|
Читайте также: |
В общем, на треть психушка, на треть театр и на треть детский сад для взрослых...
КЕЙТ.
Это была страшная баба. Дико красивая - полуфранцуженка, полулапландка, (а я думала, что лапландки бывают только в «Снежной королеве»). Кейт была настоящая ведьма, злющая как черт. Они с Анной, как выяснилось впоследствии, писали на меня доносы. Анна - просто из подлости, а Кейт - из ревности к Наташе.
Она сначала влюбилась в Наташу, потом возненавидела ее и стала сживать со свету. Я то не особенно верю в сглаз и всю подобную мутоту, но большинство девушек в «Пандоре» - очень даже верили, и пришлось звать на помощь мою Полю.
Поля в это время пыталась изучать ведьмовство по американской книжке, которая называлась, почти как наша мама - «ВИККА». Если честно, в переводе на русский, это значит «ведьмовство», а «ведовство», ясное дело такие вещи можно поворачивать в любую сторону, но книжка была ЛЕГАЛЬНАЯ и оттого доброжелательная и по-детски смешная. В предисловии было написано:
Имейте в виду, что любое зло, которое причините вы - вернется к вам в шестикратном размере. Цель данной книги - научить оберегать себя и своих близких от колдовства.
В этом месте автор устает от собственной политкорректности и, не выдержав, добавляет:
И еще - эта книга научит вас делать себе маленькие подарки - ну, например, чтобы телефонная компания вдруг взяла и потеряла ваш счет на крупную сумму.
В общем, Поля явилась в «Пандору», увешанная амулетами, с благовониями и колокольчиками в руках и целый час там колдовала по всем комнатам.
Все равно Кейт с Наташей еще долго воевали, потом Наташа все же победила, и Кейт уволили.
Впоследствии и сама Наташа ушла из «Пандоры», разругавшись с сучарой Рейвин, которая становилась все злее и злее, наверное, оттого, что ей ничего не давали есть, кроме картофельного пюре и мангового щербета.
С уходом Наташи русская история «ПАНДОРЫ» закончилась.
Вообще мне кажется, что в России у садо-мазы - не слишком большое
будущее.
У нас постаревшие Бедные девушки по-прежнему надевают оранжевые жилеты и долбят асфальт - вот неизменные фетиши русской садо-мазы - эти ЖИЛЕТЫ и эти ДОЛБИЛЫ.
Мое мнение таково:
Ни в садо-мазе спасение России, и ни в битье жидов любой национальности.
СПАСЕНИЕ РОССИИ - В ТЕХНИКЕ МЯГКОГО ВВОДА.
Лирическое отступление:
ТЕХНИКА МЯГКОГО ВВОДА.
Так называлась передовица в какой-то некогда вполне серьезной советской
газете, присланной нам из Питера в 1990-м году. Насколько я понимаю - в то первое постсоветское время на Родине происходил невероятный разгул. Не в смысле «разгул демократии». А в смысле просто разгул. Сначала - еще при мне определились две модные (прежде запретные) темы - евреи и эротика, но впоследствии эротика евреев вытеснила.
Я смело могла рассчитывать на свою долю успеха, будучи евреем, несущим на себе некоторую эротическую нагрузку. Меня вызвали в Москву работать над костюмами для первого еврейского фильма и предъявили каким-то австралийским миллионерам из центра Симона Визенталя.
Дальше, со мной, как всегда, ничего не вышло - австралийцы привезли выставку, посвященную трагедии евреев в последнюю войну - огромные фотографии, на которых изображено множество очень бедно одетых, некрасивых людей с бабушками и младенцами - вероятно, это были хасиды.
Из пояснительного текста я узнала, что немцы довольно долго выпускали их куда угодно - только прочь из Германии, и ни одна страна в мире не соглашалась их взять - потому что они были на хуй никому не нужны. Эйнштейна и Томаса Манна - пожалуйста, но не этих. Логично...
Люди эти бродили вдоль границ, умоляли пограничников... некоторые грузились на корабли, и кораблям этим не разрешали приставать к берегу. Там было даже рассказано про подвиг одного капитана - он посадил корабль на мель возле какой-то страны - не желающий их взять - по закону всех, кто находится на корабле, потерпевшем крушение - должна взять страна, у берегов которой это случилось. Капитана потом судили и посадили в тюрьму - да он и знал, на что идет.
Я смотрела на эти фотографии и не могла предположить, что совсем скоро окажусь именно в такой толпе. Мне было легче, чем другим москво-питерцам, твердо уверенным, что еврей - это бородатый интеллигент в очках с томиком Пастернака под мышкой, я - деревенская - местечковая дворняга - и за спиной у меня не раввины и не провизоры, а всякие там столяры, плотники и как высшая карьера - ЭЛЕКТРИКИ.
Да, точно вот такая толпа - ПЕРЕМЕЩЕННЫХ ЛИЦ. Очень страшно в такой толпе находиться. И я быстро переидентифицировалась из питерской принцессы - центровой девочки в часть - ЭТОГО. Никто за нами не бежал, автоматчики, окружавшие нас - были для защиты, (все равно - так похоже на что-то в телевизоре - толпа автоматчиков вокруг нас - и все говорят по-немецки). Я понимаю, что все было не так, но, испытав это один раз - некоторые люди больше не могут из этой сопричастности выйти. НЕКОТОРЫЕ....
Когда Клинтон начал бомбить, из ресторана «Русский Самовар» выкидывали каждого, кто осмелился только заикнуться, что правильно бомбит.
Я тихо шипела в углу, что на Балканах - удивительное Единение Народов и Слияние Религий - за последние несколько лет выяснилось, что пытки, групповые изнасилованья и ожерелья из отрезанных детских пальчиков, дружно практикует все население страны - сербы, хорваты, боснийцы; православные, мусульмане, католики.... Все они проявляют себя - полными ублюдками, трудно кого-нибудь выбрать, и непонятно, почему надо выбирать сербов, по мне так, они хуже всех, потому что вечно просят русских - проливать за них кровь - как во дворе - ПОДЛЫЙ мальчик ебнет кого-нибудь, тот побежит за ним, а он к отцу или старшему брату - спасай!
Я поделилась этими соображениями с одним человеком, и он мне замечательно объяснил - почему - МЫ за сербов.
- Потому что сербы - высокие, красивые, голубоглазые, светловолосые, умные и талантливые люди...
Так сказал этот маленький, черноглазый, черноволосый... умный и талантливый! И дальше:
- А албанцы эти - они на хуй никому не нужны! Хули ты вопишь:
«правильно бомбит» - да ИХ не должно быть. Понимаешь? Они - НЕ НУЖНЫ. Нужны сербы - цивилизованный нормальный народ.
Отлично объяснил. Но с тех пор я не могу читать Павича.
Я вошла как в «трип», когда-то в «Хазарский словарь» - бывает, что
книга становится твоей жизнью и переплетается с ней. А потом постепенно поняла, что делает Павич и расплелась с ним.
Весь этот талант, вся эта фантастическая мистерия - только для того, чтобы в очередной раз поведать миру о том, как высоких красивых умных и талантливых (кто бы спорил - он сам тому порукой), сербов - обложили со всех сторон МЕЛКИЕ НЕПРАВИЛЬНЫЕ народы.
Все понятно, но мне - ВОРОНЕ, эту ЛЕБЕДИНУЮ ПЕСНЮ слушать тошно. И оттого - скушно...
....После выставки, посвященной Еврейской Трагедии полагался банкет. Там - то весь «пиар» и предполагался, и на меня - рассчитывали! Потому что я была удачной фигуркой на доске - носатая еврейская девушка - художник еврейского фильма. А я сочла этот банкет не вполне пристойным зрелищем и ушла. Не то, что я какая-нибудь моралистка - я, собственно говоря, ушла в гостиницу - спать со своим любовником - с тем самым главным Гастоном. Все равно верить в меня люди, которые начали разыгрывать эту партию, перестали раз и навсегда.
Любимейший Кундера назвал бы банкет, в честь умерших от голода, КИЧЕМ, но я к кичу хорошо отношусь - для меня это не ругань.
Кич - это вот замечательный Петр Колумбович Христофоров - какая-то бригантина на берегу Москвы-реки - может архитекторам и противно, а мне весело! Абсурд, конешно - но не страшный - такой детский вполне ОБЭРИУтский бред. Вот это - кич. А то, что кичем называет Кундера - это просто хуйня называется, не знаю, почему он не хочет пользоваться этим словом? (Может не знает? Чех все-таки)...
Кундера как раз антипод Павича, ему - стыдно. За всех. Как этой сербской девочке - у которой дневник - как же она их ВСЕХ ненавидит - всех взрослых, устроивших из ее жизни вот такую хуйню.
Да, девочка эта не так популярна, как Павич. Писатель, пророк, интеллигент, который ноет и скулит, что народ его обижают, которому, не стыдно за свой народ - какое счастье, что у нас - ТАКИХ пророков не бывает. Наши, слава Богу, только и делают, что СВОИХ обличают - начал Протопоп Аввакум, и пошло- поехало...
А кич... Вот классный пример кича - и как раз возвращаемся к победившей эротике:
В 1989-м году в Питер приехал
ТЕАТР СТРИПТИЗА ОТ ЦЕКА ВЛКСМ!
Вот это я понимаю!
Кажется, эта статья «Техника мягкого ввода» и была напечатана где- то в «Комсомолке», и правильно - газета- то молодежная.
Мы-то - артистические девицы всегда про нее знали - про технику эту - бывало вынешь возлюбленного из лужи, дотащишь до дому - ну хоть как, (знаменитая фраза, сказанная Кузьминскому, Эммочкой при первом знакомстве:
Держись за столб. Так - дойдешь до дому).
И... лежит он конешно на кровати - и мало уж может. А техника мягкого
ввода на что? И никто нас не учил.... И в газетах не писали... просто мы любили этих охламонов своих - художников, поэтов, барабанщиков. От блядства нашего и природной распущенности, расцветал - там внутри уж этот увядший бутон, и все получалось. А простую женщину - кто научит? Кто, если не «Комсомолка»?
В общем, все тогда смеялись над этой газеткой. Там еще снизу была вторая статья.
«Женские оргазмы и что мы должны о них знать?»
Ну вот, приехала я значит в Россию - прошлым летом, лежу рядом с
женихом - Захар Михалычем. Вокруг белая ночь - за окном двор- колодец с лавочкой, (на лавочке - алкоголики). Вдруг со двора доноситься дикий женский вопль. Я не удивилась - всю жизнь жила во дворе - колодце и всегда там по ночам орали бабы - от мордобою.
Вот, думаю, ничего то тут не изменилось - плохо народ живет и ведет себя соответственно...
Но следующего вопля - не раздается, а это для мордобоя странно. И потом алкоголики начинают как - то этот вопль комментировать, да и я вдруг понимаю, что вопль то - не такой. А такой - какой и из нашего с Захар Михалычем окна - можно сказать только сто доносился - вот какой!
Получается вот такая картинка, как из учебника: ВЧЕРА И СЕГОДНЯ.
ВЧЕРА:
ОН приходит на бровях. Видит ЕЕ - толстую, к тридцати, уж как пить
дать. В бесформенном халате. И с «шестимесячной». Смотреть противно. И вообще плохо. Конешно, он ничего не может. Она ему говорит:
«Опять надрался, сволочь, неудачник, импотент...» где-то на середине между «неудачником» и «импотентом» - ОНА уже получает в глаз и это только зачин. Дальше он ее пиздит, вместо того чтобы выебать. Дальше - ночь. Сон. Утром до некоторой степени, наступает ее звездный час - она ему не дает ни пожрать, ни опохмелиться, и, наслаждаясь его муками, едет в автобусе на свою фабрику. Он - злой как черт, тоже едет на свой завод - там он еле-еле работает (нету от такой работы никакого прироста валового продукта), потом, после работы старается надраться еще больше, чем вчера - чтоб только не видеть ее рожу, потом идет домой и... крути кино сначала.
Она - Нетоптаная Курочка - успевает за это время - поругаться в трамвае, в магазине, не хуже его хуево поработать на производстве, наорать на ребенка от чего он становится «запушенным» и поругаться с соседкой. Так, дети мои, жил простой народ до революции, принесшей нам не только ВЕЛИКУЮ ИДЕЮ, совместного со всем остальным Цивилизованным Миром, упаковывания всего, чего только можно, в пластмассовые коробочки, но и - ЕЕ - ТЕХНИКУ МЯГКОГО ВВОДА.
И вот оно - счастливое СЕГОДНЯ:
Первая часть не меняется - НА БРОВЯХ.
Но что видит он? А видит- то он уже некоторые проблески того, что не
станем мы грубо и впрямую называть «пизда», а назовем уклончиво и таинственно «женщина». (Это ведь нынче самые что ни на есть простонародные слова: «Мужчина» - вы здесь не стояли! И: «Женщина» - передайте мелочь!). Она уже не такая толстая в свои тридцать, а просто «с формами», она читает дешевые женские журналы и уже как-то приоделась - сверху на ней что-то розовое в цветочек, а внизу - зеленое в клеточку и все это, представьте себе, в блестках! Может где-нибудь в Париже или в «Борее» предпочитают женщин в черном, но не во дворе колодце - угол Кузнечного и Колокольной, там неискушенные и непресышенные покамест мужчины, радуются при виде блесток, понимая:
ЭТО - ЕМУ!
ЭТО - БРАЧНЫЙ ТАНЕЦ ФАЗАНИХИ!
И на голове у нее - модные «мелированые» перышки - блестящие - даже и
от шампуня «Ворожея» - а не тусклая пакля. Посреди форм - талия. И все - ЕМУ. Он конешно польщен и признателен. Но он, конешно, ничего не может. На бровях - оно и есть на бровях. И после 8-и часов за станком трудно требовать чего-то другого.
Он ничего не может - но ХОЧЕТ! И уж тут-то наша героиня, вооруженная техникой мягкого ввода - кладет его милого на постелю и не хуже какой художницы-поэтессы... А дальше все понятно - бутон расцвел, с оргазмами - без оргазмов - это все не важно, на самом деле, ебля, она есть ебля - ЛЮБОВНЫЙ обмен энергией между двумя индивидуумами, за что и боролись! А насчет оргазмов все уж тоже образовались и стараются в этом направлении. Но во всех случаях, вместо мордобоя происходит пиздоеб, (это новое слово и является антонимом слову мордобой!).
Утром счастливая - любимая она - дает ему похмелиться и поесть. Все
довольные едут на работу. Там получше, насколько это вообще возможно,
работают, привал годового продукта... ребенок.... Соседка... словом - ясно,
что
ТАК - ПОБЕДИМ!
...Между тем, в «Пандоре», неблизкой моему русскому сердцу, разрешался только один вид ввода - резиновая чурбашка (иногда с моторчиком, иногда без) в жопу клиента. Все остальное запрещено.
Для меня это было ужасной неожиданностью - я, собственно говоря, устроилась туда, чтобы трахаться и одновременно зарабатывать - мне хотелось таким образом объегорить изрядно надоевших Мелких бесов. Но, конешно, такое местечко будет скорее играть в их команде, чем в моей.
“YOU SHOUD KNOW - ITS NOTHING ABOUT SEX HERE!”
ТАК Наташа отвечает каждому звонящему по телефону, каждому входящему, и
эта же строгая фраза была произнесена мне. Никакого на хрен секса - под угрозой увольнения!
А между тем было совершенно ясно - что СВОИ - это дело потихоньку практикуют.
Опять СВОИ!
И ОПЯТЬ Я ГОРЕСТНО ДУМАЮ - ПОЧЕМУ ВО ВСЕЙ ЗЕМЛЕ. НА ВСЕМ СВЕТЕ - у меня
никогда нет никаких своих, кроме родителей, дочки и сестры. Но такие свои - они есть у каждого - таких, иметь неинтересно. У большинства людей есть еще какие-то - «НАШИ».
Какое-то, какое никакое - «МЫ».
А У МЕНЯ - НИКОГДА!
И мне все кажется, что вот будет любовь, мужчина, и мы с ним станем
«МЫ», будем друг другу НАШИ и СВОИ.
Ничего из этого не выходит. Ни мужья, ни любовники, ни бойфренды - этим не становятся. Я - отдельно, они - отдельно.
Я уж привыкла к этому, привыкла к одиночеству. Самый нелюбимый день в году для меня - Новый год, потому что надо быть в веселой компании СВОИХ. Со мной в Новый год всегда какая-нибудь беда, всегда слезы. В остальные дни - легче терпеть, свою ко всему, непричастность. Книги - это, конешно, мои СВОИ. ВСЕ ЭТИ, даже не всегда умершие - иногда живые. Но никогда не надо пытаться материализовать - любимого писателя или поэта.
Помню, в Париже рядом с ЖИВЫМ любимейшим Хвостом, я уходила из его
мастерской, всегда полной людьми - уходила от нестерпимого одиночества,
К СЕБЕ, в крошечную келью на улице Пигаль (но не там, где она - ВЕСЕЛАЯ
ПИГАЛЬ, а просто в начале - Пигаль 11 - там напротив супермаркет, а в окно
кельи вина верхушка Эйфелевой башни), и читала, лежа на узкой постели,
книжки Шинкарева. Читала и думала
- Вот он - единственный мой друг!
А потом вернулась в Нью-Йорк, встретила живого Шинкарева, и все
влюбились, я в его книги и картины, он в мои песни... Он даже прожил в хвостовской спаленке несколько месяцев.... Но никакой дружбы между нами не вышло - каждый живет в своем одиночестве, но у него все же есть Митьки и Алина, а у меня - никогда, никого - одна я - Бедная девушка, вот и приходиться мне быть - только с... ну с кем-то, кого не стану я называть - пусть каждый догадается - как ему положено.. Да и не назвать - слишком много имен.
Да и еще один за мной ходит... у него тоже много имен. Обаятельный - но он мне не нравиться - у него запаха нет. А - ходит!
«...Слева кудри токаря, справа - кузнеца...»
Но, если честно, мне отношений с этими двумя хватает полностью, и они
так много сил отбирают, что на остальных - вроде и не остается - отсюда и одиночество - это мое собственное нежелание никаких глубоких связей с людьми.
В общем,, что можно было сестрам испанкам - мне, или дурище Джованне - было явно запрещено.
А между тем, один клиент мне приглянулся - и вовсе не тот развязный красавец - дружок испанок, а наоборот - постоянный клиент Эдны - канадец. Звали его Дэйвид, это был огромный блондин с мужественным лицом и манерами застенчивой девочки - его блондинская кожа давала ему замечательную возможность краснеть каждые две минуты.
Я с ним встречалась прежде - Наташа вечно заставляла меня смотреть «сессии» Эдны - для повышения квалификации. Своих отдельных клиентов мне доверяли очень редко - даже если клиент выбирал меня - приходилось делить его и заработок с какой-нибудь опытной садисткой - но я не обижалась - шли первые три месяца - мой стажерский срок. Все равно, стоило мне остаться с клиентом наедине хоть на минуту - я немедленно начинала его ласкать потихонечку и (что еще более страшное преступление) - смешить. Что поделаешь - есть у меня талант клоуна, и нету у меня таланта садистки.
Дэйвид боялся всех, кроме Эдны, но меня он знал, и я ему почему-то очень нравилась. Он всегда радовался моим приходам на «сессию». Улыбался - так трогательно.
Выбирал он всегда один сценарий «медсестра». У Эдны был потрясающий костюм - белый пластиковый мини-халатик на кнопочках и пластиковая шапочка с красным крестом.
Медсестра делает уколы, защемляет всякими зажимами, ставит клизму и не разрешает идти в туалет, а не выдержал - мой пол языком!
В тот день Наташа что-то напутала с расписанием, и когда Дэйвид явился, Эдна вовсю обслуживала другого клиента - очень важного - знаменитого нью-йоркского адвоката - большого друга и покровителя «Пандоры». Началась некоторая паника и суматоха, и тут Эдна предложила Наташе послать меня.
- Саша ему нравиться. И она отлично знает весь мой сценарий.
- Я не знаю, можно ли ее выпускать одну...
- Но рано или поздно, ее все равно придется одну выпустить! Давай, я в
нее верю.
Все мы - артистические женщины симпатизировали друг другу, общались в перерывах. Наташа дружила с Этной и со мной, мы с Этной тоже находили общий язык - в общем,, это была некая дружественная, по отношению ко мне, группировка. В общем,, Эдна уговорила Наташу рискнуть, меня втиснули в крошечный халатик (Эдна - маленькая блондиночка), и выпустили на манеж - в медицинскую комнату.
Дэвид обрадовался моему приходу, и мы начали игру. Я велела ему раздеться и лечь на огромный операционный стол. Сама я приготовила шприцы и пинцеты, и уселась на него верхом. Дальше он должен был бояться и умолять не делать БОЛЬНЫЙ укол, а я - непреклонная злодейка - должна была его не слушать и вонзать иглу в его трепещущую плоть... Вместо всего этого, я начала тихо гладить его живот и говорить:
Бедный маленький заинька, не бойся, никто тут тебе больно не сделает, сейчас добрая сестра Саша будит тебя жалеть...
В общем,, я уверенно ступила на путь ДОЛЖНОСТНОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ.
Я стала гладить его грудь и живот, сама от этого завелась и задышала сильней, чем обычно. Тут же лопнули кнопки на моем халатике... он тоже задышал... В общем,, дело полным ходом пошло прочь от садо-мазы к обыкновенным плотским утехам.
Дэйвид совершенно не возражал (может он думал, что это новый метод - ну как в сталинских допросах - добрый следователь - злой следователь?) Потом я нагнулась и поцеловала его и была уже готова насадить свое лоно на его восставшую плоть - вот она моя победа над Мелкими Бесами....
Ну и ясное дело, в эту минуту дверь распахнулась, и в медицинскую комнату ворвалась Рейвин в сопровождении Анны, Кейт и Наташи.
Рейвин стала дико орать на меня, что я уволена. В промежутках между ором, она извинялась перед Дэйвидом и обещала, что Эдна освободиться через десять минут и обслужит его - по-хорошему. Наташа повторяла за ней:
- Какое безобразие... мы тебе доверили...
Дальше мне велено было забирать свои шмотки и выметаться. Рейвин, наоравшись, ушла, а Наташа, не стесняясь Кейт и Анны, перешла на русский.
- Что ты наделала? Зачем?
- Мне хотелось приласкать его немного...
- Клиента? Зачем? ТЕБЕ ЧТО ПРИЛАСКАТЬ НЕКОГО?
- Некого...
Наташа не понимает. У нее на шее муж - Вася Арбатов и четверо детей.
- Юля, это - работа! Деньги! Ты уж была почти готова к самостоятельным заработкам!
- Откуда она вообще узнала, что я там делаю в этой комнате?
- Да за тобой, оказывается - давно уже следят! У нас ведь охрана - как
в супермаркете специальная комната с телевизором, и все помещения просматриваются.
- Следят за всеми девушками?
- Для их же безопасности - мало ли какой-нибудь маньяк попадется. Ну,
обычно просто охранник сидит там себе и вяло поглядывает иногда, у них даже и любопытства больше нет - столько они тут всего навидались. У нас же не вуайеристы работают, а обыкновенные охранники. И им по хую, кто там, чем занимается - лишь бы жизнь девиц не подвергалась опасности. Но на тебя, оказывается эти бляди - давно уже доносы пишут!
- А ты не знала?
- Нет, конешно! Они и на меня пишут. Эту лапландскую пизду я все-таки отсюда выживу, а с немкой вообще сложно - она кучу денег приносит заведению, эсэсовка ебаная... В общем,, как только я тебя отправила, Рейвин пошла в эту комнату с телеком, а я и не думала, что там у тебя может происходить что-то ТАКОЕ. Да ладно - что говорить - ты сама во всем виновата. Ну, хочешь, я позвоню в «Наткракер»? Они там Рейвин все ненавидят. Пойдешь, поработаешь у них. Но только репутация доминиктрисы у тебя уже навеки испорчена, Нью-Йорк - город маленький. Я могу тебя пристроить только в жертвы.
В жертвы мне уж совсем не хотелось. Да и в садистки - тоже. Ясно было, что дело это не по мне. Я поблагодарила добрую Наташу, связала свои пожитки в узелок и отнесла их домой, (на радость Поле, которой вся эта амуниция немедленно и досталось).
Почти вся - самый дорогой предмет - кожаные сапоги на шнуровке - до самых бедер, Наташа помогла мне продать за 200 баксов, я ведь к этому времени осталась уже окончательно без денег. Оставшись окончательно без денег, (а также без работы и, по-прежнему, без хоть какого - любовника), я решила, что самое время - ЗАПИТЬ.
РАШН БЛЭК И «БЛЭК РАШН»
... Я пойду через дорогу
До знакомого шинка.
Выпью водки, понемногу,
Отойдет моя тоска.
В «Самоваре» всякой твари
Много больше, чем по паре.
Поэтесса с длинным носом,
Пимп с коришневым засосом,
«Мамка» в розовом Версаччи,
Дон-Жуан - владелец дачи,
Бизнесмены при блядях
(Показаться на людях).
Одним словом - «хьюмен бинс»
(Фасоль человечья),
Время ходит вверх и вниз,
А кабак стоит навечно...
Мне - бесплатно наливают,
Потому - меня тут знают.
Бармен ходит в мой отель,
У него там есть кобель.
Хоть и черный, а хороший
И берет недорого...
Всюду деньги, всюду гроши,
Тугрики и доллары.
Не волнуюсь я одна -
Стала жизнь песнею,
Мне Америка-страна
Выправила пенсию!
Доктор стукнул молоточком,
Написал про «драз-абьюз»,
Дали пенсию - и точка!
А теперь я водку пью...
Из поэмы «Сердце моряка»
Запить мне всю жизнь не удается по причине слабого здоровья, но на этот раз я уж постаралась, да и обстоятельства складывались в мою пользу.
Для начала я снова сдалась в текстиль - в одно захудалое местечко, которое держал бывший хиппи Майкл Попов.
Родители Майкла - западные украинцы «Ди.пи.» попали в Америку уже из Аргентины, и отец его был, вероятно, настоящий нацистский преступник - он умер от пьянства, и Майкл говорил, что за всю жизнь не встречал человека страшнее своего отца. Сам-то Майкл был невиннейший нью-йоркский заяц, играл на гитаре в собственной рок-группе в стиле «сикстис» и никогда бы мухи не обидел. Ни на каких языках, кроме английского, он не говорил, но по-украински, кажется, мог понимать немного.
Правой рукой Майкла был пожилой еврей-гомосексуалист - Джерри, они работали вместе уже лет пятнадцать, видимо Джерри был когда-то влюблен в юного натурала Майкла. Постоянных работников в студии не было, так как, дела шли совсем плохо, (оба они, и Майкл, и Джерри, курили траву с утра до ночи, слушали старый рок и ненавидели всех этих сучек, заправляющих в нашем бизнесе, пожалуй, даже больше, чем я). Майкл был классический пример Хиппи, пытаюшегося стать Яппи, и невеста у него была, конешно, кореянка, хотя тайно он мечтал о русской девушке.
В результате, он все же завел двух постоянных работниц, русских девушек: меня и Верку, казачку из Ставрополя, тоже «мухинку», и тоже, в тот момент одинокую мамашу, со своим мужем она разошлась по причине его сурового нрава. У Верки были еще всякие сложные работы, на стороне, а у меня - ничего, я как-то совсем растерялась от всего происходящего, и мне все время казалось, что я внутри у какой-то чужой пьесы, не для меня написанной - мне хотелось выйти из этих костюмов и декораций. Но выйти было некуда, оставалось только пойти после работы через дорогу до знакомого шинка - самого дорогого и знаменитого в Нью-Йорке русского ресторана с оригинальным названием «РУССКИЙ САМОВАР».
«Самовар» и его легендарный хозяин Рома Каплан описаны уже множество раз, и в стихах и в прозе, но, тем не менее, тема «Самовара» неисчерпаема, и когда-нибудь я соберусь с силами и напишу об этом удивительном месте отдельную книгу - оно того заслуживает. Но в этой книге, посвященной судьбе Бедной девушки, занесенной на чужбину, «Самовар» будет лишь одним из многочисленных эпизодических героев. Хотя понятие «эпизодический» отлично подходит ко всем мужчинам, которые уже описаны мною на этих страницах, или еще будут описаны, но никак не к «Самовару» - этот «эпизод» начался примерно на третий день после моего появления в городе Нью-Йорке и кончится в моей жизни не раньше, чем сам «Самовар» закроется.
Стоит это благословенное место на углу Восьмой и Пятьдесят второй, то есть прямо возле «Адовой кухни» и Гармент-дистрикта. Напротив «Самовара» находится «Рюмка» - то есть «Рашн водка-рум», а почти за углом «Дядя Ваня» - вот такой бермудский треугольник, дающий желающему запить-загулять - безграничные возможности.
«Рюмку» открыл - сбежавший из «Самовара» официант Дима - ослепительной красоты пьяница, кончивший востфак питерского университета и женатый на поповне - дочери батюшки из Русской Зарубежной Церкви. Каплан был страшно зол на предателя Диму, и первые пару лет, друзья «Самовара» должны были ходить в «Рюмку» тайно, но потом все это как-то утряслось и роли разделились - в «Рюмке» стала преобладать бруклинская молодежная тусовка, а «Самовар» так и остался неким уникальным Ноевым ковчегом, собирающем в свое чрево представителей множества разных социальных групп русского Нью-Йорка.
«Самовар» - место недешевое и, собственно говоря, бедную богему приучила ходить туда именно я, с помощью нескольких нехитрых правил, о которых - позже.
Помещение, занимаемое «Самоваром» - длинное и вытянутое кишкой, сразу за входом начинается длинный бар и возле него несколько столиков - это курительная часть, потом, за белым роялем, начинаются столики самого ресторана. Среди клиентов «Самовара» - очень много приличных пожилых американцев, которые заходят сюда поесть перед бродвейским шоу, или выпить чего-нибудь - после. «Самовар» находится в самом центре района Бродвейских театров. И конешно молодые бродвейские актеры, певцы и балетные ребята тоже заглядывают сюда после своих спектаклей. Все, кто победнее, кучкуются вокруг бара.
В то душное и печальное для меня лето, я каждый день выходила с работы - из студии Майкла Попова, (она была на углу Восьмой и Сороковой), часов в 9 вечера, шла десять минут по Восьмой и оказывалась в уютном, прохладном «Самоваре» - это был почти настоящий Рай - красноватый свет, тихие звуки рояля, столики, покрытые павлово-посадскими платками, и знакомые физиономии других завсегдатаев этого бара - так же как я, вышедших с работы около девяти - ювелиров, дизайнеров, ребят из туристических агентств и прочих представителей ненормированного рабочего дня.
За стойкой в «Самоваре» перебывало множество необыкновенных персонажей, но в то лето, там стоял БАРМЕН БОРЯ - именно благодаря ему, мне почти удалось спиться.
Бармен Боря был толстый человек с внешностью Карлсона - на голове он носил русый парик.
Боря был пидар и патологический врун. Но как все пидары, он был человек артистический и с некоторой долей фантазии. Меня он обожал. И также нежно относился к Оле - жене Володи Брука - грустной женщине с красивыми синими глазами и долгим носом. Мы приходили уставшие, замученные - в общем,, две носатые мымры, садились за бар, Боря наливал нам по первой «отвертке» и начинал:
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 71 | Нарушение авторских прав