Часов 45 минут. Джон Доу сидел под навесом в «Чамли», уличном кафе в Газовом Свете

Джон Доу сидел под навесом в «Чамли», уличном кафе в Газовом Свете, переворачивая тонкими пальцами страницы свежего выпуска лондонской «Таймс» тысяча восемьсот девяносто первого года. Он пребывал в столь прекрасном настроении, что не мог удержаться от приветствий проходившим мимо по булыжной мостовой посетителям. Большинство из них перемещались между фешенебельным торговым районом Сохо-сквер и разыгрывавшимся неподалеку живым представлением «Причуды Мейфэра». «Добрый день! — говорил он, улыбаясь им из-под солнечных очков. — Добрый день!» Некоторые недоуменно смотрели на него и шли дальше. Но большинство улыбались и приветствовали его в ответ. Удивительно, как меняла людей Утопия. Почти как наркотик.

Уличная терраса больше всего подходила для того, чтобы расслабиться с чашкой в руке перед назначенной встречей. Чай в «Чамли» его разочаровал, и он переключился на кофе, который оказался лучше. Надо будет спросить у Сары Боутрайт, в каком ресторане подают тот превосходный жасминовый чай, подумал он. Впрочем, вскоре ему представится такая возможность.

К столику подошел официант, высокий парень в твидовом костюме с огромным галстуком.

— Еще чашку?

— С удовольствием, — ответил Джон Доу, удовлетворенно вздохнув и переворачивая страницу.

Официант посмотрел на него и улыбнулся.

— Наслаждаетесь жизнью, сэр?

— Мне просто нравится моя работа.

Джон Доу посмотрел вслед официанту, идущему среди покрытых белыми скатертями столиков. У парня был неплохой британский акцент, хотя настоящий лондонский кокни, вероятно, мог бы и возразить. Собственно, Газовый Свет устраивал Джона Доу куда больше, чем любой другой из Миров. Камелот был полон цветастых костюмов и лязга доспехов, а постмодернистский блеск Каллисто действовал ему на нервы. Газовый Свет казался ему более цивилизованным, не считая, конечно, безвкусной Пикадилли с ее магазинами, где продавались футболки и разные безделушки. А это маленькое кафе оказалось настоящей находкой — без особых претензий, уютное и совсем недалеко от Зеркального зала. Оглядевшись вокруг, он заметил сначала одну, затем другую хорошо скрытую камеру видеонаблюдения. Увы, обе в данный момент не работали. Настроение Джона Доу снова улучшилось.

Официант уже возвращался с заказом.

— Прошу, — сказал он, изящным движением ставя чашку на скатерть. — Я включу в счет.

— Спасибо, — сказал Джон Доу, поднимая взгляд от газеты. — Хороший у вас кофе. Не то что в других местах.

— О да, сэр, — улыбнулся официант.

Джон Доу взял чашку обеими руками.

— Прохладно тут у вас. Дождь и тому подобное.

— Хотите столик внутри?

— Нет, там слишком много народу. Впрочем, не принесете ли меню?

— Конечно. Хотите пообедать? Или просто перекусить? — Улыбка официанта стала шире. — Разве что если вы совсем на мели?

— Нет, у меня есть деньги. Просто будьте так любезны, принесите меню.

— Одну минуту.

Официант удалился.

Джон Доу отхлебнул кофе, поприветствовал еще нескольких прохожих и поставил чашку на блюдце. За навесом вновь начинался дождь — вернее, даже не столько дождь, сколько мелкая изморось, едва увлажнявшая улицы, придавая им мягкий блеск. Джон Доу знал, что дожди в Газовом Свете идут не по расписанию, но с учетом множества условий — количества людей, температуры окружающего воздуха, яркости настоящего неба над куполом Утопии, сейчас скрывавшимся в густом лондонском тумане. Он наблюдал за людьми, которые спешили спрятаться, ожидая, когда закончится дождь, всегда длившийся не более полутора минут. Собственно, он уже заканчивался, и люди снова выходили на улицу, отряхивая с плеч влагу, весело болтая и смеясь.

Все на самом деле оказалось до обидного просто. Даже в том небольшом сбое, о котором он только что узнал, не было ничего страшного. Всегда оставалось место случайностям. Он вздохнул, ощущая легкое сожаление. Эта работа была для него последней, и он надеялся, что она окажется более многообещающей, преподнесет несколько настоящих сюрпризов. По крайней мере, ему мог представиться шанс поупражняться в интеллекте. Было бы о чем вспомнить, уйдя в отставку. Но нет — в подобном удовольствии ему отказано. Он смотрел на беззаботно болтающих прохожих. Словно стадо. Не будь он в столь прекрасном настроении, он ощутил бы презрение к ним — к человеческим нравам, человеческим слабостям, человеческим страданиям, человеческой доброте. Особенно к человеческой доброте.

Пора было предусмотреть все возможные случайности. Отложив газету, он достал из кармана мобильный телефон и набрал номер.

— А вот и вы, — сказал он, когда ему ответили.

Голос на другом конце звучал приглушенно, но в нем безошибочно чувствовались волнение, раздражение, неуверенность.

— Вы вовремя позвонили. Все идет совсем не по плану, и мне это очень не нравится.

— Не по плану? Что именно?

— Я вам уже говорил. — Голос перешел в едва слышный шепот. — То, что случилось в «Башне грифонов» или в «Темноводье». Предполагалось, что никто не должен пострадать. А тот охранник в «Галактическом путешествии» — господи, зачем его убили?

— Боюсь, что иного выхода просто не было.

— Слишком много неприятных сюрпризов. К тому же Тибболд так и не вернулся. Насколько ему можно доверять?

Джон Доу отхлебнул еще кофе, взял меню у официанта и посмотрел ему вслед.

— Я бы не стал беспокоиться за Тибболда. Он наверняка появится.

— А что это за история со второй передачей? Это полностью неприемлемо, ее никогда не было в планах…

— Возможно, не было, а возможно, что и была. Сейчас это неважно. — Голос Джона Доу слегка посерьезнел. — Куда важнее то, что Взломщик Джек перестал выходить на связь.

— Почему? Что случилось?

Неуверенность в голосе собеседника стала еще более явной.

— Точно не знаю. Похоже, кто-то начинает вести себя чересчур резво. Не исключено, это работа нашего нежданного гостя, Эндрю Уорна, который сует свой нос, куда не просят. Или, быть может, возникли некие непредвиденные обстоятельства. В любом случае, Взломщик Джек отключил систему видеонаблюдения.

— Я знаю.

— Это сигнал, что его работа наверху закончена, но что мы не можем рассчитывать на его помощь в… э… подвале. Придется вам этим заняться. Лично. Поняли?

— Я начал, как только услышал про отключение видео. Закончу через несколько минут.

— Хорошо. — Все, как и ожидалось, оказалось удивительно просто. — Мы передвинем во времени некоторые события, чтобы не потерять контроль над ситуацией. Но один вопрос остается открытым — ваш друг, Уорн. Взломщик Джек выследил его, и мы отправились с ним побеседовать. Но похоже, его значок оказался у кого-то другого. Мы пытались найти его в той лаборатории, которую вы упомянули, лаборатории робототехники, но там никого не оказалось.

— Я уже полчаса сижу здесь и не знаю, где он.

— Тогда это придется узнать нам. Это последний акт нашего маленького представления. Мы должны убедить его, что в его же интересах ни во что больше не вмешиваться.

На другом конце наступила пауза.

— Вы обещаете, что никто больше не пострадает?

— Конечно.

— Потому что денег, на которых кровь, я не возьму. Нет никакого смысла продолжать, если последуют новые жертвы.

— Нет смысла? — Голос Джона Доу стал другим — низким, презрительным, угрожающим. Даже акцент слегка изменился. — Предупреждаю, не стоит состязаться со мной в интеллекте. От проявлений альтруизма меня тошнит. Все, что мы делаем, мы делаем в наших собственных интересах. И вы, друг мой, не исключение. Полагать иначе — всего лишь самообман. Напомнить вам для начала, чья это была идея? Кто с кем связывался? Напомнить вам о последствиях ваших запоздалых угрызений совести? Не забывайте, с кем я встречаюсь через несколько минут.

Последовала новая, на этот раз более длинная пауза.

— Через несколько минут, — вкрадчиво проговорил Джон Доу, — мы получим все то, зачем мы пришли. А вы?

— У Уорна есть дочь, — наконец сдавленно произнес голос на другом конце. — Ее зовут Джорджия. Она сейчас в медицинском центре.

Джон Доу поднял брови.

— В самом деле? Очень интересно.

— Помните о своем обещании.

— А вы помните о своем. Не падайте духом. Еще сорок пять минут, и мы уйдем.

С этими словами Джон Доу убрал телефон в карман, взял чашку с кофе и продолжил просматривать газету.

На другом конце линии, в большом, но аскетичном кабинете глубоко под кафе «Чамли», слегка звякнула положенная на место телефонная трубка. Ладонь несколько мгновений лежала на ней, словно пытаясь заглушить любые дальнейшие звуки. Затем она переместилась по столу к только что записанному диску, поблескивающему, словно бледный хрусталь, внутри пластикового футляра. Рука помедлила, тревожно барабаня по столу пальцами. Затем она потянулась к клавиатуре компьютера, придвинула ее ближе и начала печатать, сначала неуверенно, затем все быстрее и быстрее.

Дата добавления: 2015-11-26