бедра, и вздыхаю:
— Что случилось, парень?
Он равнодушно отвечает:
— Мне сказали передать вам вот это.
Потянувшись к своему заднему карману, он вытаскивает сложенный листок бумаги, который испачкан кровью. Я беру бумагу, и всматриваюсь в его лицо. Кровь стекает из его сломанного носа, и капает на персидский ковер. Как только он понимает это, поднимает руку к носу, стремясь остановить кровь, и испугано шепчет:
— Извините. Я не хотел.
Подойдя к своему столу, я вытаскиваю из коробки парочку платков, и протягиваю их ему. Трясущейся рукой он берет их, а я озадаченно спрашиваю:
— Ты боишься меня?
Приложив смятый платочек к носу, он спрашивает:
— А должен?
— Честно? Да.
Кивая, он смотрит мне в глаза:
— Хорошо. Тогда да. Я боюсь вас.
Мне нравится этот мальчик. Его дерзость, по идее, должна меня раздражать. Но нет. Разворачиваю записку, и читаю.
“Ты хотел войны, ты получил ее”.
Я уже знаю ответ до своего вопроса, но мне нужно подтверждение этого. Война — это серьезно. В какой-то степени.
— Это от Хамида или Фрэнка?
Фрэнк безобидный. Он никогда бы не написал такого. Его власть досталась ему от отца. Я знаю, что ему не хочется быть в положении, которое ему дали. Я подразумеваю, что он принц мафии. Он принц итальянской мафии, который влюблен в принцессу русской мафии. Если бы им был я, я бы на хрен, застрелился.
Майкл смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и я вздыхаю:
— Хамид, тупой ублюдок.
Это, безусловно, уже слишком для Хамида. Он действует тактикой запугивания. Которая мало чем отличается от моей, но одно мое присутствие внушает страх людям вокруг меня. Я ничего не делаю для этого. А если делаю, то они обычно теряют кое-что. Я имею в виду их жизни. Хамид — иранец, хитрая гребанная крыса. Он нападет на тебя, пока ты будешь стоять спиной к нему. Парень жаждет власти. К черту наркотики. Власть — его главный наркотик. И однажды, это его убьет.
Щуря глаза на своего нового ЛА (прим. пер. - личного ассистента), я с интересом спрашиваю:
— Если бы у тебя был выбор, сделать что-нибудь Хамиду без последствий, что бы ты выбрал?
Глаза Майкла темнеют:
— Я бы выковырял ему глаза. Чем-нибудь ржавым. И тупым.
Я ухмыляюсь. Я знал, что мне понравится этот ребенок.
Вытаскиваю телефон из кармана, игнорирую входящую смс, и звоню Хэппи. Как только он отвечает, я удерживаю свой взгляд на Майкле и говорю моему деловому партнеру:
— У нас проблема, с которой надо разобраться. Немедленно.
Хэппи отвечает:
— Что случилось?
— Мы возьмем с собой мальчика для... — я ухмыляюсь, —... обучения. Нам нужно десять мужчин. Вооруженных чем-то видимым. Чем-то большим.
Хэппи смеется:
— О. дерьмо. Кое-кто собирается устроить разборку.
Улыбнувшись, я прикусываю кончик языка:
— Черт да. Ты с нами?
Хэппи становиться серьезным:
— Ты ведь знаешь, я прикрою твою спину, бро. Всегда.
И он сделает это. Я не знаю, где был бы сейчас, если бы у меня не было Хэппи и Юлия. Я просто отвечаю:
— Десять минут.
Прислонив краешек телефона к подбородку, какое-то время я нахожусь в таком положении, сжав губы в раздумьях. Указывая телефоном на Майкла, я говорю:
— Приведи лицо в порядок. Мы начинаем обучение через 10 минут.
Выражение неверия на его лицо забавно. Настолько забавно, что я посмеиваюсь, подходя к нему, и похлопываю его по плечу.
— Не беспокойся. Тебе это понравится.
С ухмылкой я покидаю свой кабинет.
Подъезжая на трех внедорожниках к складу, которым пользуется Хамид, мы достаточно эффектно появляемся, чтобы он лично вышел нас поприветствовать.
Хамид стоит в пункте приема, дерзко ухмыляясь, в черных слаксах и черной рубашке. Его волосы торчат на молодежный манер, ничто в нем не выдает его происхождение. Его бледная кожа, зеленые миндалевидные глаза, невысокий рост, и темные волосы никак не выдают его иранскую культуру.
Когда все три машины останавливаются, и десять вооруженных мужчин, плюс один избитый подросток выходят из машин, я клянусь, он покрывается потом.
Он должен.
Сегодняшний день он запомнит на всю, оставшуюся ему жизнь.
Жду своих людей, чтобы они стали в линию позади меня, сначала я щелкаю пальцем на Майкла, затем указываю на место около себя. Он присоединяется ко мне достаточно быстро. Хэппи встает с другой свободной от него стороны, формирую защитный барьер для моего нового сотрудника.
Как только Хамид все это видит, он понимает, что совершил ошибку. Его глаза вспыхивают, потом щурятся в замешательстве, а затем расширяются, и он с трудом сглатывает.
Мы подходим к нервничающему мужчине. Он приветствует нас:
— Салам, Твитч, Хэппи. Чем обязан?
Его акцент напоминает, что в Австралии он живет только несколько лет.
Это меня злит. Мой глаз дергается, я стискиваю зубы, и абсолютно спокойно говорю:
— Ты объявил войну. И избил моего личного ассистента, из-за тебя он опоздал в свой первый рабочий день. Я думаю, ты точно знаешь, почему я здесь, Хамид. И ты смеешь приветствовать нас иранскими словами о мире?
Ага, правильно, недоумок. Я знаю, что означает «salam».
Улыбка Хамида исчезает с его лица.
— Я не знал, что он на вас работает. Мальчик...
Майкл перебивает его:
— Вообще-то, босс, это первое, что я ему сказал.
И я хотел рассмеяться от выражения, которое появляется на лице Хамида. Честно, я не так уж и зол, как мог бы, но этот мужик нуждается в уроке «Что происходит, когда ты трогаешь меня и мое».
— Ты должен быть готов к войне прежде, чем объявлять ее. Это правда? — спрашиваю я у Хамида.
Уставившись на Майкла, он отвечает:
— Я думал, мальчик врет, чтобы перестать работать. Я также думаю, что ты нечестно присваиваешь моих людей, хотя бы этого, — он указывает пальцем на Майкла.
— Очевидно, я был неправ. Приношу свои извинения.
Кивая, я показываю рукой на склад:
— Я думаю, нам нужно побольше поговорить об этом. Не так ли?
Не веря моему спокойному голосу, Хамид ненадолго прищуривает глаза, прежде чем улыбнуться:
— Конечно, входите.
Он ведет нас в свой кабинет на складе, затем поворачивается и заявляет:
— Было бы лучше оставить ваших людей снаружи. Я не хотел бы, чтобы мои мулы были обескуражены, и думали, что что-то не так.
Мулы. Так некоторые производители наркотиков называют людей, которые упаковывают товар, а также раздают его дилерам. В любом случае, мои люди здесь, так что я киваю Хэппи, который говорит им подождать нас снаружи.
Майкл пытается остаться с мужчинами, но я кивком головы подзываю его, чтобы заходил со мной. Он торопливо заходит, понурив голову. Когда Хэппи присоединяется к нам, Хамид спрашивает:
— Напитки?
Я хмурюсь. Он, целую минуту наблюдает за мной, потом ухмыляется, и садится за свой стол:
— Вся эта враждебность из-за ребенка?
Мы, все трое, стоим перед столом, и Хэппи говорит:
— Вся эта враждебность из-за войны.
Хамид взмахивает рукой:
— Это было до того, как я понял, что ты не отбираешь у меня людей.
Я говорю:
— Передай Патрику привет.
Хамид бледнеет. Дело в том, что мне пришлось избавиться от одного их своих людей из-за этого мудака, и это раздражает меня. Он заикается:
— Ч-что ты имеешь в виду?
Игнорируя его попытку разыграть из себя идиота, я говорю ему:
— Конечно, сейчас тебе трудно будет связаться с тем местом, где он находится прямо сейчас, — я наклоняю голову на бок, и щурюсь. — Очень трудно. Можно сказать, он ушел... под землю... на какое-то время.
Хэппи добавляет:
— Надолго. Он, возможно, никогда не вернется.
Фальшивая бравада Хамида испаряется, и его лицо приобретает обеспокоенное выражение:
— Я не ходил к нему. Он пришел ко мне! И он не сказал ничего, что я бы уже не знал. Теперь, мы поговорили, и я извинился, и нет никакой потребность в этом. Мы разойдемся, и забудем об этом.
Хоть он и пытался, чтобы это звучало, как утверждение, это все равно было больше похоже на просьбу.
Хэппи и я смотрим друг на друга, прежде чем Хэппи кивает в моем направлении. Я внутренне ухмыляюсь. Обходя стол, я говорю, подходя к Хамиду:
— Знаешь, что? Я думаю, ты прав. Я не думаю, что Патрик сказал тебе что-то, чего бы ты не знал. Но я действительно думаю, что ты знал, почему Майкл ушел от тебя. И я не думаю, что тебе хотелось отдавать парня мне, не так ли?
Хамид хмурит брови, я придвигаюсь ближе:
— И?
Он ехидно отвечает:
— Это не важно, Твитч. Все кончено. Не будет войны. Я не буду извиняться еще раз. И я думаю, тебе и твоим людям пора уходить.
Добравшись до спинки стула Хамида, наконец я наклоняюсь к его голове, и достаточно громко шепчу так, чтобы услышали все.
— В любви и на войне все средства хороши.
Так же быстро, как атакуют змеи, я рукой беру в захват его шею, и сжимаю достаточно сильно, чтобы приостановить поступление воздуха. Хэппи никак не реагирует, зато Майкл шепчет:
— Ни хрена себе.
Хамид начинает цепляться за мои руки. Это ничего ему не дает. И в этот момент, я смотрю на Хэппи и дергаю подбородком. Он подходит, а я в это время тяну Хамида за шею вверх с его стула, и ставлю на ноги. Хэппи обходит его, и занимает мое место, также захватывая его за шею. Тяжело дыша, я говорю Хамиду:
— Знаешь, я мечтаю, чтобы люди перестали вынуждать меня делать подобные вещи.
Дотянувшись рукой до заднего кармана, я вытаскиваю свой складной нож из слоновой кости, и выдвигаю лезвие.
— К сожалению, ты не оставил мне выбора своим откровенным неуважением. А я позволял этому продолжаться слишком долго. Поэтому сегодня я преподам тебе один единственный урок.
Из-за отсутствия воздуха растет давление и его лицо становится темно-бордовым. Он задыхается, в его глазах появляется страх:
— Что ты собираешься сделать?
Смотрю сначала в его левый глаз, потом в правый, и автоматически заявляю:
— Око за око.
Хэппи сильнее сжимает его горло, запихивает ему в рот свернутый клубком носовой платок, и закрывает все это свободной рукой. Хамид пытается избавиться от захвата, но его громкие крики приглушены платком. Мужчина ошеломлен. Я мог бы отпустить его прямо сейчас. Это было бы ему уроком, но такой урок быстро забудется. Я хочу, чтобы этот ублюдок каждое утро просыпался, вспоминая обо мне.
Я хочу, чтобы он запомнил меня на всю свою оставшуюся жалкую жизнь.
Я говорю Хэппи:
— Держи его крепче. Я не хочу оставить его без обоих.
Глаза Хамида расширяются за секунду до того, как он начинает бороться сильнее, и закрывать глаза, а слезы катятся из уголков его глаз. Когда я замечаю, как что-то капает, я смотрю вниз, и вижу, что мужчина описался. Запах аммиака заполняет воздух, и я смотрю на него:
— Сукин сын. Давай-ка сделаем это.
И вырезаю его.
Хамид кричит до тех пор, пока не начинает хрипеть, приглушенный импровизированным кляпом Хэппи. Часть есть.
Он хнычет. Его тело неудержимо дрожит, и погружается в шоковое состояние. Он хватается руками за воздух.
Выдавил все.
Его дыхание тяжелеет, а тело успокаивается, это наводит меня на мысль, что он потерял сознание. Проклятье. Везучий сукин сын.
Вероятно, должно быть печально, что я ничего не чувствую из-за того, что сделал это. Нет никаких угрызений совести, говорящих мне остановиться. Нет эмоций. Просто... ничего. Мой разум и я, абсолютно непринужденно делаем это кому-то, в ком мы уверены, что он виноват. Кому-то, кому надо преподать урок.
После того, как я остаюсь удовлетворенным своей работой, я иду к двери около кабинета, и открываю ее. Ванная маленькая, ну да ладно. Мне не нравится, что на мне его кровь.
Мою, и мою, и мою, пока не удостоверяюсь, что мои руки чистые. Я вхожу обратно в кабинет, и вижу Майкла, наклонившегося над мертвенно-бледным лицом Хамида, дергающим его тело, и рассматривающим его теперь зияющее углубление вместо глаза. Хэппи стоит сбоку, также осторожно наблюдая за тем, что делает Майкл.
Майкл спрашивает в пустоту:
— Он умрет?
Я тихо отвечаю:
— Нет. Но он будет жалеть, что не умер.
Мальчик смотрит на меня:
— Вы сделали это... — он выглядит смущенным, —...за меня?
— Отчасти — говорю ему. И это правда. Никто не смеет обижать моих сотрудников. Но Хамид сделал это. Если бы это был не я, это был бы кто-нибудь другой. Хамиду повезло, что это сделал я, потому что он и дальше продолжит проживать свою крысью жизнь.
Майкл кивает, а я смотрю на Хэппи. Его глаза все еще наблюдают за мальчиком, а на лице — пораженное выражение. Да. Он вполне подходит.
Вытаскиваю бумажник, беру из него визитку, и кладу ее на стол, чтобы написать записку Хамиду.
«Объявить войну было ошибкой. И хочу заметить... я выиграл».
Я всегда выигрываю.
Подойдя к его обмякшему телу, отпускаю визитку, и она, кружась, падает на его грудь, потом иду к выходу, к своим людям. Когда мы приближаемся к внедорожнику, я приветствую одного из головорезов Хамида, и говорю ему:
— Если ты хочешь, чтобы твой босс выжил, звони в скорую. Прямо сейчас.
Его глаза расширяются, прежде чем он бежит к кабинету. Мои люди собрались, готовые уезжать, и мы выезжаем под звуки разверзнувшегося ада.
Поворачиваюсь к Майклу, который сидит рядом, и наблюдает за мной широко раскрытыми глазами. Я ухмыляюсь, и взъерошиваю его волосы.
Да.
Мальчик справился прекрасно.
Поворачивая ключ и открывая свой блок, я задаюсь вопросом, почему Твитч не ответил мне на смс-ку, в которой я спрашивала, все ли хорошо с Майклом.
Нахмурившись, озадаченная, я снимаю пальто, ставлю сумку на стойку, и иду в комнату. Останавливаясь на полпути, я вслушиваюсь.
Душ включен.
— Твитч? — зову я.
Знакомый голос отвечает:
— Нет, крошка, это я.
Дэйв. Моя улыбка просто умирает, когда он добавляет:
— И, как только я выйду, мы должны поговорить о том, с чего ты решила, что тот странный парень может быть в твоем душе.
Дерьмо.
Мой телефон пиликает.
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 98 | Нарушение авторских прав