Читайте также:
|
До места, где Толмач задумал устроить ночлег, отряд добрался уже в сумерках. Какое то время они потратили на то, чтобы похоронить останки водителя разбитого джипа. Его положили в глубокую рытвину асфальта и завалили сверху обломками. Потом Столяр, Толмач и остальные бойцы, разрядив автоматы чтобы не производить лишнего шума, подняли их стволами вверх и трижды пощелкали курками над могилой в символическом последнем салюте. Кроме того на месте боя собрали все, что еще могло пригодиться и сложили в кузов разбитого джипа. Сам джип командир тоже решил взять с собой, прицепив тросом задней лебедки к кузову «багги». Оставлять драгоценную технику гнить здесь было выше его сил, хотя и пришлось пожертвовать одним из бойцов. Который, беззвучно матерясь сквозь зубы, обмотал нижнюю часть лица смоченной в спирте тряпкой, чтобы не чувствовать жуткой вони, и сел за руль машины. После того как проиграл жребий, вытянув короткую спичку.
Отряд подобрал наблюдателей возле башни и двинулся на северо-восток в сторону аэропорта Ле-Бурже. Миновав громадное сооружение в виде длинной изогнутой галереи с колоннадой, машины пронеслись через круговую развязку со зловеще чернеющим в середине нее зевом станции метро и выехали на широкую прямую как стрела улицу. Уже чувствовалось приближение ночи, а вместе с темнотой понемногу нарастало и тревожное напряжение. Тьма, сгустившаяся в провалах пустых окон и жерлах входов в метро, наконец, дождалась своего часа. Она выползала из своих убежищ и понемногу заполняла узкие улочки, а потом длинные тусклые тени поползли через широкие проспекты и избитый асфальт площадей, постепенно погружая все вокруг в безликое черное ничто.
Отряд остановился в том месте, где множество прямых улиц лучами сходились к исполинской арке в середине асфальтового кольца. Будто высеченная из единого куска светлого камня, она возвышалась здесь огромным пышным монументом как символ величия того народа, который её воздвиг. Издали казалось, что даже время не потревожило торжественный сон этого величественного сооружения. Но вблизи видно было, что годы запустения оставили и на нем свой след. Изящные барельефы в углах над арочным проемом во многих местах выкрошились, мелким крошевом постепенно опадая вниз, а трещины извилистыми линиями прочертили кладку где на стыках громадных каменных блоков гнездилась зеленая щетина мха.
Машины загнали прямо в высокий проход под аркой задом друг к другу, так чтобы каждая смотрела в свою сторону и можно было в случае опасности быстро покинуть лагерь. Разбитый джип вручную затолкали в один из меньших проходов, которые находились на торцах арки. Таким образом, с трех сторон подходы к лагерю были более-менее защищены, с четвертой же стороны Толмач решил поставить монку с растяжкой прямо в боковом проходе. Вокруг на просторной круглой площади, заложили несколько противопехотных мин, разломав остатки тротуарной плитки и закопав их в землю. Подходы к лагерю простреливались на многие десятки метров во все стороны, за исключением нескольких мертвых зон, там где массивные опоры заслоняли видимость. Зато все прилегающие улицы просматривались далеко вперед и, пока еще не окончательно стемнело, несколько наблюдателей внимательно следили за окрестностями. Позиция здесь конечно была очень удобной, смущало только большое количество станций метро в ближайших кварталах. С наступлением ночи, каждая могла стать источником смертельной опастности.
Толмачев приказал одному из бойцов почистить и привести в боеспособное состояние пулемет на крыше разбитого джипа. Двое других в это время доливали бензин в баки, которые наполовину опустели после сегодняшних гонок по улицам города. Отряд занимался подготовкой к ночлегу до самой темноты. Когда все дела были закончены, первая смена часовых заступила на дежурство. Двое бойцов уселись на крыши машин, свесив ноги в раскрытые верхние люки, и следили за улицами через приборы ночного видения, которые Толмачев называл «Филинами». Еще один разведчик забрался на крышу арки по винтовой лестнице, проходившей внутри каждой из четырех опор сооружения. Ветер разведал путь наверх сразу же, как только отряд остановился здесь. Казалось, каждая дверь неудержимо влекла любопытного разведчика, особенно если она была заперта. Он облазил чуть ли не каждый метр внутри, а когда спустился, довольный точно ребенок, показал спутникам маленькую пластмассовую модель арки.
- Вот и сувенир тебе на память! – смеялся Лис – Ты у нас теперь настоящий турист! Магнитик с видом башни еще не нашел?
Марк Столяр и Штык должны были заступить на дежурство вторыми. К тому моменту когда приготовления к ночлегу были завершены, у них еще оставалось время и для сна, и для того чтобы заняться своими делами. Пока командир обходил лагерь, осматривая и проверяя еще раз все что было сделано, а Столяр вместе с остальными бойцами разогревали на примусе похлебку из говядины, Марк решил прогуляться под сводами арки, любуясь изящными геометрическими узорами на потолке. Он остановился в самой середине могучего сооружения, там где под его ногами, замурованная в гранит, лежала позеленевшая бронзовая пластина с непонятной надписью, едва различимой под слоем окислов. Ночная темнота еще не успела окончательно сгуститься вокруг и в полумраке на стенах арки виднелись столбцы неведомых надписей. Понять что именно они означали он так и не смог, хотя неплохо знал французский. Наверное, здесь были начертаны имена и фамилии знаменитых людей прошлого, дабы потомки не забывали их великие деяния. Увы – с горькой иронией подумал Марк – их славные подвиги жили до тех пор, пока было кому о них помнить. Теперь же древние письмена на стенах стали лишь пылью мертвой Истории. Истории того мира, который исчез навсегда.
- Командир! – окликнул Толмача один из бойцов, сидящих в общем кругу возле примуса – Давай к нам на огонек! Война войной, а ужин по расписанию!
Марк сбросил оковы мрачного оцепенения и оглянулся. Люди шутили, смеялись, что-то рассказывали друг другу и казалось они ненадолго вдохнули жизнь в этот огромный склеп с высеченными на стенах именами покойных. Он подумал, что само их появление здесь в чем то было как дань памяти предкам, стремлением показать им что жизнь еще теплится на развалинах мира и этот огонь будет гореть до тех пор, пока в мире будет биться хотя бы одно живое человеческое сердце.
Столяр сломал несколько сухих карликовых деревьев, выросших на остатках тротуарной плитки, и разжег маленький костер у основания арочной опоры. Здесь за массивной каменной кладкой костер был надежно защищен от посторонних глаз и отблески пламени можно было увидеть только находясь совсем близко к лагерю. Сидя на широком уступе, Марк уплетал горячую похлебку, согревался теплом костра и на какое то время позволил себе забыть обо всем.
- Слушай, Столяр, я тут подумал… – произнес Толмачев, попивая горячий чай из алюминиевой солдатской кружки – Почему никто из твоих соотечественников не пришел к вам на помощь? Они в конце концов должны были понять, что экспедиция провалена и могли прислать сюда людей хотя бы за самолетом. Не могли же они вот так просто взять и бросить здесь такую драгоценность?
- Я тоже об этом думал – Столяр прислонился спиной к стене, задумчиво наблюдая за пляской языков пламени – Наверное,… они до сих пор не считают миссию проваленной.
Неожиданный ответ несколько смутил Толмачева.
- То есть гибель всего экипажа и разведчиков не есть провал экспедиции? – он удивленно приподнял брови – Какая то странная логика. Тебе не кажется?
- Не знаю – пожал плечами Столяр – Иногда логику старейшин понять нелегко. И тем не менее они редко в чем ошибаются. Я думаю, они знают что я жив. А если я жив… - он вдруг резко прервался на полуслове и замолчал.
- Все равно странно. – пробормотал Толмачев – Сдается мне нету там в аэропорту никакого самолета…
- Он там – с безапелляционной уверенностью перебил командира Столяр – Я же связывался с пилотской кабиной через свою радиостанцию. Кабина молчит, в лагере тоже никого. Если бы самолет улетел, я бы не смог выйти на его частоту, тут радиогоризонт не такой обширный чтобы сигнал до России дошел без ретрансляторов. Я не знаю куда пропали остальные, но думаю завтра мы все выясним.
- Ну, будем надеяться что ты прав – с сомнением пожал плечами Толмачев – Нам ведь пока чертовски везет.. тьфу-тьфу – он поплевал через плечо, залпом допил остатки чая, после чего с кряхтением поднялся на ноги и потянулся, разминая затекшие конечности – А теперь, ребятки, всем кто не на часах – спать! Столяр, Марк и Штык – ваша смена через три часа. Спокойного дежурства!
Бойцы разошлись по машинам и юноша со Святославом остались вдвоем у костра. Никто из них пока не собирался идти спать, хотя усталость ощутимо давила на плечи. Они молча сидели и смотрели в огонь пока, наконец, Марк не заговорил, когда убедился что никто из разведчиков его не услышит:
- Как прошла встреча с Главой сегодня утром?
- Как я и думал – равнодушно ответил Столяр, лениво поворошив угли в костре – Он долго сомневался и если бы не ваш Толмач неизвестно чем бы дело кончилось. Завтра он свяжется с Главой, сообщит ему что птичка в клетке и французы будут свободны. Мы должны будем встретиться с ними там же в аэропорту, ну а дальше пусть они сами решают что им делать. Идти дальше на восток или где-нибудь осесть.
- Про эпидемию бешенства ничего не рассказывал?
Столяр покачал головой.
- Но ведь если Толмач начнет читать твои бумаги, он обо всем узнает – не унимался Марк.
- Тогда я ему все и расскажу – перебил Столяр – Тем легче ему будет поверить, что я не выдумал всю эту историю с психами.
- А ты остаешься с нами?
- А куда мне деваться? – горько усмехнулся Святослав – Я подозреваю, что ваш Глава придумает какую-нибудь хитрость, чтобы надолго задержать меня здесь.
Марку на миг показалось, что он воспринимает свое положение как-то неестественно равнодушно. То ли ему на самом деле было уже все равно, то ли…
- Но у тебя наверняка есть ответная хитрость? – с лукавой усмешкой спросил Марк.
- Иди спать, сынок – добродушно улыбнулся Столяр и бросил в догорающий костер ветку, которой он мешал угли – День сегодня был нелегкий.
Он поднялся и ушел в темноту, а Марк еще какое то время сидел один у слабеющего огня, глядя как постепенно угасает единственная крошечная искорка света среди бескрайнего моря тьмы.
Вопреки ожиданиям Марка, он уснул почти сразу, невзирая на жесткую ребристую поверхность пола в багажном отделении «тигра». Не смутило его и то, что за бронированными стенками машины на десятки километров вокруг расстилались мертвые каменные джунгли города, погруженные в кромешный мрак ночи. Он не слышал ни протяжного жуткого воя неведомых ночных хищников, ни похрапывания бойцов, ни свиста ветра, гуляющего под высокими сводами арки.
Он даже не помнил видел ли он что-нибудь во сне, или его сознание сразу же провалилось в лишенную ощущений тьму короткого забытья. Когда чья-то рука внезапно опустилась на его плечо, ему показалось что он только что сомкнул глаза. Однако часы с подсвеченными фосфором стрелками показывали за полночь. Браслет часов обхватывал запястье той самой руки, которая его разбудила. Марк повернулся, ничего не видя в полной темноте, и почувствовал как чья то ладонь зажала ему рот. Дыхание быстрого тревожного шепота возле уха мгновенно разогнало остатки сна:
- Тихо! Сейчас осторожно вставай и бери оружие. Будь готов к бою! Твой автомат на стене над тобой, каска сбоку. Бери все и жди. Только тихо! Кивни головой, если понял!
Марку ничего не оставалось как послушно кивнуть, хотя он пока совершенно не понимал что происходит. Мозг спросонья соображал туго, но он сразу определил, что все происходящее не было сном, хотя и выглядело донельзя странно. Часовой из первой смены, зачем то ползал среди спящих, осторожно будил их, что-то тихо шепча на ухо. Они просыпались как по команде, как будто бы всю ночь только и ждали этого момента, чуть слышно щелкали предохранители автоматов, шуршал брезент на полу и поскрипывали кресла. Никто даже не обмолвился словом и единственный звук речи Марк услышал только когда часовой торопливо прошептал на ухо Толмачу всего лишь две коротких фразы. Однако эти единственные слова мгновенно вызвали у юноши ледяной озноб, который волной прошелся по всему его телу.
- Снаружи морры!
Морры! Ночной кошмар внезапно ожил, мешаясь с жуткими образами из детских страхов, обретая плоть, зубы и длинные когтистые руки-лапы. Они были здесь – ночные властители города, идеальные хищники, похожие на персонажей древних легенд о людях-зверях. Те кого боялись даже закоренелые головорезы-наемники, те кто иногда утаскивали людей под землю живьем, те кого считали воплощением смерти. В первые мгновения Марк ощутил, как волосы становятся дыбом на его голове, а страх сковал его горло, так что юноша с трудом мог вдохнуть ставший вдруг ощутимо твердым воздух. Он крепче стиснул автомат и холодный металл оружия в его руках внезапно придал ему мужества. Он был здесь не один, его верные соратники готовы были встать плечом к плечу и отразить смертельную угрозу, притаившуюся во мраке.
- Уверен? – сглотнув комок в горле, спросил Толмач у часового. Командир со сна выглядел скорее удивленным, чем напуганным. Или он просто давно уже перестал чего-либо бояться.
Часовой молча кивнул, представляя себе что происходило наверху арки несколькими минутами ранее.
До конца смены оставалось всего полчаса. Боец, лежащий на холодных камнях крыши оторвался от массивного прицела «Взломщика», который стоял перед ним на раздвинутых сошках, протяжно зевнул и устало потер глаза. Надо выкурить хотя бы одну – подумал он, вытаскивая пачку сигарет из кармана разгрузки - иначе точно начну дремать. Он осторожно чиркнул зажигалкой, извлекая крошечный огонек пламени, поджег кончик сигареты и с наслаждением затянулся. Заерзал, устраиваясь поудобнее на жесткой поверхности, потом снова посмотрел в прицел… и сигарета выпала у него изо рта…
В зеленом цвете ночного прицела где-то на самой границе зрительного восприятия нечто шевельнулось во мраке. Это движение было столь неуловимым и смутным, будто ожил внезапно маленький кусочек темноты, и боец поначалу принял его за плод своего воображения. Но когда тьма зашевелилась вновь в чаще кустарника и засохших деревьев там где начинались лучи улиц, по телу часового мгновенно пробежала ледяная дрожь. Теперь он уже не сомневался – там что-то есть. И это «что-то» было живым, быстрым и хищным. И оно было не одно!
Боец уменьшил зум, картинка в черной круговой рамке прицела отъехала назад, расширяя область видимости. Сгустки тьмы, словно привидения, едва заметно шевелились повсюду вокруг, медленно смещались, иногда застывали на месте и снова продолжали двигаться в бесконечном жутком хороводе. Часовой прислушался, но тишина вокруг стояла такая, что он, казалось, слышал частый стук собственного сердца. Одним движением выхватив рацию из специального кармашка возле плеча, он зашептал в неё лихорадочным взволнованным шепотом:
- Земля, прием! Множественные цели на шесть часов. Удаление восемьдесят метров! Как принял?
В рации несколько секунд было слышно лишь сплошное шипение, потом ему ответили. Помехи скрывали эмоции голоса и казалось он говорил совершенно спокойно:
- Принял тебя. Я тоже их вижу. Коробочка два что там у тебя?
- С моей стороны тоже – ответил второй голос – как думаешь кто это?
- Морры. Кто же еще. Надо будить наших.
- Понял. Отбой.
- Что будем делать, командир? – взволнованно спросил часовой в салоне «тигра».
Толмачев напряженно смотрел сквозь лобовое стекло во мрак.
- Лезь к пулемету, Кир. – чуть слышно произнес он – Прожектор пока не включать. Все остальные бесшумно за мной на выход. Марк и Столяр держитесь возле меня.
Толмач достал рацию и продублировал команду второй машине. Потом осторожно открыл дверь, не сводя глаз с окружающей тьмы, и шагнул на гранитные плиты, тут же опустился на одно колено, прижавшись наплечником бронежилета к колесу и держа автомат наизготовку. Лом слева от него с точностью повторил его действия. Штык и Лис присели возле передних колес своей машины. Ветер бесшумно отбежал на пару метров от «багги» и занял позицию у бокового входа в арку, где стоял разбитый джип.
- Толмач, это Ветер – прошипела командирская рация – Могу сесть за пулемет в джипе. Как принял?
- Принял, садись – одними губами проговорил Толмач в динамик – Только не скрипи там.
Потянулись длинные мгновения тяжелой настороженной тишины. Напряженные до предела нервы реагировали на каждый шорох в темной бездне ночи, расширенные зрачки обшаривали непроницаемый мрак. Казалось нечто ужасное готово было в любую секунду появиться перед ними.
- Воздух, что видишь? - нажав на тангенту рации, шепнул Толмач.
- Они повсюду. Ходят кругами. Сколько их понять не могу. Но не меньше двадцати точно – последовал ответ часового на крыше.
Командир мгновенно оценил обстановку. Сомнений не было. Морры учуяли людей и теперь пользуются своей излюбленной тактикой. Ходить кругами вокруг жертвы, прятаться и выжидать удобный момент для нападения. Они превосходно видели в темноте и поняли что перед ними сильный противник, но численный перевес в любом случае был на их стороне, а голод вскоре погонит их в атаку. Какое то время, возможно даже целые часы, они будут кружить вокруг лагеря, постепенно стягивая кольцо и ожидая пока их не соберется нужное количество. А потом когда «критическая масса» будет достигнута… Толмач не собирался ждать этого момента. Преимущества занимаемой людьми позиции пока были на их стороне, и нужно было действовать на опережение.
- Лом, пускай осветительную! – Приказал командир и уже в полный голос добавил в рацию – Огонь по моей команде!
Чуть слышно залязгали затворы автоматов. Сейчас начнется. Сейчас – лихорадочно металась в голове Марка горячая мысль. Ствол автомата в его руках мелко подрагивал от прилива адреналина. В отличие от остальных, он видел ЧТО их сейчас окружало, но из за расстояния враги казались ему нечеткими расплывчатыми пятнами. Их было очень много. Гораздо больше, чем сказал снайпер.
Ракетница на крыше «тигра», окутавшись клубами порохового дыма, с громким хлопком выплюнула заряд. Ярко мерцающая точка зависла высоко над площадью и расцвела в бескрайней черноте неба маленьким солнцем. По окрестностям в радиусе ста метров разлилось мертвенное зеленоватое сияние, поползла сквозь освещенное пространство громадная тень от арки, а дальше, там где начинались заросли с голыми скелетами деревьев, заметались уродливые белесые силуэты, стремительными прыжками уходя в объятия тьмы.
- Воздух – огонь! – тот час же крикнул Толмач в рацию - Коробочка один и два – огонь!
Раскатисто хлопнул сверху мощный выстрел «Взломщика» и почти в ту же секунду оглушительно застучали пулеметы, посылая веера трассирующих пуль в темноту. Тяжелые куски свинца, жужжа точно стая рассерженных пчел, рассекали ночь светящимися нитями. Они стегали кусты, дырявили стволы деревьев, разбрасывая щепки, вздымали фонтанчики земли и бились об стены зданий. Кир повел стволом пулемета справа налево, ожесточенно поливая темноту короткими очередями. Ствол пулемета гремел, выплевывая вспышки огня, и горячие гильзы сыпались вниз, кувыркаясь на гранитных плитах. Одна из гильз чуть было не угодила в Марка и он отодвинулся от бока машины, вглядываясь в исполосованный трассерами мрак из-за плеча Столяра.
Угасающее сияние ракеты постепенно отступало перед надвигающейся со всех сторон тьмой и границы освещенного пространства быстро сужались вокруг лагеря.
- Прекратить огонь! – заорал в рацию Толмач и пулеметы затихли, курясь струйками дыма из раскаленных стволов. В звенящей тишине до слуха людей донеслись чуть слышные тягучие звуки. Больше всего они напоминали хриплые вопли, нечто среднее между человеческими криками боли и жалобным звериным воем. Вопли то и дело срывались в нечто похожее на надрывный плач, потом замирали совсем и снова возвращались к прежней протяжной ноте.. Такой пугающей ирреальной жутью несло от них, что по коже каждого человека невольно побежали мурашки.
- Раненые стонут – пробормотал Толмач – значит зацепили кого-то.
- Командир, они движутся к нам – ожила рация голосом часового на крыше. Несмотря на помехи, в голосе слышалось волнение – Фиксирую множество целей со всех сторон. Отработать?
- Работай! – приказал Толмач и стукнул ладонью по капоту «тигра», привлекая внимание Лома – Лом давай свет. Коробочки огонь по команде! И включите прожекторы!
Сверху громыхнул «Взломщик». Потом еще и еще раз, почти подряд. Пока Лом торопливо закладывал заряд в ракетницу, снайпер успел отстрелять все пять патронов в магазине.
Над аркой снова зажглась яркая звезда, разлив широким кругом трепетный зеленоватый свет и на этот раз твари не стали убегать в укрытия. От увиденного Марк мгновенно покрылся липким холодным потом.
В первый раз он видел их лишь мельком, толком не успев ничего разглядеть, но уже тогда длинные мерзко трупного цвета твари показались ему невероятно жуткими. Они двигались как звери на четвереньках, но почему то казалось, что так же легко они могут передвигаться и на двух ногах. И вот теперь, когда ракета высветила вокруг арки десятки кошмарных сгорбленных силуэтов, стоящих во весь рост, люди на миг застыли, как будто скованные их хищными кровожадными взглядами на плотоядно вытянутых звериных мордах. И самое ужасное было видеть в этих полуживотных глазах проблески человеческой мысли. Они буквально пылали жаждой убийства. Они были голодны…
- Огонь из всех стволов! – закричал Толмачев, вскидывая ствол автомата, и в ту же секунду тишину разорвал грохот пулеметных очередей. Но твари как будто узнали мысли командира заранее. Все они молниеносно прижались к земле почти слитным движением и первые очереди прошли выше, почти никого не задев. А потом адские посланцы тьмы бросились в атаку. Со всех сторон. Длинные искривленные конечности позволяли им двигаться невероятно быстро, уклоняться приседать, прыгать точно огромным жабам. Несколько тварей с ходу перескочили через минное поле огромными скачками, но следующим повезло меньше. Разрывы сразу нескольких мин, вздыбили остатки тротуарного покрытия столбами земли и дыма. Ударные волны расшвыряли окровавленные разорванные остатки тел во все стороны, ранив мелкими осколками всех находящихся рядом тварей.
Пулемет на крыше «тигра», захлебываясь, дробно стучал длинными очередями и тяжелые пули рвали бледную плоть мутантов, разбрызгивая фонтанчики крови. Остатки почти всей первой линии атакующих, которые сумели прорваться через мины, были сметены ливнем свинца за считанные секунды. Несколько тварей длинными прыжками попытались уйти в мертвую зону, там где обстрел закрывала опора арки. Лом среагировал мгновенно. Он выпустил в их сторону гранату из подствольника автомата и метрах в тридцати впереди расцвел дымный бутон взрыва, отшвырнув в сторону посеченное осколками тело одного из монстров. В этот момент рация командира зашумела вновь:
- Толмач это Ветер! – прокричал боец – Мой пулемет заело, вести огонь не могу!
- Воздух спускайся вниз! – приказал Толмач, перезаряжая обойму - Ветер прикрывай отход снайпера. Как только спустится - бегом к машине!
Еще немного и снайпер мог бы оказаться в ловушке. Если твари прорвутся в проход с той стороны где стоял джип, они перекроют ему путь к отступлению.
Внезапно из бокового прохода, там где была установлена монка, с тяжким уханьем вырвалась волна дыма и пыли, перекрывая грохот пулеметных очередей. Какая-то тварь подорвалась на растяжке, а значит один боковой проход остался совсем незащищенным. Теперь твари могли прорваться в центр арки прямо в тыл отряду. Времени на раздумья не оставалось.
Толмач бросился к заднему бамперу «тигра» и что есть силы рванул на себя крюк стального троса, накрученного на барабан лебедки. Потом, разматывая трос, он опрометью бросился к проходу где стоял разбитый джип. В ушах пульсировал гул отчаянно колотящегося сердца. Только бы успеть! Только бы успеть!!! Почувствовав спиной угрозу, он обернулся на бегу и увидел зловещие тени сквозь пороховой дым на месте взрыва монки. Морры уже были совсем близко. Они прорвались сквозь кинжальный огонь бойцов и спрятались в проходе, готовясь зайти им в тыл. На счету была каждая секунда. Своды арки снова погружались в кромешную тьму. Ракета быстро сгорала в небе, подпуская ночной мрак все ближе и ближе.
Командир на бегу выхватил из разгрузки цилиндр сигнальной ракеты и, вырвав чеку, забросил её как можно дальше назад. За спиной ярко вспыхнуло мерцающее кровавое зарево. Возле «багги» полумрак разрезали короткие вспышки выстрелов. Ветер вел огонь, лежа на крыше джипа, дожидаясь пока снайпер спустится сверху. Толмач, задыхаясь от сумасшедшего рывка, едва не врезался в кузов машины, рухнул на колено у заднего бампера и вставил крюк в металлическую петлю.
- Лезь внутрь! - заорал он Ветру – Я прикрою!
Ветер кивнул, меняя пустой магазин, и спрыгнул в люк. Толмач так и не сумел понять что же именно заставило его обернуться. Может это было какое-то шестое чувство, или он просто уловил краем глаза подозрительное движение у себя за спиной. Тело в эти короткие мгновения работало на инстинктах, неподвластных разуму. Все что он успел увидеть – ощеренную кривыми острыми клыками широкую пасть, под плоским едва заметным бугорком носа с большими ноздрями, пупырчатую, словно покрытую гниющими струпьями бледную кожу и плотоядные глаза под нависающими надбровными дугами. Он не успел испугаться, только тело, подчиняясь инстинктам, сжалось в комок и клыки твари вонзились в стальную пластину на предплечье, которым он защитил горло. Кошмарный сплав человека и зверя врезался в командира, буквально припечатав закованное в скорлупу броника тело к корпусу джипа и обдав Толмача волной отвратительной вони. Тварь почувствовала вкус металла на зубах и разжала хватку, готовясь вонзить свои клыки в уязвимое место, но командир не дал ей такой возможности. Блеснуло в багровых отсветах сигнальной ракеты широкое лезвие боевого ножа и по самую рукоять вонзилось в бок монстра. Раздался пронзительный рев-стон, слышный даже сквозь гром пулеметных очередей. Тварь дернулась назад, увлекая за собой человека, и не рассчитав силы, завалилась на спину. Окровавленный клинок вновь погрузился в её тело, разрывая плоть, тварь с диким воем взмахнула длинной когтистой лапой, пытаясь сбить человека, но вложить все силы в удар уже не получилось. Удар был тяжелым, Толмач едва не рухнул на землю, но в последний момент удержался, схватившись за рукоять ножа. Он нанес еще один удар, потом еще и еще… остервенело кромсал, бил, резал… Наконец стальной наколенник припечатал голову твари к гранитной плите и клинок вонзился в её шею. Командир провернул нож, чувствуя как хрустят сухожилия монстра. Струйки крови стекали из множества рваных ран на его теле. Он все еще бился под ним, с хрипом пуская кровавые пузыри из пасти, но это была уже агония смерти.
Тяжело дыша, командир сполз с умирающей твари, поднял забрызганный кровью лицевой щиток шлема и подобрал свой автомат. Из чернеющего рядом подъема на винтовую лестницу выскочил снайпер.
- Садись в «багги»! - прохрипел Толмач, махнув рукой в сторону огрызающейся огнем машины – Мы отходим!
Снайпер вдруг присел на одно колено и выстрелил прямо из этого неустойчивого положения. По ушам больно ударило тяжелым грохотом. Винтовка подпрыгнула, толкнув снайпера в плечо, так что он чуть не потерял равновесие. Тварь, которая неслась к ним из задымленного бокового прохода мимо горящей сигнальной ракеты, как будто наткнулась вдруг на невидимое пущенное с огромной силой копье, которое пробило в её туловище огромную рваную дыру и откинуло тело на метр назад.
Снайпер, наполовину оглохший, с болезненной гримасой на лице побежал дальше.
- Всем в машины! Повторяю – всем в машины! – на бегу орал Толмач в рацию
- Командир, цели на одной линии с вашей машиной, стрелять не могу!
- У нас один трехсотый!
- А мать твою… Обходит! Получай, сука!
Вокруг кипел жаркий отчаянный бой, дробно стучали пулеметы, заглушая хриплый предсмертный вой тварей, пронзительно визжали рикошеты, в лучах прожекторов мелькали горбатые мутировавшие тела, и ему оставалось надеяться, что все его люди подчинились приказу. Иначе без погибших сегодня не обойдется.
Толмач на ходу запрыгнул на переднее сиденье «тигра», захлопнув дверь под самым носом у новой стаи монстров, которая в этот момент возникла из мрака. Маленький «хеклер» Столяра плевался частыми хлопками, посылая веера пуль сквозь отверстие в дверном стекле, Марк судорожно пытался вынуть из затвора своего автомата заклинивший патрон.
- Сильно с места не рви – предупредил Толмач Лома, который сидел за рулем – Там сзади Ветер в разбитом джипе, парня угробишь! Давай на малом ходу через воронку от мины. Так хоть на свои же ловушки не нарвемся. Коробочка два – крикнул командир в рацию – За нами след в след!
Командир включил привод задней лебедки и немного подтянул поврежденную машину к «тигру». Больше всего он опасался, что разбитый джип зацепится бампером за какой-нибудь угол постройки и тогда придется снова вылезать наружу к беснующимся вокруг тварям. Почуяв, что добыча ускользает из их лап, они дружно взвыли на разные лады и несколько самых отчаянных даже попытались атаковать машины. Из тьмы внезапно возникло распластавшееся в длинном прыжке тело и грохнулось на крышу «тигра», так что загудел металл под немалым весом твари. К счастью Кир сумел захлопнуть люк в самый последний момент. Но закрыть его уже не успел. Тварь мощным рывком распахнула крышку люка, буквально вырвав рукоятку из рук Кира. Сам он упал на сиденье, лихорадочно пытаясь достать из кобуры пистолет. Но Столяр среагировал раньше. Он выпустил очередь прямо в торчащую из квадратного отверстия люка хищную морду. Одна из пуль ударила в челюсть, выбивая зубы, другая угодила прямо в глаз, тварь пронзительно заревела и свалилась с крыши.
«Тигр» проехал по еще дымящимся воронкам, усыпанным разорванными кусками плоти, и вырулил на круговую развязку.
Толмач резко обернулся назад, пытаясь разглядеть ползущий следом разбитый джип, который подсвечивали фары замыкающего колонну «багги». Хоть бы на мину не наехал – мелькнула в голове быстрая мысль. Но по-видимому в этом участке заграждения все заряды сработали, джип, подпрыгивая на ямах, прокатился следом. Командир шумно выдохнул. Вроде пронесло!
«Вроде пронесло» – подумал Ветер, вставляя в автомат последний магазин. Он сидел в багажном отсеке под верхним люком и на легкий толчок поначалу не обратил внимания. Опасность, он заметил только тогда, когда в окне задней двери салона показался белесый силуэт. Атака последовала мгновенно. Тварь выбросила длинную лапу из окна передней двери, на которой не было никакой защиты, даже стекла. Длинные кривые когти просвистели буквально в считанных сантиметрах от лица Ветра. Он повалился на спину, больно ударившись об какой то угол и направил автомат на монстра, который повис на боку машины, пытаясь забраться в салон. Но когда палец уже готов был спустить курок, пришла быстрая мысль – «багги» находился на линии его огня! Ветер отбросил автомат и схватился за нож. Рацию он где то потерял в суматохе и теперь не мог слышать своих товарищей. Пулемет «багги» молчал, видимо они не стреляли, боясь задеть его. Монстр уже почти наполовину забрался внутрь, из окна торчало его плечо и голова с редкими пучками шерсти, похожая на кошмарную смесь собаки и человека. Ветер слышал его свирепое дыхание и видел налитые кровью жуткие глаза. На какой то миг он оцепенел под бешеным, жаждущим крови взглядом монстра, но в следующее мгновение сработали боевые рефлексы. Он что есть силы метнул свой нож и широкая полоска стали вонзилась в оскаленную морду. Тварь хрипло взревела и выпала из окна, но скрюченные пальцы все еще продолжали цепляться за край двери. Ветер подобрал свой автомат и изо всех сил ударил прикладом по лапе монстра. Лапа разжалась, изчезла в темноте и тот час же в то место, куда упал мутант, ударил пулемет «багги». Ветер устало плюхнулся на сиденье, чувствуя как бешено колотится сердце, прикрыл веками глаза и его губы растянулись в кривой улыбке. «Дважды пронесло!» - подумал он.
- Толмач, мы чуть Ветра не потеряли! – взволнованно закричала рация – Связи с ним нет, но он вроде живой!
- Что там у вас? – встревоженно ответил командир.
- Мутант чуть к нему не забрался. Мы его обнулили. Больше никаких целей вблизи пока не наблюдаем. Может, газку прибавите, тащимся ведь как черепахи!
- Держитесь, сейчас прибавим!
- Толмач, ты как? Цел? – спросил Лом, заметив что камуфляж командира спереди весь забрызган кровью.
- Это не моя – ответил Толмачев, роясь в бардачке в поисках карты города – У вас там как? Слышал, один трехсотый есть?
- Ага. Кума слегка когтями зацепили. Ничего жить будет. Антисептиком уже обработали. Что нам делать то теперь? Так и будем всю ночь от них бегать?
- Сперва надо от них оторваться, а потом уже решим – Толмач наконец выудил карту – Так…
Отсюда отходит улица по прямой на северо-восток. Рули туда. Только не гони особо, темень кромешная везде. Не хватало еще застрять где-нибудь.
- Действительно ни хрена не видать – Лом наклонился ближе к лобовому стеклу. Свет фар освещал пространство метров на пятнадцать вперед, а дальше стеной стояла тьма, в которой двигались стремительные тени. Морры уже не нападали, но и расходиться похоже не собирались.
- Коробочка два вы там прикрывайте Ветра в джипе – приказал Толмач – По возможности.
- Так точно, прикроем! – бодро откликнулась рация, и почти сразу же сзади простучал короткой очередью пулемет, вонзив веер трасс куда-то во мрак.
Куда сейчас двигалась колонна, никому кроме командира и Лома известно не было. Все что люди могли видеть в свете фар – отрезок ухабистой дороги да заросли кустов на обочине. Всего остального мира вокруг не было, как будто одинокая дорога проходила прямо сквозь бесконечную чернильно черную пустоту. Из «багги» пришел доклад, что сзади врагов не видно. Стая, по-видимому, понесла тяжелые потери и бросила преследование. Люди начали понемногу успокаиваться, хотя адреналин боя еще кипел в крови, глаза блестели лихорадочным блеском, а дыхание с шумом вырывалось из груди. Но на лицах уже сияли довольные, даже счастливые улыбки. Они выиграли. Они вырвались из смертельной западни и для некоторых из них этот день наверняка станет вторым днем рождения.
- Иийййхуууу!!! – восторженно заорал кто-то в рацию – Мы их сделали! Засадили сукам по первое число! Воооот это ночка! Покупай новые штаны, командир, я обосрался! Ееее – хе хе!
В салоне «багги» кто-то затянул веселую песенку, потом грянул дружный истерический смех и даже Марку, который впервые попал в такую передрягу, захотелось смеяться. Даже не смеяться, а вопить на весь мир, как будто ему только что объявили что любимая жена подарила ему сына, хотя он и понимал – это всего лишь нездоровое возбуждение. Скоро восторженная истерика пройдет и люди почувствуют смертельную усталость. Ведь никто из них за последние сутки не спал больше трех часов.
- Ну все, пошумели и хватит – строго объявил в рацию Толмач – А теперь разуйте глаза и следите в оба. Скоро подъедем к железной дороге. А там сами знаете что…
- А что там? – мгновенно похолодев, спросил Марк.
- По ней зверье мигрирует из окраин в центр и обратно – ответил командир, внимательно изучая карту - Им так удобнее, по прямой до самого вокзала могут добежать. И там тоннель есть, правда короткий.
- За тем тоннелем вроде пустырь какой то есть со складскими зданиями – сообщил Лом – может
там остановимся? Позиция хорошая, все на десятки метров простреливается, мертвых зон вообще нет.
- Посмотрим – пробормотал Толмач, углубившись в изучение карты.
- И еще там кладбище недалеко – зачем то добавил Кир и Марк удивленно покосился на него.
Неужели после того что с ними произошло этой ночью стоит бояться каких-то древних кладбищ. Духи мертвых по крайней мере не пытаются тебя сожрать. Или разведчик таким образом пытался намекнуть на «людей тумана». Есть такая байка, что они мол приходят со стороны кладбищ, когда опускается туман рано утром.
Колонна двигалась сквозь ночь навстречу новому дню и очень хотелось верить, что этот день принесет им удачу.
Они проехали без всяких помех уже около двух километров. Улицы были пусты, кроме мусора, кустов, проросших сквозь асфальт, и редких остовов брошенных машин на пути ничего не встретилось. В тоннеле под железнодорожными путями тоже было пусто, попался на глаза только старый военный пост, покинутый много лет назад. Укрепления превратились в бесформенные кучи полусгнивших мешков с песком, железные заградительные щиты проржавели почти насквозь. На одном из них Марк заметил почти стершуюся от времени надпись: alors seule la mort. Старое свидетельство то ли о бушевавшей здесь когда то эпидемии, то ли еще о какой-нибудь опасности, поджидавшей дальше тех кто отважится углубиться в мертвые руины. Ему стало не по себе, но страха он уже не ощущал. После встречи с моррами, казалось, его теперь мало что могло испугать.
- Ну что надумал, командир? – спросил Лом, когда они миновали тоннель – Едем дальше или останавливаемся?
- Едем! – решительно сказал Толмач – Дорога идет по прямой до этого канала – он чиркнул ногтем по карте вдоль прямого узкого русла – Здесь есть несколько мостов. Их разведаем завтра. А сейчас надо уйти как можно дальше от станций метро.
Дорога до второго тоннеля тоже прошла относительно спокойно. Лишь однажды из какого то переулка внезапно бросилась небольшая стая зверодогов, но пулеметчик быстро рассеял псов, дав по ним несколько коротких очередей. Дозиметры иногда начинали быстро трещать, фиксируя довольно обширные радиоактивные пятна, однако машины проезжали сквозь них так быстро, что схватить дозу никому не грозило. Сам тоннель тоже миновали без приключений, несмотря на то что одна секция железной дороги над ним обвалилась, но проехать здесь было можно. А вот дальше на широкой развязке, дорогу преградил вал из обломков бетона и покореженного металла, который проходил через всю улицу и исчезал где то в кромешной тьме. Судя по всему, это все что осталось от железнодорожных путей, проходивших когда-то по узкому мосту над улицей. Здесь на небольшом круглом пятачке с несколькими сухими деревьями отряд вынужден был остановиться, чтобы переждать ночь, потому что плутать в темноте по закоулкам окрестных кварталов стал бы только законченный псих. На сей раз из машин никто не вылезал. Свет погасили, и отряд слился с темнотой. Люди попытались забыться сном, но удалось это лишь немногим. То ли сказывалось еще не остывшее волнение после жаркого боя, то ли тревожное чувство не давало сомкнуть глаз, несмотря на усталость. Непроницаемый полог ночной тьмы вокруг, казалось, был полон невидимыми наблюдателями. Они как-будто зловеще взирали на людей из мрака и ждали… ждали чего то… Марку знакомо было это тягучее липкое чувство, которое обычно охватывает человека, когда он оказывается почти беззащитным перед невидимой опасностью, вдали от себе подобных, когда он остро ощущает мертвую пустоту вокруг себя.
Он не смотрел на Столяра, но знал что он не спит. Толмач тоже не спал, веки его были почти закрыты и заметны были движения глаз, которые сквозь узкие щелочки вглядывались во мрак.
- Здесь недалеко тоже есть станция метро – вдруг медленно проговорил он тихим голосом – ОНИ могут появиться!
- Почему их называют Моррами? – спросил Столяр.
- Почему стул называют стулом? Не знаю, так уж повелось! Вроде бы это название от французов пошло. У них есть легенда, что морры похищают младенцев из колыбелей, утаскивают их под землю и выращивают из них себе подобных. Детская страшилка не более того.
- Интересно – хмыкнул Столяр и вдруг задумался – У нас в мелких поселках люди иногда пропадают бесследно… Да и в крупных тоже. Ни тел их не находят, ни вообще каких либо следов. Однажды бывал в одной румынской общине, среди них там ходит страшная история о том как однажды почти половина их жителей пропала. Вроде как встали все разом ночью и ушли. Конечно, попахивает бредом, но мало ли…
- Мистика – отозвался Лом, который оказывается тоже не спал – Понапридумывают баек от нечего делать…
Разговор на время затих. Люди в какой-то полудреме неподвижно сидели и слушали тишину. Ощущение времени постепенно исчезало. Оно словно остановилось, и непонятно было прошли минуты или может быть часы. В машине повисла такая тишина, что слышно было даже как ветер снаружи играет сухими листьями и мусором на асфальте.
Вдруг до слуха Марка долетел отголосок какого то шума. То ли шорох, то ли фырканье, как будто кто-то осторожно крался в темноте.
Толмач не сразу отреагировал на звук, и когда он наконец встрепенулся, хватаясь за автомат, Марк остановил его жестом.
- Подождите – сказал он и сфокусировал взгляд. Там откуда раздавались непонятные звуки виднелась небольшая тень. Метрах в двадцати от машин, прямо посреди дороги. Она двигалась почти бесшумно и движения её были мягкими и плавными. Марк пригляделся внимательнее, и у него отлегло от сердца
- Это белый манул! - с облегчением вздохнул он и хлопнул дверью. Большой дикий кот испуганно вздрогнул, выпучив светящиеся в темноте глазищи, и быстрыми прыжками растворился во тьме.
- Ты как его разглядел? – удивился Толмач – Там же темень хоть глаз выколи!
- Разглядел – пожал плечами Марк – можешь выйти и проверить.
Командир промолчал. Больше они почти не разговаривали. Марк даже не помнил когда же в конце концов он забылся беспокойным тревожным сном.
Командир разбудил их когда непроглядный мрак ночи начал сменяться на серую холодную полутьму раннего утра. Тьма постепенно отступала, освобождая от своего зловещего плена окрестности и стала видна круговая развязка трасс, перед огромным высотным зданием с остатками непонятной надписи на крыше. Двое бойцов посланных проверить насколько далеко тянется завал, сообщили что проехать по улице напрямик не получится. Кроме того дальше дозиметры начали угрожающе трещать, улавливая высокий уровень радиации. Слева там, где трассы уходили на эстакаду бульвара Периферик, тоже тянулся непроходимый для техники завал. Складывалось впечатление, что железнодорожный мост в этом месте был попросту взорван. Толмачев приказал ехать обратно, рассчитывая обогнуть завал по широкому шоссе бульвара. На шоссе завалов к счастью не встретилось, только на пересечении с улицей Жана Жореса половина огромной эстакады лежала гигантскими грудами обломков, однако вторая половина кольцевой развязки была свободна. Марк заметил, что эта часть города пострадала заметно сильнее. То ли здесь когда то была бомбежка, то ли здания строили очень непрочно, но многие из них были разрушены до основания, засыпав своими обломками узкие боковые улочки, а в асфальте кое-где зияли еще не изглаженные временем воронки. Каким то неведомым образом среди развалин уцелело высотное здание, и даже огромные буквы на его крыше сохранились целиком, складываясь в тем не менее совершенно непонятное слово. «Daewoo» - прочел Марк и хмыкнул. Странная все таки у предков была традиция давать имена с виду ничем не примечательным зданиям. Лучше бы обозвали как-нибудь те удивительные дворцы, которые он видел в центре. Они то как раз гораздо больше заслуживали имен.
- Ну что ребятки! - весело заявил Толмач – Поздравляю! Мы вышли на финишную прямую! Километров через шесть будет аэропорт. Если все будет нормально, доедем за полчаса. Да и противогазы наденьте, а то что то горячо здесь черезчур.
Дозиметры на самом деле заливались трелью щелчков. Весь район на протяжении нескольких километров был накрыт одним огромным радиоактивным пятном. А дорога как назло не позволяла разгоняться. Множество завалов загораживало её, так что оставались только узкие проходы, куда машины протискивались с трудом, а иногда даже приходилось карабкаться на горы обломков. Город словно не хотел выпускать их из своих мертвых объятий, нарочно расставляя на пути разнообразные препятствия то в виде завалов от рухнувших зданий, то в виде бесконечных пробок из сотен прижавшихся друг к другу остовов машин, через которые к счастью когда то пробила проходы тяжелая техника. Но порою приходилось с разгону таранить проржавевшие корпуса и они раздвигались с жалобным скрежетом, роняя хлопья ржавчины.
Видимо в первые часы или дни войны тысячи беженцев бесконечным людским потоком двигались здесь прочь от города. От чего они убегали и где хотели скрыться, теперь уже никто не расскажет. Марк с грустью смотрел на бесконечные ряды навеки застывших скелетов разнообразного транспорта и перед его глазами стояла печальная картина повального бегства. Тысячи тысяч несчастных людей, бредущих в неизвестность мимо бескрайней толчеи машин, навьюченных чемоданами, мебелью и прочими вещами, без которых предки не мыслили свое существование.. Они бросали свои уютные квартиры, бросали все что было им дорого и уходили, спасая свои жизни. Но спасся ли кто-нибудь из них? Еще один вопрос, на который уже никогда не будет ответа.
Радиоактивное пятно кончилось спустя примерно километр пути. Люди с облегчением сняли противогазы и Столяр неожиданно запел, глядя в окно с задумчивой грустью. Его песня звучала печально и тихо, как воспоминание о том что было и уже никогда не вернется.
-Sous le ciel de Paris
S’envole une chanson
Elle est née d’aujourd’hui
Dans le cœur d’un garçon
Sous le ciel de Paris
Marchent des amoureux
Leur bonheur se construit
Sur un air fait pour eux...
Ничего подобного Марк никогда еще не видел. Он много раз пытался представить себе как может выглядеть стоянка для самолетов, но реальность превзошла все его даже самые смелые ожидания. Когда плотные ряды зданий внезапно расступились, и машины проехали через разломанные турникеты проходного пункта, Лом даже остановил «тигр» и присвистнул, окидывая удивленным взглядом бескрайнее ровное как стол, поле. Оно было таким огромным, что на нем запросто поместились бы несколько поселков в пару тысяч человек каждый. Широкие полосы идеально ровного асфальта, уходящие в перспективу, до сих пор оставались практически нетронутыми временем. Под колесами машины лежали плотными рядами огромные бетонные плиты, которыми здесь было выложено почти все свободное пространство возле длинных верениц гигантских сооружений охватывающих поле с трех сторон. Колоссальные ангары, способные запросто вместить какой нибудь океанский корабль, ряды просторных павильонов с крышами, в прошлом наполовину состоящими из стекла, и... самолеты. Марк увидел их когда отряд двинулся вдоль корпусов аэродромных зданий. Их были десятки. Всевозможных форм и размеров от мелких "пташек" длиной чуть больше автомобиля, до громадных левиафанов, гордо раскинувших необьятные крылья чуть ли не на сотню метров. Были здесь и совсем старинного вида воздушные агрегаты с пропеллерами, были и такие, чьи стремительные хищные обводы выдавали в них машины, созданные для боя. Но всех их объединяло одно. Поверженные, проигравшие битву со временем, они лежали на беспомощно распластанных крыльях грудами ржавеющего металлолома. Некогда гордо парящие в небесах, а ныне низвергнутые вниз на землю, где они безмолвно доживали свой век с выпотрошенными внутренностями двигателей, распоротыми боками, сломанными крыльями и разбитыми колпаками кабин. Время и людские руки поработали над ними, превратив грозные и красивые изделия предков в кладбище металлических трупов. Но даже в таком виде мертвые стальные птицы выглядели очень внушительно и вызывали почти религиозное преклонение перед гением их создателей.
мгновенно скрутивший внутренности
Ученые бьют тревогу: повышение температуры затронет всех
Специалисты утверждают в докладе Emissions Gap Report, посвященном проблемам глобального потепления, что при сохранении сегодняшнего уровня выбросов парниковых газов в атмосферу средняя атмосферная температура на планете вырастет на 3-5 градусов по Цельсию к концу XXI века. К 2020 году выбросы необходимо сократить как минимум на 14%, чтобы появился шанс не допустить роста температуры выше двух процентов – последствия более высокого повышения температуры земной атмосферы могут стать катастрофическими для жителей Земли, передает портал Infuture.ru предупреждение ученых. По словам авторов доклада, концентрация газов вроде диоксида углерода в атмосфере, вместо того чтобы уменьшаться, продолжает увеличиваться: с 2000 года содержание CO2 выросло примерно на 20%. «Мы активно движемся в неправильном направлении», – уверяет журналистов исполнительный директор UNEP Ахим Штайнер. – «Мир превысил разумные пределы скорости, даже зная о том, что он может не вписаться в ближайший поворот». Над докладом Emissions Gap Report, в котором анализируется текущее состояние климата и темпы его изменения на ближайшие десятилетия, работали в общей сложности 55 ученых из 22 двух стран. Координацию проводившихся климатологами исследований осуществляла Комиссия по проблемам окружающей среды при ООН (UNEP) и Европейский Климатический Фонд. Ученые призывают представителей правительств разных стран, собравшихся на ежегодную конференцию ООН по проблемам изменения климата в Дохе (столице Катара), немедленно предпринять срочные меры: если государства не отреагируют вовремя, к 2020 году общий объем выбросов парниковых газов достигнет 58 гигатонн, при том что для удержания заданной планки в два градуса выбросы не должны превысить 44 гигатонн. С повышением атмосферной температуры связывают целый набор изменений, которые затронут окружающую среду: увеличение уровня мирового океана, сокращение площадей плодородных территорий, угрозы для биоразнообразия видов и множество иных опасностей. Вряд ли на Земле останется город (будь то Нью-Йорк в США, Токио в Японии или небольшой провинциальный Кинель в России) который не почувствует на себе эти изменения, утверждают ученые.
Мрачные объятия коридора приняли его в свое лоно тьмы
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 134 | Нарушение авторских прав