Часть II. Кому же верить?

Примерно через два месяца, эта же газета опубликовала ответную статью-оправдание Г. Копчинского, в которой он категорически отрицал, что является автором "двойного приказа". Там же он утверждал, что В. Комаров в своих показаниях, по сути, его оболгал из-за каких-то своих старых обид, накопившихся за время их совместной работы на Смоленской АЭС.

В результате к лету 2010 г. в "чернобыльской" дискуссии между двумя бывшими коллегами по Смоленской АЭС сложилась парадоксальная ситуация. Это когда два свидетеля в своих официальных показаниях, за которые они оба несут юридическую ответственность, по одному и тому же эпизоду дают прямо противоположные показания.

В такой ситуации можно сделать только один вывод - кто-то из них явно неискренен или на старости лет всe перепутал. И тогда возникает естественный вопрос, кто же из них искренен, а кто всe перепутал? Юридически точный ответ можно найти только в материалах уголовного дела по Чернобыльской катастрофе. Но они, увы, и через 26 лет остаются недоступными не только для украинской и российской общественности, но даже и для международной общественности в лице МАГАТЭ!

И не понятны цели столь долгого засекречивания. Давно наступила пора их полностью рассекретить и ввести в исследовательский оборот. Как это сделала со своими "чернобыльскими" архивами Служба безопасности Украины (СБУ) ещe в 2001 г. Правда, она рассекретила не все "чернобыльские" материалы, а только их часть. Но и на том спасибо, ибо они сильно помогли учeным усилить свою научную аргументацию и подтвердить свои научные выводы. Согласитесь, одно дело, когда учeные делают свои выводы на основе весьма ограниченного объeма открытой информации, и совсем другое дело, когда их выводы полностью подтверждаются официальными документами такого солидного государственного органа как СБУ. Конечно, с документами СБУ наши оппоненты поспорить не могут, но в "чернобыльских" дискуссиях могут постоянно делать вид, что их вообще не существует, чем и грешат наши миэнерговские оппоненты.

К сожалению, в архиве Верховного Суда Российской Федерации почему-то не хотят брать положительный пример с СБУ. Известно, что три весьма солидные информационные организации уже обращались туда с просьбой допустить их представителей к материалам "чернобыльского" уголовного дела. Но все они под разными предлогами получили "от ворот поворот". И до сих пор неизвестны истинные причины такой закрытости. Правда, один политически опытный собеседник как-то разъяснил автору, что эти материалы и не станут доступны общественности до тех пор, пока не уйдут в мир иной все истинные виновники Чернобыльской катастрофы, их вольные или невольные соучастники, а также те, кто цинично использовал еe в политических целях. Но это произойдeт ещe нескоро, а посему надо набраться терпения и дожидаться этого исторического момента. Интересно, сколько лет ещe придeтся ждать?

А сейчас, когда подлинные аварийные материалы остаются недоступными, для предварительного решения вопроса, кто из вышеуказанных бывших коллег по Смоленской АЭС всe перепутал, а кто нет, можно воспользоваться косвенными фактами и признаками. И главным из них будет, конечно, тот факт, что "обвинитель" В. Комаров до сих пор не был замечен в публичной "чернобыльской" дезинформации, а "обвиняемый" Г. Копчинский замечен был, и не один раз. Три примера приводятся выше. Другие примеры можно найти в других статьях автора.

Понятно, что в показания "обвинителя" могли закрасться какие-то ошибки или неточности непринципиального характера, ведь эти показания были даны через 20(!) лет после событий. А через столько лет вспомнить, кто, кому, когда и какие слова говорил или писал, и вспомнить их абсолютно точно, весьма и весьма затруднительно, а практически невозможно. Даже если человек в те тревожные времена и получил редкую возможность познакомиться с подлинниками аварийных документов. Но принципиальная суть таких документов запоминается очень хорошо и надолго. Поэтому на сегодняшний день имеются серьeзные основания больше доверять "взрывным" показаниям "обвинителя". Конечно, их сути, а не буквальной форме.

Кроме того, неоправданно большой сдвиг во времени выхода статьи-оправдания "обвиняемого" только усиливает подозрение в неискренности еe автора. Напомню, что сенсационные показания "обвинителя" появились в СМИ в апреле 2006 года, а оправдания "обвиняемого" - только в июне 2010 года. Будет естественно задать "обвиняемому" два вопроса. Первый - почему он сразу не подал иск в суд на "обвинителя", если последний его действительно оболгал из-за старых обид? И второй - почему он затаился на целых 4 года(!) и вдруг начал бурно реагировать в СМИ только на нашу столь запоздалую публикацию, которая не имеет никакого отношения к их личным взаимоотношениям? Возможно, что "обвиняемый" надеялся, что таким способом удастся скрыть показания "обвинителя" от украинской общественности. И тогда на Украине про них знать не будут и не дадут должной оценки. Очевидно, чтобы так себя вести, надо иметь серьeзные личные причины.

Здесь, видимо, следует напомнить, что в той нашей публикации (это, по сути, первая часть данной статьи) просто цитировались показания "обвинителя" как дополнительный материал к нашему анализу вопроса об авторстве "двойного приказа". А также проводился анализ явно неадекватного (для инженера-физика) поведения "обвиняемого" после Чернобыльской катастрофы, в том числе и одного из его выступлений в СМИ. Так вот, из нашего анализа можно сделать вывод, что такое поведение "обвиняемого" находит логичное и естественное объяснение в предположении, что показания "обвинителя" по сути своей соответствуют действительности. Настаивать на большем не имею права, так как сам с подлинниками аварийных документов не работал. Но и Г. Копчинский, насколько мне известно, с ними тоже не работал, и поэтому не может знать всe, что в них записано на бумаге или на магнитофонной ленте. А В. Комаров с ними работал.

Дата добавления: 2015-12-07