Торговец и поэт

По мнению К. И. Кунина, издавшего в 1940 г. перевод книги, "Марко Поло нигде не рассказывает, чем торговал он на Востоке, но это выдает его книга. Больше всего его интересуют драгоценности, ткани и пряности. Как раз эти товары играли особенно существенную роль в торговле Венеции с дальними странами"[74]. Несомненно, венецианских купцов интересовали и драгоценные камни и ткани и пряности, только причем здесь Марко Поло, который двадцать семь лет провел не в Венеции, а в Китае? В отличие от К. И. Кунина, я исследовал тему пряностей у Марко и полагаю, что она носит скорее космографический характер, нежели практический. Таковы рассказы о пряностях, совершенно неизвестных в Европе (см. главу "Ботаническая разведка").

Торговые приключения знаменитого венецианца не дают покоя современным исследователям, заинтригованным размахом его путешествий. И то и другое, разумеется, мотивируется жаждой наживы. "Великие "неудачники" в коммерции — венецианец Марко Поло и тверской купец Афанасий Никитин — подолгу путешествовали по восточным странам, пользовались благами и услугами их жителей во многом благодаря скупке и перепродаже драгоценных камней"[75]. Вот так легко был раскрыт секрет Марко Поло.

В поэме "Гулистан" Саади (1184–1292) есть изящная новелла "О добродетели довольства малым", где поэт с легкой иронией описывает рассказы купца, утомленного солнцем. По мнению Саади, особого смысла в этих странствиях не было да и быть не могло. Весь мир для торговца лишь рынок, требующий рутинных забот о заключении сделок и передвижении товаров. Однако география торговли выглядит поразительно, поскольку включает такие страны как Китай, Индию, Египет, Византию, Туркестан и Йемен.

Что же вызвало ощущение скуки у поэта, назвавшего ночной рассказ собеседника бессвязной речью? Дело в том, что купец в силу своих занятий, посещал только морские порты и мало что мог поведать о достопримечательностях закрытых для него стран. Удивительные по протяженности странствия ни на йоту не раздвинули культурный горизонт торговца, и где бы он ни был, везде лишь занят куплей–продажей, до которой нет дела поэту. Парадокс ситуации в том, что собеседники не понимают друг друга, потому что говорят на разных языках. Торговец с нескрываемым чувством превосходства, за которым стоит реальный опыт и знание мировой торговли, рассказывает о своих замыслах, а поэту интересно было бы обсудить иные темы.

"Видел я одного купца, у которого было сто пятьдесят вьючных верблюдов, сорок рабов и слуг. Однажды ночью на острове Киш [в Персидском заливе] повел он меня в свою лавку и всю ночь без отдыха говорил бессвязные речи: „В Туркестане у меня есть такой-то склад, а в Хиндустане этакий товар; вот это купчая крепость на такую-то землю, за такую-то вещь такой-то заклад …" То говорил он: „Собираюсь я в Александрию, там приятный климат!" — то говорил: „Нет, не поеду, ведь Магрибское море неспокойно! О Са‘ди, мне предстоит одно путешествие, если осуществиться оно, то весь остаток жизни проведу я в каком-нибудь спокойном углу!". „Какое же это путешествие?" — спросил я. Сказал: „Хочу я повезти в Китай персидскую серу, слышал я, там на нее огромные цены, а оттуда повезу китайский фарфор в Рум, румийский шелк — в Индию, индийскую сталь — в Халаб, халабское стекло — в Йемен, а йеменские ткани в Фарс. После этого оставлю я торговлю и буду только сидеть в своей лавке!". Скажу без преувеличений, сколько он нес подобной чепухи, что под конец не осталось у него силы говорить" (Са'ди. Гулистан, с. 133–134).

Если бы Марко Поло был бы купцом, то литератору Рустичелло пришлось бы выслушать подобный же рассказ. Смею думать, что таких рассказчиков в Венеции и Генуе была тьма, но их торговые сделки привлекали внимание только нотариусов.

Дата добавления: 2015-11-26