Образ Будды и роль школ тхеравада и махаяна

ФИШЕР Р. ИСКУССТВО БУДДИЗМА. М.,2001. С. 12-18;29-30; 31-45; 55-57.

ТЕМАТИКА БУДДИЙСКОГО ИСКУССТВА. С. 12-18

ОБРАЗ БУДДЫ И РОЛЬ ШКОЛ ТХЕРАВАДА И МАХАЯНА

Буддийское искусство — это тщательное выверенное собрание обра­зов божеств и предметов, вобравшее в себя изображения и бедно одетого наставника, и сострадательных спасителей, и многоголовых свирепых божеств, мистических образов и предметов непостижи­мой сложности. Ранние символические изображения (колонна, дере­во, трон, колесо, животные и ступа) постепенно трансформирова­лись в фигуры, символизирующие плодородие и приношение даров, затем, наконец, появились антропоморфные образы Будды и бодхисаттв. Таким образом, примерно через 500 лет после жизни истори­ческого Будды, содержание буддийского искусства было сформиро­вано под влиянием фундаментальных изменений, происшедших внутри вероучения.

Главное изменение в доктрине обусловлено формированием в буддизме школы, основным постулатом которой стала вера в то, что спасение доступно для всех, а не только для тех, кто оставил мирские радости, чтобы следовать по монашескому пути. Этот рас­кол веры был отмечен появлением школы махаяна («маха» — вели­кий, «яна»—путь)', которая отличалась от раннего направления, известного как «учение старейших», или тхеравада, но чаще исполь­зуется название, введенное сторонниками махаяны, — «малый путь», или хинаяна². Последователи махаяны в отличие от другой ветви буддизма придавали большое значение личной набожности, возможности спасения и важной роли бодхисаттв (бодхисаттва — букв. «тот, кто стремится к просветлению», потенциальный будда), которые могли поделиться своими накопленными добродетелями с молящимися, тем самым приближая спасение.

Хотя все буддисты стремились к одной цели — к окончанию цепи перерождений, но личная вера и вмешательство бодхисаттв стали характерной чертой махаяны, и увеличившийся пантеон обогатил служившее им искус­ство. Махаяна также представила новое восприятие чувственного мира, или сансары, — как неотъемлемой части нирваны.

' Махаяна — букв, «большая колесница»; восходит к образовавшейся в рамках тхе-равады школе махасангхиков, «сторонников большой общины»; окончательно офор­милась в начале I тыс. н. э. Важнейшее место занимают сутры, особенно цикла Прадж-няпарамита, канон сохранился большей частью на китайском и тибетском языках.

² Хинаяна — букв, «малая колесница»; формирование началось на севере и востоке Индии, окончательно утвердилась в Юго-Восточной Азии. Основные источники — Типитака и примыкающая к ней палийская литература на санскрите и языке пали.

Другими словами, понять недвойственность Вселенной можно в тот момент, когда преодолевается неведение, освобождая верующего и давая ему возможность достичь нирваны в этом мире. К середине I тысячеле­тия религиозное разделение приняло также и географический харак­тер, при котором прежняя традиция тхеравады сохранялась на Шри-Ланке и в конце концов распространилась в Юго-Восточной Азии, в то время как в Северной Азии преобладало влияние махаяны и род­ственных ей эзотерических школ.

Хотя их методы отличались, обе школы разделяли основные посту­латы вероучения, утверждавшего, что страдание в жизни вызвано эго­истическими желаниями, а дорога к спасению лежит через избавление от иллюзий. Поэтому буддийские персонажи имеют ясное и безмятеж­ное выражение, отражая трансцендентальное состояние, вне мораль­ной слабости и эгоистичных страстей. Такое выражение можно найти во всех эпизодах, отображают ли они Просветление, первую пропо­ведь (42), первые шаги Будды-ребенка или сцену паринирваны—его окончательный триумф (2).

Основное различие между искусством тхеравады и махаяны лежит в сюжетах—приверженцы махаяны предпочитали изображать небесных будд и бодхисаттв. Для тхеравадинов на первом месте были образы ис­торического Будды, Шакьямуни, и его прежних воплощений, джатаки, они рассматривались как реальный образец для подражания; поэтому в искусстве тхеравады отдается предпочтение эпизодам, поясняющим примеры добродетельного поведения, медитации и обучения, которые открывают внутреннюю силу, необходимую для одержания победы над злом или иллюзиями. Искусство, которое развивалось вокруг ре­лигии, начавшейся с такого скромного события, как индивидуальный поиск смысла жизни, особенно в понимании тхеравады, продолжало отводить важное место изображению сюжетов, иллюстрирующих простую человеческую жизнь, хотя сама личность была совершенно неординарного масштаба.

Такие символы, как дерево Бодхи и колесо Закона (9), определен­ные позы и жесты были одинаково важны для обеих школ, но акцент махаяны на трех мирах — земном, небесном и высшей небесной сфе­ре — оказал значительное влияние на стиль и характер многих изобра­жений. Махаяна трактовала в более абстрактной манере роль Шакь-ямуни, впрочем, как и все события его жизни, — как проявление высшей, надмирной силы. Трансцендентальные образы в искусстве махаяны представляли Будду отдаленным от земной реальности и приближенным к небесной сфере, первопричине всего. Эти различия подчеркивались и окружением, состоящим из бесчисленных спутни­ков и летящих фигур, создающих атмосферу небесного великолепия. Тхеравадины отдавали предпочтение отдельным фигурам, в которых подчеркивались медитативные, аскетические качества, ассоциирую­щиеся с этой традицией.

Кроме того, в дальнейшем Будду стали отличать определенные ат­рибуты, например особым образом сплетенные пальцы, или такие уникальные знаки, как выпуклость на темени (ушниша), обозначаю­щая чрезвычайную степень его ментальных сил, урна («третий глаз»), завитки волос и отметины на его подошве в виде лотоса и колеса. Ак­цент на высших духовных достижениях личности потребовал спокой­ствия и физического контроля — к чему обычно стремится йога, — в результате сложился образ Будды, сидящего в расслабленной позе и в состоянии величайшего покоя, что подчеркивается в дальнейшем и молодостью лица, не подвластного неизбежности старения.

Близость индийцев к природе привела к появлению религиозных образов с атрибутами, заимствованными из мира природы, — сила льва, стройность баньяна или глаза, напоминающие своей формой восхитительные изгибы лотоса. Антропоморфные образы, рожденные таким мироощущением, не могли просто отражать оптическую реаль­ность, но несли в себе философские, неосязаемые идеи, общие для всех живых существ. Великое искусство буддизма балансирует между двух миров, являя глубину духовности в физической форме, что позволило соединить эти миры в искусстве огромной значительности и вырази­тельности.

Верующие различают божества по кругу их деятельности, наиболее популярные имеют общепринятый набор атрибутов, поз и жестов. С образом исторического Будды, Шакьямуни, связано несколько жестов, таких как знак передачи учения (дхармачакра-мудра), когда две руки находятся у груди с прижатыми пальцами (жест символизирует пово­рот колеса Закона; 3). Иногда обе руки лежат на коленях— в позе ме­дитации (дхьянамудра), а когда одна рука поднята и повернута ладо­нью вперед — это жест утешения или защиты (аб-хаямудра). Наиболее необычная, но и широко распространенная поза (4) с опущенной к земле правой рукой, символизирующей момент просветления (охуми-спаршамудра). В изображениях божеств, как правило, присутствуют определенные предметы, такие как ваджра (букв, «удар молнии», «ал­маз») или небольшая ступа в короне Май-треи, грядущего Будды. Не­которые из атрибутов, например цветок лотоса, могут принадлежать нескольким божествам, так же как и различные жесты рук.

Лишь несколько эпизодов позволяют изображать Будду как само­стоятельную фигуру в скульптуре или в живописи. В большинстве сцен, связанных с жизнью Шакьямуни, сюжет составляют группы из четырех и восьми персонажей. Довольно типично соединение в од­ной композиции (4) момента рождения Будды, когда он показан вы­ходящим с правой стороны матери, и сцены просветления, когда аб­солютное спокойствие Будды так контрастирует с тщетными усилиями искусителей нарушить его сосредоточенность. Момент три­умфа обозначается жестом правой ладони, опущенной к земле, кото­рую он призывает в свидетели своего достижения. К четырем глав­ным моментам жизни относятся также первая проповедь в Сарнатхе, где он изображен с соответствующим жестом учения; часто в компо­зицию, прямо под фигурой Будды, включается и колесо Закона, про­должая более раннюю символическую традицию. Последний из четы­рех эпизодов — хорошо знакомый образ полулежащего Будды — изображение его окончательного триумфа (паринирваны). Другие эпизоды, которые отражают восемь ключевых событий жизни Будды, также могут составлять единичные или групповые композиции. Это первое столкновение Будды с болезнью, смертью и отшельником; от­речение принца от трона; его медитация в лесу, чудо в Сравасти.

К этим основным событиям из жизни Будды и многочисленным джатакам можно добавить менее значительный эпизод, однако во­плотившийся в очень почитаемый образ. Легенда гласит, что некото­рое время спустя после того как Будда достиг просветления, он взо­шел на небеса, чтобы проповедовать свое учение перед 33 божествами. Обезумевший от его отсутствия царь Удаяна приказал изготовить статую Будды из сандалового дерева, которую и показал Будде по его возвращении. К несчастью, этот образ не сохранился, но, очевидно, он был самым ранним портретным изображением Будды. С течением времени событие и образ, известный как Будда Удаяны, стали почитаться священными, приобрели большую популярность, особенно в Восточной Азии. Эта скульптура изображает стоящего в полный рост Будду, с поднятой правой рукой в жесте утешения (7), его одежды покрыты характерными волнообразными складками — возможно, это воздействие индийской скульптуры, но изменившееся под влиянием центральноазиатской культуры. Этот образ Будды поль­зовался также особым почитанием в Китае; наиболее известное подоб­ное изображение, датируемое концом Х века, находится сейчас в япон­ском монастыре —это бронзовая статуя, и, по заверениям верующих, она представляет собой портрет Будды, созданный Удаяной.

Еще один образ Будды, заслуживающий отдельного упоминания,— коронованный Будда (6). Впервые появился в Индии после периода Гуптов (в VII или VIII веке) и стал популярен в Центральной Азии бла­годаря тяготению махаяны представлять Будду как небесного владыку. Подобно тому как космический Будда, Вайрочана (51), часто изобра­жался коронованным, это изменение вызвано ростом влияния махая­ны и эзотерических доктрин и своего рода реакцией на возрастающую тенденцию изображать бодхисаттв в роскошных одеяниях и богатом убранстве.

Аналогичная концепция лежит и в основе образа Будды-чакравартина (правителя мира), который происходит из ранней литературы; в этой иконографии Будда изображается с поднятой рукой — в тради­ционном триумфальном жесте завоевателя мира. Изображения Буд­ды-ребенка, которые представляют его первые шаги к покорению ми­ра, очень популярны в Восточной Азии, при этом рука поднята в таком же триумфальном жесте.

Дата добавления: 2015-11-26