К содержанию || На главную страницу

Феликс ГУТНОВ

ГУТНОВЫ

Всякого, кто впервые попадает в Дзвгис, поражают окружающаяаул суровая природа и обилие памятников средневековойархитектуры, особенно наскальная крепость. Своими впечатлениямиот увиденного поделился с читателями анонимный автор статьи,опубликованной в 24-ом номере газеты «Терек» за 1883 год.«Дзвгис приютился у подножья огромной скалы. Окрестные скалы вэтом месте усеяны множеством естественных и искусственных пещер,кроме того, в самых неприступных местах к скалам прикрепленыпостройки (каменные)... постройки эти очень древнегопроисхождения и трудно сказать с уверенностью, для какой целиони служили. Можно предположить, что в пещерах этих, а также вкаменных постройках жили монахи-отшельники, на что указываетсуществование нескольких небольших часовен в селе и егоокрестностях. Подобной архитектуры церкви со стенами, покрытымивнутри древнею живописью, нередко встречаются… и в других местахгорной Осетии. По мнению некоторых, постройки эти относятся кXII веку, и сооружены грузинскою царицею Тамарою... С другойстороны, пещеры и постройки, о которых мы говорим, могли служитьи для военных целей». По описанию другого автора, «селение Дзвгис расположено налевом берегу Фиагдона. С северо-запада к селению спускаютсяпочти отвесные скалы, у подножия коих есть несколько пещер сбольшими наружными выходами, закрытыми высокими каменнымистенами. В стенах оконные и дверные отверстия в готическомстиле. Дома жителей построены вплотную к этим стенам. Тут жерядом есть часовня, очень древняя и почитаемая всем населением.К ней раз в год, около первых чисел ноября, стекается народ напоклонение и приносит жертвы. Праздник этот называетсяДжиуоргуба». Ф.И. Гребенца, побывавшего в Куртатинском ущелье в 1913 году,поразила природа («поразительно красивая картина» – по егословам) и архитектурные памятники Дзвгиса. «С грустьюприходилось покидать эти дивные места» – признался он. У названных авторов возникли вопросы. Когда основан аул? Засчет чего жило его население? Когда была построена церковь? Чтопредставляли из себя наскальные постройки? На все эти вопросы мыпопытаемся ответить через призму родословной одной из коренныхфамилий Дзвгиса. Генеалогические предания и таблицы давно уже признаны ценнымисторическим источником, особенно для тех периодов, по которымписьменных источников либо не сохранилось, либо их очень мало. Ксожалению, генеалогия скомпрометирована любителями родословных,которые занимаются этой дисциплиной, руководствуясь не научнымицелями, а своим тщеславием. Между тем критически обработанныйгенеалогический материал помогает воссоздать не только историюотдельных фамилий, но и историю населенных пунктов и Осетии вцелом. Попытаемся проиллюстрировать это на примере родословнойГутновых. Насколько известно, первый письменный вариант родословнойданной фамилии составлен Карасе Гутновым 26 января 1860 года длясословно-поземельной комиссии Владикавказского округа. Интересвызывает ее начальный сюжет: «Предки наши, как нам известно поустному преданию, жили в Дзвгисе прежде, чем предок куртатинскихфамилий, называвшийся Курта, поселился в ущелье». Как видно,появление предков в Дзвгисе Карасе, отталкиваясь от родословной,относил в далекое прошлое. Точное время не указано; оновосстанавливается лишь приблизительно на основании косвенныхданных. В частности, в родословной говорится, что церковь вДзвгисе выстроена «в XII столетии царицей Тамарой». Комплексноеобследование церкви, кладбища, культовых памятников уточняетприблизительную дату основания аула – по предположениюархеологов, Дзвгис основан в XIII в. равнинными аланами,оттесненными в горы татаро-монголами. Рядом находиласьхозяйственная база – поляна Фаскау (11 га). Поляна закрыта ответров горами. Хорошо сохранились следы оросительного каналадлиной около 200 м – единственное обнаруженное в горахсвидетельство орошаемого земледелия. Т.к. аул фактически запиралвход в ущелье, защищая все Куртатинское общество от вторжений состороны равнины, резонно предположить, что жители Дзвгисаявлялись не только земледельцами, но и хорошими воинами.Возможно, Дзвгис являлся одним из центров аланских княжествзолотоордынского периода, своеобразной пограничной крепостью сгарнизоном, состоявшим из опытных бойцов. Им пришлосьстолкнуться с туменами знаменитого Тимура. Летописцы великого завоевателя оставили свидетельстваупорного сопротивления аланских князей Кулу и Тауса. Их владенияперсидские источники располагают в «области Иркувун». Последнийтермин состоит из самоназвания осетин ирон и осет. слова кау«селение». В конечном итоге этноним переводится как «иронскиеселения» или в переносном смысле – область осетин. Возможна инаяинтерпретация, предложенная Ю.С. Гаглойти и В.Х. Тменовым:ир+кувын в итоге «святилище иров, т.е. иронцев». В поисках конкретной локализации княжеств Кулу и Тауса, Э.В.Ртвеладзе допускает вероятность их существования в Куртатинскомущелье. В нем имеется немало средневековых укреплений, в томчисле у аула Гули, название которого созвучно с крепостью Кулуперсидских источников. В таком случае крепость Тауса – этонаходящееся в 2-3 км от Гули Дзвгисское наскальное укрепление. Вдревности Дзвгис представлял собой важный стратегический пункт,защита которого была заботой всего населения Куртатинскогоущелья. Описание укреплений «племени Иркувун», особенно крепостиТауса, находившегося «на третьем уступе горы», напоминаютоборонительный комплекс «Дзвгисы фидар». В него входили 6наскальных башен и основное крепостное сооружение, запиравшеевход в глубокую пещеру. Ходы сообщений представляли собойсистему деревянных креплений, крепко вбитых в скальныерасселины. Крепость поражала всех дореволюционныхисследователей, побывавших здесь. Так, Ф. Гребенец отметилудивительно «красивое зрелище... бог весть как устроенные насамом обрыве горы сторожевые башни, у которых всего только однастена, обращенная к ущелью, выведена из дикого камня, авнутренность ее составляет огромная пещера, очевидно, искусновыдолбленная в скале». Выше на невидимых снизу площадках видны«башни в виде крепостей». Всего их пять; никто из местныхжителей «не знает ни ходов, ни выходов». В целом дзвгискийнаскальный оборонительный комплес произвел на Ф. Гребенцаогромное впечатление: «Положительно изумляешься, кто и как могвозводить эти колоссальные сооружения и каких баснословныхтрудов все стоило, какой талантливой работы». Крепость «Иркувун», т.е. «Дзвгисы фидар», находилась навершине горы. По свидетельству восточных хронистов, пройти к нейбыло чрезвычайно трудно. Укрепление находилось на такой высоте,что «у смотревшего мутился глаз и шапка валилась с головы, вособенности крепость Тауса». Она располагалась на отвеснойскале; «пущенная стрела не долетала до нее». Тимур ввел в бойспециальные отряды мекритов, вероятно горцев, т.к. они «в ходьбепо горам были так искусны, что заберутся в любое место». Мекритызанялись поисками слабых мест и подходов к крепости. Однако«сколько ни ходили и ни смотрели, совсем не нашли ни однойдороги, по которой можно было добраться до этой крепости». Тогда Тимур приказал изготовить длинные лестницы, поставитьих на второй уступ, затем таким же образом взобраться на третийуступ горы, на котором находилась крепость. Одновременно другиевоины, взобравшись на вершину горы и обвязавшись веревками,спустились до места напротив крепости. Оба отряда одновременноприступили к штурму. Защитники крепости сражались мужественно,но силы были неравными. Ворвавшись в крепость, воины Тимура«умертвили множество людей из племени Иркувун, которые были вней». Руководители обороны – Кулу и Таус – попали в плен и быликазнены. Интересно, что в Дзвгисском наскальном склеповоммогильнике XIV-XV вв. обнаружено огромное количество погребенных– 235 человек, преимущественно женщин и детей. Возможно, этомассовое захоронение связано с походами Тимура, ведь ворвавшисьв крепость Тауса, его воины «умертвили множество людей изплемени Иркувун». В первой половине XIX века в Дзвгисе побывал ссыльныйдекабрист В.С. Толстой. На него большое впечатление произвелапещера в скале над Дзвгисом, вся заполненная «человеческимикостями и несколькими тысячами таких же остовов небольшогоразмера». Очевидно, В.С. Толстой описал отмеченный вышенаскальный склеповый могильник эпохи походов Тимура. Местныежители, по словам декабриста, чтили эти останки в пещере каксвятыню и связывали останки с легендарными нартами. Как «особенную достопримечательность» Дзвгиса отметилназемные склепы Ф. Гребенец; об их «появлении из местных жителейникто ничего не знает». Ф. Гребенцу из 6 склепов удалосьосмотреть 2, «особенно хорошо сохранившихся, из которых один ужебыл ограблен ранее, но зато другой был совершенно не тронут ивпервые открыт только нами». Профессор В. Миллер во время своей научной экспедиции 1888года «под самым отвесом скалы» исследовал «могильные пещеры». Водних покойники лежали в деревянных гробах, в других костилежали в беспорядке, «так что определить положение костяка былоневозможно». Среди массовых находок – много бус, бронзовыхбраслетов, колец и серег, несколько металлических зеркал,глиняные сосуды и др. Очень интересна информация о раскопках 1881 года, проведенных(по предположению Ф. Гребенца) Антоновичем в Дзвгисе. В ходе ихпроведения обнаружили «великолепно сохранившееся погребеньеперсидской или монгольской женщины в древнем костюме. Правда,кости совершенно истлели, но зато одежда сохраниласьпоразительно». К сожалению, кроме этого краткого сообщения, мыне располагаем другими сведения об этом погребении. Без описанияпогребального обряда, могильной ямы, сопровождающего инвентаря ит.д. невозможно определить ни этническую принадлежность женщины,ни время ее погребения. Интересно, что помимо мощной крепости в ауле отмечено толькоодно оборонительное сооружение – башня Гутновых, расположеннаяна северной окраине селения, недалеко от входа в пещернуюкрепость. В настоящее время башня сильно руинирована. Во времяпоследних обмеров, произведенных 20 лет назад археологом В.Х.Тменовым, она имела высоту 6,60 м. В плане четырехугольная(6,35х5,90 м) башня сложена из разноразмерных довольно хорошообработанных камней на глинистом растворе. Отмечены бойницы,имеющие внутри четырехугольную форму. Из памятников Дзвгиса особо обращает на себя вниманиецерковь, местными жителями связываемая с именем святого Георгия.Поистине это была общенародная святыня, хорошо известная далекоза пределами Осетии. В начале XVIII в. о ней писал царевичВахушти в «Описании Грузии». В 1780 году протопоп ИоаннБолгарский писал о «весьма древней» каменной церкви в Дзвгисе«во имя великомученика Георгия». Большое впечатление Дзвгисыдзуар – «древняя церковь Святого Победоносца Георгия» –произвела на В.С. Толстого. По его данным, это кирпичнаяосетинская церковь с каменной оградой; рядом сарай, где«хранятся три огромных медных котла для варенья пива к праздникусвятого Георгия и три колокола разной величины». На самомбольшом сохранилась надпись 1683 года: «Мы, государь Карталинии,царь Георгий Малый пожертвовал сей колокол Дзивгисскому святомуГеоргию, в нашу победу». Другой, меньший, колокол разбит,сохранилась лишь надпись, что его пожертвовал царь Арчил. Третийколокол датирован 1613 годом и, судя по надписи, подарен царемКартли и Кахетии Георгием. Известно, что он правил с 1600 по1605 годы, а затем вынужден был уступить трон Луарсабу II. Порезонному предположению В.С. Уарзиати, укрывшись в Осетии, царьГеоргий и сделал свое подношение одной из популярных местныхсвятынь. Что касается датировки церкви, то при раскопках 1982года у ее стен вскрыто несколько христианских погребений, в томчисле XIV-XV веков. Очевидно, кладбище стало функционироватьлишь после строительства церкви. Следовательно, она возведенараньше, возможно, в XIII веке. В середине XIX века каменная ограда вокруг церкви былаобложена множеством оленьих и турьих рогов «разных времен». Среди важных событий средневековой истории Осетии, связанныхс жителями Дзвгиса, напомним участие представителя аула в первомосетинском посольстве в Россию в середине XVIII века. Подокументам он проходит как «Патер мирза Давидов сын прозваниемКутат», после крещения в Петербурге – Егор Куртаулов. Но такихфамилий в то время в Осетии не было. К сожалению, источники несообщают о нем ничего существенного. В настоящее время трудноустановить фамилию Патера (Батыра) Куртаулова. Известно лишь,что он жил в с. Дзвгис. В Дзвгисе до сих пор рассказывают предание, согласнокоторому Патермирза Кутатский – это старшина аула Батыр Абациев(Абациса). Он «был известен не только в Куртатинском ущелье, нои во всей Осетии», три года провел в Петербурге, где выучилсярусскому языку и грамоте, приобрел много друзей и знакомых.Позднее послал в Петербург сыновей, там «они учились и сталиофицерами и генералами». Как повествует предание, во времяотправки осетинского посольства в Россию Батыр Абациев не могназвать своего имени и фамилии из-за того, что его родственникубил кабардинского князя, и Батыр опасался кровной мести. Родословная Гутновых содержит указание на земельнуюсобственность: «с самого начала нашего поселения в горнойКуртатии имели свою собственную землю и лес». Архивные источникивторой половины XIX века подтверждают это. Например, СафарГутнов имел каменный дом, водяную мельницу мощностью в 1 меру (=24 кг) в сутки, пахотный участок, лошадь, 8 голов крупногорогатого скота и 45 овец. Саукудз Гутнов также имел каменныйдом, мельницу мощностью в 5 мер, пахотный участок, два покосныхучастка на 80 копен, 7 голов крупного рогатого скота и 160 овец.Магомету Гутнову принадлежал каменный дом, водяная мельницапроизводительностью 2 меры в сутки, пахотный участок, сенокосныйучасток на 40 копен, 8 голов крупного рогатого скот и 140 овец;и т.д. Дзвгис сейчас нельзя отнести к особо крупным населеннымпунктам, хотя в средние века положение было иным. Вахуштиобозначил Дзвгис именно как «большое селение». По данным ИоаннаБолгарского, в 1780 году в нем насчитывалось 60 дворов; всередине XIX века – 26 дворов (213 человек), в конце столетия –25 дворов (362 человека), в начале XX века – 32 двора (412человек). Резкое сокращение количества дворов в Дзвгисе в XIX веке(почти в 2 раза) по сравнению с концом XVIII века, вероятно,связано с переселением жителей аула в основанные на равнине ипредгорьях новые селения. В 20-х годах XIX века на равниневозникло много новых поселений. В это время выходцы изКуртатинского ущелья образовали на правом берегу Фиагдона дванебольших аула – Верхний и Нижний Кадгарон (осетин. Хъёдгёрон,буквально «У края леса»). Первый поначалу состоял из 12 дворов.Позднее к ним присоединились другие выходцы с гор. В двухкилометрах севернее этого селения 45 дворов горцев Куртатинскогоущелья составили Нижний Кадгарон. Близкое расположение ипрактически одноименное название аулов давали поводсовременникам той поры считать их одним населенным пунктом.Жизнь в них была небезопасной. Во время сельскохозяйственныхработ рядом с крестьянами «стояло несколько вооруженных верховыхдля защиты от внезапных нападений». Жителей Кадгаронаподстерегали и опасности другого рода. Дело в том, чтоместность, выбранная для поселения, была болотистой,характеризовалась частыми и резкими атмосферными переменами,служившими причиной эпизодических вспышек эпидемий. Особенночасто жителей поражали оспа и лихорадка. Последствия эпидемийбывали поистине катастрофическими, многие дома буквальнопустели. Выборочные статистические данные приведены в таблице.Численность Кадгарона в отдельные годы резко падала как из-завысокой смертности, так и выселения из-за нездорового климата.Болезненность кадгаронцев, выражавшаяся в их изнуренном внешнемвиде, в ХIХ веке вошла в поговорки. 19 декабря 1876 года на сходе представителей 317 (из 320)дворов Кадгарона принято Обращение к Терскому областномуправлению, в котором «все жители Кадгаронского селения, крометрех дворов, видя явную свою гибель и чрезвычайноесвирепствование болезни, с общего согласия» просили позволения«переселиться в так называемый Кахто, находящийся в 4 верстах отнастоящего нашего селения и в 4 верстах от границы земли станицыАрдонской на левую сторону реки Фиаг, не требуя от правительстваникакого вспомоществования и принимая на себя все расходы,могущие встретиться во время переселения, и обязываясь перевестина свой счет все казенные и общественные здания, находящиеся внашем селении, и поставить их на указанных начальством местах ив таком же виде, каковы они теперь». В числе подписавшихОбращение – представители трех дворов Гутновых – Кудайнат, Амзори Асламурза. К зажиточным слоям Кадгарона относились некоторые дворыГутновых. Так, по данным 1871 года, Боца Гутнов имел 2деревянных дома, водяную мельницу мощностью в две меры муки вдень, 8 десятин полезной земли, 2 коровы и 2 лошади. Дзарах Гутнов в Кадгароне имел небольшой надел земли, двадеревянных дома, водяную мельницу. Помимо этого, в Дзвгисе емупринадлежали пахотные и сенокосные участки, 15 голов крупногорогатого скота, 4 лошади. Зауру Гутнову принадлежали 2 деревянных дома, мельницамощностью в 4 меры зерна, 8 десятин пашни. На хуторе рядом сКарца «имеет родовую землю – пять пахотных участков и одинсенокосный. В Дзвгисе ему принадлежал еще один участок. Заурупринадлежали 6 голов крупного рогатого скота, 2 лошади, 40 овеци 20 пчел. семей. Интересен еще один документ, поступивший к начальникуВладикавказского округа из канцелярии Терского областногоправления. Из документа следует, что на заседании областногоправления слушалось дело «о переселении семейства Максима(Саукуза) Гутнова из сел. Даллагкауского Владикавказского округав сел. Кадгаронское того же округа. На том же заседаниивыяснилось, что Максим (Саукуз), находившийся в Кадгароне направах «временно проживающего», в 1890 году возбудил ходатайствоо предоставлении ему с семьей проживания в этом селении назаконном основании. Но в том же году умер. Как показалисвидетельства сельских обществ и начальника Владикавказскогоокруга, никаких препятствий на переселение семьи Максима невстречено. В результате разбирательства Областное Правлениеопределило «переселить семейство Максима (Саукуза) Гутнова (нынеумершего) из Даллагкауского общества в селение Кадгаронское, очем дать знать указом на зависящее распоряжение начальникуВладикавказского округа и сообщить для сведения в СтавропольскуюКазенную Палату. 31 июня 1893 г.». За свою историю селение три-четыре раза переходило с места наместо. В 1882 году в Кадгароне освящен храм (церковь построенаеще в 1853 году). На освящении храма присутствовал П. Загорский,опубликовавший затем свои впечатления от села в газете «Терек»:«Устроенное по плану, оно имеет довольно веселый и опрятный вид;кое-где посажены уже деревья, а по улицам проведены каналы иперед каждым домом устроены мостики. Обыденных принадлежностейсел: грязи и мусора почти не заметно». В начале 1911 года жители Кадгарона провели выборы доверенныхлиц. Среди 44 выбранных (по одному от каждых 10 дворов) значатсяУгалык, Дзанхот, Маир, Дзарахмат и Гацир Гутновы. Интересендокумент, датированный 28 апреля 1911 года, согласно которомувыбранные ранее 44 «депутата» уже «из своей среды выбрали троихпочетных людей, а именно: 1. Асаха Черджиева, 2. Афгая Хадизоваи 3. Хабоша Гутнова», доверив им переговоры с администрациейТерской области по земельным вопросам. Интересный материал содержат генеалогические таблицыГутновых, живших в XIX веке в Дзвгисе и Кадгароне. Судя по этимисточникам, практически все дворы Гутновых (за исключением двухслучаев) состояли из т.н. «неразделенных семей», включавших всебя 2-3 поколения. Во главе двора находился старший повозрасту: дед, отец, дядя или старший брат. Помимо главы, в«неразделенную семью» входили женатые и холостые дети иплемянники, женатые и холостые братья, дяди и племянники, и т.д.– сочетание могло быть самым различным. Например, в 1871 году вДзвгисе один двор Гутновых составляли: глава Габис (60 лет), егосыновья и внуки; всего – 7 человек. В семью Кайсына Гутнова (60лет) входили его дети, внуки и племянники; всего 9 человек. Втом же Дзвгисе двор Саукудза Гутнова (40 лет) состоял из егодетей, братьев родных и двоюродных с их детьми; всего 13человек. В 1886 году «неразделенная семья» Сафара Гутнова изДзвгиса состояла из 17 членов. Еще более многочисленной быласемья Саукудза Гутнова, состоявшая из 31 человека. Приведенныеданные вполне вписываются в этнографический материал,свидетельствующий о бытовании у осетин в прошлом «неразделенных»братских и отцовских семей в 2-3 поколения. Народное мнениеосуждало стремление к индивидуальному выделению и, наоборот,большим авторитетом пользовались братья, которые даже приразделе оставались вместе. В равнинной Осетии, помимо Кадгарона, несколько дворовГутновых обосновалось в Эммаусе. В 1922-24 годах на равниневозникло еще 11 селений, среди них – Фиагдон, в которыйпереселилось несколько дворов Гутновых. Названные населенныепункты и являлись основными местами жительства Гутновых впослереволюционное время. Общие сведения о Дзвгисе, Кадгароне иФиагдоне приведены в таблице. Обращает на себя внимание довольно высокий процент грамотногонаселения в Кадгароне (один из самых высоких в Осетии) в годыГражданской войны. В Дзвгисе этот показатель гораздо меньше –7,4%. Но именно из этого аула вышел Евгений Гутнов, в 20-е годысделавший так много для развития образования в Северной Осетии.Благодаря стараниям З. Бутаевой, его судьба известна достаточноподробно. Родители Евгения, Соломон и Гази Гутновы, долгое время жили вДзвгисе. К 1907 году, когда Соломон решил перебраться воВладикавказ, его семья состояла из 5 сыновей и 2 дочерей.Евгений, старший сын, переехал во Владикавказ еще раньше. Вобщем-то, именно он настоял на переезде семьи в город. Нескольколет они жили на квартире. Позднее на окраине Владикавказа (набывшей улице Подгорной напротив школы) построили домик. Трудовую деятельность Евгений начал наборщиком вЕкатеринодаре. В 1908 году Евгений перебрался в Петербург, гдеодновременно учился и работал в типографии Министерствафинансов. В 1912 году за участие в беспорядках его арестовали ипо суду запретили жить в центральных областях России. Накануне I-ой Мировой войны у него обнаружили признаки скоротечноготуберкулеза легких. Консилиум питерских врачей поставил суровыйдиагноз: жить их пациенту оставалось не более полугода. Спасениепришло неожиданно, в клинике великого российского гомеопата Л.Бразоля. Обследовав Евгения, знаменитый врач посмеялся над«вердиктом аллопатов», и своими снадобьями излечил своегопациента. Однако позднее Евгений вынужден был уехать в Германию.Немецкие врачи оказались в курсе болезни и выздоровления Е.Гутнова. Они находились в сильном замешательстве относительнометодов лечения Бразоля. Осознавая всю уникальность бразолевскихметодов борьбы с туберкулезом, германские эскулапы упросилиЕвгения завещать свое тело одному из немецких университетов дляпоследующего анатомического изучения. Е. Гутнов остался в Германии и стал работать в небольшойберлинской типографии. Там он познакомился с дочерью владельцатипографии, Фридой, и вскоре женился на ней. К тому времени,когда Берлин наводнила волна белых эмигрантов после октября 1917года, Евгений, по словам его внука Дмитрия Алексеевича Гутнова,уже возглавлял типографию. В 1921 году в этой типографии вышел всвет первый номер альманаха «Сполохи», сделавший ему имя вистории русской эмиграции. С Е. Гутновым сотрудничали Бальмонт,Бунин, Минский, Оцуп, Ходасевич, Волошин, Алексей Толстой. В 1924 году Евгений обратился в отдел народного образованияНаркомпроса с предложением издать книги на русском и осетинскомязыках для школьников Северной Осетии. Всего с 1922 по 1925 годЕвгений издал и отправил в Северную Осетию 11 тиражей книг.Всего же в названном издательстве было напечатано около 250названий книг и журналов. Часть из них закупалась НароднымКомиссариатом просвещения для советской России. Сотрудничество ссоветской властью велось и в модернизации полиграфической базыРСФСР. Евгений содействовал и в закупке для Советского Союзалинотипов, другого полиграфического оборудования, шрифтов. Вэтом ему помогал его средний брат, Кирилл, который часто бывал убрата, стажировался на новом оборудовании, сопровождал поставкитехники в Россию. В конечном итоге это предопределило печальнуюучасть Кирилла. В 1937 году его арестовали, обвинили «в участиив буржуазно-националистической, шпионской организации» и в томже году расстреляли. Евгений подумывал о возвращении на родину. Сохраниласьвыписка из протокола № 8/47 заседания Президиума ЦИК СОАО от 16ноября 1925 года. «Слушали: заявление проживающего в Берлине гр.Гутнова Евгения Александровича о даче ему отзыва для приложенияк возбужденному им ходатайству о восстановления его в правахгражданина СССР. Постановили: не возражать против въезда гр.Гутнова Е.А. в СССР и поддержать ходатайство Гутнова овосстановлении его в правах гражданина как выехавшего за границудо империалистической войны и не являющегося политэмигрантом».Однако выехать на родину он так и не смог. Последние годы своей жизни известный в прошлом издательпровел в одиночестве в Западном Берлине. В последнем письмемладшему брату от 11 марта 1968 года он с грустью отмечал:«Ровно 11 марта сего года живу 80 лет. И это достаточночеловеку. Свое тело после моей смерти я подарил университету длястудентов. Они найдут там много интересного. После меня сожгут.Обо мне не будет плакать ни Германия, ни одна другая страна. Ноу меня находится еще пять килограммов книг, изданных у меня, и яне знаю, можно их послать тебе или нет?» Младший брат Евгения, Эльбрус, в 14-летнем возрасте в самомначале Гражданской войны без раздумий вступил в 5-ю краснуюармию и в ее составе принимал участие в освобождении СеверногоКавказа от белогвардейцев. Служил в ЧОНе, был ранен. При этом,по данным упомянутого выше Д.А. Гутнова, Эльбрус еще и приличнорисовал. Об этом знал весь отряд, и, когда подразделение посетилСерго Орджоникидзе, ему показали рисунки молодого бойца.Орджоникидзе рисунки, видимо, понравились. Он приказал бойцусдать оружие и отправил его с личным письмом в Москву, на приемк Сталину. Примерно в это же время Евгений обратился кофициальным властям Москвы с просьбой разрешить младшему братупройти обучение в одной из художественных школ Германии. Послеокончания художественного училища и графического факультета вмастерской профессора Эмиля Орлика, в 1927 году Эльбрус вернулсяв СССР. По признанию газеты «Московский художник», ЭльбрусГутнов стал «одним из зачинателей советской книжной графики, егоработы 20-30-х годов внесли заметный вклад в творческие поискиновых художественных форм графического искусства». Эльбрус стоял у истоков конвейерной технологии оформлениякниги, был членом ЛЕФа, а после смерти Маяковского сталпоследним секретарем общества «Октябрь». Разумеется, учебу заграницей и левый уклон в искусстве емуприпомнили. В 1938 году Эльбруса без всяких на то основанийарестовали и долгое время содержали в тюрьме. Из-за его упорногонежелания давать на себя признательные показания, его отпустилисразу же после ареста «железного наркома» Ежова. Этот период егожизни сохранился в мемуарах, благодаря стараниям супругиЭльбруса – Евгении Владимировны – более 50 лет прожившей с нимбок о бок. Сама Е.В. Гутнова – доктор исторических наук,профессор, в последние годы жизни – ведущий научный сотрудникИнститута Всеобщей истории Академии Наук СССР, позднее – АНРоссийской Федерации. Оказавшись в застенках, Эльбрус ежедневно подвергалсядопросам и пыткам. Тем не менее, он не «сломался» и все времяотказывался подписать «признания» о каких-то связях сзарубежными разведками. Он прошел и через психологический«расстрел». Эта изуверская процедура иногда применялась кзаключенным, которых выводили, якобы, на казнь. Ставили кстенке… и давали команду: «Отставить!» Эльбрус честно признался:«В тот момент, когда меня поставили к стенке, мне все былобезразлично. Морально я уже был расстрелян». Как позднее вспоминала Евгения Владимировна, ее супругу«повезло»: после ареста Ежова пришел Берия, на первых порахпытавшийся играть роль «либерала», исправляющего «перегибы»своего предшественника. Под эту либеральную волну попал иЭльбрус Гутнов. Проведя 8 месяцев в тюрьме, он вернулся домой.«Вместо молодого, энергичного, красивого мужчины, – отмечалаЕвгения Владимировна, – я увидела глубокого старика содутловатым мучнисто-бледным лицом, обросшего длинной бородой, спотухшими глазами, исхудавшего, с опухшими ногами. Он не могничего есть, и первые дни его приходилось кормить одной маннойкашей». Е.В. Гутнова тяжело пережила смерть мужа, ушедшего из жизни в1981 году. Но через несколько лет она испытала еще один тяжелыйудар судьбы: смерть единственного сына – Алексея (1937-1986). Онбыл доктором архитектуры, профессором Архитектурного института,заместителем директора НИИПИ Генерального плана Москвы; перуАлексея принадлежат свыше 100 статей и четыре монографии. Егонаучные исследования использовались в Италии, США, Японии,Франции, Австрии, ФРГ. Последний его крупный проект – разработкаплана реконструкции Арбата. В народной памяти сохранились сведения о Гуппи Гутнове,жившего, будто бы, в Дзвгисе еще в XVIII веке. Устная традициярисует его крепким; из-за небывало крупного телосложения за нимзакрепилось название файнагфарс*. Гуппи считался отменнымвоином, широко известным лекарем (лечил людей от разных болезнейи открытых ран). Кроме этого, в народе он считался хорошимстроителем. Дзвгис, напомним, являлся сторожевым пунктом, запирая вход вКуртатинское ущелье. Неудивительно, что все мужчины аула, чем быони не занимались, в первую очередь являлись воинами. До сих поррассказывают случай, связанный с набегом кабардинских князей.Как то получилось, что из взрослого населения в ауле осталсяодин Гуппи. В ходе перестрелки он и кабардинский князь получилираны. Свою Гуппи, благодаря медицинским способностям, быстровылечил. Узнав об этом, кабардинцы обратились к куртатинскомулекарю с просьбой вылечить их раненого предводителя. Гуппи, взявс кабардинцев клятву не совершать впредь набегов на Дзвгис,вылечил раненого. На какое-то время между кабардинцами икуртатинцами наступили мирные отношения. Еще одно предание, связанное с нашим героем, повествует ослучае на сенокосе. Во время заготовки сена Гуппи услышалразговор чужаков. Зная языки многих кавказских народов, онпонял, что чужаки хотят взять его в плен, а впоследствииосвободить за выкуп. Однако, все вышло наоборот: Гуппи схватилодного из нападавших за волосы и таким образом притащил его ксебе домой. Позднее он отпустил пленника за выкуп. У Гуппи было два сына: Тотыкк и Бицо. Первый, так же как иотец, пользовался большим уважением среди горцев, знал русский,чеченский, ингушский, кабардинский, турецкий, английский инемецкий языки. По всему Кавказу Тотыкк пользовался уважением исчитался непререкаемым авторитетом как медиатор, т.е. третейскийсудья. На могильной плите сохранилась надпись: «Памятник ГутновуТотыкку, деятелю, скончавшемуся февраля месяца 1878 года». Тотыкк оставил трех сыновей: Гуди, Гадзыга и Хабоша. Старшийсын, Гуди, восемнадцать лет провел на заработках в Америке.Здесь он выучил английский и немецкий языки. Домой вернулся в1922 году. Умер уже в пожилом возрасте в 1945 году. Его сын,Тасолтан, рассказал один случай из жизни отца. Когда во времявойны немцы на короткое время захватили Кадгарон, Гуди попыталсяспрятать большой сундук с вещами, но не успел. Немецкие солдатыпопытались забрать ценные вещи, но Гуди в резкой формевоспротивился этому. Офицер достал пистолет и направил оружие наосетинского старца. Гуди спасло лишь знание немецкого языка.Когда офицер услышал родную речь, он, потрясенный, опустил свойпистолет. Еще больше он удивился, увидев фотографию Хабоша сГеоргиевским крестом. Ничего не сказав, немцы ушли из дома. В середине XIX века из Дзвгиса в Кадгарон переселился АмзорГутнов, где вскоре женился на Гуытазы Туаевой из Каккадура истал главой большой семьи (4 сына и 3 дочери). Старший из детей,Каурбег, с отцом занимался хозяйством, а младшие – Джена,Гадакко и Сауи – учились в школе. Со временем семья смениламесто в центре села на окраину, чтобы иметь больше земли длярасширения своего подворья. Здесь построили новые дома. ВскореКаурбек, Джена, Гадагко уехали на несколько лет на заработки вКитай, на строительство нового Харбина. Вернувшись, они купиливо Владикавказе дом на улице Серпуховской, а в Кадгароне –магазин. Дом на Серпуховской был большим. Каждому из четырехбратьев досталось по комнате; помимо этого, жилые комнатыдополняли две крытые широкие галереи. Джена в 1910 году взял вжены Селхат Габисову из Кадгарона. В том же году их младший брат– Сауи – в 18-летнем возрасте отправился на заработки в Америку,где осел, женился на американке польского происхождения. Судя пописьму 1928 года, Сауи стал владельцем ресторана, но вдальнейшем связь с ним прервалась. В 1916 году Каурбек, Джена и Гадакко отправились в Карс настроительство железной дороги. Там они хорошо зарабатывали. В1917 году Гадакко, вернувшись на короткое время, женился на ШуреБутаевой. Вместе с мужем сестры Даринка они вновь поехали вТурцию. В 1918 году умерла их мать, Гуытазы. Гадагко выехалодин, но на похороны матери опоздал: ее уже успели похоронить. Братья в 1918 году завершили работу в Турции. На заработанныеденьги они загрузили разными товарами несколько бричек иотправились к железнодорожной станции. Когда они находились вузком ущелье, на них напали курдские разбойники. Погиб ихтоварищ, некий Мецаев (его привезли на родину и похоронили вКадгароне). Товары – расхищены. Домой вернулись с пустымируками. Зимой 1918 года большая семья разделилась. Магазин досталсяДжена, но вскоре он продал его и вместе с Гадагко обосновался воВладикавказе. Через какое-то время Джена сильно простыл, попал вбольницу, где и скончался. Каурбек похоронил его в родном селе.Вдова Селхат с тремя детьми нашла кров в доме Каурбека. Каурбек, при разделе оставшийся на родине, в 1899 годуженился на Арухан, дочери Бечыра Фидарова из горной Санибы. В1901 году у них родился сын Батырбек, а позднее – 7 дочерей.Рассказывают еще такой случай. Как-то грузины гнали отары овецрядом с Кадгароном. На пастухов напали абреки и отобрали скот.Оказавшийся рядом Серго Орджоникидзе вмешался в конфликт ивернул отару. Абреки, затаив обиду, устроили буквально охоту наСерго. Какое-то время он скрывался у Каурбека, а позднеепоследний на своей бричке вывез Орджоникидзе во Владикавказ. Сын Каурбека, Батырбек, рос трудолюбивым, активным юношей. Онсобрал бригаду из таких же молодых людей, как и он сам, изанялся заготовкой прутьев. Каждое утро они направлялись в лес,заготавливали материал и везли его в Беслан. Первоначально трудюношей оценивался по достоинству. Однако затем их стали просто-напросто обманывать, и они закрыли свое «дело». Батырбек был талантливым всадником. Еще в юные годы онпобедил на одной из скачек и в качестве приза получил 22 метраткани. Но более всего он ценил образованных людей, да и сам онотличался тягой к знаниям. Поэтому, вопреки советам отца, онпешком направился из села во Владикавказ, где в течение годаобучался на подготовительном отделении. В общежитии он жилвместе с Бексолтаном Саламовым и Николаем Доевым. Каурбек всехтроих называл своими сыновьями и каждое воскресенье привозил имеду. Завершив учебу во Владикавказе, трое друзей отправились вБаку. Там они поступили в технологический институт. В свободноеот занятий время они искали любую работу, чтобы заработать себена кусок хлеба. Но после второго курса они вынуждены былипрервать учебу в Баку и в поисках знаний поехали в Ленинград.Батырбек учился в Институте стали. В 1928 году он после каникулзабрал с собой в Ленинград сестру Дзанатхан и помог ей поступитьна рабфак. На следующий год на летних каникулах Батырбекразработал проект и с друзьями приступил к строительству школы вродном селе. За лето они возвели первый этаж. Но настала поравозвращаться на занятия в институт. На этот раз Батырбек взял ссобой в Ленинград еще трех сестер: Билахан, Зарету и Венеру. По-разному сложились их судьбы. После окончания рабфака Дзанатхан поступила в московскийинститут им. Плеханова. Жила она на квартире Иссы Плиева, чьяжена Чехоева Катя была племянницей Гутновых. Ближайшим соседомПлиевых был Дмитрий Лелюшенко, с которым Исса вместе учился вАкадемии. В 1933 году Дмитрий и Дзанатхан поженились. В годыВеликой Отечественной Войны Лелюшенко стал легендарнымгенералом, дважды Героем Советского Союза. Билахан после окончания физико-математического факультетаЛенинградского педагогического института им. Герцена вышла замужза однокурсника – Харитона Баликоева. Вместе они долгие годыпроработали в Петрозаводске. Зарета после завершения учебы на ленинградском рабфакевернулась домой, получила диплом врача. Замуж вышла за ГаппоГугкаева. Венера успешно окончила физико-математический факультетмосковского пединститута им. В.И. Ленина. Долгие годыпроработала в разных учебных заведениях столицы нашей страны.Замуж вышла за Александра Неймарка, биолога, доцента московскогоинститута. Судьба самого Батырбека сложилась трагически. После окончанияинститута он, работая инженером на военном заводе в Ленинграде,внес несколько предложений по усовершенствованию производстватанков. Серго Орджоникидзе, отвечавший в то время за тяжелуюпромышленность, обратил внимание на молодого специалиста иотправил его на стажировку в Германию. Однако вскоре послеприхода к власти Гитлера Батырбек вернулся на родину. Здесь егоназначили директором 37-го танкового завода; помимо этого, онявлялся членом коллегии комиссариата тяжелой промышленности. Завысокие достижения в своей области Б. Гутнов был награжденорденом Ленина. За хорошую работу в 1936 году его премировалилегковой машиной «М-1». Затем он на свои средства приобрел двагрузовика «ЗИС» и отправил их в Кадгарон. Под его руководствомконструкторское бюро завода разработало танк-амфибию. Успеливыпустить три образца, но 1 сентября 1937 года Батырбекаарестовали; три месяца провела в тюрьме и его жена, а детей –сына Руслана и дочь Людмилу – отправили в пензенский детскийдом. Примерно в эти же дни освободилась должность руководителяГЛАВКа танковой промышленности. Сталину предложили кандидатуруA. Гутнова. Сталин приказал Поскребышеву срочно разыскатьинженера. Когда тот выяснил, что Батырбек арестован, тонемедленно доложил об этом Сталину. Последний поручил Ежовуразыскать Гутнова. Но через два дня Ежов доложил, что Б. Гутновскончался от болезни. И лишь в 1957 году выяснилось, чтоБатырбека просто-напросто замучили до смерти во время допроса. Однако, хорошие дела не проходят бесследно. Одна из большихулиц Кадгарона носит имя Батырбека Гутнова. Заметный след оставил Руслан Батырбекович Гутнов. Родился в1930 году в Ленинграде. В 1954 году после окончания Московскогоинститута стали и сплавов пришел на знаменитый завод «Серп имолот». Здесь он проработал 30 лет до своей скоропостижнойсмерти в 1984 году. За это время он успел защитить кандидатскуюдиссертацию, пройти путь от мастера в мартеновском цехе № 2 доначальника центральной заводской лаборатории. К глубокимтеоретическим знаниям прибавился огромный практический опыт. Онвнес значительный вклад в модернизацию производства на заводе,активно участвовал в реконструкции предприятия. Его творческая,новаторская работа была по достоинству оценена: он сталлауреатом государственной премии СССР, награжден орденом «ЗнакПочета» и многими медалями. Интересная судьба у Хабоша Тотыковича Гутнова (род. в 1880году, по другим данным – в 1870). В дореволюционное времяпользовался большим уважением и известностью в Осетии, Кабарде иЧечено-Ингушетии; благодаря своему высокому авторитету,блестящему знанию языков и обычаев соседних народов, оннеоднократно участвовал в примирении кровников. 28 апреля 1911 года состоялся своего рода «совет» Кадгарона,в который были избраны 44 человека, по одному от каждых десятидворов. Общее заседание выбрало трех почетнейших людей, поручивим «хлопотать перед административным начальством Терскойобласти» урегулирование т.н. аграрного вопроса. Хабош, по свидетельству современников, знал несколько языков,в том числе турецкий, немецкий и английский. Он участвовал врусско-японской и I-ой Мировой войнах. Получил несколькоранений, множество наград, включая Георгиевский крест. Вдореволюционное время на заработки ездил в Турцию, Германию,Америку и Австралию. В 1917-1918 гг. в «смутное» для России время отрядыразбойников терзали население по всему Кавказу. Как-то снаурских пастбищ через Осетию возвращались в Грузию большиеотары овец. Однако, затянув с переходом, все они остались вОсетии, т.к. ранний снегопад закрыл перевалы. Хозяева овецрешили продать их на месте. Однако, никто не брал на себяответственность доставить деньги в Тифлис. Даже отчаянные людине осмеливались пронести их через контролируемые бандитамиперевальные тропинки. И лишь Хабош Гутнов взялся за безнадежное,казалось бы, дело. Удача, как известно, сопутствует смелым.Справедливость этой поговорки подтвердил и данный случай: Хабошсмог доставить деньги адресату в столице Грузии. Хотя Хабош никогда не участвовал в каких-либо антисоветскихакциях, тем не менее, по чьему-то навету в 1937 году егоарестовали. В архивном деле ФС №5898 сказано, что его судилибуквально на третий день после ареста 29 августа 1937 года. Порешению тройки НКВД СОАССР его осудили и сослали в Сибирь, гдеон и умер. Впоследствии, 24 марта 1989 года Х. Гутнов былреабилитирован. Прошли годы, но люди помнят добрые дела Хабоша. Так,рассказывают, как еще в дореволюционный период ингуши угнали уодного из куртатинцев 6 волов и 2-х верховых лошадей. Узнав обэтом, на второй день Хабош поехал в Ингушетию и вернул угнанныйскот. Неоднократно Хабош примирял кровников. Из многих такихслучаев выделим один, когда он примирил аварскую семью счеченской. Добрыми делами прославил свое имя и сын Хабоша – АлиханГутнов. Родился 15 марта 1930 года в селении Фиагдон. Послеокончания 7-летней школы в 1948 году, он учился в 10-летнейшколе в с. Дзуарикау, которую окончил в 1952 году. Три годаотработал в колхозе им. В.И. Ленина в Фиагдоне. В 1955 году Алихан поступил на зоотехнический факультетСеверо-Осетинского сельхозинститута. Еще в студенческие годы онпринимал активное участие в уборке урожая на целинных землях. В1957 году А. Гутнов был награжден Почетной грамотой Акмолинскогообкома партии Казахстана. Тогда же он отмечен похвальным листомШортандинского районного комитета ВЛКСМ. В том же году ЦК ВЛКСМнаградил А.Х. Гутнова знаком «За освоение целинных земель». В 1960 году, после успешного завершения института, пораспределению Министерства сельского хозяйства СССР былнаправлен на работу в Казахстан. Здесь, в Гурьевской области,проработал на разных руководящих должностях. Свою трудовуюдеятельность Алихан начал с должности главного зоотехникарайсельхозинспекции Испульского района, а последующие четырегода – главным зоотехником Гурьевского областного трестаоткормсовхозов. В марте 1965 года Алихана Хабосовича назначилидиректором совхоза. За пять лет работы его наградили медалью «Затрудовое отличие», почетными грамотами и похвальными листами. В 1970 году А.Х. Гутнов переведен на должность госинспекторав областную организацию заготинспекции. В 1981 году заплодотворную и добросовестную работу в системе заготовокКазахской ССР ему объявлена благодарность и вручена награда –почетная грамота Министерства заготовок Казахстана. В июле 1984 года по рекомендации Обкома КПСС АлиханаХабосовича назначили директором областной оптово-розничной базы.В 1986-1987 годах он возглавлял гурьевский союз рыбколхозов. С1987 до ухода на пенсию в октябре 1990 года А.Х. Гутноввозглавлял отдел кооперативной торговли и колхозных рынков вОбластном потребсоюзе Казахской ССР. Архивные материалы позволяют восстановить один из этаповжизни семейства Максима (Саукуза) Гутнова. Глава семьи в 1890году подал прошение о разрешении ему переехать из аула Даллагкаув Кадгарон. Однако он в том же году умер. «Остальные члены егосемейства поведения хорошего и под судом не состояли, заисключением старшего сына Виссариона (Уважуко) Гутнова, которыйсостоял под судом, по обвинению в убийстве односельца своегоБиджека Елканова. Приговором Владикавказского окружного суда,состоявшегося 18 августа 1888 года и утвержденным Тифлисскойсудебной палатой 12 ноября 1891 года» приговорен к аресту присельском правлении на один месяц. Может удивить слишком маленький срок, полученный за убийствочеловека – всего один месяц. Причем, это решение принятоуговором Владикавказского Окружного Суда, состоявшегося 18августа 1888 года, утвержденным Тифлисской судебной палатой 12ноября 1891 года. По данным решениям судебных инстанций, УважукоГутнов, убивший Бидзико Елканова, должен был отсидеть присельском правлении один месяц. Дело объясняется тем, чтоосновное судопроизводство состоялось 24 сентября 1890 года вДалагкауском медиаторском суде. Медиаторы: Дударов, Кануков,Темахо Гуриев, Баджери Кулов, Саукудз Каргиев, Гато Датиев,Асланбек Ужегов и Дударуко Караев «в следствие данных намподписок Гутновыми и Елкановыми от 23 сего сентября за № 47 и 48о примирении их по обычаю по поводу убийства Уважуко ГутновымБидзико Елканова… мы установили следующее: Темир, Афако, Бицо,Гыди, Бидзиго, Дзидзыр, Сауи, Маир и Хатахцико Гутновы должныуплатить Темиркану, Галцу, Федору, Дзамырзу, Ахмату, Додцико,Дохино, Магомету за убийство их брата Бидзика скотом посредствомоценки медиаторами: Гаппо Датиевым, Асланбеком Ужеговым иДударыко Караевым сто пятьдесят рублей серебром. Срок уплатыкоих следующий: 80 рублей к празднику Джеоргуба. В сем годуостальные 70 рублей в неделю Красной Горки будущего 1892 года.Кроме сего, Гутновы должны отдать Елкановым загон пахотной земли«Туджы хуым», по указанию медиаторов Саукудза Каргиева, АхтемираГутнова и Баджери Кулова, в районе земель от села Дзвгис внеделю Красной горки будущего 1892 года, или сто рублей. Помимовсего этого, Гутновы должны сделать к празднику (Уацилла) поубитому поминки в своем доме в селении Кадгарон». Поминкисостояли «из одного быка, одного котла пива и пяти баранов, кударади окончательного примирения Елкановы помимо себя могутпригласить посторонних сорок человек поминать». «Гутновы для Елкановых должны приготовить лошадь, стоящую сисправной сбруей и седлом семьдесят рублей серебром достоинства.Ее достоинства или годность должны определить Асламбек Ужегов,Гато Датиев и Дударыко Караев. Кто нарушит из сторонпостановление, та сторона платит противной стороне двести рублейсеребром и сто рублей в общественную осетинскую сумму. ПодпискиГутновых и Елкановых, равно и копию определения медиаторовотдать для хранения Саукудзу Каргиеву, в том и подписываемся».Обратим внимание и на следующую запись: «Решение это приведено висполнение в 1894 году». Многочисленное потомство оставили Асахмет Афакоевич Гутнов иего жена Аминат: 4 сыновей (Хазбечер, Хазмурза, Гагуз, Агубе) и4 дочерей. Большая семья была и у Хазмурзы: Эльбрус, Казбек,Умар, Руслан, Эдик, Виталик, Рая, Вера и Люба. Эльбрус сталЗаслуженным строителем СССР, Руслан – Заслуженным строителемРоссийской Федерации, Вера и Люба были удостоены высокого звания«Заслуженный учитель СССР». Последние годы Вера живет в США. Среди долгожителей Осетии немало представителей Гутновых.Так, газета «Социалистическая Осетия» за 1 января 1938 годапоместила фотографию Багко Кудзоевича Гутнова, 135-летнегоколхозника, заработавшего 109 трудодней. Сын Багко, Тасолтан,несколько лет работал в Турции. На заработанные деньги купилтабун лошадей. Однако из-за крайне неудачного ведения хозяйствасемейство Багко разорилось. Перед Великой Отечественной войнойТасолтана арестовали за три початка кукурузы. Ему повезло: через6 месяцев его отпустили. Внук Багко, Эльбрус, окончилДнепропетровское Краснознаменное радиотехническое училище.Неоднократно поощрялся командованием. Армейская газета«Ленинское знамя» 27 декабря 1957 года поместила фотографиюЭльбруса, отметив при этом высокие навыки подготовкиподчиненных. Немало представителей фамилии участвовало в ВеликойОтечественной войне. Многие не вернулись с фронта. Среди них:Канамат, талантливый филолог, погиб в 1941 году; Бег – в 1942г.; Цара – в 1943 г.; Ахсар – в 1944 г. и др. В боях с захватчиками отличился Амурхан Григорьевич. В одномиз боев он получил проникающее ранение брюшной полости. Вгоспитале выявили и хронический гнойный мезотимпанит. В выпискеговорилось, что сержант Амурхан Григорьевич Гутнов «ограниченногоден» к строевой службе. Амурхан получил немало наград –орденов и медалей. В числе медалей – «За отвагу», «За участие вгероическом штурме и взятие Берлина», «За взятие Кенигсберга»,«За победу над Германией», множество благодарностей. Из деятелей советского периода следует отметить ХазмурзуКальцикоевича (Харитона Кирилловича) Гутнова (1911-1973 гг.).Родился в семье крестьянина. В 30-е годы работал учителем,заведовал отделами Правобережного райкома и Северо-Осетинскогообластного комитета ВЛКСМ. С 1939 по 1941 год был первымсекретарем Обкома ВЛКСМ Северной Осетии. Так как на негораспространялась «бронь», его, несмотря на горячее стремление,не отправляли на фронт. Тогда он прибегнул к уловке. Оказавшисьосенью 1941 года по служебным делам в Ленинграде, он скрыл, чтоявляется секретарем Обкома комсомола Северной Осетии идобровольцем ушел воевать с захватчиками. Прошел всю войну;трижды был ранен, войну закончил в чине майора; награжденмногими орденами и медалями. В послевоенное время занималруководящие посты в Обкоме КПСС Северной Осетии, преподавал вУниверситете. Хазмурза Кальцикоевич оставил 4 сыновей (Владимира, Руслана,Феликса и Олега) и дочь – Наташу. Старший из детей – ВладимирХазмурзаевич (1942 г.р.) – известный журналист, драматург,сценарист. В разные годы возглавлял Северо-Кавказскую студиюхудожественных и документальных фильмов, Северо-Кавказскоеотделение «ИТАР-ТАСС», региональное отделение РоссийскогоИнформационного Агентства «Новости». Его перу принадлежатпопулярные не только в нашей республике пьесы, среди которых«Костыль», «Большие маневры в психбольнице», либретто оперы«Аланы» и др. По сценариям В.Х. Гутнова снято несколько десятковдокументальных и художественных фильмов, самый популярный изкоторых – «Сюрприз». Часть работ Владимира недавно вышла всборнике «Сюрприз» (Владикавказ, 2007). В настоящее время в Москве в театре Армена Джигарханянаготовится спектакль «Костюм Соломона». Сын В.Х. Гутнова Андрей Владимирович – кандидат химическихнаук. Несколько лет работает в престижном исследовательскомцентре в Дрездене (Германия). Другой сын Хазмурзы Кальцикоевича Гутнова – ФеликсХазмурзаевич (1952 г.р.) – доктор исторических наук, консультантПарламента РСО-Алания. В разные годы он работал главным научнымсотрудником отдела Истории СОИГСИ, возглавлял кафедру древнегомира и средних веков. Феликс – автор около 200 работ по древнейи средневековой истории осетин и их предков. Среди них – 11монографий (Генеалогические предания осетин как историческийисточник. Орджоникидзе, 1989; Средневековая Осетия. Владикавказ,1993; Аристократия алан. Владикавказ, 1995; Ранние аланы.Владикавказ, 2001; Социальная история скифов. Владикавказ, 2002;Горский феодализм. Владикавказ, 2007, 2008. Том I, II; и др.). Жена Феликса – Гутнова (Богова) Ирина Таймуразовна – врач-лаборант. Сын Феликса – Тимур (1982 г.р.) – возглавляет одно изотделений Банка Развития Региона. Дочь – Милена (1984 г.р.) –имеет 2 высших образования, кандидат экономических наук,работает в Министерстве по делам молодежи и спорта. Наталья Хазмурзаевна – врач-лаборант, воспитывает сынаФеликса.

К содержанию || На главную страницу

Дата добавления: 2015-12-07