Как искали стерву Кали 16 страница

Мать моя сучка! Еще один ясновидец нашелся.

— Мурзик, фу! — цыкнул на меня Рабинович и повернулся к эльфу. — Ладно, успокойся. Сейчас идем. Но Андрюша прав. Поесть нам не мешает. Почти сутки во рту ни крошки не было.

Спорить с этим было трудно, и Лориэль, поскольку и сам проголодался, скандалить перестал. Впрочем, ему-то что? Съел крошку хлеба, волоконце мяса и запил все каплей вина, вот сразу и сыт, и пьян. Секундное дело, а все потребности удовлетворены. Нам на эту процедуру, естественно, времени больше понадобилось. Демонам, смотревшим на наше пиршество голодными глазами, тоже пришлось уделить часть съестных припасов. И хотя Андрюша стонал, что теперь мы все умрем с голоду еще до вечера, по-моему, еды у нас все равно еще на целый взвод осталось. Взвод нормальных людей, я имею в виду, а не таких, как Андрюша Попов. Взводу таких проглотов наших припасов и на легкий завтрак бы не хватило.

Наконец с приемом пищи было закончено, и мы выбрались из пещеры на морской берег, где Дакша лениво плескался на мелководье, поливая себя водой. Внутрь вместе с нами, «в этот склеп говорящий», как он выразился, слон заходить не стал и теперь в первую очередь потребовал, чтобы ему рассказали последние новости. Сеня кратко поведал о том, что случилось в пещере, и забрался на спину слона, ожидая отправки, но в этот момент из своего жилища выбрались демоны и стали строиться перед нами в походную колонну.

— Это что такое? — удивленно уставился на них мой хозяин.

— Мы с вами, — преданно заявил Ушинасу.

— А вас кто звал? — совершенно оторопел Рабинович.

— А нас и не надо звать! — гордо заявил монстр. — Вы что, разве не слышали о том, что, разделив с демоном пищу, вы навеки привязываете его к себе? Вот деревенщина!..

— Я тебе сейчас такую деревенщину покажу, остолоп, — рыкнул на него Жомов.

— Виноват, ваше высокоблагородие, — тут же вытянулся по струнке Ушинасу.

— То-то же! — хмыкнул омоновец и посмотрел на моего хозяина. — Сеня, может быть, возьмем их? Глядишь, на что-нибудь пригодятся. Вдруг дворец похитителя богинь штурмом придется брать?

— А вот на это даже не рассчитывай, — отрезал Семен. — Этот урод запросто может убить Кали, если поймет, что мы подобрались к нему вплотную. Действовать тихо будем, а с этими троглодитами на паровом ходу тишины точно не получится.

— Но мы не можем вас оставить. Мы должны вам служить! — дружно рявкнуло демоническое воинство.

— Вот и служите, — заявил Сеня. — Ушинасу, раз мы знаем слово, то сокровища в пещере нам принадлежат? — Демон кивнул. — Вот вам и служба. Охраняйте наши сокровища и никому их не отдавайте. А чтобы они сохранней были, с этого острова никуда не отлучайтесь.

— А что же мы есть будем? — жалобно взмолился один из монстров. Остальные согласно залопотали.

— Рыбу ловите. Сами же сказали: что поймаете, то и едите, — отрезал Сеня.

— Хоть меня с собой возьмите, — взмолился Ушинасу. — Тогда и все условия соблюдены будут. Я, как старший, буду рядом с вами представлять все наше племя, а остальные останутся тут вам служить. Иначе страшное проклятье падет на наши головы за невыполнение закона о еде.

— Вот настырный, — возмутился мой хозяин и махнул рукой. — Хрен с тобой, забирайся наверх. Только, Ваня, учти. За этого барана сам отвечать будешь, если он нам все дело испортит.

— Не испортит. Он дисциплинированный, — усмехнулся омоновец и сам влез на слона.

Вы, наверное, знаете, что к передвижению на животных я отношусь крайне отрицательно. Вот уж не знаю почему, но предпочту весь день бежать, чем спокойно ехать на телеге. Дакша, конечно, слон, но сейчас, с беседкой на спине, от телеги он мало отличался. Сегодня мне уже пришлось ехать на нем через море и забираться наверх второй раз за день не хотелось. Однако иным способом доставить нас в нужное место Лориэль не мог. Пришлось смириться с поездкой на слоне, надеясь лишь на то, что в этот раз она продлится недолго.

Кстати, после того, как Брахма вернул Лориэлю способность попадать в желаемую вселенную, у эльфа первый раз появилась возможность убедиться, не обманул ли его бог. Все-таки в этот мир нас доставил Вирупакша, и до сих пор Лориэль не имел возможности проверить действие магии Брахмы. Не знаю, как остальные, но я шкурой чувствовал, что Лориэль жутко волнуется, готовясь к прыжку. Что и понятно. Ведь, если проклятье Рудры все еще действует, нам вновь придется прибегнуть к помощи кого-то из членов клана Чатурмахараджи. А как я уже рассказывал раньше, доверия у нас весь этот квартет вызывал не больше, чем приблудный пес у только что окотившейся кошки.

Лично мне, кстати, Вирупакша совсем не нравился. Что ни говори, а этот тип явно был склонен к предательству, изменам и закулисным интригам. От Вишну он легко переметнулся к нам, а едва стоило появиться его бывшему нанимателю вместе с Брахмой, как тут же стал кричать, что мы его насильно заставили таскать нас по здешним мирам. В общем, Вирупакше я не верил и надеялся, что до того момента, как мы освободим Кали и вернем Лориэлю его способности, этого скользкого бога мы больше не увидим.

Ну а пока все эти мысли прищемившим яй… хвост котом проносились в моей голове, Лориэль наконец решился. Взмахнув палочкой, он что-то пробормотал, и я полетел в ставшую привычной тьму. Никаких радужных вспышек, присутствующих во время путешествий с Вирупакшей, не было. Я почему-то обрадовался этому и отключился. А когда пришел в себя, то спрыгнул со спины Дакши, рискуя сломать себе лапы, и стал осматриваться.

Вот уж не знаю, по каким именно признакам Лориэль определил, что это именно то самое место, куда неизвестный доставил Кали, но, на мой взгляд, эти джунгли ничем от других не отличались. Хотя, наверное, загони здешнего аборигена в наш родной город, он тоже не найдет различий между Революционной улицей и проспектом Октября. Вот и для меня все леса — на одно лицо. Тропические, я имею в виду!

Эльф, однако, вел себя вполне уверенно и принялся носиться кругами по поляне, что-то бормоча себе под нос и постоянно размахивая той самой волшебной палочкой, которую он не уставал хаять. Некоторое время я наблюдал за ним, а затем оставил это скучное занятие и принялся осматривать окрестности. Точнее, из-за моей близорукости не осматривать, а обнюхивать и обслушивать. Запахов была масса. Причем большинство из них незнакомые или почти незнакомые.

А в целом воняло тут так, как будто какая-то нерадивая суч… простите, женщина уронила на пол в кухне все банки с пряностями и приправами. А затем по этому месту прошла стая бродячих котов, нагадила и подралась со старым козлом, уже двадцать лет как жившим на этой самой кухне.

В общем, чем воняют индийские джунгли, вы теперь себе представляете. А вот по поводу звуков сказать практически ничего не могу. И не потому, что я глухой! Просто вокруг нас, кроме шелеста ветра в листве и стрекота насекомых, иных звуков не раздавалось. Где-то, конечно, пели птицы, верещали обезьяны и ревели буйволы, но это было так далеко, что воплей этих животных почти не было слышно. Я насторожился. Никогда не доверял тишине. Особенно когда она наступала в тех местах, где должно было быть шумно. Пытаясь привлечь к сему настораживающему факту внимание хозяина, я коротко гавкнул. Рабинович удивленно посмотрел на меня.

— Что случилось? Жрать хочешь? Потерпишь. Недавно только жрал, — заявил мне Рабинович. Вот и говорите мне после этого, что люди отличаются от псов более высоким уровнем разумности…

— Убил бы эту Кали, — заявил Лориэль, подлетая к моему хозяину. — Похоже, заклятие этой стервы куда сильней, чем я думал, мать ее в прачки к Оберону! Все мои способности захватила. Никак не могу определить, в каком направлении эту многорукую террористку искать надо.

— И не парься. У нас же Дакша есть, — равнодушно хмыкнул мой Сеня и посмотрел на слона. — Эй, повелитель джунглей! Собирай своих подданных, и пусть они отыщут место, где этот бог-киднепер Кали спрятал.

Любезный подхалим Дакша дважды упрашивать себя не заставил. Стоило только моему Сене закончить командовать, как этот здоровый обормот вскинул голову, задрал хобот и затрубил, как горнист в пионерском лагере. Я даже подскочил на месте. Он что, с ума сошел? Ладно, я еще понимаю, что люди с их ограниченными функциональными возможностями организма могут чего не слышать, не видеть или не обонять. Но этот-то повелитель джунглей чего? Неужели ничего не заметил? Или из-за больших ушей ему далекие звуки близкими кажутся?

Признаюсь честно, я не сдержался и высказал вслух все свои соображения. Меня, как водится, никто не понял, а Рабинович вдобавок потребовал, чтобы я замолчал и не мешал слону работать. Да ради бога! Не очень-то мне и хотелось вам помогать… Я отошел от этих идиотов и, демонстрируя свое презрение всей компании, принялся ставить метки на ближайших кустах, раздумывая, как же это Лориэлю удается всегда высадить нас на открытой местности и что будет, если после перехода Дакша появится в такой гуще леса, где и четверть слона между деревьями не уместится? Он их сломает или окажется насажанным на стволы, словно бабочка на булавки?

К какому-то определенному выводу по поводу этого животрепещущего вопроса я так и не пришел. А пока над ним раздумывал, мои спутники застыли в центре поляны, ожидая нашествия мангустов, мышей, змей, птиц и прочей живности, примчавшейся на зов Дакши. Естественно, никого они не дождались! Наш услужливый слон протрубил еще пару раз с тем же эффектом, а затем опустил голову.

— Извините, но никто почему-то не идет, хотя я и не понимаю, почему так происходит, — прогнусавил он.

— А может быть, ты не на том языке трубишь? — выдал гениальное предположение Андрюша.

— Я бы с радостью согласился с вами, но боюсь, что это не так, — ответил вежливый слон. — Язык джунглей, он и есть язык джунглей и понятен каждому существу, эти джунгли населяющему. Поэтому причина в чем-то другом, хотя мне это и не нравится.

— Горыныч, ну-ка, проверь это место на наличие магии. С этим-то справиться сможешь? — подлетел Лориэль к нашему малолетнему волшебнику. А что ты спрашиваешь? Конечно, сможет! Он же у нас Гарри Поттер. Только трехглавый, блин…

— Мурзик, фу! Что с тобой сегодня? Взбесился, что ли? — завопил мой хозяин, привычно корча из себя альфа-лидера.

— А я тебе давно говорю, что его ветеринару надо показать, — завел старую песню Жомов, и они с Рабиновичем дружно принялись выяснять, кто из них дурак, а кто в трамвае едет.

Попов, естественно, тоже встрял в перепалку, и уже через минуту все трое орали так, что слышно их было, наверное, отсюда и до Южного полюса. Или какой из полюсов к Индии ближе? Горыныч, Дакша и наш персональный демон в дискуссию не вступали. При этом культурный слон постоянно пытался заткнуть нашему трехглавому малолетке все уши одним хоботом, дабы он матерщину не слышал. А когда понял, что этого сделать не сможет, решил вмешаться в спор моих ментов.

— Ваши выражения, конечно, красочны, но я никак не могу понять, как они помогают решить нашу проблему? — проговорил слон. Мои коллеги замолчали и удивленно посмотрели на него. — Что нам дальше, извините, делать-то надо? Хотя я и не понимаю, зачем мне вообще что-то делать.

— А действительно, Сеня, что теперь делать будем? — встрепенулся Попов, мгновенно забывая о ссоре.

— Что-что! Людей искать, — буркнул мой хозяин. — По крайней мере, у них и выясним, кто этим миром заправляет. Может быть, они и про Кали что-то слышали.

— Хорошая мысль. Достойная истинного мента, — ехидно прокомментировал слова Рабиновича Лориэль. — И по какому принципу ты местоположение людей хочешь определить? Методом научного тыка?

— Дурак ты, Лориэль, хоть и эльф. А может быть, наоборот, именно поэтому и дурак, — фыркнул мой хозяин. — В любом месте и в любое время люди предпочитали селиться около рек. Найдем реку, рано или поздно наткнемся и на жилье, — и увидев, как стушевался маленький хам, с довольной физиономией повернулся к слону. — Дакша, тебе инстинкты позволяют найти в этой местности воду?

— Попробую, хотя я и не знаю, что здесь за вода и есть ли она вообще, — ответил слон и втянул хоботом воздух. — Садитесь по местам, через минуту отправляемся.

Глава 6

Ой, кажется, я соль со стрихнином спутала!

Мария Медичи

Великая сила — инстинкт! А еще большая сила — мышечная масса. И если путешественники еще как-то смогли бы без Дакши отыскать жилье — ведь Мурзик по этой части опыт уже имеет, то вот на дорогу через сплетение лиан, густые кустарники и плотный подлесок ушел бы не один день. Если вообще смогли бы хоть на метр продвинуться! А Дакша, везя на спине всю компанию, за исключением пса, спокойно проламывался сквозь дебри, казалось, даже не обращая на них внимания. Разве что срывал иногда хоботом пук тонких веток и совал его себе в рот.

Впрочем, количество наездников на слоне вскоре уменьшилось. Если первое время на вонь немытого Ушинасу и запах от его дымных ног еще особого внимания не обращали, то в спертом воздухе джунглей он стал ощущаться куда интенсивней. Сеня еще мог терпеть аромат потовых желез вечно истекавшего влагой Попова, но от вони демона вскоре взбесился и заставил того идти пешком следом за Дакшей. Ушинасу, считавший каждое пожелание новых хозяев священным, безропотно выполнил приказ и спешился. Рабинович облегченно вздохнул, а Ахтармерз, дабы и его из-за постоянного запаха изо рта не спустили вниз вслед за демоном, на всякий случай отодвинулся от кинолога подальше.

Горыныч зря беспокоился. Менты к его ароматам — если он, конечно, не начинал морить насекомых — давно привыкли и обращали на них внимания не больше, чем Мурзик на передачу о балете по телевизору. А вот к болтовне Дакши еще привыкнуть не успели. Слон, принявшийся пространно рассказывать о пользе инстинктов и приближенного к природе образа жизни, был безжалостно оборван и обиженно замолчал, впрочем, постоянными тяжелыми вздохами напоминая российским милиционерам об их черствости и бессердечности.

Менты смогли наконец облегченно вздохнуть, но и эта идиллия длилась недолго. Не прошло и двух минут сравнительной тишины, нарушаемой горестными вздохами Дакши, как прямо на пути слона образовалось нежданное препятствие. Две неизвестно откуда взявшиеся обезьяны прямо перед Дакшей опустили какое-то странное пестрое бревно. Слон с визгом затормозил, пару метров проехав по опавшим листьям, и удивленно уставился на странное препятствие.

— Так, это что за ерунда? — наклоняясь вперед, удивился Сеня. Из-за спин двух обезьян, державших странную палку поперек пути, появились еще две, покрупнее.

— Блокпост, блин, — заявила одна из вновь прибывших зверюг.

— Со шлагбаумом, — подтвердила вторая. — Неужели не понятно? Документы для проверочки приготовьте. А заодно и багажники у вашей колымаги открывайте. Будем досмотр проводить.

— Я, конечно, извиняюсь, но ничего поделать с собой не могу. Уж очень мне не нравится открывать багажники, хотя я даже не представляю, что это такое, — заявил слон и, внезапно рванувшись вперед, обхватил хоботом дубину, преграждавшую путешественникам дорогу.

Обезьяны, служившие стойками шлагбаума, то ли решили доиграть свою роль до конца, то ли не поняли, что происходит, исключительно по природной тупости. Они так и не отпустили концы дубины, а Дакша, подняв их над головой,, раскрутил весь комплект и забросил на деревья. Палка, странно прогнувшись, обернулась вокруг ствола, а обе мартышки, описав круг и ударившись лбами, свалились вниз. Пару секунд они лежали под деревом, а затем вскочили и с визгом унеслись куда-то в джунгли. А дубина, преграждавшая слону путь, неожиданно подняла треугольную голову и заявила:

— Ну, проклятые бандерлоги, больше не просите меня изображать из себя шлагбаум. Сожру всех. Слышите меня?

— Мы слышим тебя, Каа, — на секунду замерев, хором ответили обе обезьяны и, когда удав скрылся в ветвях, вернулись к ментам. — Та-ак, порча имущества. Придется заплатить.

— Пойду-ка я начальству о происшествии доложу, — заявил один из бандерлогов и метнулся в кусты.

— Ага. Иди. А я подкрепление пока вызову, — ответил второй и тоже собрался смыться, но выросший словно из-под земли Ушинасу поймал его за хвост. Бадерлог завизжал.

— Отпусти, гад. Я же тебе не ящерица. Новый хвост у меня не вырастет, — завопил он, тщетно пытаясь вырваться.

— Товарищ командир, этот павиан вам нужен? — совершенно не обращая внимания на извивания бандерлога и его попытки вырваться, обратился Ушинасу к Жомову. Тот утвердительно кивнул, и демон крепче намотал на руку обезьяний хвост. — Тпру! Куда прешь, сатана? Стой спокойно.

Бандерлог наконец сообразил, что деваться ему некуда и спастись он сможет, разве что откусив себе хвост. Успокоившись, обезьяна застыла на месте, опасливо поглядывая на спустившихся со слона ментов и Мурзика, на всякий случай страхующего Ушинасу с противоположной стороны. Рабинович первым подошел к бандерлогу.

— И что это еще за шуточки с блокпостами? — грозно поинтересовался он.

— Какие еще шутки? Тут наша территория начинается, и мы ее охраняем, — проворчал бандерлог.

— А почему на мой призыв не откликнулись? — не менее угрожающе спросил Дакша, все еще сердитый за «колымагу» и «багажники». — Законы джунглей забыли?

— А мы — свободный народ и никому не подчиняемся, — ответила обезьяна.

— Никому не подчиняетесь? А к какому же тогда начальству твой напарник побежал? — язвительно поинтересовался Семен.

— Ну-у, своему начальству-то мы подчиняемся. А больше никому, — протянул бандерлог.

— Тогда веди нас к своему начальству, — потребовал омоновец.

— А без досмотра входить на нашу территорию нельзя, — отказался хвостатый предок человека.

— А шнурок этот тебе не оторвать? — поинтересовался Ушинасу, подергав бандерлога за хвост.

Того, похоже, такая перспектива не устраивала, и он, таща демона на буксире, засеменил вперед по довольно чистому пространству в джунглях. Поначалу путешественники решили, что это звериная тропа, но затем Попов заметил, что под травой скрываются камни, и стало ясно, что бандерлог ведет друзей по давно заброшенной мощеной дороге. Минут пять менты шли довольно быстрым шагом, а затем джунгли расступились в стороны и путешественники увидели остатки полуразвалившегося города.

— Это что еще за свалка? — оглядывая развалины, недовольно проговорил омоновец.

— Сам ты — свалка, — осадил его главный ценитель прекрасного Андрюша Попов, восторженными глазами рассматривая развалины башен, остатки дворца, некогда покрытого тонкой резьбой по камню, и выложенные мозаикой стены. — Это же остатки какой-то неизвестной цивилизации…

— Какой это еще неизвестной? — возмутился бандерлог. — Вполне известной. Жили тут такие же безволосые уроды, как… А-а-а! — недосказав фразы, заверещала обезьяна.

И немудрено! Заверещишь тут, когда тебя за хвост дергают.

Это Ушинасу, вступившись за род человеческий — исключительно в угоду хозяевам! — едва не вырвал пятую хватательную конечность из кормовой части обезьяны. Жомов одобрительно похлопал его по плечу, а Рабинович удивленно хмыкнул. Дескать, слишком уж быстро демон стал перенимать замашки своего командира.

— Я хотел сказать, что город построила великая человеческая раса, но еще более великие джунгли поглотили его со всеми обитателями, — поправился бандерлог.

— И давно это было? — поинтересовался криминалист.

— А я не знаю. И никому это не интересно, — ответил четвероногий проводник. — Главное, что теперь мы владеем городом, и мы тут самые крутые.

— Не считая Каа, — съязвил кинолог.

— А-а, что там этот Каа?! Захотим, на куски его раздерем, — махнул лапой бандерлог, и, словно подтверждая его слова, из города раздались истошные вопли.

Менты замерли, а Ушинасу, не успев достаточно быстро среагировать, прошел шагов десять вперед, оторвавшись от основной группы. И остановился демон лишь тогда, когда на полуразвалившиеся стены высыпала толпа обезьян. Сплошным шерстяным ковром они покрыли развалины. А затем словно по команде рванулись вперед. Менты отцепили дубинки, а Ушинасу, отпустив хвост бандерлога, бросился назад. Но не успел он сделать и двух шагов, как сплошной поток бандерлогов накрыл его с головой. Из живой кучи во все стороны тут же полетели клочки шерсти, куски одежды и целые бандерлоги. Последние — чаще всего.

— Мужики, здесь наших бьют! — завопил Жомов, бросаясь подчиненному на помощь.

— Андрюха, Горыныча запускай, — скомандовал кинолог, вместе с Мурзиком устремившись за Иваном.

Попов тут же взобрался на Дакшу, меланхолично взиравшего на кучу-малу, и начал обзывать Ахтармерза всякими гадкими словами. Он так быстро успел довести Горыныча до белого каления, что тот в несколько секунд стал ничуть не меньше слона, на котором сидел, развалил паланкин и съехал с Дакши вниз, больно ушибив лапу. Разревевшись, Горыныч вновь потерял габариты, и эксперту-криминалисту пришлось начинать все сначала, предварительно успокоив плачущую трехглавую боевую машину.

А пока Попов нянчился с Горынычем, остальные даром времени не теряли. Жомов, добравшись до шевелящейся кучи обезьян, похоронившей под собой демона, начал расшвыривать их в стороны, пытаясь добраться до Ушинасу. Мурзик, забыв об отвращении к шерсти во рту, клацал зубами, хватая бандерлогов за что придется, а Рабинович колошматил их дубинкой по чему ни попадя. И даже Лориэль со своей палочкой крутился над головами обезьян, и то одна, то другая хвостатая тварь или начинала истерично хохотать, выпадая из общей потасовки, или, горько всхлипывая, садилась на землю и принималась реветь.

Впрочем, бандерлогам тоже надо отдать должное. Довольно быстро они сообразили, что к демону пришла помощь, и развернулись в сторону новых врагов. Не слишком большие размерами, они, однако, стали подавлять людей численностью, заставив ментов отступить к Дакше.

— Поп, Горыныч, блин! Чего вы там копаетесь? — завопил Рабинович, едва успевая отбивать тянущиеся к нему лапы.

— Да Ахтармерз ушибся. Никак не успокоится, — жалобно рявкнул Попов.

— Я сейчас успокою его дубинкой по всем трем головам! — рявкнул Жомов, полностью взятый в кольцо обезьянами. И неизвестно еще, чем бы все закончилось, не подоспей к путешественникам нежданная помощь.

— Эй, бандерлоги! Кто тут меня разорвать хотел? Вы слышите меня, бандерлоги? — раздался из кустов вкрадчивый голос, и на поляну выполз Каа.

— Мы слышим тебя, Каа, — хором завопили обезьяны, мгновенно замирая на месте.

— Придурки! Уши заткните! — раздался чей-то голос из-за спин бандерлогов. Те мгновенно выполнили приказ.

— Мы не слышим тебя, Каа! — тут же радостно заверещали обитатели брошенного города и рванулись вперед.

Но, поскольку драться без рук было трудно, ладони от ушей обезьянам пришлось убрать. И тут в дело вступил Попов. Отчаявшись быстро добиться от ушибленного Ахтармерза требуемых результатов, Андрей выпрямился во весь рост и во весь же голос запел: «Широка страна…» Бандерлогов, окруживших Жомова, тут же разметало во все стороны.

Омоновец и сам с трудом устоял на ногах, но скривился от боли и зажал уши ладонями. Сеню взрывная волна поповских децибелов задела лишь краем, а вот Лориэлю, кружившему над толпой обезьян, досталось на всю катушку. Маленького эльфа подхватило, завертело в воздухе и унесло куда-то за стену. Попов, боясь повредить друзьям, повернул голову чуть в сторону, давая возможность Жомову с Рабиновичем отступить, но, к их удивлению, бандерлоги остановились. Андрей тут же замолчал.

— Да вы, бандерлоги, офигели. Офигели, говорю! Слышите меня, бандерлоги? — воспользовавшись тишиной, заявил удав.

— Не слышим мы тебя. Отвали вообще, козел! Не мешай песню слушать! — завопили обезьяны и пали ниц перед Поповым. — Спой, цветик, не стыдись! Не обращай на этого червяка внимания.

На что Каа тут же обиделся. Прошипев, что еще придет война и бандерлоги попросят у него хлеба, удав довольно ловко свернулся в фигуру, разительно напоминавшую неприличный знак, изображаемый американцами посредством среднего пальца, а затем расплелся и скрылся в кустах. Попов же ошарашенно смотрел на скуливших обезьян.

— Ну вот, Андрюша, и твой талант нашел своих поклонников, — язвительно констатировал Сеня. — Теперь, когда тебе аплодисментов захочется, иди в зоопарк и пой перед обезьянником.

— Да пошел ты в ППС, — незлобиво отозвался криминалист.

— Чем умничать, лучше скажи, что с этой кучей макак делать?

— Скажи им, что споешь только после того, как они наши требования выполнят, — посоветовал кинолог. — Давай! Чего ждешь? Ты же у нас теперь солируешь…

Попов тут же зычным голосом дьякона озвучил Сенино предложение. От новой демонстрации вокальных возможностей Попова бандерлоги пришли в полный восторг и принялись швырять в криминалиста всем, что попало под руки. Андрюша обиделся и ближайшим обезьянам надавал пинков, после каждого тычка объясняя, что певцов закидывают цветами, а не мусором и землей. Бандерлоги подивились такому странному обычаю и толпой бросились рвать цветы. И через пару минут Андрей уже по самую шею был завален всевозможными образчиками местной флоры, внутренне жалея, что вообще заикнулся о цветах. А не о ветчине и котлетах, например! Хотя откуда у обезьян котлеты?..

— Так, поиграли, и хватит, — осадил Рабинович мартышек. — Где ваше начальство? Нам нужно пару вопросов ему задать.

Бандерлоги так истошно заверещали, что разобрать слова было просто невозможно. Вдобавок к воплям они начали скакать и размахивать руками. Десяток-другой особо ретивых обезьян устроили потасовку. Затем всей толпой бросились в разрушенный город, вернулись обратно и стали еще истошней орать, прыгая прямо перед носом у ментов.

— Мо-олчать! — потеряв терпение, рявкнул Попов. Ударной волной его голоса несколько десятков бандерлогов разметало по окрестным деревьям, а остальные заткнулись. — Вот так-то лучше. Где начальство, я спрашиваю?

— Мы вас отведем! Мы вас отведем! — снова истошно завопили обезьяны и тут же замолкли, придавленные тяжелым взглядом криминалиста. — То есть он вас отведет.

Как минуту назад все были готовы быть проводниками, так теперь никто из бандерлогов не желал вести пришельцев к начальству, сваливая эту обязанность на соседа. Вновь начались перебранки и драки между безмозглыми обитателями заброшенного людского селения. Попову пришлось снова заорать, а когда все замолкли, он ткнул пальцем в первого попавшегося хвостатого скандалиста, назначая его проводником.

Тот тут же поскакал к городу, поминутно оглядываясь и проверяя, идут ли менты за ним. Те, естественно, не отставали, как и остальные бандерлоги. Они хлынули за людьми сплошным потоком. Жомов по дороге подобрал Ушинасу. Одежда на демоне была разорвана в клочья, и внешне он напоминал бомжа, попавшего в кофемолку, однако на теле Ушинасу не было ни одной царапины и на его страшной морде светилось несказанное удовольствие.

— Товарищ командир, а когда вы свои дела закончите, можно я с этими макаками еще раз подерусь? — спросил он у Жомова.

— Нельзя, — отрезал Рабинович, предвидя Ванин ответ. — Развлекаться на обратном пути будешь. А у нас и без тебя забот достаточно.

Демон горестно вздохнул, а омоновец ободряюще похлопал его по плечу. Дескать, будет еще и на нашей улице праздник, а пока надо работать — мир спасать. Ушинасу пришлось смириться и топать вслед за ментами в руины. С противоположной стороны остатки города утопали в наступающих джунглях. Деревья выросли прямо из развалин домов. Стены оплетали лианы, и вокруг царил запах гнили и запустения. Менты поморщились, явно не желая лазить по подозрительным развалинам, но в глубь города забираться им не пришлось. У одного из довольно хорошо сохранившихся зданий бандерлог остановился. Его соплеменники тут же расселись по стенам и деревьям вокруг этого места, а проводник ткнул пальцем в колодец, находящийся прямо у его ног.

— Тут начальство, — заявил он и стремглав присоединился к своим товарищам.

— Ни хрена себе, вот это у них офис, — хмыкнул Сеня, подойдя к колодцу, напоминавшему просто дыру в земле, и нагибаясь над ним. — Ау! Есть дома кто-нибудь?

— Нет никого, — послышался в ответ глухой голос.

— А кто же тогда говорит со мной? — усмехнулся Рабинович.

— Кто-кто! — недовольно проворчали снизу. — Автоответчик. Вот кто!

— Что, пошутить любим? — рассердился кинолог, и без того успевший устать за суматошный день. — Сейчас вместе пошутим! — И Сеня повернулся к друзьям. — Ну-ка, спустите меня туда, я с этим начальничком сейчас разберусь.

— Сень, может, не надо? — проговорил осторожный Попов. — Хрен знает, кто там может быть, а мы тебе в случае чего и помочь не успеем.

— В натуре, Рабин, тебе-то туда зачем лезть? — тут же поддержал криминалиста омоновец. — Если надо рыло начистить, так это по моей специальности…

— Мы не на базаре, чтобы торговаться, — отрезал Семен. — Присмотрите тут за этими мартышками, чтобы не шалили, а я вниз спущусь. — А затем повернулся в сторону бандерлогов и рявкнул: — Лиану мне! Быстро. И подлиннее.

Приказание было выполнено со скоростью курьерского поезда. Все бандерлоги прыснули с забора, и через несколько секунд Сеня был завален лианами точно так же, как недавно Попов цветами. Бандерлоги от своей исполнительности пришли в восторг и такую скачку по стенам устроили, что одна из них не выдержала и обвалилась. Грохот был впечатляющим, а следом за ним из колодца раздался истошный рев. Обезьяны мгновенно утихли, а некоторые из них метнулись к провалу в земле.

— Что происходит? — донесся оттуда глухой голос.

Дата добавления: 2015-11-26