Читайте также:
|
Шарль БОДЛЕР
ЦВЕТЫ ЗЛА
Перевод Виктора АЛЁКИНА
VIII. ПРОДАЖНАЯ МУЗА
О, Муза горняя! Хоть влюблена в чертоги,
В промозглом Январе, когда Борей метёт,
И за окном темно, печаль тебя гнетёт:
Где взять немного дров, дабы не зябли ноги?
Ведь свет луны, попав в оконный переплёт,
Не отогреет плеч в промёрзнувшей берлоге,
А в кошелёк, мечту осуществив о гроге,
Навряд ли кто с небес в дар золотой пришлёт.
Чтоб хлеб себе найти насущный, ты должна,
Как певчий с клироса, и вера не важна,
Давида петь псалмы, служить, раздув кадило;
Иль как буффон без средств, выказывая прыть,
Палатку шапито для простаков открыть,
И омывать свой смех слезами крокодила.
IХ. ДРЯННОЙ ЧЕРНЕЦ
Лик чтимой Истины монахи рисовали
На стенах каменных соборов с давних пор,
Чтоб набожность сердцам иконы даровали,
И благочестия не охлаждал декор.
В те дни, когда ростки Христовы поспевали,
И без разбора всех косили глад и мор,
Смерть в простоте души аскеты воспевали,
Из склепа на неё уставившись в упор.
А я – чернец дрянной! Моя душа – кладбИще:
Мечта и идеал червям в ней служат пищей,
Внутри лишь пустота, всё мрачно и мертво.
Бездельник и лентяй, анахорет тоскливый!
Когда же воплощу работой кропотливой,
В искусство вечное искусность, мастерство.
Х. ВРАГ
Промчалась молодость, вся в грозах и во мраке.
Сквозь тучи солнца луч светил лишь иногда.
Дождя и грома постоянные атаки
В саду моём не пощадили ни плода.
Теперь осенние передо мной заботы:
В земле копаюсь с заступом по мере сил.
Бегущая вода прибавила работы –
Промоины напоминают ряд могил.
Жду новых я цветов – ведь любишь без оглядки, –
Но вряд ли вырастут они на скудной грядке,
Где почва рыхлая похожа на песок.
О горе! Время бьёт в одну и ту же точку,
Как враг, вгрызаясь в жизнь, сосёт кровавый сок,
И пухнет, и растёт от каждого глоточка.
ХI. НЕУДАЧА
Упорному Сизифу быть сродни
Должны мы, чтобы спорилась работа!
И чтобы в радость был нам труд до пота –
Искусство вечно, быстролётны дни.
К кладбИщам брошенным и нелюдимым,
Подальше от повапленных гробниц,
Под похоронный марш и стон цевниц
Душа бредёт путём неотвратимым.
Там, под пластами давящей земли,
От бура и от заступа вдали,
Сокрыты клады в подземельях мрачных;
Как жаль, что ароматные цветы,
Что сладость тайн даруют и мечты,
Растут в местах пустынных и невзрачных.
ХХIV
* * *
Тебя, как свод полУночный, я обожаю,
Насмешница, хоть ты – далёкая, чужая.
Бежишь, холодная, сердечной теплоты,
Ты – урна с бренными останками мечты.
Хоронишься в душе, пытаясь отмолчаться,
И до тебя, как до небес, не достучаться.
Как черви к падали ползут без суеты,
Иду на приступ я останков красоты.
Животное без чувств! Свирепая и злая!
Чем равнодушней, тем сильней тебя желаю.
ХХХ. De profundis clamavi*
Единственный, прошу, возьми в свои объятья
Из сумрачных глубин, ведь гибну от тоски.
Свинцовый небосвод сжимает, как тиски,
Со всех сторон вокруг – кошмары и проклятья.
Тут темнота царит шесть месяцев в году,
В оставшиеся шесть – светила отблеск стылый,
Ни тварей, ни лесов, ни рек в краю постылом,
Здесь голо и мертво, как в ледяном аду.
Нет ужаса сильней, чем солнца свет холодный,
Не греющий людей, безжизненный, бесплодный,
Ночь схожа с Хаосом туманами и тьмой.
Завидую зверям, которые зимой
В берлоге могут спать, забыв про жизни скверну,
Дата добавления: 2015-11-28; просмотров: 135 | Нарушение авторских прав