Сухопутные маршруты из Европы в Китай

Своим содержанием книга Марко Поло ничем не обязана купеческим путеводителям. Для того, чтобы убедиться в этом, приведем сведения Тосканского Анонима в переводе А. Г. Еманова.

"…Кто пожелает совершить поездку в Китай и пойдет из Генуи или Венеции, тому следует купить льняные ткани, толстое и тонкое сукно в таком количестве, в каком сможет, и потом — идти в Тану, откуда лежит прямой путь; он может следовать со своими товарами по суше, погрузив их на повозки, запряженные либо быками, либо лошадями, либо верблюдами. Путь из Таны до Хаджитархана составляет 25 дней, передвигаясь на бычьей упряжи, и 12 дней, двигаясь на верблюжьей повозке; на этом пути встречаются монголы, или вооруженные татары. От Хаджитархана до Сарая — 1 день; здесь также встречаются татары; за этот день переходят реку. От Сарая до Сарайчика — 8 дней по воде, но можно идти как по воде, так и по суше, правда идти по воде — меньше риска для товаров. Из Сарайчика достигают Ургенча через 20 дней пути на верблюжьих повозках, или через 40 дней на воловьих повозках. Кто едет с товарами, может заехать в Ургенч: это очень выгодный для торговли город, где можно продать ткани и получить серебряные соммо; по желанию можно оставить несколько тюков самой тонкой ткани и повезти с собой; после обмена можно продолжить путь с теми соммо серебра. От Ургенча до Отрара 35–40 дней пути на верблюдах. Кто же не имеет товара, может идти из Сарайчика прямо в Отрар, не заходя в Ургенч, и ему потребуется 50 дней, и здесь нет лучшего пути для торговли, если однако есть соммо. Впрочем, лучше всего пойти с тканями и продать их в Ургенче, получив самую высокую прибыль. Из Отрара до Алмалыка — 45 дней пути на вьючных ослах; там повсюду встречаются монголы — очень воинственный народ. Из Алмалыка до Камесу — 70 дней пути на вьючных ослах. От Камесу можно идти до реки, которую называют … [пропуск в тексте] и через 45 дней на конях, или по реке, можно попасть в Кассай. Там следует продать все соммо, которые есть, потому что это выгодный для торговли край; на эти соммо получают бумажные деньги с печатью правителя, которые называются балиши и имеют хождение в пределах Китая. Из Кассая до Канбалыка, главного города Китая — 30 дней. Таким образом, весь путь составляет от Таны 284 дня по суше и воде, как ты сам видел…"[57].

С середины XIII в. известно несколько описаний дипломатических путешествий и торговых странствий европейцев в Монголию и Китай. Этим же маршрутом прошел и царь Малой Армении Хетум.

Францисканская миссия 1245 г. прошла по маршруту: Лион, Краков, Владимир Волынский, Киев — низовья Волги, река Яик, плато Устюрт, город Ургенч, Янгикент на Сырдарье. Дальнейший путь пролегал вдоль предгорий Тянь-Шаня, по краю пустыни Джунгарии, через земли кара-китаев, где путешественники видели город Эмиль. Донесение Иоанна де Плано Карпини имеет некоторое типологическое сходство с книгой Марко Поло. Францисканец со слов знающих людей описал различные сферы жизни Монгольской империи и даже излагает список покоренных народов[58], а описанием своего маршрута из Монголии в Европу он озаботился лишь по настоятельной просьбе папы римского Иннокентия IV, уже находясь в Лионе. Иными словами, средневековые наблюдатели вполне различали тексты, где дается характеристика стран, и личные впечатления, возникающие по маршруту странствия. Так, например, Вильгельм де Рубрук отдавал себе отчет, что в его донесении говорится о поездке (он совершенно верно назвал его Itinerarium), поскольку для систематизированного описания Монгольской империи он не имел надежных источников. Марко Поло, наоборот, описывает империю Хубилая, и иногда по ходу повествования упоминает о своих поездках. Собственно, его книга и называлась "О разнообразии мира". Описать империю и описать свои странствия по империи — это разные задачи.

В 1254–1255 гг. царь Малой Армении Хетум совершил путешествие в Центральную Азию, в ставку великого хана Менгу. Маршруты царя Хетума и францисканской миссии 1245 г. по землям найманов, кара-китаев и собственно Монголии, должны были совпадать.

Из столицы Киликийской Армении, города Сис, царь проехал на Волгу в ставку Бату. Там, согласно сведениям Киракоса Гандзакеци, царю "был оказан большой почет и гостеприимство. Потом его послали в долгий путь на тот берег Каспийского моря к Мангу-хану. Отправившись в путь от них шестого числа месяца марери [13 мая], переправившись через реку Айех (Яик), они прибыли в Ор [Ургенч?], расположенный на полпути между [местопребыванием] Батыя и Мангу-хана. Переправившись через реку Ертич [Иртыш], они вступили в страну Наимана, [потом] поехали в Кара-китай и достигли Татаристана [Монголии] четвертого числа месяца гори [13 сентября] и в день праздника Воздвиженья креста были представлены Мангу-хану, восседавшему во всем величии своей славы" (Киракос Гандзакеци. 58).

На обратном пути Хетум услышал легенду о бессловесных существа, обитающих в стране песков. Армянский историк Киракос Гандзакеци записал рассказ Хетума:

"[Царь] выехал от них [из ставки Менгу-хана] и на тридцатый день прибыл в Гумсгур[59], [оттуда] он поехал в Перпалех[60], [затем] в Пешпалех[61] и в страну песков[62], где обитали дикари: голые, волосы у них росли лишь на голове; груди у женщин чрезвычайно велики и длинны. Люди эти были бессловесны. Водились там дикие лошади желтой и черной масти, белые и черные мулы, крупнее лошади и осла, и дикие двугорбые верблюды" (Киракос Гандзакеци. 58). Рассказ о поездке Хетума наглядно показывает, что путников интересует только их маршрут. Наблюдений Хетума недостаточно, чтобы составить описание Монгольской империи.

Венецианские купцы братья Поло в 1260-х годах совершили торговое путешествие от берегов Волги до Бухары. Продав драгоценности монгольскому хану Берке, который жил в Болгаре и Сарае, братья вынуждены были отправиться со своими товарами по "восточной дороге", тогда как "западная дорога" вела через Крым морем в Константинополь. Выйдя из Болгара, "пошли они к городу, что был на границе земли западного царя и назывался Укака [город Увек на Волге]. Выйдя отсюда, переправились через реку Тигри [Волгу] и семнадцать дней шли пустынею. Не было тут ни городов, ни крепостей, одни татары со своими шатрами да стадами. Перейдя через пустыню, пришли они в Бухару. Город большой, величавый. Бухарою зовется и вся страна <...>. Во всей Персии Бухара самый лучший город" (Марко Поло, с. 45–46). "Пустыня", по которой братья Поло шли семнадцать дней, включала плато Устюрт. Попасть в Бухару за этот срок было невозможно. По Пеголотти путь от Сарайчика до Ургенча занимал двадцать дней. В январе 1333 г. Ибн Баттута затратил тридцать дней, чтобы пересечь в арбах, запряженных верблюдами, путь от Сарайчика до Хорезма (Ибн Баттута, с. 255). По сведениям английского купца Антония Дженкинсона (1558 г.), полученным от татарского купца, живущего в Бухаре, путь из Астрахани до Сарайчика занимал 15 дней, а из Сарайчика до Ургенча тоже 15 дней; "на этом 30-дневном пути нет ни жилищ, ни домов; поэтому путешественники живут в собственных палатках и везут с собой различные припасы для еды; а для питья там много колодцев с пресной водой, которыми можно пользоваться ежедневно на недалеких одно от другого и равномерно расположенных местах остановок" (Дженкинсон, с. 190).

В начале XIV в. флорентиец Франческо Пеголотти в своем трактате "Practica della Mercatura" ("Практика торговли") дал подробные указания для торгового сухопутного путешествия в Северный Китай через Тану. Из Таны — венецианской и генуэзской торговых факториях в низовьях Дона — до Хаджитархана путь на волах занимал 25 дней, а на лошадях только 10–12 дней. По пути встречается много вооруженных людей. От Хаджитархана до Сарая на Ахтубе 1 день по водному пути. От Сарая до Сарайчика на реке Яик 8 дней пути водой: сначала по Волге, потом вдоль берега Каспийского моря до устья реки Яик. "Туда можно пройти и сухим путем, — пишет Пеголотти, — но отправляются обычно водой вследствие более дешевой перевозки товаров". От Сарайчика до Ургенча через плато Устюрт 20 дней в повозке на верблюдах. "Кто отправляется с товарами, тому следует пройти в Органчи [Ургенч], так как там идет бойкая торговля. От Органчи до Ольтраро [Отрар на Сырдарье] от 35 до 40 дней пути в повозке на верблюдах". Из Сарайчика, купцы идущие без товаров, направляются прямой дорогой в Отрар, минуя Ургенч, и доходят до Отрара за 50 дней. От Отрара до Армалекко [в долине р. Или] 45 дней пути на ослах. От Армалекко до города Канчу у западного конца Великой Китайской стены 70 дней пути на ослах, и от Канчу до притока Желтой реки — Танхо 45 дней пути на лошадях. От этой реки можно отправиться в Кассай и там продать все взятые с собой серебряные слитки, так как это очень торговый город, а от Кассая ехать уже с деньгами, полученными в обмен на проданное серебро".

Вот, пожалуй, и все, что могли поведать купцы[63]. Католические миссионеры, доехавшие до Алмалыка, столицы Чагатайского улуса, рассказать об Азии могли не больше купцов[64].

Маршрут через Среднюю и Центральную Азию сохранял свое значение до великой чумы середины XIV в.

Две карьеры

Христианин Ай-сюэ после десятилетий верной службы монголам занял место среди первых сановников империи, став приближенным советником нескольких великих ханов. Если сравнить две фигуры — Марко Поло и Ай-сюэ — то обнаружится парадоксальное обстоятельство. Относительно Марко Поло мы точно не знаем, какую карьеру он сделал, находясь на службе у Хубилая, зато знаем его мысли и представления об империи великого хана. С официальной биографией Ай-сюэ ситуация выглядит строго обратно: его карьера подробно освещена в китайских источниках, но мы не знаем, что думал советник Хубилая о своем господине и что он думал о положении дел в империи. Если бы каким-то невероятным образом Ай-сюэ, подобно Марко Поло, вернулся бы в Европу и поведал хотя бы часть секретов великого хана, то звезда Марко Поло, несомненно бы поблекла. Но в том-то и заключается исторический парадокс: те, кто занимался реальной политикой, не пишут книг; они надежно хранят доверенные им тайны.

Переходя на язык социальной психологии, отмечу, что мы (наблюдатели за наблюдателями) имеем экстравертированную фигуру Марко Поло и интровертированную фигуру Ай-сюэ. Сегодня они воспринимаются как абсолютно открытый и закрытый персонажи, поскольку Ай-сюэ не оставил после себя авторского текста. Иными словами, мы никогда не получим ту важную информацию, которой владел Ай-сюэ. В нашем распоряжении есть лишь фасад, внешний каркас, а что скрыто внутри, мы не знаем.

В таком случае возникает вопрос, что даст знакомство с официальной биографией Ай-сюэ? Несколько деталей для построения внешней картины империи Хубилая? Разумеется, да. Однако не все так просто. Например, в надгробной стеле Ай-сюэ есть любопытные сведения о плачевном состоянии обитателей южного предместья имперской столицы; в идеальной картине столицы, нарисованной Марко Поло, таких сведений нет. Иными словами, даже отредактированная официальная биография важного имперского чиновника, решавшего проблемные вопросы, дает прорыв к реальности.

Биографии Ай-сюэ посвящено исчерпывающее исследование китаиста С. В. Дмитриева[65], откуда я и заимствовал следующие интересные подробности. Этническое происхождение нашего героя неизвестно. В свое время В. В. Бартольд высказал предположение, что Ай-сюэ можно отождествить с другим таинственным персонажем эпохи, известным под именем пизанца Изола. С. В. Дмитриев нашел дополнительные аргументы в пользу этой гипотезы. Согласно этой версии, в 1300 г. Изол играл важную роль в подготовке совместной военной акции ильханов и христианских держав Европы против мамлюкского Египта. Изол был официальным представителем Газана в Европе. Булла от 20 сентября 1300 г. называет его vicarius Sirie ac Terre Sancte a Casano imperatore Tartarorum, ut asserit, institutus. Изол мог быть назначен губернатором земель, которые предполагалось отдать европейцам, если те придут на помощь монголам.

С. В. Дмитриев пишет, что имя Изола из Пизы впервые упоминается в европейских документах в 1289 г. — папа Николай IV (1288–1292) адресует ему одно из писем, которые должен был взять с собой Иоанн де Монтекорвино, отправлявшийся на Восток[66]. Н. В. Пигулевская ссылается на публикацию латинского перевода письма ильхана Аргуна, где фигурирует Иза-толмач (Ase Terciman, посольство имело место в 1285 г.), причем Иза возглавлял посольство [67]. Я. М. Свет принимает Йоло из Пизы за папского агента в Тебризе[68], что является недоразумением. Новейшее исследование по этой теме принадлежит корейскому историку Kim Ho Dong, который настаивает на тождестве Ай-сюэ с пизанцем Изолом [69].

Из текста надгробной стелы Ай-сюэ известно, что он умер в 1308 г., на восемьдесят втором году жизни, а поступил на службу при дворе еще во времена правления Гуюка, имея, следовательно, около двадцати лет от роду, и всю свою жизнь был верным слугой Чингизидов. Его мудрость и познания в наречиях, астрономии и особенно в медицине "западных краев" позволили ему стать приближенным великого хана Хубилая.

В 1263 г. Ай-сюэ возглавил Си-юй и-яо сы ("Управление медицины и лекарств Западных краев") и Си-юй син-ли сы ("Управление астрономии Западных краев"). Но в списке государственных учреждений "Юань ши", как пишет С. В. Дмитриев, данные учреждения не упоминаются — возможно, это были всего лишь несколько сэ-му-жэней — императорских лекарей и звездочетов при Хубилае, а "управлениями" их назвали биографы Ай-сюэ, чтобы поднять его статус. Так или иначе, восхождение Ай-сюэ по служебной лестнице началось именно благодаря его познаниям в медицине. В биографии Ай-сюэ в "Юань ши" сказано: "В четвертый год [эры правления] Чжун-тун[70] [Ай-сюэ] приказали ведать делами двух управлений: Астрономии и Медицины Западных краев, затем [они] были реорганизованы в Гуан-хуэй сы, и ему было приказано возглавить [это управление]"[71].

Из текста надгробной стелы известно также, что Ай-сюэ в секретных архивах дворца изучал гороскопы монгольских императоров. От него ожидали прогноз о судьбе правителя и самой империи.

Дата добавления: 2015-11-26