Читайте также:
|
|
После реформы 1861 г. в России возникла проблема малоземелья, так как бывшие крепостные крестьяне получили свободу с недостаточными для обеспечения своей семьи земельными наделами. Как указывает С. Н. Прокопович, помещичьи и удельные крестьяне (54 % общего их количества) недополучили до трудовой нормы (по которой были наделены государственные крестьяне) около 44 млн десятин земли. Государственные крестьяне получили в среднем 6,7 десятины надушу, удельные — 4,8, помещичьи — 3,2, всего по России — по 4,8 десятины. В наиболее неблагоприятных условиях оказались малороссийские и западные губернии, где надел вышедшего на волю крестьянина определялся в 1,2—1,7десятины надушу, что было в 2 раза меньше площади, которую они обрабатывали до реформы. В дальнейшем среднедушевой надел продолжал уменьшаться под влиянием прироста сельского населения, которое в 1861—1906 гг. увеличилось с 54,1 млн до 86,5 млн человек (вместе с призванными на военную службу оно составило 100 млн). В результате средний размер земельного надела на мужскую душу постоянно снижался: с 4,7 десятины в 1861 г. до 3,5 десятины в 1880 г. и 2,6 десятины в 1900 г.
Таким образом, за полвека средний душевой размер крестьянского землевладения уменьшился на 36 %. Если принять для Европейской России норму надела, способного удовлетворить элементарные потребности крестьянина, в 5—10 десятин, окажется, что две трети дворов к 1905 г. были малоземельными. В «Расписании временных предельных норм», приложенным к Циркуляру Комитета по землеустроительным делам от 12 июня 1907 г., земельная норма определялась в 8 'Ддесятаны, максимальная — в 21 десятину. По мнению А. Кофода, при существовавших тогда в России условиях нормальный хуторской участок в нечерноземных западных губерниях должен был составлять 8 десятин, в черноземных — 7—8 десятин, в восточных степных — значительно выше.
Уровень обложения надельных земель различными сборами был высоким. Поданным Л, Зайцевой, в 1903 г. в 50 губерниях Европейской России с крестьянских надельных земель причиталось 188 млн руб. казенных, мирских и страховых сборов, а с частновладельчес-
ких земель — всего 23 млн руб., то есть в 8 раз меньше, хотя тех и других земель было почти поровну (соответственно 120 млн и 102 млн десятин). Разница определялась тем, что владельцы надельных земель облагались казенными сборами в большей мере, чем частные владельцы. Со всех владельческих земель причиталось всего 2,5 млн руб. таких сборов, а с надельных — 93 млн руб., или почти в 40 раз больше. Производить различного рода платежи крестьянину приходилось как в урожайные, так и в неурожайные годы. Часто с целью погашения налогов приходилось продавать хлеб, нужный для собственного потребления. Так, в 1891 г., в один из самых неурожайных годов, когда миллионы крестьян страдали от голода, а в 23 губерниях не хватало посевного материала, за границу было вывезено 306 млн пудов хлеба.
В результате реформы 1861 г. крестьяне вышли на волю не только с совершенно недостаточным для их обеспечения наделом, но и с тяжелыми денежными обязательствами, что не позволяло накапливать средства для обустройства на хуторах и отрубах. Недостаточность земельного надела по-прежнему оставляла их в зависимости от помещика, а тяжесть выкупа этого надела при обременительных текущих налогах делала их неоплатными должниками казны. Как и до реформы, государственный бюджет держался в основном на крестьянстве.
Обремененность ллатежами была одной из главных причин невозможности вести эффективное хозяйство. По данным П. И. Ля-щенко, в помещичьем хозяйстве платежи составляли 2—10 % дохода, тогда как в крестьянском они почти всегда превышали 50 %. Из 208 млн руб. податных сборов, приходившихся на сельское хозяйство страны, крестьяне платили 195 млн руб., помещики — 13 млн. В некоторых губерниях (особенно для хозяйств с малым наделом) выплаты часто превышали годовой доход. Так, платежи хозяйств с малым наделом в 70-х годах XIX в. составляли по отношению к доходности крестьянских земель в Самарской губернии 129 %, в Симбирском уезде — 189—240, в Брянском уезде — 400—456, в Хабаровской губернии — 139—226 %, и это было типичным явлением.
Развитие товарного хозяйства приводило к заметному расслоению крестьянства, выделению из него деревенской буржуазии (кулачества) и к пролетаризации части крестьян за счет «вымывания» середняка. Сельскохозяйственный кризис 80—90-х годов особенно ускорил этот процесс.
Концентрация земель происходила и в частновладельческом секторе. По данным переписи 1877 г., до 75 % всей земли было сосредоточено у небольшого числа (около 15 тыс.) помещиков. Из них 924 владельца (с имениями свыше 10 тыс. десятин) обладали почти третью (29,7 %) всей земли. С другой стороны, 80 % всех владельцев распоряжались менее чем 5 % земли.
Ускорился оборот земли. Из всего мобилизационного фонда в 80,7 млн десятин в течение 30 лет после реформы дворянство купило 33 млн, то есть около 40 % всей проданной земли.
Среди поместного дворянства происходил отбор экономически наиболее сильных групп, которые концентрировали землю в своих руках, организуя хозяйство на предпринимательских началах. Перейдя после 1861 г. на вольнонаемный труд, такие предприятия увеличивали применение машин и искусственных удобрений, переходили к более интенсивному хозяйству, в том числе скотоводческому.
Для финансовой поддержки дворянского землевладения в 1885 г. был учрежден Дворянский земельный банк, в котором в первые два года было заложено до 3,9 млн десятин и выдано ссуд на 140 млн руб.; всего за период 1886— 1912 гг. — соответственно 24,7 млн десятин и 1146 млн руб. В 1882 г. создается Крестьянский поземельный банк, ставший наиболее выгодным для помещиков посредником при продаже земли крестьянству; через него крестьянам было продано в течение 30 лет 15,8 млн десятин преимущественно бывших дворянских земель.
Цены на землю в России быстро росли. По подсчетам Центрального статистического комитета, накануне освобождения крестьян средняя цена за 1 десятину земли по 45 губерниям составляла 12 руб. 69 коп., в конце 60-х годов — 20 руб. 44 коп., а в конце 90-х годов — 66 руб. 92 коп. В отдельных районах рост был еще большим: в южном степном — с 11 руб. 34 коп. накануне освобождения до 123 руб. 97 коп. в конце века, в украинских губерниях — с 17 руб. 76 коп. до 119 руб. 80 коп., в восточных — с 5 руб. 82 коп. до 32 руб. 50 коп.
В результате нового земельного устройства крестьян многие селения стали иметь общие владения, что неизбежно вызывало споры. Данные о земельных наделах бывших государственных крестьян Владимирской губернии показывают (табл. 4), что около трети селений имели угодья общего пользования. Особенно много их было во Владимирском и Ковровском уездах. Общие земли нередко имели 10—15 общин и более.
Земельные отношения еще больше запутывались из-за наличия нескольких крестьянских общин в селении. Так, в губерниях Центрального промышленного района на 100 селений приходилось от 113 (в Московской) до 161 общины (в Рязанской губернии).
4. Наличие общих земель между селениями Владимирской губернии (по данынм П. Н. Першина)
Уезд | Всего селений | Количество селений, имеющих общие владения | |
государственных | |||
крестьян | всего | в % к итогу | |
Владимирский | 48,4 | ||
Суздальский | 17,9 | ||
Шуйский | 47,4 | ||
Ковровский | 56,7 | ||
Вязниковский | 57,7 | ||
Гороховецкий | 16,7 | ||
Муромский | • 73 | 20,6 | |
Меленковский | 4,2 | ||
Судогодский | 28,6 |
Продолжение
Уезд | Всего селений | Количество селений, имеющих общие владения | |
крестьян | всего | в % к итогу | |
Покровский | 34,8 | ||
Александровский | 29,2 | ||
Переславский | 36,8 | ||
Юрьевский | 32,8 | ||
Всего | 36,8 |
Главным тормозом развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве оставалось общинное землепользование. Основные недостатки этой системы были следующими.
1. Коллективное пользование землей мешало крестьянам по-хозяйски относиться к ней. Для крестьянина земля не стала «своей», поскольку в результате частых переделов она регулярно меняла хозяев. Это сделало бессмысленным улучшение качества земельных участков и побуждало максимально быстро извлекать из них прибыль, что приводило к быстрому истощению земли.
2. Община не признавала гражданских прав личности; все основные решения принимались миром, которому подчинялся каждый крестьянин. Выход крестьянина из общины был крайне затруднен.
3. В общине, как правило, сохранялась устаревшая трехпольная система земледелия. Поскольку наделы крестьянских дворов располагались в каждом поле, в общине существовал принудительный севооборот с необходимостью начинать и завершать полевые работы одновременно. Трудолюбивый хозяин лишался возможности использовать на своей полосе личный опыт и вести хозяйство так, как он считал наиболее целесообразным.
4. Стремление общины к наделению каждого двора равнокаче-ственным земельным наделом неизбежно приводило к чересполосице, раздробленностиучастков, дальноземелью (удаленности угодий от жилья) и узкополосью, что мешало развитию более интенсивных форм земледелия.
Чересполосица была межселенной, внутриселенной и внутриоб-щинной. Межселенная чересполосица особенно часто наблюдалась в лесных районах — Северо-Западном и Центральном промышленном; она способствовала расширению многополосицы (табл. 5).
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 55 | Нарушение авторских прав