Движений в Африке 5 страница

КЕНИЯ

В колониальные годы Кения имела статус «протектората и колонии». Протекторатом считалась узкая полоса побережья Индийского океана, колонией — остальная территория.

К концу первой мировой войны Кения в большой мере стала поселенческой колонией. В 1915 г. все земельные угодья были объявлены собственностью британской короны, и наиболее плодородные земли в центре страны, в ос­новном на Центральном нагорье, были закреплены за европей­цами. В 30-е годы площадь зарезервированной за европейцами земли достигла 35% всей пригодной к обработке территории. Африканцам были оставлены резерваты, где земли были худшего качества и в недостаточном количестве. Европейским поселенцам (здесь было около 2 тыс. фермерских хозяйств) была предоставлена монополия на производство всей экспортной и значительной части товарной продукции. Они выступали в качестве непосредственных и основных эксплуата­торов естественных и людских ресурсов страны.

Большинствo трудоспособных африканцев должны были работать на европейских плантациях и фермах, а их семьи в резерватах должны были обеспечивать себя (а порой и главу семьи) продовольствием. Для ужесточения контроля над рабочей силой после первой мировой войны была проведена регистрация всего взрослого мужского населения. Мужчин обязали всегда иметь при себе удостоверение личности (кипанде) с отпечатками пальцев и записями работодателей. Африканцев заставляло идти на заработки и обезземелива­ние: численность африканского населения в 20—30-е годы резко возросла, а размеры резерватов почти не увеличивались. Сти­мулировал отходничество и действовавший до середины 50-х годов запрет на выращивание экспортных культур (чая, кофе и др.). В этих условиях работа по найму очень часто станови­лась единственным источником средств для уплаты налогов.

В основе поддержки поселенческих хозяйств британской администрацией лежало стремление не только привлечь част­ный европейский капитал в колонию, но и обеспечить надежную политическую опору колониальному режиму. Уже в 1907 г. в Кении был создан законодательный совет — совещательный ор­ган, в который вошли представители европейской общины и не­сколько индийцев. Индийцы пытались добиться равного с евро­пейцами представительства, однако в 1923 г. английское прави­тельство отказало им в этом, официально заявив, что Кения — «преимущественно африканская страна».

Власть белых поселенцев Кении колониальная администра­ция намеревалась распространить и на соседние территории, создав Федерацию Восточной Африки. Этот вопрос широко дис­кутировался в конце 20-х годов в колониальных кругах, но из-за небольшой численности европейского населения и (влияния мирового экономического кризиса на европейский сектор) кризиса европейского сектора сельскохозяйственного производства в начале 30-х годов он временно был снят с повестки дня.

Главным социальным следствием политики колониальных властей было появление в Кении довольно много­численной прослойки отходников. К началу второй мировой войны их насчитывалось более 180 тыс. В некоторых резерватах (в основном гикуйю, луо и луйя) уже в это время уходило на заработки до 75% взрослого мужского населения. Кроме то­го, в Кении существовала прослойка скваттеров — работников с наделами, постоянно живших с семьями на территории евро­пейских плантаций и ферм. В середине 30-х годов их было око­ло 150 тыс. человек. Они должны были работать на фермера от 90 до 180 дней в году за минимальную плату.

Колониальная администрация поощряла в Кении лишь «тех­ническое» обучение африканцев — подготовку кадров квалифи­цированных рабочих, ремесленников. Кенийцев с высшим обра­зованием в межвоенный период почти не было. Светское гуманитарное образование давали только педагогические училища. Столяры, плотники, каменщики, санитары, телефонисты, телеграфисты составляли большинство весьма немногочисленной образованной прослойки и играли ведущую роль в антиколониальном движении.

В Кении наиболее важным услови­ем накопления богатства (прежде всего земли и скота) в од­ной семье была работа одного или нескольких ее чле­нов в системе колониального управления. В наилучшем положении с этой точки зрения находились назначавшиеся колониальной ад­министрацией вожди, старосты, члены «туземных судов», поли­цейские, «королевские африканские стрелки» (солдаты афри­канского корпуса британской колониальной армии). Большин­ство этих союзников колониальных властей использовали свое служебное положение для ограбления соотечественников, прибирая к рукам земельные участки бедневших и разорявших­ся своих соперников и врагов.

Эти социальные изменения наиболее интенсивно шли в цент­ральных районах страны, больше всего — среди гикуйю. Засушливые и пу­стынные области на севере и северо-востоке, населенные кочев­никами-скотоводами были затронуты со­циальными изменениями значительно меньше. Колониальная эксплуатация сводилась здесь к сбору налога, по форме больше напоминавшего дань. Почти то же можно сказать и о южных районах, куда в 1904—1912 гг. были выселены масаи.

Первой антиколониальной организацией в стране стала Ассоциация молодых гикуйю, возникшая в 1921 г. и потребовавшая отмены кипанде, уменьшения налогов, возвращения отнятых земель. С 1925 г. она стала называться Центральной ассоциацией гикуйю, с 1928 г. во главе ее встал Джомо Кениата — будущий первый президент независи­мой Кении. Основное место в резолюциях, петициях и меморан­думах Ассоциации занимало требование возвращения отнятых европейцами земель. Ассоциация приняла активное участие в органи­зации независимых от колониальной администрации и миссио­неров школ, а в 1939 г. открыла свой учительский колледж. Немалую роль в становлении национально-освобо­дительного движения африканцев Кении сыграли различные организации индийского населения, прежде всего Индийский национальный конгресс Кении.

30-е годы стали временем первых крупных забастовок в ко­лонии. Самая значительная из них произошла в 1939 г. в Момбасе и Танге.

Во время второй мировой войны на территории Кении во­енные действия почти не велись. Однако в дру­гих районах мира в боях участвовало около 97 тыс. кенийцев. Обучение и служба в других странах расширили их политиче­ский кругозор. Большое воздействие на их взгляды оказало развитие антифашистского и демократического движения во всем мире.

В колонии в годы войны усилилась эксплуатация отходни­ков и скваттеров, в резерватах резко уменьшилось число муж­ских рабочих рук. Про­цессы социального расслоения в африканской среде за годы войны углубились. Колониальная администрация использовала условия военно­го времени для «закручивания гаек». В 1940 г. была запрещена Центральная ассоциация гикуйю и все другие африканские ор­ганизации, деятельность которых хотя бы в небольшой степени была связана с политикой. Политические полномочия поселен­цев были расширены. Однако социально-экономические измене­ния, происходившие в стране, не могли не повлечь за собой новый подъем национально-освободительной борьбы.

Послевоенные годы стали для сельскохо­зяйственного производства Кении временем настоящего бума. В политическом лексиконе колониальных властей после войны появилось слово «многорасовость». В соответствии с «многорасовыми» конституциями 1948, 1951 и 1954 гг., африкан­цы были впервые допущены в законодательный совет колонии, однако их представителей было там значительно меньше, чем европейцев и индийцев, и они не выбирались, а назначались гу­бернатором.

Сразу после войны резко усилилась забастовочная борьба. В 1947 г. состоялась всеобщая забастовка рабочих Момбасы. В ходе за­бастовки возник зародыш профсоюзной организации — Федера­ция африканских рабочих под руководством Ч. Кибачиа. Че­рез несколько месяцев ее руководство было арестовано, и орга­низация распалась. В 1949 г., под руководством М. Сингха и Ф. Кубаи был создан Восточноафриканский конгресс проф­союзов, объединивший индийских и африканских рабочих. Вско­ре его постигла судьба его предшественницы, однако он успел провести несколько забастовок. Отраслевые профсоюзы продол­жали действовать.

Самой массовой формой антиколониальной борьбы были дини — афро-христианские движения. Число их последователей в Кении к концу колониальной эпохи составляло около 120 тыс. Наиболее наступательным характером отличалась деятельность «Дини я мсамбва» в Западной Кении, которую возглавлял Э. Масиндэ. В 1948 г. «Дини я мсамбва» была запре­щена, Масиндэ арестован, но движение не прекратилось. До 1962 г. колониальные суды каждый год выносили десятки при­говоров приверженцам этого движения.

В 1944 г. возникла общенациональная политическая орга­низация - Союз африканцев Кении. В 1947 г. Союз возглавил возвратившийся из эмиграции Кениата. Организация требовала увеличения представительства африканцев в законодательном совете, уничтожения расовой дискриминации во всех сферах, возвращения отнятых европейцами земель. Требование незави­симости не выдвигалось, но колониальная администрация все равно считала организацию «подрывной».

На рубеже 40-50-х годов в Кении развернулось антиколо­ниальное движение, вылившееся затем в восстание (1952-1956). Европейцы дали ему название «Мау Мау». Движение объединило несколько потоков национально-освободительной борьбы: борьбу крестьян за землю, борьбу рабочих за улучше­ние условий труда, борьбу всех слоев населения против расовой дискриминации. В движении был очень силен религиозный ас­пект; в его обрядах соединились элементы традиционных веро­ваний и христианства. Однако по сути оно было политическим, направленным на свержение колониального режима в Кении.

21 октября 1952 г. в стране было объявлено чрезвычайное положение. 180 африканских лидеров, в том числе все руковод­ство Союза африканцев во главе с Кениатой, были арестованы. Члены движения бежали в леса, где бы­ла организована партизанская армия. Началась длительная и кровопролитная вооруженная борьба. Военными действиями повстанцев руководил Дедан Кимати, назвавший себя генералом Россия. Больше 80 тыс. че­ловек, обвиненных в причастности к May May, были отправлены в концентрационные лагеря. К концу 1953 г. против восставших были выставлены регулярные войска, авиация, ополчение посе­ленцев и «лоялистов» — африканцев, поддерживавших прави­тельство. Постепенно им удалось отрезать партизан от источ­ников продовольствия и оружия, но борьба продолжалась до конца 1956 г. Дедан Кимати был захвачен и в 1957 г. казнен.

Восстание было подавлено, но оно облегчило борьбу за освобождение не только в Кении и соседних с ней странах, но и в других британских колониях. Оно показало англичанам необходимость политических реформ и изменения социальной тактики. Уже в ходе восстания колониальная администрация Кении начала проводить реформу в землепользовании. Ее суть заключалась в сведении разрозненных участков в резерватах в единые наделы и закреплении их в частную собственность глав семей. Эта мера способствовала углублению социального раз­межевания и созданию прослойки зажиточного крестьянства в деревне. В городе африканцам была в несколько раз увеличена заработная плата. Теперь они могли содержать здесь свои семьи.

Это был важный шаг на пути социальной трансформации отходников в рабочих, служащих, интеллигенцию.

Колонизаторы пошли и на некоторые политические уступки. В 1957 г. в Кении были впервые проведены выборы африкан­ских представителей в законодательный совет. В число избира­телей могли войти только «лоялисты», и все же большинство избранных депутатов решительно выступило против расовой дискриминации. В знак протеста против «многорасовой» кон­ституции 1957 г. они бойкотировали заседания законодательно­го совета, хотя некоторые и вошли вместе с лидерами поселен­цев в проколониальные «многорасовые» партии. Радикальное крыло движения возглавляли Том Мбойя и Огинга Одинга. Они требовали немедленного освобождения Джомо Кениаты, провозглашения независимости Кении, прекращения расовой дискриминации, в том числе и в землепользовании, выборов в законодательный совет на основании принципа «один чело­век - один голос».

После подавления восстания Мау-Мау к руководству широким антиколониальным движением, за редким исключением (каковым был, например, О. Одинга), пришли сторонники неоколониалистского курса. В новых условиях даже им была им выгодна антиколониальная программа. С этой программой в 1960 г. африканская делега­ция прибыла на конституционную конференцию в Лондон. Колониальные власти не выполнили главных требований африканцев, но все же решили отказаться от расовой дискриминации в землепользовании и предоставить африканцам возможность покупать землю на «Белом нагорье».

После конференции в том же, 1960 г в антиколониальном движении организационно оформились радикальная и уме­ренная тенденции. Первым возник Национальный союз африканцев Кении (КАНУ). Его возглавили Т. Мбойя и О. Одинга. Позже появился Демократический союз африканцев Кении (КАДУ) во главе с Р. Нгалой. Отлича­лись они главным образом по национальному составу. В Нацио­нальный союз вошли представители двух крупнейших народов страны — гикуйю и луо, Демократический союз объединил орга­низации других народов. Колониальная админи­страция и поселенцы поддержали Демократический союз, но это только скомпрометировало его в глазах африканцев.

Национальный союз сумел завоевать большую популярность в стране, особенно возросшую в 1961 г., когда КАНУ возглавил вернувшийся из ссылки Дж. Кениата. На первых всеобщих выборах в 1963 г. Демократический союз потерпел поражение. Кениата возглавил первое африканское правительство страны. 12 декабря 1963 г. Кения стала неза­висимой.

Социально-экономическая политика руководства независи­мой Кении. Перед страной встали новые социальные и политические проблемы. В африканском обществе быстро шло социаль­ное расслоение. Зажиточные крестьяне и растущая националь­ная буржуазия ждали прибылей, безземельное крестьянство и городская беднота — немедленного облегчения своего положе­ния. В Национальном союзе, разнородном по социальному со­ставу, отчетливо проявились разногласия по многим вопросам внешней и внутренней политики. Большинство его руководителей во главе с Кениатой отказались от радикальных преобразова­ний и вступили на путь поддержки развития капиталистических отношений и укрепления связей с иностранным капиталом. Их позиции бы­ли усилены самороспуском в 1964 г. Демократического союза и присоединением его руководства к Национальному союзу.

Программа капиталистического развития страны была наи­более отчетливо изложена в опубликованном в 1965 г. докумен­те «Африканский социализм и его применение к планированию в Кении». На практике эта программа реализовалась в основ­ном в рамках африканизации существующей хозяйственной структуры. Правительство продолжало реформу землепользова­ния, начатую колониальными властями. Оно выкупало фермы поселенцев, решивших покинуть Кению, и перепродавало их аф­риканцам. Крупные фермы переходили в руки самих членов правительства, парламента, партийных руководителей. Землю на Центральном нагорье предоставляли и крестьянам. Всего там получили участки около 500 тыс. человек. Некоторые из них разорились, но большинство пополнили зажиточную прослойку, являющуюся основной массовой опорой режима.

В городе в интересах элиты проводилась африканизация высших постов в государственном аппарате. Эти посты стали важнейшим источником накопления капитала кенийской бюрокра­тической буржуазией. Не посягая на капиталы и собственность крупных европейских фирм, создававших для африканских ли­деров «представительские» посты, правительство упрочивало позиции африканской буржуазии в основном за счет выходцев из Индии и Пакистана. В 1967 г. был принят закон, гласно которому большинство постов, занимаемых индо-пакистанцами, подлежали африканизации. В 1968 г. последовал подобный закон, касавшийся индийских торговцев и предпринимателей, в первую очередь мелких и средних. Эта акция сопровождалась антииндийской кампанией в прессе, погромами индийских магазинов и лавок. Началось бегство индийцев изстраны.

Большую роль в укреплении финансового положения элиты играл и играет государственный сектор, сначала в форме полу­государственной Корпорации развития промышленности и тор­говли, затем — в акциях местных отделений крупнейших ино­странных фирм. В 1983 г., например, государству принадлежа­ло 51% акций кенийского отделения «Дженерал моторз», 34% акций местного отделения «Юнион Карбайд», 20% — «Файрстоун» и т. д. На протяжении 70-80-х годов кенийская квазибур­жуазная элита значительно окрепла. Она набралась опыта, на­копила капиталы. Уже в 70-е годы правительство начало пере­давать африканцам крупные торговые фирмы, а затем и некото­рые промышленные предприятия. В 80-е годы африканские предприниматели устремились в производство. Они создавали собственные и совместные с европейцами компании и фирмы, покупали акции дочерних предприятий транснациональных корпораций.

Рост африканской элиты и укрепление ее позиций не толь­ко не мешает деятельности ТНК, но, наоборот, является ее важнейшим условием. Кенийская элита в деловом отношении не может конкурировать с ТНК, но, находясь у власти, она способствует выкачиванию ими прибылей из страны, обеспечивает возможность эксплуатации ими ее естест­венных и людских ресурсов.

Неоколониальный курс руководства в 70-е годы не встретил серьезного отпора со стороны рабочего движения. После про­возглашения независимости число забастовок возросло, но за­тем забастовочное движение пошло на спад. Иностранный ка­питал подкупает политически грамотную организованную в профсоюзы верхушку квалифицированных рабочих высокой зар­платой, в десятки раз превышающей доходы крестьян, и застав­ляет отказываться от борьбы за свои права под угрозой потери места. Основная масса рабочих по найму (отходники, сельский пролетариат, работники мелких африканских и индийских пред­приятий, лавок и мастерских) влачит жалкое существование, но лишена возможности организованного протеста. Тем более это относится к наиболее обездоленным слоям кенийского об­щества - безработным и безземельным.

Важную роль в снижении активности рабочего движения сыграло огосударствление профсоюзов. Еще до провозглашения независимости Мбойя, тогда генеральный секретарь Федерации труда Кении, навязал ей неоколониальный курс. В 1965 г. в организации произошел раскол, и из нее выделилось более радикальное крыло. Тогда правительство запретило деятель­ность обеих организаций и создало на их месте Центральную организацию профсоюзов. Ее финансы контролируются прави­тельством, а руководство назначается и смещается президентом страны. По договору с правительством профсоюзы неоднократно брали на себя обязательство отказаться на неопределенный период от забастовок в обмен на обещания предпринимателей увеличить занятость.

Приток иностранных капиталов и высокие цены на кофе и чай на мировом рынке способствовали тому, что в 70-е-пер­вой половине 80-х годов экономическое положение страны было относительно стабильным. С 1960 по 1978 г. прирост сельскохозяйственного производства составлял в среднем 4,8% в год. Отмена дискриминационного законодательства привела к тому, что почти весь кофе и значительная часть чая производятся сейчас африканцами. Увеличивается объем промышленного производства.

Однако это «процветание» покоится на шатком основании. В стране чрезвычайно велик разрыв в уровне жизни элиты и бедноты. В 80-е годы резко увеличилось число безработных и безземельных. С изменением цен на мировом рынке на основные экспортные культуры - чай и кофе ухудшаются возможности для роста и развития хозяйств мелких фермеров. Несмотря на многочисленные кредиты и займы, растет внешний долг страны. Кения вынуждена закупать про­довольствие. В стране растет инфляция, снижается уровень жизни.

Политическая борьба в независимой Кении. Против курса страны на капиталистическое развитие выступило левое крыло правящей партии под руководством О. Одинги. В 1966 г. его последователи вышли из Национального союза и создали Союз народа Кении. Партия выступила за проведение земельной ре­формы, которая облегчила бы положение безземельных и мало­земельных крестьян, за развитие кооперативного движения и укрепление государственного сектора. Программа носила обще­демократический характер, но ей недоставало четкости, опреде­ленности социальных позиций. Уязвимой делала Союз народа Кении и узость его этнической базы: наибольшим влиянием он пользовался в районах расселения луо. Национальный союз повел борьбу против новой партии, прибегая к угрозам и ре­прессиям.

В 1969 г. в Найроби был убит генеральный секретарь На­ционального союза, министр экономического планирования, один из главных приверженцев неоколониалистского курса Кении — Т. Мбойя. Это событие вызвало вспышку ненависти и столкно­вений между гикуйю и луо. Правительство обвинило Союз на­рода Кении в разжигании племенной вражды и запретило партию. Ее лидеры подверглись полуторагодичному тюремному заключению. После освобождения их отстранили от политической деятельности, хотя и допустили в ряды Национального союза. Во время выборов 1971 г. некоторые бывшие члены Союза народа Кении попытались выдвинуть свои кандидатуры в парламент от КАНУ. Однако Кениата наложил вето на их выдвижение, и съезд Национального союза утвердил это ре­шение.

После разгрома Союза народа Кении на политической аре­не некоторое время доминировала группа, представленная Ас­социацией гикуйю, меру и эмбу (ТЕМА). Она была зарегистри­рована как Ассоциация благосостояния. Ассоциация действова­ла в интересах ближайшего окружения Кениаты, прозванного «семьей». Для привлечения масс руководство Ассоциации ис­пользовало шовинистические лозунги. Проводились массовые клятвенные церемонии «верности гикуйю». Собранные во время церемоний средства устроители клали себе в карман.

Против засилья «семьи» был направлен заговор, раскрытый летом 1971 г. Заговорщики намеревались совершить военный переворот. Никакой конкретной программы действий у них не было. Правительство использовало заговор для репрессий. Весной 1975 г. был убит один из противников «семьи», популяр­ный парламентарий Дж. М. Кариуки. Убийца так и не был найден, но многие нити расследования вели к ТЕМА. По всей стране прокатилась волна возмущения. Даже обычно пассивные кенийские парламентарии выступили на этот раз с резкой кри­тикой правительства. Оно вновь ответило репрессиями. Несколь­ко членов парламента были арестованы по сфабрикованным обвинениям.

Главной целью «семьи» было сохранение за собой власти после смерти Кениаты. Этому были подчинены многочисленные попытки изменить конституцию и провести своих кандидатов на руководящие посты в партии. «Семья» собиралась использовать даже специально созданное воинское подразделение. Отчасти благодаря случаю, отчасти — бдительности противников планам ГЕМА не суждено было осуществиться.

Кениата умер в августе 1978 г., и власть перешла к вице-президенту Даниэлю арап Мои, как и полагалось по консти­туции. В первые годы его президентства важную роль в руко­водстве страной играли вице-президент М. Кибаки и генераль­ный прокурор (позже — министр юстиции) Ч. Нджонджо. Оба — гикуйю, не принадлежавшие к «семье». Первые меры «триум­вирата» были очень популярны. Мои начал борьбу против коррупции, уволил некоторых непопулярных представителей ГЕМА из полиции, армии, государственного аппарата. В 1980 г. были запрещены «племенные ассоциации», прежде всего ГЕМА.

Однако вскоре выяснилось, что, по сути, внутриполитический курс Мои ничем не отличается от политики его предшественни­ка. Президент подчеркнул это и сам, назвав свой курс «ньяйо» («следы»). Подразумевалось, что он идет по стопам Кениаты, а «вся нация» — по его стопам. Многие представители «семьи» остались на своих постах и пользовались покровительством Мои, если не выступали против него лично. В то же время новое руководство страны активно способствовало укреплению позиций и обогащению тех кругов элиты, которые в годы прав­ления Кениаты не имели непосредственного доступа к рычагам власти. Борьба с коррупцией обернулась преследованием про­тивников «ньяйо».

На протяжении десяти лет своего пребывания у власти Д. арап Мои решительно расправлялся с любой оппозицией своему режиму. Уже в октябре 1978 г. он запретил Одинге и нескольким его последователям выставлять свои кандидатуры на выборах руководства КАНУ. Аналогичные запреты последо­вали в 1979 и в 1981 гг. Осенью 1981 г. полиция начала пре­следование нескольких парламентариев, известных своими кри­тическими высказываниями в адрес правительства. Летом 1982 г. Одингу и некоторых его последователей исключили из КАНУ за заявление о намерении создать в Кении оппозиционную социалистическую партию. Вскоре парламент принял законопроект о превращении Кении в однопартийное государство де-юре. Это решение было крайне непопулярно в среде интеллигенции и студентов. В столице впервые появились антиправительственные листовки. Начались аресты.

1 августа 1982 г. в Кении была совершена попытка государ­ственного переворота. Мятеж подняли служащие военно-воздуш­ных сил. Он был плохо организован, у участников не было ни четкой программы, ни подробного плана действий, однако заго­вор охватывал довольно широкие круги общественности. После подавления мятежа его руководители были казнены, к разным срокам заключения приговорены более 8 тыс. человек. Репрес­сиям подверглись прежде всего служащие ВВС, преподаватели и студенты университета Найроби.

Мои пытался укрепить режим личной власти, расправляясь с конкурентами из своего ближайшего окружения. Летом 1983 г. был снят с поста один из членов «триумвирата» - Ч. Нджонджо. После длительного и громкого процесса его обвинили в подготовке свержения Мои, участии в попытке переворота на Сейшельских островах, сговоре с ЮАР и коррупции. Несмотря на тяжесть обвинений, Нджонджо был всего лишь исключен из партии, т. е. лишен возможности заниматься политической деятельностью. В 1988 г. Мои сместил с поста вице-президента еще одного члена бывшего «триумвирата» — М. Кибаки.

После подавления мятежа 1982 г. репрессии против интелли­генции и критически настроенных депутатов парламента стали постоянным явлением в жизни страны. Многие вынуждены бы­ли эмигрировать. Однако расправы с инакомыслящими не при­вели к политической стабильности. Во второй половине 80-х годов участились забастовки, большинство из них проходило вопреки запретам правительства и руководства профсоюзов. Растет и число бастующих. В августе 1987 г. прошла многоты­сячная забастовка рабочих текстильной промышленности. С требованиями демократизации режима, свободы организаций и собраний неоднократно выступали студенты. Наиболее круп­ные студенческие волнения прошли в марте 1985 г. и в октябре 1987 г. В 1987 г. в студенческих волнениях участвовало около 3 тыс. человек. В Момбасе прошла четырехтысячная демонст­рация мусульман, также направленная против режима.

В октябре 1987 г. представители оппозиционных групп встрети­лись в Лондоне и создали единую организацию под названием Умоджа — Объединенное движение за демократию в Кении.

В 1978 г. Мои, назначил Кибаки вице–президентом. Одновременно он был и министром финансов. В 1982 г., когда Мои сделал его министром внутренних дел. В 1988 г. Кибаки впал в немилость – Мои освободил его от вице-президентства и вместо важного министерства внутренних дел доверил ему лишь министерство здравоохранения.

Обиды Кибаки никак не выказал, но в декабре 1991 г., через несколько дней после решения об отмене однопартийного статуса Кении, закрепленного в конституции страны в 1982 г., он объявил о своем выходе из КАНУ и о создании оппозиционной Демократической партии. Оппозиция была разделена как по этническому, так и по политическому признакам, и Мои легко выиграл президентские выборы как 1992–го, так и 1997 гг. Однако после выборов 1997 г. Демократическая партия стала официальной оппозицией в парламенте, а Кибаки – ее лидером.

В преддверии выборов 2002 г. Демократическая партия объединилась с другими оппозиционными группами в Национальную радужную коалицию (НАРК). Кибаки стал ее официальным кандидатом. По конституции Мои не мог принимать в этих выборах участия. Своим преемником и официальным кандидатом КАНУ он сделал сына Кениаты, Ухуру Кениату, молодого человека без достаточного политического опыта и карьеры в партийных структурах КАНУ. Это оттолкнуло от Мои даже многих его соратников по партии.

Меньше чем за месяц до выборов, Кибаки попал в автомобильную аварию. Избирательной кампанией НАРК вместо него руководил молодой динамичный политик, сын Огинди Одинги, Райла Одинга. Во многом благодаря его усилиям кампания была хорошо организована и принесла даже больший успех, чем предрекали самые оптимистичные прогнозы. Кибаки набрал более шестидесяти процентов голосов против тридцати процентов Кениаты. КАНУ потерпел сокрушительное поражение по всей стране. Присягу президента Кибаки принимал в инвалидном кресле с подвешенной забинтованной ногой, но это не помешало всеобщему ликованию. От Кибаки ждали многого, прежде всего, действенных мер против всеохватного режима коррупции, создания условий для возрождения экономики и восстановления законности.

Приняться за дела Кибаки удалось не сразу: в январе 2003 г. он снова попал в больницу. По официальной версии у него обнаружили и удалили тромб – результат аварии. По слухам, он пережил инсульт, причем второй. По выходе из больницы Кибаки долго не принимал активного участия в делах правительства, на официальных церемониях выглядел больным и говорил не всегда адекватно. Некоторые наблюдатели полагают, что в первые месяцы и даже первые годы его правления преобразованиями занималось его окружение из числа технократов–гикуйю как в правительстве, так и вне его. Но постепенно здоровье Кибаки улучшилось, и он начал активно участвовать в преобразованиях.

Дата добавления: 2015-11-26