Часть 1. Вводная.

Существование любой данности становится возможным благодаря существованию другой данности, хоть сколь ни будь отличной от неё самой! Если всё есть пустота, и ничего кроме неё – пустоты - нет, то и пустоты считай тоже, на самом деле, нет. Но она есть, потому что есть состояние отличное от неё – «Я», например. Также если всё есть Бог, и ничего отличного от Него нет, то считай и Бога на самом деле нет. Но Он есть. Потому, что существует состояние отличное от Него, и это состояние опять - «Я». «Я» – это, как компромисс между абсолютным существованием и абсолютным ничтожеством, а он, компромисс, будет всегда, просто со временем он меняет свои формы. Так, что куда ни плюнь, везде в «меня» попадешь J

Вообще, "Пустота" - это на самом деле очень круто. Существуют некое "ничтО" и некое "нЕчто", которые как-то взаимодействуют, и в результате их взаимодействия мы получаем перспективу реальности, включая нас самих. Если ничто - это условно "Пустота", то нечто - "Бог". Так вот, чтобы Богу понять, кто Он есть на самом деле, Ему надо научиться взаимодействовать с Пустотой, иначе Он себя не сможет познать. В итоге, Пустота проявляет себя, как Богоматерь, помогая инициации божественного Я.

Черный квадрат Малевича, с этой точки зрения, есть "Зеркало Бога" или "Икона Божьей матери")

Мы существуем благодаря тому, что отражаемся в зеркале. "Зеркало" - это абсолютно вся материя, свидетельствующая о нашем существовании, ведь не производя ни каких материальных изменений мы не сможем понять, что существуем.

Теперь чуть ближе к пустоте, точнее к её сущности... Сущность пустоты заключается в том, что она есть противоположность самому существованию чего бы то ни было. Пустота может быть духовной, материальной, а также универсальной/абсолютной (и духовной и материальной). Вот в самый, собственно, момент понимания пустоты, как абсолютного небытия, всё наше существо восстаёт против такой возможности... - это и есть суть отражения нашего я в "зеркале пустоты". Именно пустота родила нас. Пустота - Богородица.

Чтобы от метафизичности представлений о нашем существе перейти к более конкретному образу нашего я, предлагаю следующий эксперимент (не для слабонервных)...

Представь себя в ситуации отсутствия информационного обмена с окружающей тебя действительностью - нет ни тела, ни социума, ни природы, только мысли и воспоминания. Теперь представь себе, что у тебя отняли надежду обрести своё обратное состояние, где бы ты смог вновь отразиться в бурлящей жизнью материи. Всё, никакой надежды избавления от одиночества... Вот тут-то, как мне кажется, из ситуации максимального умаления нашего существа, и происходит чудо - "большой взрыв" и зарождение новой вселенной.

И в этой новой вселенной Богом будет экспериментатор - ты, чьё существование было максимально умалено условием этого эксперимента, но личность не сокрушенна.

Конец эксперимента.

Пустота - это условие существования (Слово, которое было вначале). Чтобы распознать пустоту, необходимо заполнить её своим вниманием. Но как только мы это делаем, она перестаёт быть пустотой J

Смерть - это когда ты был-был чем-то одним, полностью и почти без остатка им и только им... и вдруг, бац, хряц, бряц... и стал всем понемножку, заполняя собой этот заветный остаток в каждом из нас (Пустоту), которого почти нет.

Часть 2. Фильм Андрея Звягинцева "Изгнание"

«Безгласен стоял Говорящий громами, и без слова — тот, кто есть Слово», «Уловляющий в плен мудрецов совершил свою победу через молчание» - такое поведение Христа пред лицом смерти стало этической нормой поведения христиан: «Научимся и мы отсюда, чтобы, если будем находиться пред неправедным судом, ничего не говорить… когда не слушают наших оправданий». Когда суд «неправеден» и человек отчетливо видит свою незащищенность, когда слово все равно не будет по-человечески расслышано, только молчанием еще можно оградить последние остающиеся ценности.

С.С. Аверинцев

Вся сюжетная структура «Возвращения» и «Изгнания» нанизана на мифологическую основу. Именно животворящий христианский миф явился источником вдохновения автора этих произведений. Андрей Звягинцев как-то сказал (далее не дословно), что в одном из интервью его, тоже как-то между прочим, спросили: "А о чем, собственно говоря, Ваш фильм то вообще?" И он, несколько испугавшись такой резкой постановки вопроса, «выстрелил» как на духу: "О метафизическом путешествии души от земли к небу, от Матери (от материального) к небесному Отцу (к духовному)".

До "Возвращения" и "Изгнания" было не мало работ посвящённых религиозным мифам, в том числе христианским, но там повествовательной нитью является непосредственно сам миф и мы машинально движемся в направлении изначально разделённом на канву божественного и человеческого. Андрею Звягинцеву удалось подойти наиболее близко к этой зыбкой теме и соединить, казалось бы, в принципе не соединимое - мраморно холодную трансцендентную религию и психологизм конкретных человеческих взаимоотношений, непостяжимо-абстрактное и тривиально-конкретное, запредельно далёкое и до боли близкое, сакральное и сокровенное, Христа и Человека. В его фильмах убедительно звучит судьба обычного человека, не Бога, не святого, а именно обычного - моя судьба…

Поскольку я сам человек мало киношный, то хочу сказать, что Андрей Звягинцев открыл для меня не просто новый киноязык, а раздвинул горизонт вероисканий, и если выразится «грубо, но со вкусом», то он открыл для меня новую религию, где каждый из нас является непосредственным ключом к пониманию многовекового, казалось бы, непостижимого духовного таинства...

В «Изгнании» Андрей Звягинцев подошёл к этой теме едва ли не ещё ближе…

Вера, находясь в неумолимой изоляции своего не выносимого одиночества, совершила метафизический подвиг, сохраняя "Священную тишину" своего запредельного поступка... «Священная тишина» её поступка - это безмолвие о самом главном... вернее неравнодушное безмолвие о самом главном... Ведь она, Вера, не рассказала (умолчала) своему мужу, Алексу, о том, что в её чреве живёт ребёнок зачатый именно от него самого... Также она не пошла по пути прямого отстаивания своих интересов вообще перед обществом в целом, ведь она могла бы вступить в красноречивую полемику со всеми этими палачами - и Марком и Алексом и специалистом по абортам и т.д., то есть со всем окружающим её тогда соцумом, да хоть со всем белым светом - что, мол, прерывание уже начавшейся внутриутробной жизни всегда плохо, и всегда присутствует пусть ничтожно малая, но всё же существующая вероятность того, что в данном случае мы имеем дело не просто с физиологическим процессом деторождения, а со вторым пришествием Мессии, то есть по сути мы убиваем самого Бога (который есть самое условие нас самих)...

Вера в какой-то момент просто поняла, что выбрав путь прямого отстаивания своей позиции, сохраняя при этом тайну действительного происхождения её беременности, или просто рассказав правду о том, что ребенок, которого она носит под сердцем, на самом деле зачат от её законного мужа, её, действительно, "минует чаша сия" (двойная смерть - её личная и ребёнка), но тогда она предаст и убьёт в себе веру в Любовь, которая уже ни когда не проникнет в изоляцию её одиночества, и которая стала для неё теперь уже не просто личным, а общим делом, и это «общее дело» будет тогда обречено, потому что никогда уже не сможет сдвинутся с мёртвой точки... и это, безусловно, выбор самого Христа, и Вера поняла это…

Поступок Веры, конечно, тяжело поддаётся осмыслению, но ведь можно посмотреть на всё на это с другой стороны и тогда мы увидим, что это не Вера ушла от нас, а мир ушёл от неё. Она же осталась на месте (!) - в первозданной чистоте. Она ничегошеньки плохого не сделала, она просто сохранила до конца Священную тишину своего безмолвия о самом главном, как в своё время сохранил эту тишину Христос, не произнеся ни слова о том, что нет совершенно ни какой разницы в том, кем он является на самом деле, Богом или Человеком. Он, Христос, - личность, а личность это высшая ценность не зависимо от того, кто её носитель, Бог или Человек (может быть даже, что, по номинальной сути, за своё молчание он, собственно, и был распят)… Так же и в чреве Веры находилась личность, всё остальное (от кого именно зачат ребёнок) уже не важно! Жизнь ребёнка представляет собой безусловную ценность и не нуждается ни в каком оправдании…

Любовь, которую подарил нам Христос – безусловна и не нуждается ни в каком доказательстве и оправдании, даже пред собственным мужем. Показанный нам в фильме аборт - есть богоубийсто, произошедшее много лет назад на Голгофе.

Но, тут существует один нюанс: в Алексе нельзя видеть исключительно отрицательного персонажа - не состоявшегося Иосифа… Алекс – это и есть все мы, наше общество в целом. Дело всё в том, что автор фильма показал нам историю, которая закончилась, на самом деле, относительным «хеппи-эндом», ведь в конце фильма мы наблюдаем внутреннее перерождение героя, и мы понимаем, что этого перерождения нельзя было добиться ни как иначе, как это было показано в фильме; как не возможно было духовно переродиться человеческому роду вообще, отступись тогда Христос от намеченного плана (о чем Он и молился в Гефсиманском саду) и откажись Он от страданий на кресте. А если бы не это духовное перерождение миллионов людей, тогда и не возможно было бы человеческому роду выжить вообще, ведь разрушительная бездуховность в человеке достигла в то время своего апогея. Что бы как-то переломить ситуацию, людям нужен был не идол, а живой Бог. Слава о жертвенном поступке Христа, разнеслась по всему миру и закрепилась в наших сердцах на вечно, и помогает нам и по сей день удерживать равновесие, порой находясь при этом на самом краю пропасти.

Вся эта человеческая история, показанная в «Изгнании» лично для меня есть концептуально сжатая, относительно известного традиционно-библейского новозаветного сюжета, история заочного изгнания ещё даже не родившегося Христа – Ветхозаветный Бог изгнал нас от Себя, и мы в свою очередь изгоняем Его от себя, не пуская этого ребёнка в наш герметично-безбожный мир…

Дата добавления: 2015-12-07