|
Читайте также: |
– В отеле “Христофор Колумб”, – сказала Нэнси. – Где же еще, черт побери? – Она положила трубку.
Лейтенант полиции быстро соображал. Он установил, что звонок был подлинным, звонил не маньяк. Но была ли информация настолько верна, чтобы оправдать эвакуацию самого большого отеля в городе? Ведь это вызовет посреди ночи настоящий хаос!
Обычно в случаях предупреждения о бомбах – а их полиция получала сотни в течение года – порядок был следующим: на место предполагаемого взрыва посылалась группа, состоящая из сержанта и двух или трех патрульных, которые и должны были провести расследование. Если они находили подтверждения или даже только подозревали, что информация верна, то тут же звонили по телефону в оперативный отдел, и тогда принимались чрезвычайные меры. Радиосвязь в таких случаях никогда не использовалась. Во-первых, если бомба существовала, радиосигнал мог привести ее в действие. Во-вторых, поскольку кто угодно мог перехватить полицейское радио, полиция стремилась оттянуть тот момент, когда пресса и любопытствующие начнут устремляться к месту событий.
Но если только что полученное сообщение достоверно, существует реальная угроза, и обычных методов недостаточно. В дневное время с помощью чрезвычайных сил полиции и пожарных большой отель вроде “Христофора Колумба” можно эвакуировать за полчаса. Ночью же это заняло бы больше времени – целый час, если все будет делаться быстро и если будет сопутствовать удача. Ночная эвакуация создавала особые проблемы. Всегда существуют крепко спящие, пьяные, скептически настроенные, скрывающиеся любовники, которые не хотят, чтобы их обнаружили, – все это требует тщательной проверки от комнаты к комнате и использования отмычек.
Но целого часа в распоряжении полиции не было. Лейтенант взглянул на большие настенные электронные часы – два часа двадцать одна минута. Журналистка сказала, что бомба или бомбы могли взорваться в три. Правда это или нет? Ему, черт побери, хотелось, чтобы рядом оказался старший офицер, который бы и взял на себя ответственность. Но для этого тоже не было времени.
Лейтенант принял единственно возможное решение и отдал приказ начать эвакуацию отеля “Христофор Колумб”.
Из оперативного центра немедленно последовало с полдюжины телефонных звонков. Прежде всего звонки адресовались центральной полиции района и пожарным подразделениям. Пожарные машины и все свободные полицейские автомобили прикатят сразу. Затем позвонили прямо ночному начальнику полиции и заместителю начальника пожарной службы, которые вдвоем должны возглавить эвакуацию отеля. Потом было поднято по тревоге тактическое полицейское подразделение, в которое входил специально подготовленный для подобных случаев отряд. После этого – звонок в находящуюся поблизости воинскую часть, которая предоставит специалистов по обезвреживанию бомб из своего артиллерийско-саперного взвода. К полицейским управлениям соседних городов тоже обратились за помощью, чтобы те срочно направили свои специальные отряды. Были вызваны машины “скорой помощи”, которые наверняка понадобятся. В соответствии с инструкцией – главным законом для таких случаев – были предупреждены, практически подняты с постели, все городские руководители и руководители пожарной службы.
Дежурный лейтенант говорил по телефону с ночным администратором отеля “Христофор Колумб”;
– У нас есть сведения, которые, мы считаем, соответствуют действительности. В вашем отеле заложены бомбы. Мы рекомендуем вам предпринять немедленную эвакуацию. Полицейские и пожарные подразделения уже в пути.
Слово “рекомендуем” было употреблено намеренно. На самом деле лейтенант был не вправе приказать эвакуироваться. Любое подобное решение должно исходить от руководства отеля. К счастью, ночной администратор не был ни педантом, ни дураком.
– Я включу сигнал тревоги, – сказал он. – Наш персонал станет делать то, что вы скажете.
Отданный приказ дошел до всех, кого он касался. Мгновенно были мобилизованы люди и специальная техника. Оперативному центру теперь оставалось лишь управлять операцией согласно поступающим донесениям. Тем не менее оставались неясными ответы на два жизненно важных вопроса. Произойдут ли в три часа взрывы? И если допустить, что произойдут, то можно ли эффективно очистить отель в оставшееся короткое время – всего за тридцать шесть минут?
Ожидание будет коротким. Ответы на оба вопроса придут скоро.
***
Она выполнила свой долг перед человечеством, решила Нэнси Молино. Теперь она может снова стать журналисткой.
Она еще находилась в своей квартире, хотя уже была готова выйти из дома. Перед тем как одеться, Нэнси позвонила ночному редактору “Экзэминер” и все ему изложила. Он быстро задавал вопросы, и она почувствовала, что он не меньше ее взволнован сенсацией.
– Я отправляюсь в отель, – сказала ему Нэнси. – Потом я заеду в редакцию и все напишу. – Она знала, что безо всяких напоминаний все имеющиеся в наличии фотографы будут сразу направлены на место событий.
– Ой, еще одно, – сказала она. – У меня есть две магнитофонные кассеты. Мне пришлось сказать о них полиции, и они наверняка потребуются как улики. Это значит, что их конфискуют. Перед тем как это случится, мы должны сделать копии.
Они договорились, что посыльный встретит Нэнси в отеле, заберет пленки и быстро доставит их в кабинет редактора газеты, специализирующегося на увеселительных мероприятиях. У этого сумасброда, пишущего о развлечениях, была своя звуковая лаборатория. Было известно, что он дома. Его предупредят, что пленки уже в пути. Копии пленок и переносное проигрывающее устройство будут ожидать Нэнси.
Уже на пороге Нэнси вспомнила еще одну вещь. Она бросилась назад к телефону и набрала номер отеля “Христофор Колумб”, который знала на память. Когда ей ответили, она приказала:
– Дайте мне номер Нимрода Голдмана.
Ниму снилось, что электрическая система “ГСП энд Л” барахлила. Одна за другой выходили из строя генераторные станции системы, пока не осталась одна только “Ла Миссией” № 5”. Затем, точно так же, как случилось прошлым летом в день смерти Уолтера Тэлбота, приборная панель энергетического контроля “Ла Миссион” № 5” начала подавать предупредительные сигналы. Загорались огоньки, и раздавались громкие звонки. Потом огоньки исчезли, но звон продолжался, вонзаясь в мозг Нима, пока он не проснулся и не понял, что рядом трещит телефон. Сонный, он подтянулся и поднял трубку.
– Голдман! Это вы, Голдман?
Еще только наполовину проснувшись, он ответил:
– Да.
– Это Нэнси Молино. Слушайте меня!
– Кто?
– Нэнси Молино, идиот!
У Нима куда и сон подевался, он мгновенно пришел в ярость.
– Молино, вы что, не знаете, что сейчас ночь?!
– Заткнись и слушай! Голдман, возьмите себя в руки и проснитесь. Вы и ваша семья в опасности. Поверьте мне… Приподнявшись на локте, Ним сказал:
– Я не верю вам… – Потом он вспомнил ее вчерашнюю статью и замолчал.
– Голдман, выводите свою семью из отеля! Сейчас же! Не мешкайте ни минуты! Скоро взорвутся бомбы.
– Что за глупая шутка? Если это…
– Это не шутка. – В голосе Нэнси звучала мольба. – О, ради Бога, поверьте мне! Эти “Друзья свободы”, эти ублюдки, заложили бомбы, замаскированные под огнетушители. Берите жену и детей…
Слова “Друзья свободы” убедили его. Он подумал об отеле, заполненном участниками съезда:
– А как же другие?
– Объявлена тревога. Торопитесь!
– Хорошо!
– Увидимся на улице, – сказала Нэнси, но Ним не услышал. Он швырнул трубку и сильно потряс Руфь за плечи.
Уже через минуту сонных, ничего не понимающих, еще в ночных туалетах, Ним вывел ее и плачущих детей из номера. Он направился к пожарной лестнице, хорошо понимая, что в таких ситуациях нельзя пользоваться лифтами, чтобы не попасть в ловушку, если они выйдут из строя. Когда они начали спускаться с двадцать шестого этажа, он услышал звуки сирены на улице. Они были сначала слабыми, потом стали усиливаться.
Они успели спуститься на три этажа, когда по всему отелю раздался резкий сигнал пожарной тревоги.
Это была ночь отважных и героических поступков. Некоторые прошли незамеченными, другие обратили на себя внимание.
Эвакуация отеля происходила быстро и в основном спокойно. Полицейские и пожарные стремительно двигались по этажам. Они стучали в двери, кричали, пресекали всякие вопросы, торопили людей, предупреждая о том, чтобы те не пользовались лифтами. С помощью персонала отеля они отмычками открывали двери, чтобы проверить номера, в которых не отвечали на стук. В течение всего этого времени продолжал звучать сигнал пожарной тревоги.
Несколько постояльцев протестовали и спорили. Горстке особо воинственно настроенных пригрозили арестом, и они подчинились. Мало кто, если вообще были такие среди живущих в отеле, точно представлял, что происходит, но они почувствовали огромную опасность и действовали быстро, надевали лишь минимум одежды, оставляя свои вещи в номерах. Один мужчина, сквозь сон подчинившийся приказаниям, добрался уже до двери на лестницу на своем этаже, когда понял, что он совсем голый. Улыбающийся пожарный разрешил °му вернуться, чтобы надеть брюки и рубашку.
Эвакуация шла полным ходом, когда на трех грузовиках с воющими сиренами прибыл специальный отряд полиции в полном снаряжении. Эти специалисты по бомбам рассыпались по всему отелю и быстро, но тщательно проверяли каждый огнетушитель, который им попадался. Если подозревали, что в огнетушителе находится бомба, вокруг него затягивали веревочную петлю, после чего, отпуская ее понемногу, расходились как можно дальше. Когда убеждались, что в опасной зоне нет людей, за веревку дергали, и огнетушители опрокидывались. Обычно таких мер достаточно, чтобы взорвать мину-ловушку. Тем не менее взрывов не было, и после каждой такой проверки огнетушители выносили на улицу. Это представляло огромный риск, но на это пришлось пойти в связи с особыми обстоятельствами.
На улице грузовики быстро увозили бомбы-огнетушители к дамбе, находящейся в пустынной части берега, и там сваливали их в воду.
Вскоре после того, как специальный отряд полиции приступил к работе, к нему присоединилось армейское артиллерийское подразделение, состоящее из полдюжины офицеров и сержантов – специалистов по бомбам, которые помогали ускорить процесс их обезвреживания.
Через двадцать минут после объявления тревоги стало ясно, что эвакуация идет даже быстрее, чем ожидалось. Шансы вывести из отеля основную часть людей до трех часов возросли.
К этому моменту все улицы, ведущие к отелю, были забиты машинами пожарных, полиции, “скорой помощи” со световыми сигналами. Только что подъехал огромный фургон, принадлежащий городской аварийной службе. В нем прямо на месте событий расположился командный пост. До этого уже прибыли два сверхмощных грузовика “ГСП энд Л”. Экипаж одного остался на месте на случай возникновения проблем, связанных с энергетикой, другой стал перекрывать подачу газа по уличной магистрали.
Во все более возрастающих количествах прибывали представители прессы, телевидения и радио. Они нетерпеливо задавали вопросы любому, кто соглашался с ними говорить. Две местные радиостанции передавали прямые репортажи с места событий. Новость уже стала международной: АП и ЮПИ распространили сводки по всей стране и за рубежом.
В центре всеобщего внимания была Нэнси Молино. Вокруг нее собралась группа из нескольких полицейских детективов, специальный представитель ФБР и молодой помощник прокурора округа. (Он был в списке, находившемся в оперативном центре полиции.) Нэнси отвечала на все вопросы, на какие только могла, уклоняясь, однако, от ответа на вопрос о двух кассетах, которые у нее уже забрали, как и было условлено. Она пообещала суровому, почти угрожавшему ей помощнику прокурора, что ему их передадут в течение двух часов. Один детектив, после того как его начальство посовещалось с помощником прокурора, покинул группу и направился к телефону, чтобы отдать два распоряжения: устроить облаву на Крокер-стрит, 117, и арестовать Георгоса Арчамболта и Дейви Бердсона.
Все это время полицейские и пожарные продолжали эвакуацию отеля.
В такой ситуации травмы были неизбежны. Пожилая женщина поскользнулась на запасной лестнице и упала, повредив бедро и запястье. Бригада “скорой помощи” унесла ее на носилках. У представителя энергетической компании из Новой Англии случился сердечный приступ после того, как он спустился по лестнице на двадцать этажей вниз. Он умер по дороге в госпиталь. Одна женщина упала и получила сотрясение мозга. Еще несколько человек отделались царапинами и синяками, полученными в спешке и столпотворении на лестнице.
Но никакой паники не было. Незнакомые люди помогали друг другу. Грубости практически не было. Несколько не успевших протрезветь весельчаков шутками помогали другим преодолевать страх.
Внизу всех эвакуированных собрали на боковой улице в двух кварталах от отеля, которая была перегорожена полицейскими автомобилями. К счастью, ночь не была холодной, и, кажется, никто не страдал от недостатка одежды. Через некоторое время появился фургон Красного Креста, и добровольные помощники этой организации стали раздавать кофе и делать все, что было в их силах, чтобы успокоить людей.
Ним Голдман и его семья оказались среди первых групп, прибывших на отведенное для эвакуированных место.
К этому времени Леа и Бенджи уже совсем проснулись. Будучи теперь спокойным за жизнь Руфи и детей, Ним, несмотря на протесты жены, вернулся в отель. Впоследствии он понял, что это было безрассудной храбростью, но тогда его толкало вперед общее опьяняющее возбуждение и то, что он помнил о двух важных вещах. Во-первых, Нэнси Молино вскользь упомянула по телефону о бомбах, замаскированных под огнетушители; во-вторых, только вчера молодой человек установил огнетушитель за креслом на первом этаже отеля, они с Уолли Тэлботом видели это.
Пока в отеле находилось еще много народа, Ним хотел убедиться, обнаружен ли этот огнетушитель. Было уже почти три часа.
Несмотря на поток возбужденных людей, устремившихся из отеля через главный вход, Ниму удалось пробраться внутрь. В холле отеля он постарался привлечь внимание пожарного, но тот отстранил его со словами “не сейчас, дружище” и устремился вверх по лестнице.
Рядом не оказалось больше никого, кто был бы не занят, и Ним сам направился на то место, где он видел огнетушитель.
– Мистер Голдман, мистер Голдман! – Невысокий человек в гражданской одежде с металлическим значком сотрудника службы безопасности “ГСП” на нагрудном кармане пиджака спешил к нему. Это был Арт Ромео, хитроватый на вид низкорослый заместитель Гарри Лондона. Значок “ГСП энд Л”, как оказалось, давал Ромео необходимые полномочия.
Немного позднее Ним узнал, что Арт Ромео в отеле играл в покер со своими дружками с загородного предприятия, когда была дана тревога. Он быстро приколол значок и стал помогать эвакуации.
– Мистер Голдман! Вы должны уйти отсюда!
– Забудь об этом! Мне нужна помощь. – Ним быстро рассказал об огнетушителе, в котором подозревал бомбу.
– Где он, сэр?
– Вон там, – Ним шагнул туда, где сидел вчера, и отодвинул кресло. Красный огнетушитель был там, где оставил его молодой человек в комбинезоне.
Арт Ромео скомандовал:
– Отодвиньтесь! Отойдите! Ну!
– Нет, он должен…
То, что случилось потом, произошло так быстро, что Ним впоследствии с трудом мог восстановить ход событий. Он услышал крик Ромео:
– Сюда! Сюда! – Вдруг двое крепких полицейских оказались рядом с Нимом, и Ромео сказал им:
– Этот человек отказывается уходить. Выведите его!
Не задавая никаких вопросов, полицейские схватили Нима и грубо, за руки и за ноги, потащили к центральному входу. Когда Нима вытащили наружу, ему удалось обернуться. Маленький Арт Ромео поднял огнетушитель и, обняв его руками, понес.
Игнорируя протесты Нима, полицейские продолжали тащить его к зоне эвакуации. Когда они находились уже в нескольких ярдах от нее, его отпустили. Один из полицейских сказал:
– Если вы вернетесь, мистер, мы арестуем вас и вы будете нести ответственность. Мы делаем это ради вашей же пользы.
В это самое время послышался сильный взрыв, а за ним – звон разбившегося вдребезги стекла.
В последующие дни, основываясь на свидетельских показаниях и официальных сообщениях, удалось свести вместе все отдельные события.
Благодаря информации, предоставленной Нэнси Молино полицейскому оперативному центру, специальный отряд по бомбам знал, что надо искать мощные фугасные бомбы на первом и антресольном этажах отеля и зажигательные бомбы на верхних этажах. Они думали, что обнаружили все мощные фугасные бомбы и с помощью военных обезвредили их.
Представитель этого отряда сказал на следующий день:
– Мы и парни из армии рискнули в данной ситуации сделать то, на что в обычной обстановке не решились бы. И наш риск оправдался. Если бы мы просчитались со временем… Боже, сохрани нас всех!
Тем не менее отряд совершил ошибку, посчитав, что обнаружены все мощные фугасные бомбы. Единственная, которую они не нашли, была та, о которой вспомнил Ним.
Когда Арт Ромео смело подхватил бомбу и, пошатываясь, вынес ее из отеля туда, куда подъезжали и откуда отъезжали грузовики, весь специальный отряд находился на верхних этажах отеля и лихорадочно разыскивал зажигательные бомбы.
Всего через несколько секунд после того, как Арт Ромео поставил на землю фугасную бомбу, она взорвалась. Вблизи никого больше не было. Ромео мгновенно разорвало на части. Почти все стекла в соседних домах и в стоящих поблизости машинах разбились вдребезги. Но, как это ни невероятно, никто больше не пострадал.
Когда гул взрыва затих, несколько женщин вскрикнули, а мужчины выругались.
Взрыв стал в психологическом плане поворотным пунктом. Никто больше не сомневался в необходимости эвакуации. Разговоры заметно утихли. Некоторые, отвергая любую мысль о возвращении в отель, начали быстро покидать место событий, чтобы самостоятельно позаботиться о проведении остатка ночи.
Несмотря на то что в отеле никого не осталось, действие еще не закончилось.
Из двадцати пяти зажигательных бомб, которые установили Георгос Арчамболт и его друзья-террористы на верхних этажах, восемь не были обнаружены и взорвались сразу после трех часов. Начались сильные пожары. Прошло более часа, прежде чем удалось установить контроль над ситуацией. К этому времени этажи, где находились бомбы, представляли собой выжженные развалины. Всем было ясно, что без предварительного предупреждения и эвакуации число жертв было бы огромным.
Погибли двое полицейских и трое пожарных. Еще двое пожарных были тяжело ранены. Все они находились вблизи взорвавшихся зажигательных бомб.
Когда начало светать, борьба с последствиями взрывов еще продолжалась.
Большинство бывших обитателей отеля “Христофор Колумб” было обеспечено временным жильем в других местах. Позже, днем, те, кто мог, вернулся, чтобы забрать свои вещи.
По единодушному согласию мероприятие НИЭ было отменено.
Ним отвез Руфь, Леа и Бенджи домой на такси. Он хотел поблагодарить Нэнси Молино за ее телефонный звонок, но, увидев, что она все еще является центром внимания, решил сделать это позже.
Когда Ним и его семья уехали, к машинам, находившимся на месте события, добавились машины из морга.
***
Вскоре после взрыва, убившего Арта Ромео, Георгос Арчамболт, рыдая, бежал туда, где стоял его пикап.
Все пошло не так! Все!
Георгос не мог ничего понять.
Минут тридцать пять после двух часов двадцати пяти минут он был озабочен, услышав приближение множества сирен к тому месту, где он сидел в своем пикапе. Через какие-то мгновения пожарные машины и полицейские автомобили промчались мимо, явно направляясь к отелю. Шли минуты, активность движения возрастала. Подъезжало все больше машин. Теперь Георгос по-настоящему встревожился.
Без двадцати три он не мог уже больше ждать. Он вылез из машины, закрыл ее и направился к отелю. Он смог подобраться вплотную к заграждению из полицейских машин.
Он находился достаточно близко, чтобы увидеть, к своему ужасу, людей, спешно выходящих из отеля. Многие были в ночной одежде, и их торопили полицейские и пожарные.
Предполагалось, что люди будут находиться внутри, когда взорвутся бомбы и отель загорится! Тогда бы никто живым не ушел!
Георгосу хотелось замахать руками и крикнуть: “Идите назад! Идите назад!"
Затем он увидел, как некоторые из тщательно установленных им бомб-огнетушителей вынесли из отеля люди, которые не имели права вмешиваться во все это, а потом их быстро увезли на грузовиках. Все планы Георгоса рушились. Эх, если бы он в отеле установил мины-ловушки, и ведь это можно было сделать быстро! Но он был уверен, что все пойдет нормально. Теперь же у “Друзей свободы” собирались украсть их славную победу.
Георгос заплакал.
Даже когда он услышал сильный взрыв фугасной бомбы на улице, это не утешило его, и он пошел назад.
Как это произошло? Почему он потерпел поражение? Каким окольным путем врагам удалось все узнать? Он с горечью и злобой наблюдал за пожарными и полицией, этими слепыми, невежественными рабами фашистского капитализма.
В этот момент Георгос понял, что его могут опознать, и побежал.
Автомобиль стоял там, где он оставил его. Казалось, никто не заметил, как он сел в него и уехал, хотя в соседних зданиях горели огни и зеваки спешили к отелю, привлеченные шумом и суматохой.
Инстинктивно Георгос направился на Крокер-стрит, но потом засомневался, разумно ли это.
Сомнения быстро рассеялись. Повернув на Крокер-стрит с дальнего от дома 117 конца улицы, он увидел, что дальше она блокирована полицейскими машинами. Через мгновение он услышал звуки выстрелов. Стрельба, пауза, затем опять стрельба. Георгос понял, что Уэйд, Ют и Феликс, которые предпочли остаться в доме сегодня ночью, оказались в ловушке. Ему отчаянно хотелось быть с ними и, если потребуется, храбро умереть. Но не было никакой возможности прорваться туда или выбраться оттуда.
Как можно быстрее, надеясь не привлечь к себе внимания, он развернул машину и поехал в обратном направлении. Оставалось единственное место, куда можно было отправиться, – квартира в Норд-Касле, предназначенная для подобных кризисных ситуаций.
Пока Георгос ехал, его мозг быстро работал. Если о нем известно, то полиция станет искать его. Может быть, они уже расставили свои сети, так что он должен поскорее скрыться. По всей вероятности, эти свиньи знают о пикапе службы противопожарной безопасности и станут разыскивать его. Значит, машину придется бросить, но только когда он будет рядом со своим новым убежищем. Георгос решил прибавить скорость.
В одном нельзя рисковать, решил он, машину не следует оставлять слишком близко от квартиры, иначе она выдаст его местонахождение. Он уже подъезжал к Норд-Каслу. Насколько можно приблизиться к месту? Он решил, что на расстояние одной мили.
Наконец он затормозил, выключил мотор и вылез из машины, даже не подумав о том, чтобы закрыть грузовик или вынуть ключ зажигания. По его расчетам, полицейские предположат, что его ждала машина и он поменял автомобиль, а может быть, сел на ночной автобус или в такси. Любое из этих допущений давало надежду, что его теперешнее местонахождение не будет обнаружено.
Георгос не знал, что пьяница, пришедший в себя после выпитой раньше кварты дешевого вина, торчал в дверном проеме напротив того места, где остановилась машина службы противопожарной безопасности. Он был уже достаточно трезв, чтобы заметить, как подъехал пикап и как Георгос ушел пешком.
Улицы были тихими и почти пустынными, и Георгос по пути к убежищу старался не бросаться в глаза. Но никто не замечал его и не обращался к нему, и через четверть часа он уже открывал дверь квартиры. С облегчением он вошел внутрь.
Примерно в это же время полицейский патруль обнаружил красный пикап, на который незадолго до этого объявили розыск. Патрульный, передавший сообщение по радио, заметил, что радиатор был еще теплым.
Немного позже этот же офицер заметил пьяного в дверях напротив и выведал у него, куда ушел водитель грузовика. Полицейский автомобиль помчался в этом направлении, но обнаружить Георгоса не удалось.
Тем не менее полицейский патруль вернулся и с подлой неблагодарностью арестовал своего информатора, обвинив его в том, что он находился в общественном месте в нетрезвом состоянии.
***
Дейви Бердсон был арестован сразу после пяти тридцати у дома, в котором он жил.
Он только что вернулся на машине после лекции и собрания учебной группы, которое задержало его за городом на всю ночь.
Бердсон был шокирован. Он гневно выражал свой протест двум одетым в штатское детективам, арестовывавшим его. Один из них сразу же проинформировал Бердсона о его законном праве ничего не говорить.
Несмотря на предупреждение, Бердсон заявил:
– Слушайте, парни, что бы там ни случилось, я хочу сказать вам, что меня не было здесь со вчерашнего дня. Я ушел из дома в шесть часов вечера и с тех пор не возвращался. У меня полно свидетелей.
Детектив, предупредивший Бердсона, усмехнувшись, записал это заявление и его “алиби”.
Когда в полицейском участке Бердсона обыскали, в кармане его куртки было найдено заявление для прессы от имени организации “Энергия и свет для народа”, в котором выражалось сожаление о “взрывах в отеле “Христофор Колумб” прошлой ночью”. Позже было доказано, что это заявление напечатано почти за девять часов до того, когда произошли взрывы, на машинке, находившейся в квартире Бердсона – в той квартире, в которую, по его словам, он не входил с шести часов прошлого вечера. Этого было достаточно, но, кроме того, в квартире были обнаружены два разорванных, более ранних проекта этого заявления, написанных рукой Бердсона.
Другая улика была почти убийственной. Магнитофонные записи разговора Георгоса Арчамболта с Дейви Бердсоном совпадали с записью голоса Бердсона, сделанной после его ареста. Викери, молодой неф – водитель такси, которого наняла Нэнси Молино, сделал заявление, подтверждающее поездки Бердсона окольными путями в дом 117 по Крокер-стрит. Покупка Бердсоном огнетушителей, которые были потом переделаны в бомбы, была также засвидетельствована.
Ему было предъявлено обвинение, шесть пунктов которого относились к убийству. Обвинение включало также создание подпольной организации в целях совершения уголовного преступления и еще целый перечень пунктов, своей обширностью похожий на список, с которым ходят по магазинам. Залог был установлен в миллион долларов, которые Бердсон не мог собрать, а никто другой не собирался этого делать. Таким образом, он остался под арестом в ожидании решения суда.
Из других “Друзей свободы” молодой марксист-интеллектуал Уэйд и Феликс из Детройта были убиты в перестрелке с полицией в доме 117 по Крокер-стрит. Ют, озлобленный индеец, выстрелил в себя и был уже мертв, когда полиция ворвалась в дом.
Свидетельства революционной деятельности, включая и журнал Георгоса Уинслоу Арчамболта, были обнаружены нетронутыми в доме 117.
Глава 7
В “Калифорния экзэминер” и в баре пресс-клуба уже говорили, что Нэнси Молино претендует на Пулитцеровскую премию.
Все было в ее руках.
Слышали, как ответственный редактор сказал издателю:
– Эта шикарная бабенка пролезла во второй номер со своей чертовой сенсационной историей.
Придя из отеля в редакцию, Нэнси непрерывно писала вплоть до шести тридцати – первого контрольного срока сдачи материалов в очередной номер. В оставшуюся часть утра и первую половину дня она доработала и усилила предыдущий материал для следующих трех номеров. Все сообщения о последующем развитии событий проходили через нее.
Если возникали какие-либо вопросы о “Друзьях свободы”, Георгосе Арчамболте, Дейви Бердсоне, организации “Энергия и свет для народа”, деньгах клуба “Секвойя”, бомбах в отеле, о жизни и смерти Иветты, ответ был один, словно пароль:
"Спросите Нэнси”.
Такое репортеру могло только присниться: почти вся первая полоса принадлежала материалу Нэнси Молино, помещенному под огромной “шапкой”.
Газета поставила знак авторского права на ее статью. Это означало, что любая телевизионная или радиостанция, а также другие газеты, используя этот материал, должны были ссылаться на “Экзэминер” как на источник информации.
Так как Нэнси сама была действующим лицом этой истории – она обнаружила Крокер-стрит, 117, встречалась с Иветтой и обладала единственной копией пленок, – то неудивительно, что она стала знаменитостью. В день, когда стало известно об этой истории, у нее брали интервью для телевидения за ее рабочим столом в редакции. Вечером эта пленка появится в национальной сети новостей, на Эн-би-си, Эй-би-си и Си-би-эс. Руководство “Экзэминер” заставило телевизионные бригады ждать и нервничать, пока Нэнси не закончит свое собственное сообщение и не подготовится к выступлению.
С журналистами “Ньюсуик” и “Тайм”, прибывшими вслед за толпой телевизионщиков, поступили так же.
В “Кроникл Уэст”, городской утренней газете, царила атмосфера нескрываемой зависти; здесь подняли немыслимую суету в попытке угнаться за конкурентом. Тем не менее редактор “Кроникл” оказался достаточно великодушным и прислал на следующий день Нэнси полдюжины роз (дюжина, подумал он, это слишком) и поздравительную записку. Все это доставили на ее рабочее место в “Экзэминер”.
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 121 | Нарушение авторских прав